Какой смысл? Ну, встанет на ноги еще десяток каких-то там людей… Будут они счастливы, они и их родные тоже. Только вот Денису от их радости ни горячо ни холодно.
Потому что он мечтал бы поставить на ноги, вернуть к жизни лишь одного человека. Свою жену Лену. На остальных людей ему было плевать.
Собственно, и на женщин ему тоже плевать. Они противные и мерзкие. Бр-р!
Денис передернул плечами и вернулся в свою комнату. Но не за деньгами. Он просто лег спать.
…Утром.
Он открыл глаза, скосил их на настенные часы. Половина десятого. Здоров спать… И тут же вспомнил – Оля же.
В доме чужая женщина, Оля. Его гостья. Надо вставать.
Денис с неохотой поднялся, умылся. Подумал – и бриться не стал. Так и вышел – хмурый, со щетиной на щеках, недовольный, в пижаме, опять босиком – на веранду.
Оля сидела там, за столом, положив ногу на ногу, в полотняном голубом сарафане. Пила из чашки кофе, глядя в сад.
– Привет, – буркнул Денис.
Она повернула голову и взглянула на него. Ее сарафан, оказывается, в тон ее глазам приходился. Голубое с голубым. Забавно.
Она смотрела и то ли улыбалась, то ли насмешливо гримасничала, морща свой вздернутый носик… Потом произнесла спокойно:
– Доброе утро.
И отвернулась, и снова уставилась куда-то. Она молчала, молчал и Денис.
За минуту до того, как выйти на веранду, к Оле, Денис думал о своей гостье с раздражением. Переварив, переплавив за ночь все свои эмоции, он уже ничего больше не хотел. Ни просто секса, ни любви – ничего.
Но стоило ее увидеть – как опять ему стало не по себе.
Потому что она, эта Оля, обладала каким-то странным секретом. Она двигалась, смотрела и говорила (или молчала, вот как сейчас) именно так, как и должна все это делать нормальная женщина.
То есть Денис, как ни старался, не мог в ней найти недостатков. Идеальная женщина! В которой ничего не раздражает – ни в поведении, ни во внешности.
Он принимал ее полностью теперь – от светлых, негустых, пушистых, лоснистых завитков, задорно торчащих надо лбом, до мизинцев на ногах, выкрашенных в кремово-розовый цвет.
* * *Оля проснулась рано утром. Не сразу вспомнила, что находится в чужом доме. «Ах да, авария, Денис… Мое платье!»
Потом посмотрела на дверь, ведущую в коридор, и опять ахнула – так ведь и не закрыла ее вчера на щеколду! Собиралась-собиралась, пока готовилась ко сну, но – забыла… Подобные предосторожности никогда не оказываются лишними. Да, хозяин дома маньяком не выглядел, но он же – мужчина. А мужчины, пусть самые благовоспитанные и приятные, живут по своим законам. И обижаться на сильный пол нет смысла – просто так природа устроена. Мужчины – вечные завоеватели, они всегда самцы, даже если тоскуют по своей умершей жене… Если бы мужчины были иными и подчинялись бы законам разума, то, честно сказать, человечество давным-давно бы вымерло.
И нет смысла клясть мужчин за то, что они в первую очередь самцы… Надо просто закрыть дверь на замок, если ты, женщина, находишься под одной крышей с мужчиной и не хочешь, чтобы он приходил к тебе этой ночью.
Но Денис так и не зашел к Оле.
Молодая женщина почувствовала себя даже немного уязвленной. То есть, получается, она показалась ему настолько неинтересной, настолько неженщиной, что он и не подумал воспользоваться незапертой дверью.
Разумеется, Оля непременно устроила бы скандал и возмутилась, если бы Денис вдруг вздумал бы заглянуть к ней, и она выгнала бы его, разумеется, и он ушел бы отсюда несолоно хлебавши, но… он, оказывается, и не думал заглядывать.
