— Риттерсдорф, это твои коллеги, мои писатели. Высокий, — он указал сигарой, — Калв Дарк. — Дарк медленно подошел к Чаку и пожал ему руку, — А этот низенький, толстый и лысый — мой главный писатель, Тьюсди Джонс.
Джонс тоже подошел поздороваться. Это был проворный негр с резкими чертами лица. Оба писателя выглядели вполне дружелюбно, и Чак не почувствовал никакой враждебности с их стороны.
— Садись, Риттерсдорф, — предложил Дарк. — Ты проделал долгое путешествие. Выпьешь чего-нибудь?
— Нет, — ответил Чак. Он хотел сохранить ясные мозги.
— Пообедал в дороге? — спросил Хентман.
— Да.
— Я рассказал парням о твоей идее, — начал Хентман. — Обоим понравилось.
— Отлично.
— Однако, — продолжал Банни, — они обкашляли ее и предложили свою поправку… Знаешь, что я имею в виду?
— Буду счастлив услышать.
— Мистер Риттерсдорф, — заговорил Тьюсди Джонс, — а может симулакрон совершить убийство?
Чак долго смотрел на него, прежде чем ответить:
— Не знаю. — Ему стало зябко. — Ты имеешь в виду, может ли он совершить это, действуя автоматически, самостоятельно?
— Я хочу знать, может ли человек, управляющий симулакроном на расстоянии, использовать его как орудие для убийства.
Чак обратился к Хентману:
— Но я не вижу в этой идее ничего смешного. А мое чувство юмора довольно черное.
— Подожди, — остановил его Банни. — Ты забыл о знаменитых старых триллерах, комбинации страха и шутки. Например, «Кот и канарейка», фильм с Поллет Годдард и Бобом Хоупом. Или знаменитый «Мышьяк и серые кружева», не говоря уже о классических британских комедиях, в которых на каждом шагу кого-нибудь убивали… Когда-то их было множество.
— Вот оно что… — Это было все, что мог сказать Чак. Возможно это простое совпадение? А может, — и это казалось весьма правдоподобным — студняк что-то сказал Банни? Но зачем организация Хентмана занималась этим? Почему их интересовала жизнь и смерть Мэри Риттерсдорф?
— Думаю, идея парней неплоха, — сказал Хентман. — С дрожью, так сказать… Видишь ли, Чак, ты работаешь для ЦРУ и не думаешь об этом, но средний человек боится ЦРУ, понимаешь? Он относится к нему, как к тайной межпланетной полиции и шпионской организации, которая…
— Знаю, — прервал его Чак.
— Ты только не съешь меня, — фыркнул Хентман, поглядывая на Джонса и Дарка.
— Чак, если ты, конечно, позволишь так тебя называть, — заговорил Дарк, — мы знаем наше дело. Когда средний Джо Смит сталкивается с ЦРУ, он обычно здорово пугается. Подсовывая Банни свою идею, ты не подумал об этом. Итак, есть оператор ЦРУ, скажем… — он повернулся к Джонсу. — Как его рабочая фамилия?
— Зигфрид Тротс.
— Итак, есть Зигфрид Тротс, тайный агент… Плащ из уранских сверчков, надвинутая на лоб шляпа из венерианского волосатика, и все такое прочее. Он стоит под струями дождя на каком-нибудь мрачном спутнике, скажем, в системе Юпитера. Знакомое зрелище.
— Зритель привык к определенному образу, понимаешь? — подхватил Джонс. — И вдруг он обнаружит, что в Зигги есть нечто такое, что отличает его от стереотипа угрюмого агента ЦРУ.
— Понимаешь, Зигги Тротс — идиот, — сказал Дарк. — Пижон, у которого ничего не получается, хотя он и старается изо всех сил. — Он сел на диван рядом с Чаком. — Он пытается совершить убийство, усек?
— Да, — ответил Чак, стараясь побольше слушать и поменьше говорить. Он здорово перепугался и подозревал всех и вся.
