– Скажем так, я просто стараюсь хорошо сделать свою работу, – отрезал сыщик. – То, что я думаю или не думаю, значения не имеет. Мне нужно выяснить, что могло случиться с Ширяевым. Я надеюсь, вы сможете мне в этом помочь. Хотите вы того или нет, но поговорить о Ширяеве нам придется. Пока здесь, без протокола. А потом я решу, стоит ли вас вызывать на допрос. Вам все ясно?
– Куда уж яснее! – фыркнула Инина. – А что? Я все и скажу. Мне скрывать нечего. Только вот я уверена, что вы не там ищете.
– А это уж позвольте решать мне самому! – отрезал Гуров и посмотрел на девушку. – Ну, так начнем? Не разбегайтесь, прыгайте… То есть рассказывайте все и сразу.
Елену прорвало. Несколько секунд она молчала, глядя на сыщика каким-то странным оценивающим взглядом, а затем начала говорить. Гуров слушал ее, почти не перебивая. Лишь изредка он пытался уточнить какие-либо детали, но, в принципе, этого почти и не требовалось. Внутри Ининой словно прорвался какой-то гнойник, и она выплеснула на Гурова не только все, что знала о Ширяеве, но и почти всю историю своей жизни. И с каждым ее словом сыщик убеждался в том, что был прав, когда согласился взяться за розыски бизнесмена.
Собственно говоря, ничего особо выдающегося в истории, рассказанной Гурову Еленой, не было. Такое случалось. Пусть не на каждом шагу и не каждый день, но выдающейся историю жизни Ининой нельзя было назвать. А вот отвратительной и грязной – вполне. И сыщик хотел теперь найти Ширяева не ради выявления пока абстрактных «оборотней в погонах», а хотя бы для того, чтобы тот понес заслуженное наказание.
Елена познакомилась с бизнесменом совершенно случайно. Около года назад она приехала из небольшого провинциального городка в Тюменской области для того, чтобы поступить в МГУ. Девичьим мечтам не суждено было осуществиться. Круглая отличница в своей школе оказалась совершенно не готова к тому, чтобы выдержать жесткую конкуренцию при поступлении. Как не готова была Елена и к тому, чтобы противостоять соблазнам и очарованию российской столицы. Решив, что домой она ни за что не вернется, Инина стала искать работу в Москве. Лене повезло. Ее привлекательная внешность не привела девушку на панель, как это часто случается с провинциальными красавицами, мало что понимающими в столичной жизни. Инину приняли на работу барменшей. Правда, не в какой-нибудь тихий ресторан, а в стриптиз-бар. Вот там Елена и познакомилась с Ширяевым.
Бизнесмен начал заваливать девушку подарками, не проявляя, впрочем, никакого рвения, чтобы затащить Инину в постель. Поначалу Ширяев девушке не понравился, но сослуживицы и подруги прожужжали ей все уши, что она будет дурой, если упустит такой шанс устроиться в столице. И Инина согласилась на свидание. Просто так, чтобы посмотреть, что из этого получится. Елена была уверена, что Ширяев попытается ее соблазнить, а если она не уступит, то просто порвет с ней все отношения. Однако все оказалось далеко не так! Ширяев был галантен и внимателен. Даже изыскан! И Лена влюбилась в бизнесмена, который был почти на двадцать лет ее старше.
Ширяев снял девушке квартиру, в которой она сейчас и проживала, оплатив аренду на год вперед. Он заставил ее уйти с работы, обеспечивал всем необходимым и пообещал, что когда начнется новый прием в вузы, сделает все, чтобы она стала учиться именно там, где хотела. Счастливая Елена встречалась с Ширяевым примерно полгода, а затем бизнесмен взял и пропал. Не отвечал на звонки сам, а секретарша лишь постоянно твердила ей, что «босс уехал за границу в командировку». Поначалу Инина терпеливо ждала, но, когда узнала от подруг, что Ширяев собрался жениться, взбесилась. Вот тогда она и позвонила в офис, передав через секретаря Ширяеву, который вновь не пожелал с ней говорить, что сожжет кислотой лицо его невесты, если тот не одумается и не вернется к ней.
