Что же касается остальных санкций, то США внесли на рассмотрение Совбез ООН вопрос о признании РФ страной, спонсирующей терроризм, но не смогли даже провести его обсуждение. Помимо этого против нас вводят пятый пакет экономических санкций, блокируют корсчета наших банков. Что для нас уже маловажно, потому что Германия, например, отказалась присоединяться уже к третьему пакету санкций. Крестовый поход против нас ведут Польша, США и Великобритания. Остальным – плевать, остальные устали от всего этого, как от слишком долгого матча, и хотят делать бизнес. Вот и все.
Сейчас я еду в машине по тихим ростовским улицам и слушаю Радио Монте-Карло. Идет деловая передача, эксперты делятся мыслями о том, как блокировка корсчетов крупнейших российских банков повлияет на простых россиян. Вроде никак не должна повлиять. Хотя черт его знает…
Лицо чешется, но я знаю, что чесать нельзя. Сдвинутся импланты, которые пока не установились на месте. Лицо я себе выбирал сам – и вместо такого «округлого» выбрал типично мужское, с квадратным подбородком. Теперь я чем-то похожу на некогда знаменитого гонщика Михаэля Шумахера.
Черт его знает, зачем такое выбрал? Но выбрал.
А вот и место моего назначения.
Высоченный корпус областной клинической больницы. Охрана на входе, причем не милицейская, – бронированный «Тигр» внутренних войск. Бандеровцы уже пытались напасть на эту больницу.
Меня тут уже знают. Забираю букет из машины – тридцать три розы, не знаю почему, но люблю это число. Иду к больнице…
Не так как-то все. А как правильно – ни хрена не знаю. Так что пусть все будет так, как есть…
– Красивые…
Я ничего не отвечаю, потому что не знаю, что отвечать. Она пристально смотрит на меня.
– Знаешь, я не могу привыкнуть к твоему новому лицу.
– Я тоже, – невесело усмехаюсь я.
– Я серьезно.
– Тебе нравилось мое прежнее лицо? Мне – нет.
– А мне нравилось.
– Почему?
Она молчит перед тем, как ответить.
– Ты думаешь, что главное – квадратная челюсть и минимум интеллекта в глазах? Твое лицо я увидела, когда ты первым вошел в фургон. Ты сказал, что надо выбираться, – и я поняла, что все будет.
…
– Они хотели утопить меня. Сказали: мы утопим тебя, как раньше топили ведьм. Ты – ведьма.
Что тут сказать? Как-то раньше я не воспринимал НИ ОДНОГО украинца как врага. В моем понимании украинцы – неудачливые, метушливые люди, которым не повезло с властями. Но всегда украинцы были для меня… да чего для меня – для всех нас – братьями. В части служили люди с украинскими фамилиями, и хоть бы кто, хоть бы раз им предъявил за это. Даже шествия с криками «Москаляку на гиляку!» воспринимались как часть того сумасшествия, в котором жила эта несчастная страна. Но не воспринимались как угроза.
А теперь украинцы – враги, и уже приходится объяснять, что этот украинец – хороший украинец, он за нас. Укрофашист – очень распространенное с недавних пор выражение. Русский народ памятливый, долго копит. Одесса, Мариуполь, Донецк, Луганск, Славянск – все откладывается в памяти. И я не завидую украинцам, когда они получат счет.
– Не вспоминай это.
– Но я хочу.
Я только качаю головой.
– Зачем ты принес цветы?
– Ты знаешь…
– Я тебе не верю.
– Как хочешь…
Так мы и сидим. Потом она придвигается ко мне и начинает гладить по голове.
– Ты совсем поседел…
– Ерунда. Краску купил, покрашу. Как новенький буду.
– Зачем я тебе? Такая…
– Какая – такая?
Теперь – не отвечает она.
– Мне плевать на это. Понимаешь, плевать.
– Мне не плевать.
…
– Скажи, ты когда-нибудь любил? По-настоящему?
