Сперва их путь пролегал по сливовым садам, сейчас стоящим в полном цвету. Девушка в который уже раз в этой удивительной стране чувствовала себя попавшей в волшебную сказку.
– Как же красиво! – снова и снова повторяла она, любуясь на усыпанные белыми, розовыми и ярко-алыми цветами деревья. – В жизни такой красоты не видела!
Ветер разносил по округе лепестки и восхитительный аромат. С некоторых деревьев цветы начали уже опадать, и ребята шли по плотному розовому, с вкраплениями малинового, ковру.
– Я знал, что тебе понравится, – сказал Лука. – Такое зрелище нельзя пропустить.
– Спасибо! – от всей души поблагодарила его девушка и крепко-крепко обняла. – Я никогда-никогда не забуду!
Он снова улыбнулся и легко подул на ее лоб, сдувая упавший лепесток.
– Я тоже никогда не забуду, – пообещал Лука.
Дальше они шли обнявшись. Когда закончились сливовые сады, начались посадки киви, а за ними виноградники. Ребята сделали по ним круг и вернулись обратно. Оставался еще час до открытия лавочки, и Ванда, уже не желающая идти в парк, предложила переждать под одной из слив. Что они и сделали.
Лука кинул под дерево свою куртку, сел сам и притянул девушку к себе на колени.
– Так ты не замерзнешь, – сказал он. – Земля еще все-таки холодная.
Каждый раз, когда он обнимал ее или брал за руку, Ванда испытывала смущение. Она никак не могла привыкнуть к тому, что у нее есть парень, что этому парню все время хочется прикасаться к ней. Наверно, если бы у них впереди была еще куча времени, она вела бы себя по-другому – более закрыто. Но девушка то и дело напоминала себе, что у них осталось всего четыре дня, а дальше – полная неизвестность. И ей хотелось налюбоваться им, чтобы потом, когда останется одна, вспоминать.
Поэтому сейчас Ванда отвечала на поцелуи Луки и больше не размышляла о том, что он о ней подумает.
Час пролетел незаметно. Сердце девушки стучало как поезд, несущийся по стыкам рельс со всей скоростью, на которую он способен.
– Не представляю, как буду без тебя! – Лука посмотрел ей в глаза.
Ванда понимала, что на его восклицание не надо ничего отвечать. Оно не требовало от нее ни утешений, ни подробностей того, как именно они будут жить вдали друг от друга. Но к глазам подступили слезы, и на этот раз она не успела отвернуться до того, как парень их заметил.
– Ну что ты, не плачь. – Он нежно провел ладонью по ее щеке, стирая соленые капли. – Мы обязательно что-нибудь придумаем. Есть же Интернет, в конце концов, и скайп. А еще, если мы не успеем найти твоего отца вместе, я найду его сам, когда ты уедешь. Ни за что не успокоюсь, пока не отыщу и не расскажу ему, какая ты замечательная и как много он потерял. Уверен, он захочет узнать тебя, и уже совсем скоро ты снова приедешь в Италию.
Девушка заставила себя улыбнуться, хотя на душе у нее было все так же грустно.
– Не переживай, все будет хорошо, вот увидишь, – подбодрил ее Лука. А затем он посмотрел на экран сотового. – Уже начало пятого. Нам пора идти.
Ванда кивнула и поднялась. От долгого сидения ее ноги затекли, и теперь от ступней вверх поднимались колкие искорки тока.
– Далеко нам? – спросила она, чтобы хоть что-то спросить. Чтобы парень не решил, что она все еще настроена на минорный лад.
– Минут двадцать, я думаю, – ответил он.
Она уходила из сливового сада, словно из своего собственного, персонального рая. Несколько раз оглядывалась, невольно замедляла ход, и Лука ее не торопил, будто понимал, что сейчас она чувствует.
А потом посадки остались позади, и ребята вошли в частный сектор с его аккуратными палисадниками и милыми домиками.
– Не верится, что магазин где-то здесь, – сказала Ванда, когда они прошли пару улиц.
– Не совсем здесь. Чуть ближе к центру, – пояснил ее спутник. – Все равно не думаю, что он пользуется большим спросом. Если только в нем продается что-то совершенно особенное.
«А вдруг мой отец вовсе не из состоятельной семьи, – думала девушка, оглядываясь по сторонам. – Вдруг эта его лавочка давно превратилась в просто хобби, от которого он не может отказаться, или в память о родителях, например, которые ее любили. И вот теперь она не приносит никакого дохода, и папа с трудом сводит концы с концами. И именно поэтому он не сможет принять меня у себя, если я захочу приехать».
– Смотри, – окликнул ее Лука, – по-моему, это здесь. – Он указал на стеклянную дверь и вывеску над ней: «Товары для художников».
– Так это же какой-то магазин для художников, а вовсе не серебро, – озвучила свои сомнения Ванда.
