И все-таки, возможно, в этих словах летописи есть рациональное зерно.
Летописи дают два варианта обоснований и произошедших событий.
Первый – тот самый, ставший официальным – посланники, побывавшие в Царьграде (?), пришли в восторг от службы в храме.
Этот вариант мог бы сойти тогда, когда в дальних весях понятия не имели о том, что творится дальше соседнего болота или на другом берегу реки. Но сейчас из-за неуклюжего объяснения возникает множество вопросов.
Во-первых, имея бабку-христианку, как можно было вообще не интересоваться службой? Конечно, служба в небольшой церкви Киева, где христиане вовсе не были верующим большинством, это не служба в Константинопольской Софии в присутствии императоров Византии.
Но ведь ежегодно десятки купцов и их сопровождающих бывали в Константинополе по делам, они, несомненно, бывали в храмах, видели службу. В Киеве не возбранялось молиться разным богам, если это не мешало остальным. Немало купцов, побывавших в Византии и в Болгарии, уже крестились, были крещены и некоторые варяги, и единомышленники княгини Ольги… Неужели они не рассказывали князю о красоте богослужений? И у княгини Ольги была икона, написанная самим Лукой, перед которой княгиня молилась и которую кому-то (кому?) завещала.
Не обращал внимания, поскольку был ярым язычником?
Да, наверное, но почему не расспросил сначала в Киеве тех, кому можно доверять, почему отправил в служебную командировку в Константинополь? Понятно, что во все века служебная командировка к теплому морю да еще и в бархатный сезон приветствовалась самими командированными. Чего бы за княжий счет не посмотреть мир, да и себя показать не грех.
Откуда возникла убежденность, что послов отправляли именно в Константинополь?
Вероятней всего, сами слова, приведенные в летописи, принадлежат не князю Владимиру (ну, не стоял же подле него секретарь с диктофоном, в самом деле?), а летописцу. Но суть, наверное, передают правильно.
И вот тут серьезное замечание.
В главе про княгиню Ольгу на ее визите в Константинополь и крещении там я остановлюсь подробней, а пока лишь скупые факты.
Константин Багрянородный, описывая официальный визит княгини в книге «Об управлении империей», написанной для собственного сына Романа, делал это в качестве примера того, как надо обходиться с разными там язычниками, которые возомнили себя равными византийским императорам. Обидно? Но это так.
В каком качестве ездила княгиня Ольга в Константинополь и зачем? Считается, чтобы креститься (ближе ничего не нашлось, чем тащиться по крайне тяжелому пути через пороги?) и сосватать младшего сына князя Игоря Рюриковича своего пасынка Улеба (Глеба). Согласно летописям и мифам, Улеб был моложе Святослава, ну, хотя бы на пару лет. Но если это 955 год и Святославу едва исполнилось тринадцать, то сколько же Улебу – одиннадцать? Самое время тащить мальчишку в Константинополь ради женитьбы!
Оставим в покое Улеба (он так и не женился, кстати, видно, после византийских царевен другие царевны недостаточно царевными казались), вернемся к крещению Ольги.
Описание самого крещения – блеск! Только вот совершенно бессмысленный и разбиваемый первым же сопоставлением фактов. О нем читайте в главе про княгиню Ольгу, повторяться не буду.
Для нас главное, что сама княгиня Ольга ехала к императору, чувствуя себя правительницей огромной Земли, почти императрицей. А вот император Константин принимал ее всего лишь как посла, и не самого важного – долго держал в ладье, не позволяя даже сойти на берег (выражение «стоять в Суду» оттуда пошло, Судом русы называли бухту Золотой Рог), потом пару месяцев мариновал в ожидании приема во дворце, а потом принимал так, как обычно принимал послов – не пригласил сесть и разговаривал весьма официально.
Второй прием по просьбе княгини состоялся через месяц и во внутренних покоях дворца. Видно, тогда она и заикнулась о женитьбе, но получила от ворот поворот, недаром же Константин Багрянородный прокомментировал событие (не упоминая его самого), что не следует родниться с язычниками даже по их просьбе.
И вот описывая эти два приема и беседу практически дословно, он называл княгиню Ольгу послом князя Святослава Игоревича и ни словом не упомянул не только ее крещение, но и ее христианское имя Елена.
Почему византийский император, лично крестивший княгиню русов, ни словом, ни буквой не упоминает ее новое имя, называя старым – Ольгой? Не потому ли, что попросту не знал такого имени?
Забывчивостью император Константин не страдал, напротив, он приводил в своей книге множество фактов в том числе и о Руси, не путаясь в них.