– Ну, и что произошло дальше? – поинтересовался Гуров, когда Елена на несколько секунд замолчала, погрузившись в себя.
– Он приехал сюда, – грустно усмехнувшись, ответила девушка.
– И что? – Гуров внимательно посмотрел на нее.
Когда приехал Ширяев, девушка, естественно, закатила ему истерику, но бизнесмен смог быть убедительным. Он сказал Елене, что слухи про его свадьбу – ложь, и пригласил девушку в ресторан, попросив одеться посексуальнее. Инина растаяла, но, как оказалось, напрасно. Ширяев и не собирался вести ее в ресторан. Вместо этого он приехал с ней в подпольный бордель и оставил девушку там, приказав никуда не выпускать Елену ровно месяц и подсовывать ей побольше клиентов. Дескать, в следующий раз будет знать, кому берется угрожать. Описывать дальнейшее не имеет смысла.
– А почему вы не заявили в милицию на Ширяева, как только вас выпустили из борделя? – поинтересовался сыщик.
– Как у вас все просто получается! – восхитилась Инина. – Кто он, а кто я? Я всего лишь «лимита проклятая», а он уважаемый бизнесмен. Я даже показать бы не смогла, где меня держали. Да если бы и смогла, что толку? Я сама не раз присутствовала на встречах Ширяева с какими-то крутыми ментами. Они бы его сразу отмазали, а кто меня слушать бы стал?
– Тогда почему сейчас вы мне об этом говорите? – Голос Гурова прозвучал немного более резко, чем он того хотел, но Елена, похоже, этого не заметила.
– А мне уже все равно, – пожала плечами она. – Заяву я на него подавать не собираюсь, живу тихо. Торгую на рынке рядом с Танькой, готовлюсь к поступлению в институт. Плевать мне на этого Ширяева! Пусть хоть сдохнет, как собака, я слезинки не уроню. Ну а если и в этом году поступить никуда не смогу, вернусь домой и забуду эту проклятую Москву.
– Уедете и оставите Ширяева безнаказанным? – полюбопытствовал сыщик.
– Уеду, – криво усмехнулась Елена. – Потому что на таких, как я, тут всем наплевать. Вон и Танька считает, что если я не местная, то, кроме меня, стибрить этот ее проклятый костюм было некому! Да и вы, наверное, думаете, мол, сама виновата, дура. Нужно было сидеть в своем захолустье и не лезть туда, куда не звали!..
– Будьте добры, Елена, оставьте мне самому право решать, о чем думать, а о чем нет, – отрезал Гуров. – И смею вас заверить, что не все менты продаются. Впрочем, сейчас я в этом вас убедить не смогу, поэтому давайте все-таки вернемся к Ширяеву. Что вы знаете о тех милиционерах, с которыми он встречался?
– А зачем мне это? – В голосе Ининой послышалась горечь.
– То есть? – не понял ее сыщик.
– Зачем мне рассказывать вам о тех людях? – спросила девушка.
– Я уже сказал вам, что мы разыскиваем Ширяева… – начал было Гуров, но Елена перебила его:
– Вот я и спрашиваю, зачем мне это? – резко, с вызовом проговорила она. – Раз этот урод моральный пропал, значит, туда ему и дорога! Бог его наказал за меня. И кто бы что с ним ни сделал, я этому человеку только спасибо скажу!