А она хотела бы этого? «Конечно, нет!!!» – возмутилась Оля, ерзая под одеялом. Она без пяти минут жена. В субботу их свадьба с Сергеем, с мужчиной, которого она любила всю свою жизнь. И вообще… «Я что, идиотка – разрушить то, к чему шла всю свою жизнь ради минутного развлечения? Мне тридцать четыре года. Я давно мечтаю о муже, о детях … Мне назначил день свадьбы мой любимый, а я вдруг возьму и начну куролесить, как малолетняя дурочка?!» Она сама вчера сказала об этом Денису.
Оля при всем своем небогатом личном опыте тем не менее излишней наивностью не страдала. Она знала жизнь, поскольку отличалась наблюдательностью, и видела, что творилось вокруг, она общалась с другими женщинами, с подругами, выслушивала их исповеди не раз и с мужчинами не раз говорила по душам, как не раз до нее доносились обрывки сугубо «мужских» разговоров… Да и свой собственный опыт, пусть и небольшой, но у нее тоже был. Поэтому Оля давно поняла – мир вокруг и отношения полов и не пахли романтизмом.
Да, в книгах и фильмах любовь идеализировалась, но обычная жизнь отличалась грубостью и простотой. Примитивностью даже.
Не хочешь, чтобы к тебе приставали, – не провоцируй. Находясь в доме с мужчиной одна, задвинь щеколду в своей комнате, а если забыла – не кричи потом, какие мужики подлецы, им лишь одного надо. Старайся всегда держать своего мужа в поле зрения: даже если он и влюблен в тебя до безумия, то все равно подчиняется тем же законам природы и его вполне может соблазнить другая женщина. И безутешный вдовец еще не значит импотент.
Словом, Оля всегда смотрела на жизнь открытыми глазами. Не драматизировала ее, но и не романтизировала особо. Вон сколько историй, когда жених буквально на свадьбе изменял невесте со свидетельницей, сколько мужей не знают, что растят чужих детей… И это вовсе не потому, что отдельные люди – дураки или скоты. А потому, что законы природы часто сильнее голоса разума. И не все им могут противостоять… Кто-то может, кто-то – нет.
Оказалось, к Олиному счастью, что Денис мог. Ну и отлично.
…Оля, приподнявшись на локте, внимательно смотрела на незадвинутую щеколду на двери. И думала теперь только о Денисе. Что он за человек такой, почему до сих пор не может забыть о жене. Надо же, бросил работу, Москву, уехал в эту глушь… И никто ему не нужен. Вот это любовь…
Кажется, Оля даже немного завидовала покойной Лене.
Интересно, а Сергей такой же? Он способен на любовь, для которой даже смерть не преграда?
Оля попыталась представить: вот они с Сергеем женятся, потом она внезапно умирает, а он… Что случится дальше, Оля не смогла вообразить.
Она, оказывается, не знала, как отреагирует на ее смерть Сергей. Конечно, он станет убиваться и переживать. А потом? Что произойдет потом? Как быстро он найдет замену?
«Да и какая разница, что произойдет потом?! – внезапно разозлилась Оля на саму себя. – Глупые мысли, детские. На кой черт мне эта «лебединая» верность, если я-то буду уже мертва? И вообще, к чему притягивать себе плохое, думать о собственной смерти!»
Она заставила себя вылезти из-под одеяла, умылась, с привычной быстротой уложила феном волосы. Нашла в чемодане свой любимый летний сарафан голубого цвета, который так подходил ей под цвет глаз и в целом очень шел к ее фигуре.
Когда прихорашивалась, Оля продолжала думать о Денисе. Она же не собиралась соблазнять Дениса?..
Нет. Но она определенно хотела ему понравиться сейчас. Зачем? А ни за чем. Просто хотела понравиться. Обычное женское желание, за которым ничего не стоит в большинстве случаев… Женщина всегда хочет видеть в мужских глазах восхищение, а иначе она и не женщина вовсе…
Оля спустилась вниз, на первый этаж. Тишина. Кажется, хозяин еще спал.