– Да нет, эти лавки просто находятся в одном помещении. Гляди, вон маленькая табличка чуть в стороне.
Девушка перевела взгляд немного ниже и правее и на самом деле увидела скромную черную табличку, на которой серебристыми буквами было написано: «Антиквариат».
Ребята, не сговариваясь, одновременно взялись за дверную ручку и потянули на себя. Они оказались на пороге очень странного магазинчика: большую его часть занимали стеллажи со всякими красками, холстами, кистями и карандашами, а меньшую – маленький закуток справа от двери – витрины с предметами старины.
– Нам туда, – кивнула Ванда на комнатушку.
Но они не успели пройти туда. Навстречу им из-за стеллажа с холстами вышел пожилой мужчина в очках.
– Добрый день, – улыбнулся он им. – Я могу вам чем-то помочь?
– Мы ищем человека по имени Давид. Нам сказали, этот магазин принадлежит ему, – проговорил Лука.
Ванда тем временем пристально вглядывалась в мужчину. Он годился ей разве что в дедушки, но никак не в отцы. И она понимала, что, если он окажется Давидом, значит они снова ошиблись.
– Давид – это я, – произнес пожилой человек. – И вас не обманули, это мой магазин.
Девушка тяжело вздохнула. Она уже не надеялась на удачу.
– Извините, а у вас нету сына с таким же именем? – тем не менее спросила она.
Мужчина перевел взгляд на нее:
– Увы. – Он развел руками. – Я совершенно одинок. Ни сына, ни дочери.
– Простите, нам очень жаль, – сказала Ванда. – Понимаете, я ищу своего отца, но я уже сама поняла, что вы никак не можете быть им, – зачем-то стала объяснять она.
– И мне жаль, милая, – улыбнулся мужчина. – Но не расстраивайтесь, уверен, вы его обязательно отыщете. А пока не хотите взглянуть на то, что здесь есть? Вдруг найдете что-то интересное. – Он сделал приглашающий жест рукой, и девушка шагнула вперед.
Она поняла, что не может вот так вот сразу взять и уйти, и снова оставить этого милого пожилого человека ждать своих следующих покупателей. Нужно было хотя бы немного походить и посмотреть товары, вдруг удастся найти что-нибудь интересное в подарок близким.
К тому же Ванда вспомнила, что ее мама когда-то рисовала. Правда, давно прекратила, но девушка знала, что у ее родительницы настоящий талант – на стенах их квартиры висели картины, написанные ее мамой в молодости.
Девушка ходила между стеллажей и то и дело брала с них то кисть, то тюбик краски, то какие-то инструменты, о назначении которых она не имела ни малейшего представления.
Наконец в ее поле зрения попалась коробка восковых карандашей.
– Сколько они стоят? – спросила Ванда, подойдя к прилавку, где сидел хозяин магазинчика.
Мужчина озвучил цену, и девушка поняла, что вполне может себе позволить такую покупку.
«А вдруг я подарю маме эти карандаши, и она снова станет рисовать, – подумала она. – И может быть, она нарисует ими такие же красивые пейзажи, как те, что висят у нас в коридоре, или те, что лежат на антресолях».
Девушка полезла за кошельком, расплатилась, поблагодарила тезку своего отца и пошла к Луке. Но все это она делала уже машинально, потому что перед ее мысленным взором стояла картинка: ей лет пять. Кажется, скоро Новый год или другой какой-то большой праздник. Такой, перед которым люди обычно наводят генеральную уборку. Ее мама достает с антресолей картины и расставляет их вдоль стен в гостиной. Картины везде: на диване, на стульях, на столе. Мама выбирает, что бы повесить в коридоре, а еще на кухне – над новым обеденным столом.
Она критически оглядывает холсты, морщится, кривит губы. А вот находящаяся здесь же Алина не разделяет ее скепсиса.
– Ну что тебе не нравится, – говорит она, – по-моему, отличные работы. Особенно вот эта. – Она вытягивает из груды холстов большой зимний пейзаж. На нем крепость из оранжевых камней и заснеженные деревья. И эти ярко-оранжевые, солнечные башенки так ярко контрастируют с белым с голубыми переливами снегом, что маленькая Ванда замирает от восхищения. Картина настолько живая, манящая, что ей хочется нырнуть в нее с головой, захлебнуться морозным воздухом, побежать вверх по тропинке к воротам, за которыми – она уверена – находится дом самого доброго на свете волшебника.
– Нет, только не эту. – Мама вынимает картину из Алининых пальцев и отворачивает лицом к стене. – Не хочу все время на нее смотреть.
Ванда вспомнила, что так поразивший ее зимний пейзаж отправился вместе со многими другими обратно на антресоли – выкинуть у мамы не поднялась рука. Но не об этой картине думала сейчас девушка. Вернее, не только о ней. Скорее о маминой реакции на нее.