Не крестил он княгиню Ольгу? Тогда кто крестил?
Вот в этом весь фокус, который серьезно меняет всю ситуацию.
Неудачной вышла поездочка, как бы ни старались и летописец, и нынешние бумагомаратели доказывать обратное. Не принял Константинополь Ольгу как равную.
Что делает настоящая женщина, если ей выказывают вот такое небрежение? Правильно, дергает плечиком со словами: «Не очень-то и хотелось!»
У княгини это выразилось в отправлении послов к другому римскому императору, на сей раз западному – Оттону.
Знаете, где упоминается христианское имя Ольги? Откуда оно вообще стало известно?
В хронике «Продолжателя Регинона», написанной католиком для католиков. Это католики знали «Елену, королеву ругов». Так где и кем была крещена наша «православная» святая? Почему византийцы ничего не знали о ее христианском имени, а католики знали?
Почему в Константинополе ее называют Ольгой, а при дворе короля Оттона Еленой?
Но главное – ПОЧЕМУ этого категорически не желают замечать не только летописцы и священники, но и историки со степенями и званиями?
Отсюда логичный вывод: если уж имя она получила от Римско-католической церкви, то и крещена была в католичестве. Пусть столь жесткого разделения тогда еще не существовало, но основательное уже было. Через сто лет при князе Ярославе Владимировиче Мудром церкви разделятся официально и будут тысячу не только плевать в сторону соперника, но и по-настоящему сражаться. В 1204 году во время четвертого Крестового похода рыцари (все сплошь святые и с крестами) не просто разорят, но осквернят христианский же Константинополь, после чего он уже никогда не сможет подняться на прежнюю высоту. Даже турки еще через двести пятьдесят лет не смогут нанести городу больший урон.
Итак, княгиня Ольга вопреки мифу была крещена вовсе не византийским императором и не в Константинополе, мало того, возможно, крещена и вовсе католиками!
Ну и трансформация у княгини!
Была воинствующей язычницей, одно описание в летописи ее мести за гибель князя Игоря Рюриковича с реками крови и горящим Искоростенем чего стоит! Буквально зверюга на престоле, залившая кровью Древлянскую Землю.
Потом стала «Еленой, королевой ругов», то есть католичкой.
А потом стала православной святой.
Говорят, ее останки может увидеть только истинно верующий. Очень удобная позиция в стиле платья голого короля (сказка ложь, да с ней намек…). Если вы не видите эти останки и они не греют вам душу, значит, вы недостаточно верите, пеняйте на себя. И так до тех пор, пока не найдется ребенок, который воскликнет: «А король-то голый!»
Как долго княгиня пребывала в католичестве? Мы не знаем и едва ли узнаем.
Но бог с ней, с православной святой католичкой, кто крестил Русь-то? Неужто тоже посланники Рима?
Нет, можно сказать твердо, что Русь крещена (о самом крещении после, а пока этот факт примем на веру) именно по византийскому обряду, то есть указующим перстом из Константинополя.
И все-таки даже тут вопросы…
На каком языке велись и ведутся службы в русских храмах? На церковнославянском, на каком же еще? И с первых дней велись на нем. А почему не по-гречески? Где взяли столько священников, знавших древнерусский, и где взяли столько текстов (ни сканеров, ни принтеров не было же)?
А ответ простой – в Болгарии.
Да, в той самой Болгарии, которую незадолго до этого (полтора десятка лет для истории не срок) князь Святослав по сговору с Византией разгромил. Болгаробойцей вполне могли бы назвать не только византийского императора Василия, но и киевского князя Святослава Игоревича, одна казнь 10 000 жителей Преслава чего стоит.
После князя Святослава Преслав на ноги так и не встал, Болгарское царство еще сопротивлялось, но вскоре вошло в состав Восточной Римской империи, то бишь Византии.
Сама Болгария была крещена царем Борисом за 130 лет до Руси, в 864 году. Крещена принудительно по требованию Византии.
Здесь стоит сделать небольшой экскурс в историю, причем не нашу, а болгарскую.
Царь Борис I для Болгарии личность сродни князю Владимиру Святославичу для Руси – не менее значимая и не менее трагичная. Борис стал ханом (царем прозвался позже) в трудное для страны время. Был откровенным западником, дружил с королем Людовиком Немецким, которому обещал крестить страну по западному образцу. Есть данные, что сам он уже был крещен, как и многие болгарские правители до него. Это неудивительно, в Хазарии, например, вообще властная верхушка исповедовала иудаизм при мусульманском населении.