Тогда она отправилась на кухню, сделала себе кофе и с чашкой расположилась на веранде.
Солнце давно уже встало, и теперь из сада шел теплый, влажный воздух…
Наконец скрипнула дверь, и на веранду вышел Денис. В пижаме, небритый, сонный. Хмуро уставился на Олю и буркнул сквозь зубы:
– Привет.
– Доброе утро, – ответила она и отвернулась, глядя в сад.
Кажется, хозяин находился не в духе. И еще, судя по всему, Оля и в новом наряде не смогла его очаровать. Был бы он хоть капельку увлечен ею, то, наверное, уж постарался улыбнуться хотя бы. И вообще, мог бы с утра и побриться!
«Что у меня в голове, боже, какая ерунда… Неужели меня волнует, что думает обо мне этот дядька и почему он не побрился? И я, получается, ничем не лучше тех людей, которые живут лишь животными инстинктами!»
– Почему ты молчишь? – наконец изрек Денис.
– Потому что чувствую себя неловко, – устало произнесла Оля, даже не повернувшись к нему.
– За что – неловко?
– Я, кажется, здорово сглупила, когда решила остаться у тебя.
– Ну здрасте! – возмутился он, сел напротив, по-бычьи наклонив голову и рассматривая теперь Олю исподлобья. – А что, в том гадюшнике тебе было бы удобнее ночевать?
– Да. Там мотель. А здесь… Здесь я, получается, в гостях у одинокого, холостого мужчины. Ты и я. Мы вдвоем, ночь.
– Но между нами же ничего ночью не было… – Он усмехнулся. – И даже если было бы: никто бы не узнал, если бы мы молчали.
– Я бы знала…
– Так не было же ничего!
– Все равно. Я теперь сама себе противна. Я пошла против своих принципов, и…
– Каких принципов?
– Я тебе говорила. Всегда сообщать о своем местонахождении близким. Избегать сомнительных ситуаций… Ну и прочее.
– Я же к тебе не приставал! – опять повысив голос, напомнил он.
– Мы слишком душевно вчера с тобой беседовали. И я тебе столько всего рассказала о себе… Словно душу вывернула, – мрачно призналась Оля.
– Допустим, и я сказал тебе много такого, о чем теперь жалею. И что?
– Я о тебе все утро думала. Я думала о постороннем мужчине. Я не хотела о тебе думать! – с тоской, с раздражением произнесла Оля, залпом допила свой кофе и поставила чашку на деревянный стол.
– Милая моя, ну уж это совсем бред – за мысли себя казнить, – саркастически засмеялся он. – Слушай, а может, зря я к тебе ночью в комнату не заглянул?
– А ты собирался? – вздрогнула Оля и посмотрела Денису в глаза.
Небритый, со сжатыми губами, с морщинкой между бровей, Денис вдруг показался Оле, нет, не красавцем, но очень мужественным каким-то. Смотреть бы и смотреть ему в лицо… Словно в бездну смотреть. И страшно, и все равно тянет.
– Да, собирался, – сказал он.
Оля вздрогнула, внутри вдруг стало жарко, дыхание на миг прервалось. И тут же отпустило. Он собирался. Значит, она еще интересна как женщина. Ее хотят.
– Ты врешь! – засмеялась она.
– Не вру. Я подходил к твоей двери. Ты ее не закрыла.
– Ты хотел зайти ко мне? Зачем?
– Зачем?.. – переспросил он недоуменно. Оля засмеялась. Денис смотрел на нее, широко открыв глаза, со странным выражением, дико, потом вдруг тоже принялся хохотать. – О, ты та еще штучка… Ты провокаторша – вот кто! До чего меня заговорила…
– Я знаю. Прости. Но мне так не по себе! – смеясь, сквозь слезы выдавила из себя Оля. – Сама себя не понимаю.