Вопрос, конечно, интересный. Я вспоминаю… первую девчонку со своего двора. Любил ли я ее? Да нет, наверное. Ну, кто любит в шестнадцать-семнадцать лет? Думают лишь о том, как затащить в постель. Гормоны играют.
А потом – было все, как и обычно в Системе. Во внутренних войсках было проще: увольнительная, пошел, подцепил кого-то. Как перебросили на Кавказ – уже сложнее. Там, кстати, проституток полно. Большинство – вдовы. Вдова по кавказским меркам – по меркам гордящегося своей ублюдочной честью бандподполья и радикалов – не человек вообще. С ней можно делать что угодно – вот почему многие становятся черными вдовами, а кому везет – те просто уезжают с Кавказа, оседают в каком-то захудалом русском городишке и стараются пережить кошмар. Такая проститутка может завлечь тебя в ловушку, где тебе отрежут голову. С удовольствием возьмет оплату патронами. Потом ты попадешь на крючок, а конец – всегда один. Я знал двоих, которые попались на крючок: их не судили, их застрелили на поисковой операции свои. Тот, кто продает оружие и боеприпасы врагу, – вне закона.
Потом… да как-то не до этого было потом. Если вы спросите, когда у меня последний раз была женщина, я не смогу точно ответить. Если вы спросите, как ее звали, я тоже не отвечу – просто не помню…
– Не знаю.
– Бедный…
Терпеть не могу, когда меня жалеют. Я встал.
– Не вешай нос. Я еще загляну к тебе…
У главврача в кабинете тихо, играет музыка, пахнет дорогим кофе. В приемной практикантка в белом халатике – настолько томная, что это наводит на нехорошие мысли. Но мне на нее плевать. Мне на все плевать…
Мы с главным врачом, полноватым армянином по имени Ашот Ашотович, сидим в углу, за журнальным столиком. Пьем кофе.
– …Протезы есть совсем хорошие… – говорит он. – Вы видели на олимпиадах. Люди без двух ног даже не просто бегут – а кросс бегут. Ва-а-а…
– Я слышал, есть кое-что посложнее. Натовские биопротезы.
– Э… дорогой. Биопротезы… да. Их даже в Израиле пока не ставят. Только в Германии, в США. Это экспериментальная технология.
– И сколько она стоит?
– Нисколько.
– То есть?
Ашот Ашотович пожимает плечами:
– Санкции, дорогой. Санкции. Будь они все неладны. Совсем обезумели. Мой средний в свадебном путешествии был, в Париже, заказал по-русски, тут на него какие-то накинулись… эти… не знаю какие. Чуть до драки не дошло. Это во Франции! Там миллион армян живет, когда так к людям там относились.
– И даже за хорошие деньги?
Ашот Ашотович смотрит на меня своими глазами-маслинами. Он, кстати, хороший человек. По-настоящему.
– Э… дорогой, знаешь. Тут не в деньгах дело. Там операции в военных клиниках делают. Это ж… двадцать первый век, настоящий. Человек не просто протез получает – человек, считай, новую ногу получает. Такое дело…
– Дело всегда в деньгах.
Армянин вздыхает:
– Не всегда, дорогой, не всегда…
В том-то и дело, что всегда. Я достаю конверт, кладу на стол.
– Допустим, Россия под санкциями. А та же Армения? А?
Врач долго молчит.
– Умный ты человек, Витя-джан.
– Посмотрите… поговорите, что там и как. В США – тоже приличная диаспора армян, может, у них есть связи. Я заплачу.
Врач берет конверт.
– Ничего не обещаю, Витя-джан. Но постараюсь.
– Обещаниями сыт не будешь. Берегите себя, Ашот-джан.
– Э-э-э…
Кажется, эти санкции добрались-таки и до меня…
Выхожу. Август здесь – месяц жаркий, юг. Ростов-на-Дону – город южный, красивый, со своей историей, со своим ритмом жизни. Это один из красивейших городов России. Очаровательные дамы здесь – не отягощают себя одеждой, летом здесь обычно носят ультракороткие шорты или обрезанные почти до попы джинсы. Замечаю на себе заинтересованные взгляды, но они – с некоторого времени – не особо мне интересны. Почему? Мы в ответе за тех, кого приручили…
Мы – птицы с перебитыми крыльями…
– Виктор!