Сама Болгария была крещена царем Борисом за 130 лет до Руси, в 864 году. Крещена принудительно по требованию Византии.
Здесь стоит сделать небольшой экскурс в историю, причем не нашу, а болгарскую.
Царь Борис I для Болгарии личность сродни князю Владимиру Святославичу для Руси – не менее значимая и не менее трагичная. Борис стал ханом (царем прозвался позже) в трудное для страны время. Был откровенным западником, дружил с королем Людовиком Немецким, которому обещал крестить страну по западному образцу. Есть данные, что сам он уже был крещен, как и многие болгарские правители до него. Это неудивительно, в Хазарии, например, вообще властная верхушка исповедовала иудаизм при мусульманском населении.
Был неудачлив в походах, чаще проигрывал, чем выигрывал, мало того, терял завоеванные до него земли, а его сестра попала в плен к византийцам. Правда, в плену чувствовала себя неплохо, крестилась и позже повлияла на брата в этом плане.
Разве могли допустить в Константинополе, чтобы соседняя Болгария уплыла из рук на запад? Ни-ни! Византийская армия опередила франкских проповедников. Добили Бориса неурожай и голод в стране. Решив, что христианство восточного толка все же лучше полного ничего, он согласился крестить своих придворных (обо всем народе речь явно пока не шла) по воле Византии. Существует красочная версия, что крестил Бориса со товарищи Кирилл, тот самый, который кириллицу придумал. Не важно, что Кирилл тогда еще был Константином (он стал Кириллом за полтора месяца до смерти, приняв постриг).
Не важно, главное – крестились, а чтобы товарищи из Константинополя не сомневались, Борис отдал младшего сына Симеона на воспитание византийскому императору (фактически в заложники).
Через четыре года, выполнив свою программу-минимум, царь (уже царь) Борис снял корону (или что там у него на голове было), отрекся от престола в пользу старшего сына Владимира Расате и ушел в монастырь. Но Владимир оказался законспирированным язычником и попытался вернуть все на круги своя, то есть вернуться сам и вернуть страну в язычество. Что оставалось делать отцу?
Вернулся и… чем не принесение в жертву сына, да только Господь не заменил Владимира Расате на агнца… Борис ослепил упорствующего в язычестве Владимира! Выколов глаза старшему из сыновей, бывший царь передал трон младшему сыну Симеону, спешно вызванному из Константинополя. Утерев пот после трудов праведных (чем не подвиг «во имя»?), вернулся в монастырь.
На каком-то из православных сайтов встречала совершенно благолепный рассказ о благородстве царя Бориса, о том, что он сместил старшего сына с престола, поскольку понимал, что младший будет для Болгарии лучше… А как же с ослеплением Владимира Расате? К чему эта страусиная позиция, боязнь признать, что далеко не всегда наши христианские правители поступали по-христиански?
Представьте, в каком состоянии (практически гражданской войны) получил страну Симеон. Но при нем Болгария пережила Ренессанс своего могущества, Симеон хорошо знал слабые места и тайные пружины своих константинопольских воспитателей и этим пользовался. Византия платила Болгарии дань, хотя сейчас в это верится с трудом.
Именно при Борисе, а затем Симеоне расцвела культура и была привита новая письменность. Одним из очень важных для нас моментов было согласие константинопольского патриарха на проведение в Болгарии службы на болгарском языке (как опасно воспитывать у себя деток соседских правителей, они ведь не только языку учатся, но и много чего на свои юношеские усики наматывают). Староболгарский язык идентичен, если не сказать совпадает с церковнославянским. Вернее, болгары и русы тогда говорили на очень похожих языках, разделения еще не произошло.
На болгарский были переведены книги, прежде всего церковные, тексты, необходимые для богослужений и прочее… Великий Преслав стал настоящей столицей, соперничавшей с самим Константинополем! Симеон мечтал объединить Болгарию и Византию, сначала сам сватая византийскую царевну, а потом пытаясь выгодно женить сыновей, но ничего не вышло. Вернее, его сын Петр женился на внучке византийского императора Марии, в крещении Ирине, и та много сделала для развития культуры в Болгарии, но сам Петр противостоять Византии уже не смог.
Сыновья Симеона оказались слабыми, они довольно быстро растеряли набранную отцом мощь, потом «помог» киевский князь Святослав Игоревич, захвативший Преслав и основательно его разоривший за год пребывания.