— Теперь прикинем, кого он будет пытаться убить, — продолжал Дарк. — Мы как раз спорили об этом.
— Шантажиста. Межпланетного финансового магната из совершенно другой звездной системы. Может, даже нечеловека.
Чак закрыл глаза и только монотонно кивал.
— Что случилось, Чак? — спросил Дарк.
— Он думает, — ответил Банни. — Переваривает эту идею. Правда, Чак?
— Д-да, — выдавил тот.
Теперь он уже был уверен, что Лорд Раннинг Клэм встречался с Хентманом по этому вопросу. Чак чувствовал себя в ловушке и не видел никакого выхода.
— Не согласен, — возразил Дарк. — Международный магнат-ювелир, марсианин или венерианец, это неплохо, но… — он махнул рукой. — Это уже приелось. У нас уже есть один стереотип, так не будем использовать еще один. Думаю, он должен попытаться расправиться с… Ну, скажем, со своей женой, которая изводит его. — Он рассмеялся.
— Неплохо, — признал Банни. — Но этого мало. Долго ли это может тянуться? Мне нужна постоянная позиция в программе, а не шелудивый номер на какую-то неделю.
— Думаю, что парня из ЦРУ, сидящего под башмаком у жены, люди купят, — сказал Дарк. — Во всяком случае… — он повернулся к Чаку. — Потом мы видим Зигги в деле, в руководстве ЦРУ, с разными полицейскими игрушками и электронными примочками. И вдруг его осеняет. — Дарк вскочил на ноги и забегал по комнате. — Он может использовать их против своей жены! А тут еще новый симулакрон.
Голос Дарка сделался металлическим: — «Да, сэр, что я могу для вас сделать?»
— Что скажешь, Чак? — спросил Банни, скаля зубы.
— Он убивает жену лишь потому, что она мегера? — выдавил из себя Чак. — Потому, что она его терроризирует?
— Нет! — воскликнул Джонс, срываясь с места. — Ты прав, нужна мотивация посильнее. Я, похоже, нашел… Девушка. У Зигги есть любовница на стороне, межпланетная шпионка. Красивая и сексуальная, понимаешь? А жена не хочет давать ему развод.
— Или же его жена познакомилась с подругой любовницы и…
— Подожди, — оборвал его Банни. — Что мы сочиняем? Психологическую драму или комедию? Это слишком запутанно.
— Верно, — согласился Джонс. — Мы уцепились за это, чтобы показать, каким чудовищем была его жена. Значит так: Зигги видит симулакрона… — Он умолк, потому что кто-то вошел в комнату.
Это был альфанец, одно из тех хитиновых существ, которые четверть века назад конфликтовали с Террой. Его клешни задрожали, когда он подошел к Банни, ощущая его присутствие с помощью антенн; альфанцы не имели зрения.
Осторожно коснувшись лица Хентмана, альфанец удовлетворенно повернулся, довольный, что все оказалось на своем месте. Его лишенная глаз голова повернулась, он потянул носом, определяя присутствие других людей.
— Я не мешаю? — спросил он дребезжащим голосом, с певучим альфанским акцентом. — Я услышал ваш разговор, и он меня заинтересовал.
— Риттерсдорф, — обратился Банни к Чаку, — хочу представить тебе одного из моих старейших и самых дорогих друзей. Я никогда никому не доверял так, как этому парню, Эр-Би-Эксу Триста Третьему. Может, ты этого не знаешь, но имена альфанцев похожи на номера автомобилей. Просто Эр-Би-Экс Триста Третий. Звучит, довольно безлично, но сердца у них действительно добрые. У Эр-Би-Экса Триста Третьего сердце из золота. — Он захохотал. — Даже два, по одному с каждой стороны.
— Приятно познакомиться, — машинально сказал Чак. Альфанец подошел к нему и коснулся его антеннами. Чаку показалось, что две мухи бегают по его лицу — исключительно неприятное чувство.
— Мистер Риттерсдорф, — зазвенел альфанец. — Рад с вами познакомиться. — Он отступил на шаг. — А кто еще в комнате, Банни? Я чувствую и других.