Я пришел в себя. В последнее время начинаю замечать за собой: задумываюсь и как будто бы отключаюсь. Не воспринимаю окружающую действительность. Это очень и очень плохо.
На меня смотрит Диман, один из оперов ВСОГ[5]. ВСОГ – это группа, к которой я прикомандирован. А Виктор – это новый оперативный псевдоним. Виктор Сивков.
– Давай за мной…
Ростов-на-Дону. Территория вертолетного завода. 17 августа 2020 года
Основной личный состав ВСОГ, а также инфраструктура обеспечения деятельности и управления экстремальными группами, работающими на Украине, были расположены здесь, на огромной (сейчас, в связи с оптимизацией производства, сама собственно производственная территория сильно подсократилась) территории Ростовского вертолетного завода. Здесь же располагалось что-то вроде штабов МВД и СБУ Украины в изгнании и координационная группа, занимающаяся связями силовых структур России с боевыми организациями беженцев и бывших офицеров украинской армии.
«Тойота Камри» – их недавно получили, они теперь, как раньше черные «Волги», а за ней и мой «гелик», «Гелендваген», – подкатили к контрольно-пропускному пункту. На нем нес службу местный ОМОН, но им в усиление дали бронетранспортер и снайпера. Теперь снайпер жарился на наскоро сваренной на заводе верхотуре, омоновцы несли службу в тапочках и бронежилетах на голое тело, то есть бардак. Но это не основной вход, комиссию какую-нибудь или московских гостей сюда не повезут, так что норма.
Дошло и до моей машины. Шмонали по всем правилам, попросили открыть багажник, под машину подкатили зеркало на колесиках, в багажник и салон пустили собаку. Больше всего здесь боятся заминированной машины, поэтому реакция соответствующая. Проверили и документы – несмотря на то, что я шел с сопровождением…
– Вить… – сказал я старшему.
Тот недоуменно уставился на меня.
– Не узнаешь?
– Простите…
– А Бобона ко мне устраивал – помнишь? И машину не узнал?
Тот осмотрел меня с головы до ног, потом – выпучил глаза.
– Вы…
– Ага…
– А что это с вами?
– Жизненные трудности, Витя. Жизненные трудности.
Нам места, можно сказать, что не хватило…
Мы располагались в наскоро построенном двухэтажном здании из быстровозводимых конструкций, располагавшихся на самом краю, у летного поля. Рядом был ангар, где, как в афганском Баграме, сидели люди из Командования специальных операций, там были установлены компьютеры и хранилась часть снаряжения. Но там было по крайней мере весело. У нас же летом было жарко, а зимой холодно, к тому же и пусто – большая часть из нас работает в поле, за столом сидеть времени нет.
Я здесь и вовсе почти не появлялся. Я хоть юридически являюсь сотрудником пусть и действующего резерва, на деле особого контакта с местными органами у меня нет. Это для дела так надо. Если я облажаюсь – ни органы, ни государство не забрызгает. Я вроде как свободный игрок…
Поднялись на второй этаж. На двери начальственного кабинета висела табличка: Кивалов А.В. Человек новый, прибыл из Махачкалы. По слухам, нормальный, с большим опытом.
– Разрешите?
Разрешение было получено – и я шагнул в кабинет.
Там меня ждало совсем не то, чего я ожидал. Первое – это секретный приказ по кадрам об отзыве меня из резерва и возвращении на действительную службу. При этом какой-то идиот вместо моих настоящих имени и фамилии прописал псевдоним. Но я подписал и ничего не сказал. Не надо исправлять за людьми ошибки, надо ими пользоваться…
Полковник Кивалов, сидя в кресле оловянным солдатиком, наблюдал за мной. Неестественно бледная для Ростова, незагорелая кожа лица наводила на определенные мысли, как и черные очки. Полагаю, мы не сработаемся. Слишком высокое у меня для этого звание – подполковник. И нет опыта выживания в бюрократической структуре, которой является ФСБ. И почтения к ритуалам нет. И…
– Грозный…
– Что, простите?