Ко времени крещения князя Владимира, который тоже приложил усилия к низвержению болгарского царства, мечта царя Симеона исполнилась, но наполовину – Болгария объединилась с Византией, попросту став ее провинцией.
Но культура-то осталась. Культура, близкая к русской, с тем же языком и некоторыми похожими традициями. Главное – Болгария имела опыт крещения и всю необходимую литературу и инфраструктуру церкви.
Если вспомнить, что одна из последних жен князя Владимира была болгаркой, именно она родила любимых сыновей князя Бориса и Глеба, становятся понятны и имена этих отпрысков княжеского рода. Борис назван, несомненно, в честь болгарского царя Бориса, а Глеб в память о брате князя Святослава Игоревича, которого тот казнил по легенде именно в Преславе, когда обнаружил, что младший брат принял христианство.
Когда родились эти сыновья, летописи неизвестно, справочники дают расплывчатую дату – около 887 года, причем сразу четырех младших сыновей Владимира – Бориса, Глеба, Позвизда и Судислава.
О судьбе Позвизда не известно практически ничего, а об остальных братьях, как и Ярополке, Изяславе, Ярославе, Мстиславе, Святославе и Вышеславе, мы еще поговорим.
Вся эта длинная историческая справка была нужна для одного утверждения: константинопольский патриарх прислал на Русь митрополита и создал Киевскую митрополию и несколько епархий (в Новгороде, Переяславле и др.), но книги для богослужения и, весьма вероятно, священники были болгарскими. Логично, в таком случае исчезал языковой барьер, что весьма серьезно, срабатывал принцип «болгары крестились, и ничего, значит, и мы не погибнем».
Это очень важно.
Формально вера принесена из Константинополя, но по сути – из Болгарии. В этом мало заслуги самих болгар, скорее, греческих священников, проповедовавших и служивших в Болгарии и пришедших на Русь. Считается, что константинопольский патриарх прислал священников из Византии. Почему никто не задается вопросом: откуда он их разом столько взял – знающих русский язык?
Принять другую веру, слушая проповеди на незнакомом языке, НЕВОЗМОЖНО. Русы попросту не поняли бы, о чем идет речь. Почему-то об этом забывают. И проповедь через переводчика в лучшем случае вежливо выслушают, а то и просто пошлют подальше, поскольку дел и без этих проповедей много.
Психологи утверждают, что доверительно беседовать с человеком можно только находясь с ним глазами на одном уровне, то есть присаживаясь перед ребенком на корточки или вставая на ступеньку перед баскетболистом. Глаза должны быть на уровне других глаз.
Так и в речи. Невозможно душевно объяснить человеку суть Христовой жертвы, если он не понимает твоего языка.
Где константинопольский патриарх взял хотя бы десяток священников, свободно владеющих старославянским? А вот в Болгарии за сотню лет христианства такие накопились. Не оттуда ли пришли вместе с текстами, написанными кириллицей, эти проповедники? Может, в том числе поэтому ими не увешали окрестные березы?
Есть два очень существенных, основополагающих отличия западной христианской церкви от восточной. Неизвестно, знал ли о них, понимал ли князь Владимир, когда вспоминал об отказе от услуг Адальберта и его начальников. Возможно, не знал (интересно, знала ли княгиня Ольга?), но интуитивно выбрал нужный вариант.
Не за красоту богослужения, разве мало таковой было в католических храмах? Не за щедрые посулы, а именно за основополагающую разницу, о которой я сейчас напомню, нужно было предпочесть греческий вариант христианства.
Дело не в движении руки справа налево или слева направо при крестном знамении, то, о чем сейчас будет сказано, не главное, но лично для меня оно очень важно. О себе судите сами.
Начнем с главы Римско-католической церкви папы римского. Избранный анклавом кардиналов Церкви, он по определению становится НЕПОГРЕШИМЫМ. Мало того, что прощаются все прежние вольные или невольные, крупные или мелкие грехи и грешки, так еще и любое действие (наверное, и мысли) в будущем объявляется верным в последней инстанции. Папа наместник Бога на Земле, Ватиканский престол не зря называется престолом Святого Петра.
Если с прошлыми грехами еще можно согласиться, ведь кардинал, прежде чем стать папой, не единожды исповедуется и получает отпущение совершенных грехов, то как быть с будущими? Не стоит подробно рассказывать, что среди пап были такие грешники, которых и ад-то принял бы с опаской. Мздоимство, пожалуй, самый легкий из папских грехов, были и распутство, содомия, пьянство, убийства, ограбления, отравления… Проще перечислить, чего не было. И при этом непогрешимость.