– Похоже, кое-чего вы не понимаете, – медленно произнес сыщик, пристально глядя на девушку. – Я бы мог завести старую песню и сказать вам, что, отказываясь отвечать на мои вопросы, вы чините препятствия следствию, что само по себе карается законом, но делать этого не буду. Я лишь скажу вам, что мы ищем Ширяева не только для того, чтобы спасти его из лап преступников, хотя и это тоже наша работа. Он нужен нам, чтобы понести наказание за свои грехи, а заодно и помочь наказать тех, кто стоит выше его. Возможно, и тех самых милиционеров, с которыми вы его видели. Ширяев сейчас может просто скрываться от закона, и если вы не поможете, то сильно усложните нашу задачу и, не исключено, поможете ему скрыться от ответственности!
– Вот как? – ехидно поинтересовалась Елена, вспомнив недавние слова Гурова. – Значит, вы и есть один из тех редких милиционеров, которые не продаются и не покупаются?
– Можете язвить сколько угодно, – спокойно ответил ей сыщик. – Да, я один из таких людей. И скажу вам откровенно, что бы ни писали в газетах, таких, как я, не так уж мало, – Гуров вздохнул. – Впрочем, нет у меня времени разводить с вами дискуссию на эту тему. Либо вы поможете мне, либо Ширяев уйдет от ответственности. Решать вам! Что вы выбираете?
Сыщик смотрел на девушку серьезно и сосредоточенно, не подгоняя ее, давая возможность принять собственное решение. Впрочем, Гуров ничуть не сомневался, каким именно оно будет. Конечно, он лукавил, когда говорил о своей уверенности в том, что Ширяев жив и бежит от закона. Наоборот, все, что ему удалось узнать к этому моменту, свидетельствовало об обратном. Но ведь Ининой не обязательно знать об этом! И, судя по тому, что Елена уже рассказала сыщику, ее дальнейшие показания могли здорово помочь в расследовании. Так почему же не позволить себе маленькую ложь? Причем даже не ложь, а полуправду. Гуров ждал. А когда ему наконец надоело играть с Ининой в игрушки, он встал и сделал вид, что собирается уходить.
– Ну что же, Елена Алексеевна, раз вы не собираетесь мне помогать… – нарочито медленно проговорил он.
– Ну что же, Елена Алексеевна, раз вы не собираетесь мне помогать… – нарочито медленно проговорил он.
– Подождите! – Инина встрепенулась. – Простите меня, пожалуйста, что вела себя с вами слишком грубо. Мне просто очень многое пришлось пережить в последнее время, и я… То есть у меня нервы… В общем…
– Не нужно извинений, – улыбнулся сыщик. – Просто скажите, будете ли вы отвечать на мои вопросы?
– Да. Конечно, да! – Инина преобразилась так, словно ее подменили. – Если вы действительно сможете наказать этого скота, я сделаю все, что вы скажете.
– Все? – загадочным тоном поинтересовался Гуров. Елена побледнела, решив, что поняла, куда клонит немолодой полковник. Гуров едва удержался от смеха. – Тогда приготовьте нам обоим кофе. Разговор может получиться долгим.
– Конечно. Через минуту! – На лице Ининой отразилось такое облегчение, что сыщик вновь с трудом удержался от смеха, глядя, как резво девушка бросилась на кухню.
Как выяснилось чуть позже, о жизни Ширяева Инина знала намного меньше, чем считала сама. И как ни старался Гуров помочь девушке вспомнить имена, звания или хотя бы какие-нибудь приметы тех милиционеров, с которыми встречался Ширяев, ничего такого, что могло бы подтолкнуть сыщика в нужном направлении, Елена рассказать не смогла.
– Самые обычные люди, – пожимая плечами, отвечала она на все вопросы Гурова о «высокопоставленных ментах». – Да и не присматривалась я к ним! Я тогда просто жизнью наслаждалась. Даже не думала, что мне эти люди когда-нибудь понадобиться смогут.
– Ну а почему вы вообще решили, что люди, с которыми несколько раз встречался Ширяев, были милицейскими чиновниками? – не унимался сыщик.
– Так он сам мне хвастался, – хмыкнула Елена. – Говорил, что у него, дескать, вся московская милиция в кармане и закона бояться у него нет причин.