– Это у тебя нервное, – подыгрывая Оле, с важным видом изрек Денис. – У тебя мандраж из-за свадьбы.
– Да, точно! Я места себе не нахожу… Мне надо срочно ехать в Ярославль, а я сижу тут с тобой и тяну время, – отсмеявшись, Оля смахнула слезы со щек, глубоко вздохнула.
Денис смотрел на нее с улыбкой, как-то очень по-доброму смотрел. Потом сказал:
– Да ты не переживай так. Все будет хорошо. Давай прогуляемся до автомастерской… Может, уже все сделали и твоя машина в порядке. Подожди, я только соберусь.
Он исчез в доме, и Оля осталась одна. Она откинулась на спинку, опять вздохнула прерывисто, чувствуя, как бьется сердце.
Наверное, Денис прав – у нее мандраж из-за предстоящей свадьбы. Но как хорошо, что сейчас она выговорилась! И ведь не стыдно ей было признаться постороннему мужчине в своих мыслях, да и он не стал ничего скрывать.
Судя по всему, он действительно очень хороший человек. В чужую душу не плюнет и сам к людям с открытой душой повернуться не боится.
…Появился Денис минут через пятнадцать – свежевыбритый. Хотя оделся неформально, если можно так выразиться, – в потертых джинсах, сандалиях на босу ногу и белой майке, в народе называемой «алкоголичкой». На всеобщее обозрение выставлены весьма достойные бицепсы-трицепсы. Что ж, мужское кокетство…
– Ух ты! – искренне восхитилась Оля, глядя на его руки. – Да ты спортсмен, оказывается.
Она спустилась с веранды по ступеням, и Денис следом за нею.
– Есть немного, – скромно подтвердил он. И вдруг подхватил Олю на руки, подкинул, перевернул в воздухе и вновь поставил на землю. Все это произошло буквально за пару секунд, она даже вскрикнуть не успела.
– Денис… – пробормотала она. Оглядела подол сарафана, потом ладонями поправила волосы.
– Что?
– Ты…
– Что – что?.. – спросил он как ни в чем не бывало.
– Нет, ничего, – махнула она рукой. Засмеялась: – Дурак ты – вот кто.
Раньше бы она обиделась на подобную выходку со стороны мужчины. Испугалась и обиделась бы. И держалась бы подальше от «психа», способного на такое. Наверное, в городе, особенно в Москве, поведение Дениса смотрелось бы странно и дико. Но здесь, в глуши, в саду, под жарким летним небом, под треск кузнечиков, спрятавшихся в траве, эти «кульбиты» в воздухе выглядели вполне себе мило. Тем более что Оля никак, ну никак не пострадала, даже подол ее сарафана не шелохнулся. Простые деревенские развлечения, для простых деревенских парней… Глупые, но невинные шуточки на пленэре.
Да, Денис не являлся в полном смысле деревенским жителем, и по возрасту его уже нельзя было назвать парнем, но обидеться на него Оля почему-то не смогла.
И еще, наверное, дело было в том, что Денис вызывал у нее доверие. Он вот такой, какой есть – не уронит, не причинит боль. Ему можно. Его руки кажутся надежными.
Они перебрались на улицу по все еще лежавшему на земле участку забора.
– Далеко автомастерская?
– Нет, пять минут. А хочешь, на моей машине доедем? Я ее сейчас из гаража пригоню…
– Нет-нет, пешком! Хватит с меня пока уже этих машин.
– Ты про аварию? А как же ты поедешь в Ярославль?
– Очень медленно и осторожно. И потом, тогда лил дождь, дорога мокрая…
Они свернули с главной дороги в проулок.
Оля шла рядом с Денисом и смотрела по сторонам. Невысокие дома за оградами, палисадники, ягоды на кустах…
Потом – улица, которую можно было назвать центральной. Магазинчики, прохожие, припаркованные автомобили.