А еще она вспомнила, что, когда летела на самолете, и он уже заходил на посадку, в иллюминатор она увидела похожую крепость на горе, и ее так потянуло туда, что она решила во что бы то ни стало там побывать. Но во всех тех городах, где они с Лукой бывали, Ванда похожей крепости не видела. Может, пропустила?
– Погоди, не торопись. – Она схватила парня за локоть, заставляя остановиться.
Он непонимающе посмотрел на нее:
– Что случилось?
– Когда я летела сюда, я видела с высоты крепость. Камни такие яркие, желто-оранжевые, на солнце прямо светились, – путано начала объяснять Ванда. – Она на горе. Кажется, на высокой. Во всяком случае она точно была заметно выше окрестных ферм. Так вот ты не знаешь, что бы это могло быть?
Теперь она выжидательно смотрела на Луку, но он не торопился с ответом. Казалось, парень глубоко задумался.
– Я не знаю, где именно самолеты начинают заходить на посадку и что именно пролетают. В Италии много городов-крепостей, хотя бы тот же Сан-Марино. Правда, там не желтый камень.
– Да нет, точно не Сан-Марино! – перебила его девушка. – Мы же там были. Это не то!
– Хм… – Лука почесал затылок. – Ты не помнишь, насколько далеко от аэропорта Римини была эта крепость?
Теперь настал черед задуматься Ванде.
– Вроде не очень далеко. Мы сделали над ней круг и полетели к Римини. По-моему, так. Мне показалось, что она где-то рядом, может, на таком удалении, как тот же Сан-Марино или Фаенза.
– Оранжевая крепость на высокой горе, – медленно проговорил парень. – Зачем тебе она вообще понадобилась?
– Понимаешь, я вспомнила, что видела у мамы картину с этой крепостью. Моя мама в молодости отлично рисовала. Ты говорил, что нужны любые зацепки, вот я и подумала, что это может как раз оказаться ею.
– Может и оказаться, – кивнул Лука. – А может быть простым совпадением. В любом случае надо съездить туда.
– Вот я как раз об этом, – сказала Ванда. – Осталось только понять, куда именно съездить. Как называется это место.
Ребята, до этого момента стоявшие у дверей магазина, неторопливо пошли по улице. Каждый был погружен в свои мысли, но думали они об одном и том же.
Девушка уже решила для себя, что, если ее спутник не вспомнит, где находится эта крепость, она, вернувшись в гостиницу, залезет в Сеть и сама найдет ответ там. Прочешет все окрестности Римини. Если надо, просидит всю ночь.
– Урбино! – вдруг громко выдал Лука.
– Что? – не сразу поняла Ванда.
– Город, который ты видела, называется Урбино. Это город-крепость. Совсем небольшой. Скорей всего это был он. Правда, ехать до него довольно неудобно.
– Это ерунда, – твердо произнесла девушка. – Встанем пораньше и отправимся. Если ты, конечно, не против. – Она вопросительно посмотрела на своего спутника.
– Я не против, – улыбнулся он.
Ребята свернули на засаженную огромными деревьями аллею и пошли по ней. Теперь Ванда испытывала облегчение – наконец-то у нее появилась хоть какая-то весомая зацепка. Ехать в город, в котором ее мама побывала точно, – это не просто объезжать все окрестные города, руководствуясь исключительно интуицией. Теперь она как никогда была уверена в успехе.
У ее мамы связано с этим местом что-то важное – это факт. К тому же это что-то маме не очень приятно вспоминать, иначе она позволила бы повесить картину на стену, благо картина была очень удачной, такую и в художественную галерею не стыдно предложить.
– Слушай, а в Урбино бывает зима? – спросила девушка. – Ну, снег настоящий, морозы? – Она вспомнила, что в Римини, да и вообще в Италии, исключая разве что альпийскую ее часть, температура редко опускается ниже нуля. Откровенно говоря, и ноль случается редко. Так что для итальянцев плюс пять – уже жуткий мороз.
– Очень редко, но бывает. К тому же Урбино на горе, там в принципе градуса на три холоднее, чем внизу, – ответил Лука. – Хотя снег долго не лежит, он даже не ложится, почти сразу тает.
«Но, может, мама как раз застала настоящую зиму? – подумала Ванда. – Приехала, например, в январе или в конце декабря и наблюдала сильный снегопад».