О деловых партнерах ее бывшего любовника Инина высказалась примерно в той же манере, и почему-то после получаса бесполезного допроса Гурову упорно стали лезть в голову одни и те же слова: «Попрыгунья-стрекоза лето красное пропела…» Сыщик усмехнулся. Действительно, сейчас Елена именно такую стрекозу и напоминала. Окунулась в халявную роскошь, развлечения и беззаботную жизнь с головой, наслаждаясь ими и совершенно не думая о том, что в один миг все может перемениться. Вот за это теперь и расплачивалась! Впрочем, не только за это, а и за свою провинциальную доверчивость тоже.
Единственным сведением, которое хоть в какой-то степени оказалось полезным сыщику, был рассказ Ининой об одной из ее встреч с Ширяевым, случившейся незадолго перед их расставанием. По словам Елены, бизнесмен в тот вечер приехал к ней страшно злой и отказался ехать с девушкой в новый ночной клуб, в который уже неделю как обещал ее свозить. Ссылаясь на усталость, он предложил провести вечер дома, после чего Елена, уже приготовившаяся к новому развлечению, естественно, закатила Ширяеву истерику. Некоторое время бизнесмен пытался ее успокоить уговорами, а потом не выдержал:
– Или ты сейчас заткнешься, или я уеду отсюда и больше не вернусь! – рявкнул он на девушку. – Весь день меня сегодня менты доставали, а тут еще и ты с катушек слетела! Лучше заткнись, говорю.
– Какие менты? Ты же говорил, что у тебя в ментовке «крыша» хорошая? – Елена настолько оторопела от неожиданной вспыльчивости Ширяева, что даже забыла обидеться на него.
– Вот эта «крыша» меня и достала, – буркнул Ширяев. – Денег я им, видите ли, мало плачу. Можно подумать, я эти баксы печатаю или на деревьях в садах выращиваю.
– Ну так дай им больше, они и отстанут. Тебе что, денег жалко? – наивно предложила Инина.
– Ну, знаешь, если бы я так поступал, то сейчас работал бы дворником и последний хрен без соли доедал, – фыркнул бизнесмен. – Ты лучше не лезь куда не просят, а сходи за бокалами. Я с собой бутылочку «Мадам Клико» принес. И повторяю в последний раз, ни о каких поездках сегодня даже не заикайся. Я хочу спокойно отдохнуть и подумать.
На этом конфликт и был исчерпан. Елена смирилась с требованием своего бойфренда, а запомнила этот вроде бы незначительный эпизод исключительно по двум причинам. Во-первых, это был первый случай, когда Ширяев позволил себе повысить на нее голос. А во-вторых, после того, как Ширяев надолго пропал из ее жизни, Инина то и дело укоряла себя, вспоминая этот вечер и гадая, уж не послужила ли ее капризность причиной расставания. Ну а Гурова рассказ Елены о первой ссоре с Ширяевым укрепил в подозрении, что именно «оборотни в погонах» причастны к исчезновению бизнесмена. И если телохранителей Ширяева сегодня не найдут, то будет понятно, как им удалось «спрятать» бизнесмена.
– Ну что же, благодарю вас, – сказал Гуров, когда решил, что дальнейший разговор с Еленой не имеет смысла. – Спасибо за помощь. С удовольствием бы поговорил с вами еще, но мне пора ехать. – Уже стоя в дверях, сыщик обернулся, протянув Ининой свою визитную карточку. – Да, и еще. Наверное, Елена Алексеевна, вам все же придется к нам явиться для составления протокола. Это простая формальность и ничего более, но она необходима. Будьте добры, перезвоните мне через пару дней, я вам скажу, когда нужно будет прийти. Ну а если случится что-то непредвиденное, мы сами вас найдем.
– Подождите, – неожиданно остановила его девушка. – Не знаю почему, но я вам верю. Вот только… – Инина замялась, и сыщик ободряюще улыбнулся ей. – В общем, если ко мне приедет кто-нибудь другой, я никаких показаний ему давать не буду.