– Стоп! – вдруг схватил Олю за руку Денис. – Свадебный салон. Видишь, на той стороне? Никогда раньше не обращал на него внимания… А оказывается, у нас в Кострове есть свадебный салон!
– Ну да, свадебный салон… – пробормотала Оля. – А что?
– Сколько стоило твое платье? То, которое я сжег? Я хочу возместить убыток. Увидел этот магазинчик и вспомнил. Должок за мной.
– Ай, перестань…
– Я обязан! – нетерпеливо перебил ее он.
– Ты не обязан, поскольку я снесла машиной фонтан.
– Фонтан жалко, да, – хмурясь, признался Денис. – Но, если честно, от этого фонтана мало толку было. Лягушки там завелись, комары… Он изначально не по технологии сооружен был, что-то с ним не то. Бог с ним, с фонтаном этим, Оля. Если бы не ты, я бы еще с ним сколько лет маялся…
– Тебе не стыдно? – вздохнула она.
– За что?
– За то, что ты так легко отрекаешься от фонтана, который построила Лена?
– Стыдно, – подумав, согласился мужчина. – Но стыдно и тебя за него попрекать.
– Я же обезьяна с гранатой…
– О, ты и это решила мне припомнить! – воздел он руки. – Я кругом перед тобой виноват, да… И все же – сколько стоило твое платье?
– Недешево. Но смысл не в деньгах… – задумалась Оля. – А в самом платье. Попробуй найди подходящее… Знаешь что? Давай зайдем в этот салон и попытаемся подобрать мне новое. А ты оплатишь покупку, если уж тебе так хочется искупить вину.
– Отлично. Идем в салон и купим тебе самое лучшее платье! Иначе совесть меня будет мучить до конца жизни, я клянусь, – обрадовался Денис. Но тут же нахмурился: – Ты думаешь, ты найдешь у нас здесь, в Кострове, хорошее платье? Это же не Москва…
– Ну и что! – возразила Оля. – Если хочешь знать, все платья шьются где-нибудь в Китае или где там… Только в Москве они продаются дороже. Некоторые специально ездят в провинцию, чтобы не переплачивать, за свадебными платьями или еще за чем… За услугами. У нас вон завкафедрой в Новгород, к сестре своей ездила на зимние каникулы и там себе прекрасные вставные зубы сделала. В два раза дешевле, чем в Москве. Словом, я о чем: если я сейчас подберу себе подходящее платье, то буду просто счастлива.
…В свадебном салоне царила сонная тишина, солнце свободно лилось сквозь прозрачные, отмытые стекла, пахло деревом.
Скрипнула дверь, и навстречу Оле с Денисом вышла моложавая, лет пятидесяти, высокая женщина.
– Чего желаем, молодые люди? – поздоровавшись, приветливо, негромким, печальным голосом спросила она.
– Вот платье для невесты ищем, – Денис взял Олю за руку.
Женщина улыбнулась хоть и печально по-прежнему, но доброжелательно – вероятно, она приняла их за жениха с невестой.
…В этот раз примерка проходила спокойно и легко. Никто не досаждал Оле с бестолковыми разговорами, не стремился втюхать ей первую попавшуюся модель, не смотрел оценивающе – с завистью к чужому счастью или, наоборот, с пренебрежением. Никто не торопил Олю с примеркой и вместе с тем не отделывался равнодушным «вам идет, девушка».
Хозяйка салона, судя по всему, с душой относилась к своей работе. Прислушивалась к замечаниям и просьбам Оли, отличалась терпением. Странная женщина эта хозяйка – сама на вид печальная, глаза словно исплаканные (горе у этой женщины какое, что ли?), но вместе с тем искренне расположена к посетительнице, словно сама радуется чужому празднику.
У Оли остались самые приятные впечатления от этой примерки. Да и присутствие Дениса сейчас ничуть не мешало молодой женщине.
Он с большим азартом участвовал в обсуждении каждого наряда. Искупал свою вину? Да какая вина, никто же не виноват… Наверное, он просто неравнодушный человек.