— Это Дарк и Джонс, — ответил Хентман, — мои писатели. — Вновь повернувшись к Чаку, он объяснил: — Эр-Би-Экс Триста Третий держит контрольный пакет «Пабтранс Инкорпорейтед». Это тебе о чем-нибудь говорит?
Чак поначалу не понял, но потом до него дошло. «Пабтранс Инкорпорейтед» была спонсором шоу Банни Хентмана.
— Это значит, — сказал он, — что хозяином всего является…
Чак умолк. Он хотел сказать «один из наших бывших врагов», но вовремя остановился. С одной стороны это действительно было так, но с другой — это все-таки бывший, а не сегодняшний враг. Терра и Альфа жили в мире, и чувство враждебности было сейчас неуместно.
— Ты никогда прежде не встречал альфанцев, — понял наконец Банни. — А жалко. Они отличный народ. Впечатлительные, с невероятным чувством юмора… «Пабтранс» частично спонсирует меня, потому что Эр-Би-Экс Триста Третий верит в мой талант. Он многое сделал, чтобы из комика, играющего в ночных клубах и только изредка появляющегося на экране, я стал звездой собственного телешоу. Шоу существует именно потому, что «Пабтранс» изрядно потрудилась, рекламируя его.
— Понимаю, — сказал Чак. Ему было плохо, но он не мог сообразить, почему. Может, из-за того, что он попал в ситуацию, которую не понимал?
— Альфанцы телепаты? — спросил он, хоть и знал, что это не так. У него была какая-то необъяснимая уверенность относительно этого альфанца; предчувствие, что тот знает все, что нет такого секрета, которого он не мог бы раскрыть.
— Они не телепаты, — сказал Банни, — но слышат гораздо лучше нас. — Он взглянул на Чака. — А с чего ты вдруг заговорил о телепатах? Мне интересно, потому что ты-то должен бы знать это: во время войны нам вбивали в головы все о врагах, а ты не настолько молод, чтобы не помнить этого.
Внезапно заговорил Дарк:
— Я вам скажу, в чем дело, я и сам много раз испытывал такое. Риттерсдорфа наняли ради его идей, и он не хочет, чтобы их узнавали без его ведома. Они принадлежат ему, пока он не решит открыть их кому-нибудь. Если бы он привел, скажем, ганимедийского студняка, это было бы, черт побери, нарушением всех наших прав. Мы превратились бы в машины, из которых автоматически выкачивают идеи. — Он повернулся к Чаку. — Не беспокойся, Эр-Би-Экс Триста Третий не может читать твоих мыслей. Он может лишь уловить тонкие нюансы твоего голоса. Кстати, просто удивительно, как много можно открыть таким образом. Альфанцы — прекрасные психологи.
— Сидя в соседней комнате и слушая журнал «Лайф», — заговорил Эр-Би-Экс Триста Третий, — я прислушивался и к вашему разговору о новом комическом персонаже, Зигфриде Тротсе. Он заинтересовал меня — и вот я здесь, Никто не возражает против этого?
— Никому из нас твое присутствие не мешает, — заверил альфанца Банни.
— Ничто так не развлекает и не занимает меня, как творческие беседы твоих талантливых писателей. Мистер Риттерсдорф, я никогда прежде не видел вас, но сразу понял: вам есть что сказать. Однако я чувствую вашу антипатию — глубоко скрываемую, впрочем, — к направлению, в котором пошел разговор. Можно спросить, что вы считаете неподходящим в фигуре Зигфрида Тротса и в его стремлении освободиться от неприятной жены? Вы женаты, мистер Риттерсдорф?
— Да, — ответил Чак.
— Может, это вызывает у вас чувство вины? — задумчиво сказал альфанец. — Может, подсознательно вы испытываете враждебные чувства к своей жене?
— Это уже близко, Эр-Би-Экс Триста Третий. Чак расстался с женой, она даже обратилась в суд. Во всяком случае личная жизнь Чака — это его дело. Мы здесь не для того, чтобы анализировать его поведение. Вернемся к работе.