– Вот как?! – удивился Гуров и хмыкнул. – Это ваше право. А впрочем, уж такую маленькую проблему я как-нибудь уладить смогу. До встречи! – И сыщик, не оглядываясь, пошел вниз по лестнице.
Всю дорогу до главка Гуров размышлял над разговором с Ининой. Едва только взявшись за поиски Ширяева, сыщик уже знал, что бизнесмен, мягко говоря, несимпатичен ему, как, впрочем, и любой другой преступник. Но теперь образ бизнесмена и вовсе вызывал у Гурова предельное отвращение и брезгливость. Ширяев представлялся ему эдаким пресыщенным снобом, считавшим своей собственностью все, во что вложил деньги. Может быть, в другое время полковник и отказался бы от этого дела из-за нежелания участвовать в спасении такого негодяя, но не теперь. Над Ширяевым стоял еще кое-кто. И этот кое-кто был несравненно хуже. Хотя бы потому, что, прикрываясь своей властью, беззастенчиво манипулировал жизнями людей. И если для того, чтобы добраться до «оборотня», нужно было спасти негодяя, Гуров сделает все, чтобы поиски Ширяева оказались успешными.
По дороге сыщик несколько раз звонил в свой кабинет, пытаясь узнать у Станислава последние новости, но трубку никто не брал. Гуров прекрасно понимал, что Крячко просто так не мог «уйти с поста», бросив порученное ему задание. Что-то должно было случиться. Но, по крайней мере, Стас должен был бы позвонить Гурову и предупредить его о своей отлучке. Сыщик никак не мог понять, почему Крячко этого не сделал, и, лишь когда сотовый телефон зазвонил, он понял, почему раньше так и не дождался сообщений от Станислава – его мобильник, как всегда, лежал в бардачке в «Пежо»!
– Слушаю, – рявкнул Гуров, отвечая на звонок.
– Лева, тебя когда обратно ждать? – поинтересовался Станислав.
– Уже еду. Что-нибудь случилось? – В голосе сыщика отчетливо слышалось беспокойство.
– Ничего особенного, – Гуров почувствовал, что Крячко ухмыляется. – Просто я тут кое-что нарыл про нашего пропавшего без вести бизнесмена. И не только про него. Приезжай быстрей. Думаю, тебе это будет очень интересно.
– Жди. Буду через полчаса, – ответил сыщик и отключил связь. Похоже, этот день никогда не закончится.
Глава 4
Когда-то такие совещания были обычным явлением. По крайней мере, до перевода Гурова в главк они случались намного чаще, чем теперь. А в последние год-два и вовсе стали редкостью. Неким раритетом, оставшимся у старых друзей со времен их бурной и насыщенной событиями юности. Впрочем, происшествий и теперь хватало с лихвой, но в этот вечер все события последних лет по сравнению с тем, что происходило в их молодости, казались Гурову какими-то незначительными и блеклыми. «Измельчал нынче преступник. Нет у него уже такой фантазии, такого размаха», – отчего-то вспомнил сыщик слова из какой-то книги. Затем усмехнулся и посмотрел на Орлова, сидевшего напротив и уплетавшего за обе щеки пельмени – единственное блюдо, которое Гуров решался готовить, когда нужно было сделать ужин на скорую руку.
– Мне вот интересно, Лева, – проговорил генерал, с прищуром посмотрев на старого друга, – если бы ты не женился, так и питался бы одними пельменями?
– А что? – пожал плечами сыщик. – Нормальная еда. Ничуть не хуже любой другой.
– Ну-ну, – неопределенно пробурчал Орлов, осознав, что полковник сегодня шутить не настроен. Крячко фыркнул, явно собираясь что-то добавить к междометию генерала, но когда оба сослуживца вопросительно посмотрели на него, лишь развел руками. Дескать, а че? Я ниче!