И вдруг ее озарило:
«Стоп! – сказала она себе. – Мама ездила в Италию в сентябре, это совершенно точно, а я родилась в июне. Значит, в декабре – январе она приезжала сюда, уже будучи беременной? Зачем? – Мысли в ее голове понеслись с невероятной скоростью. – Скорей всего, чтобы сказать моему отцу, что у них будет ребенок. Получается, он знает обо мне. И отказался от меня? Тогда понятно, почему она разорвала с ним всяческие отношения. – Ей сделалось почти физически больно. – Нет, не хочу об этом сейчас думать! В любом случае надо отыскать его и посмотреть в глаза. Одно можно утверждать точно: будучи беременной, мама вряд ли моталась по экскурсиям и смотрела местные достопримечательности. Она как-то упоминала, что беременность у нее проходила тяжело. Значит, она приезжала в Урбино с какой-то определенной целью. И этой целью вероятней всего был мой отец. Он там живет!»
– Эй, с тобой все в порядке? – окликнул ее Лука.
– Не знаю, – честно ответила девушка. – Мне кажется, мой мозг сейчас взорвется. – И она выложила ему всю цепочку своих размышлений.
– Не накручивай себя, – посоветовал парень. – Ты ничего не знаешь наверняка. Это все лишь твои домыслы. Да, они довольно логичны. Но жизнь – штука крайне нелогичная. Порой она подкидывает нам такие сюжеты и повороты, которые мы себе и представить не могли.
Ванда благодарно ему улыбнулась. Как бы ей хотелось, чтобы он оказался прав, и чтобы выяснилось, что все вышеперечисленное – лишь ее фантазии! Как бы хотелось, чтобы отец обрадовался ей!
– В общем, не расстраивайся раньше времени, – подытожил Лука. – Завтра доедем до Урбино и все выясним.
Несмотря на принятое решение отложить все переживания до утра, Ванда не смогла перестать нервничать. Даже вечер, проведенный в Фаензе с Лукой, не заставил ее расслабиться. Она то и дело возвращалась мыслями к отцу и тому, что произошло между ним и ее мамой семнадцать лет назад. Сейчас она понимала свою родительницу как никогда – если отец и правда сказал ей, что не хочет ребенка, она приняла единственно правильное решение – уехала и выкинула его из своей жизни. Сама Ванда поступила бы точно так же, если бы ее предали.
– Постарайся сегодня хорошенько выспаться, – посоветовал ей Лука, когда они прощались. – Тебе завтра понадобятся силы.
Девушка кивнула в ответ и, пожелав ему спокойной ночи, отправилась в свой номер. Сейчас ей хотелось побыть одной и даже Лука ей мешал.
Но долгожданного одиночества не случилось. Вопреки своим утренним предположениям, что Дэн и его компания уехали, она встретила их в коридоре. Ребята, видимо, собрались в город на дискотеку. Ванда так решила, потому что на девушках были яркие блестящие наряды.
– Пойдем с нами, – позвал ее Денис. – Будет весело.
– Спасибо, но что-то не хочется, – машинально ответила она. – Может быть, в другой раз.
– Заметано, – покладисто согласился парень. – В другой, так в другой. Но учти, я тебя поймал на слове.
Ванда лишь выдавила из себя подобие улыбки и протиснулась к своему номеру.
Но и здесь ее не оставили в покое. Почти сразу, как девушка закрыла дверь, позвонила Алина и вызвала ее в скайп, где они проболтали целый час.
Ванда решила пока ничего не рассказывать крестной об отце, сначала стоило все проверить, а потом уже делиться тем, что она его нашла. Поэтому в этот вечер они беседовали на отвлеченные темы. Алина рассказала девушке, что, похоже, жених ее мамы и его сыновья окончательно переселились в свою прежнюю квартиру.
– Как-то мне это непонятно, – сказала Ванда. – Детский сад какой-то, не находишь? Вроде взрослый человек, а ведет себя, как подросток. Приехал, уехал. Ладно бы один, так еще и мелких с собой таскает.
– Ну да, – согласилась крестная, – очень странно. Видимо, чего-то мы с тобой не знаем. Да и не факт, что твоя мама знает.
– Как она? – спросила девушка. – Очень переживает?
– Да я бы не сказала, – ответила Алина. – Но ты же знаешь ее, она всегда все держит в себе. Так что все возможно. – Она помолчала. – А ведь ты оказалась права: помнишь, я доказывала тебе, что у них настоящая любовь?
Ванда кивнула.
– Выходит, я выдавала желаемое за действительное, – вздохнула крестная. – Мне так хотелось, чтобы моя подруга наконец обрела свое счастье, ведь ей не очень-то везло в жизни.
– Как это не везло?! Она же родила такую замечательную дочь – меня! – Девушка широко улыбнулась.
Обе прыснули.
– Да, ты настоящий подарок, – отсмеявшись, проговорила Алина. – Заметь, я совершенно серьезно. Ты самостоятельная, голова у тебя соображает как надо, и, как показала эта твоя поездка, ты даже вполне способна проявить ответственность. Ты же там еще не успела наделать глупостей? – Она пристально, насколько позволял скайп, разглядывала крестницу.