— Однако я утверждаю, — упорствовал альфанец, — что в реакции мистера Риттерсдорфа есть что-то нетипичное. И мне хочется узнать, что именно. — Он повернул шишковатую безглазую голову к Чаку. — Может, если мы будем чаще встречаться, я пойму это. Полагаю, вам это тоже пойдет на пользу.
Задумчиво почесывая нос, Банни Хентман сказал:
— Может, он знает, Эр-Би-Экс. Может, просто не хочет говорить. — Посмотрев на Чака, он добавил: — Но я все же считаю, что это только его дело.
— Просто идея комедии кажется мне неубедительной. Отсюда мое… сомнение, — Чак едва не сказал, «отрицание»
— А у меня нет никаких сомнений, — отрезал Банни. — Реквизиторы подготовят мне пустой манекен симулакрона, внутрь мы посадим человека. Это гораздо дешевле и вернее, чем покупать настоящего. Еще нам понадобится девушка, которая сыграет роль жены Зигги. Моей жены, потому что я буду играть Зигги.
— А как насчет любовницы? — спросил Джонс. — Будет она или нет? Можно подобрать бабу погрудастее, это публике нравится. А иначе мы останемся с одной мегерой, которая решительно не может быть грудастой. С такой ничего бы не вышло.
— Ты знаешь кого-то, кто мог бы сыграть эту роль? — спросил Банни.
— Да, та новая куколка, с которой ведет дела твой агент, — сказал Дарк. — Та малютка… Пэтти Как-то-там. Пэтти Вивер. Вот уж у кого бюст! Ей подсадили минимум пятьдесят фунтов силикона.
— Еще сегодня я найму эту Пэтти, — кивнул головой Банни. — Я ее знаю; пожалуй, она нам подойдет. И еще нужна какая-нибудь воинственная ведьма, которая сыграет сварливую жену. — Он глухо засмеялся. — Может, Чак посоветует кого-нибудь на эту роль.
8
Когда утомленный Чак поздно ночью возвращался в свою квартиру в Мэрион-Каунти, в коридоре его остановил ганимедийский студняк.
— В твоей комнате двое людей, — сообщил ему Лорд Раннинг Клэм. — Я подумал, что тебе следует об этом знать.
— Спасибо, — буркнул Чак, гадая, кто бы это мог быть.
— Один из них — твой начальник из ЦРУ, Джек Элвуд, — продолжал студняк. — Второй — начальник мистера Элвуда, мистер Роджер Лондон. Они пришли поговорить о твоем побочном заработке.
— Я никогда его не скрывал, — сказал Чак. — В конце концов, Мэйджбум, управляемый Петри, находился здесь, когда Хентман меня нанимал. Интересно, какого черта они лезут в это дело?
— Ты прав, — согласился студняк. — Но они прослушивают линию, по которой ты сегодня говорил, сначала с Джоан Триест, а потом с мистером Хентманом во Флориде. Поэтому они не только знают, что ты работаешь на Хентмана, но им известна и идея сценария, который…
Это объясняло все. Чак прошел мимо студняка и подошел к своей двери — она была отперта. Чак открыл ее и оказался лицом к лицу с двумя представителями ЦРУ.
— Почему так поздно? — спросил он. — Что стряслось? Он подошел к старому шкафу ручной работы и повесил пальто. В комнате было тепло — цеэрушники включили отопление.
— Это тот самый человек? — спросил Лондон, высокий седеющий мужчина лет за пятьдесят. Чак уже встречал его раньше и считал тяжелым человеком. — Это Риттерсдорф?
— Да, — ответил Элвуд. — Чак, слушай внимательно. Есть кое-что, чего ты не знаешь о Банни Хентмане. Факты проверены. Мы знаем, почему ты взялся за эту работу, знаем, что ты не хотел, но был вынужден.
— Вот как? — осторожно спросил Чак. Конечно, они не могли знать, какое давление оказал на него студняк.
— Мы вполне понимаем в какое тяжелое положение тебя поставила твоя бывшая жена, — сказал Элвуд. — Высокие алименты; ей удалось добиться выгодного приговора. Мы знаем, что тебе нужны деньги. Однако… — Он взглянул на Лондона, тот кивнул, и Элвуд открыл папку. — Здесь у меня досье Хентмана. На самом деле его зовут Сэм Литтл. Во время войны он обвинялся в нарушении правил торговли с нейтральными странами. Иначе говоря, Хентман посредничал в поставке товаров врагам. Благодаря искусству своих адвокатов, в тюрьме он провел всего год. Будешь слушать дальше?
— Да, — ответил Чак. — Но мне трудно бросить работу только потому, что пятнадцать лет назад…
— Хорошо, — сказал Элвуд, обменявшись взглядом с Лондоном. — После войны Сэм Литтл или Банни Хентман, как его зовут сейчас, жил в системе Альфы. Что он там делал, никто не знает — наши источники информации на Альфе в то время бездействовали. Около шести лет назад он вернулся на Терру со множеством межпланетных скинов. Начал поигрывать в ночных клубах, а потом нашел спонсора в лице «Пабтранс Инкорпорейтед»…
— Я знаю, что хозяин «Пабтранс Инкорпорейтед» альфанец, — прервал Чак. — Я его видел. Эр-Би-Экс Триста Третий.
— ТЫ ВИДЕЛ ЕГО??? — Элвуд и Лондон вытаращились на него.
— Ты знаешь что-нибудь о Эр-Би-Эксе Триста Третьем? — спросил Элвуд. — Его семья во время войны управляла крупнейшим картелем военного снаряжения в системе Альфы. Его брат и сейчас в альфанском правительстве, он подчинен непосредственно Великому Дожу Альфы. Иначе говоря, имея дело с Эр-Би-Эксом Триста Третьим, ты имеешь дело с правительством Альфы. — Он бросил досье Чаку. — Прочти остальное.
Чак просмотрел бумаги. Он легко вычленил основное: агенты ЦРУ, обрабатывавшие данные, считали, что Эр-Би-Экс Триста Третий действует как неофициальный представитель своего правительства, то есть противника, и что Хентман отлично понимает это. Поэтому за обоими внимательно наблюдает ЦРУ.
— Причина, по которой он предложил тебе эту работу, — сказал Элвуд, — вовсе не та, что ты думаешь. Хентману не нужны новые писатели, у него их и так пятеро. Я тебе скажу, что думаем об этом мы. Нам кажется, это как-то связано с твоей женой.
Чак не ответил, он машинально перелистывал досье.
— Альфанцы, — продолжал Элвуд, — хотели бы вновь заполучить Альфу Третью Эм-два, а единственный способ этого добиться — убедить живущих там терран покинуть ее. Иначе в соответствии с межпланетными Протоколами две тысячи сорокового года спутник становится собственностью колонистов, а если они терране, значит, опосредованно, он собственность Терры. Альфанцы не могут заставить поселенцев покинуть его, но могут следить за ними. Им отлично известно, что это общество состоит из психически больных людей, бывших пациентов Нейропсихиатрической Лечебницы Гарри Стэка Салливана, которую мы основали там перед войной. Только терранское агентство может забрать колонистов с Альфы Третьей Эм-два; это может быть ТЕРПЛАН или Американская Межпланетная Служба Здоровья и Общественного Надзора. Мы можем эвакуировать спутник и оставить его на разграбление.
— Но Терра не будет предлагать колонистам эвакуироваться, — заметил Чак. — Это совершенно ясно. Произойдет одно из двух: либо Терра оставит поселенцев в покое, либо построит новую больницу и снова заставит их лечиться.
— Может, ты и прав, — сказал Элвуд. — Но знают ли об этом альфанцы?
— И помни, — вставил Лондон низким хриплым голосом, — что альфанцы заядлые игроки. Они поставили на карту все, но проиграли. Они не могут действовать иначе.