– Грозный, зима девяносто четвертого. Я был в составе оперативной группы, которую прикомандировали к антидудаевской оппозиции, обеспечивал ввод танков в город – еще осенью. Потом остался в городе, на нелегальном положении. Во время январских боев как раз и был ранен…
Я ничего не ответил.
– Чеченцы вытащили меня из города при отступлении, они полагали, что я – один из них. В бандах я находился до мая девяносто пятого, пытался наладить связь. Не получилось, поэтому пришлось бежать и выбираться к своим. Они лечили меня какой-то мазью на основе бараньего жира. Вот…
…
– Я так-то русский. Но родился в Грозном, знаю чеченский язык.
Я назвал город своего рождения.
– Понятно.
Здесь надо было сказать, что мы сработаемся, все такое. Но ни он, ни я об этом не сказали.
– На какую должность меня зачисляют? – в лоб спросил я.
– Старшим опером, но дело не в этом. В сущности, вас отозвали из резерва по двум причинам. Первая – вам надо ознакомиться с документом, которым отныне регламентируется наша деятельность. Там есть пункты, ознакомление с которыми – не для действующего резерва.
– Понял.
Полковник достал из ящика стола вскрытый пакет и журнал ознакомления…
Секретно
Списки № 1, № 2
Федеральная служба безопасности Российской Федерации № 551
Министерство внутренних дел Российской Федерации № 1118
Приказ от 02 июля 2020 года
В связи с резким обострением оперативной обстановки в регионах, граничащих с Украиной, наличием оперативной информации о подготовке организациями украинских националистов террористических актов на территории Российской Федерации, продолжающейся активностью спецслужб иностранных государств на этом направлении, с целью обеспечения усиленного режима охраны производственных объектов и объектов жизнеобеспечения в Смоленской, Брянской, Калужской, Орловской, Тульской, Курской, Белгородской, Воронежской, Ростовской, Волгоградской областях, Республике Крым и городах федерального значения Москва, Санкт-Петербург, Севастополь, поддержания общественного порядка и обеспечения безопасности населения данных субъектов Российской Федерации, приказываем:
1. Секретно – по списку № 1. Текст пункта изъят
2. Секретно – по списку № 1. Текст пункта изъят
3. Секретно – по списку № 1. Текст пункта изъят
4. В целях обеспечения контроля ситуации в приграничных регионах и оперативного реагирования, создать в г. Москва Межрегиональный оперативный штаб (МРОШ-Украина) а в регионах – Региональные оперативные штабы. Штабы создавать на материально-технической базе ФСБ РФ с привлечением ресурсов МВД РФ. Положения о МРОШ и РОШ – представить на утверждение к 01.08.2020 года.
5. Руководителям предприятий регионов с 02.07.2020 г. и до особого распоряжения принять дополнительные меры по обеспечению безопасности работы предприятий, установить круглосуточное дежурство ответственных лиц и организовать дополнительные посты охраны за счет предприятий.
6. Руководителям учреждений и предприятий, независимо от форм собственности, взять под усиленный контроль с 02.07.2020 г. и принять все необходимые меры по сохранности сетей электро-, газо-, водоснабжения, теплоснабжения и других коммуникаций, складов и хранилищ.
7. Начальникам УМВД России в указанных краях, областях, республиках, городах федерального значения укрепить действующие наряды и организовать дополнительные посты милиции на территории регионов:
• обеспечить тщательный досмотр транспорта, перевозимого груза, пассажиров с целью недопущения проникновения экстремистов, оружия, взрывчатых веществ;
• ужесточить контроль за проживающими иностранными гражданами и гражданами, прибывающими из других регионов. Особое внимание обращать на лиц, слабо владеющих или не владеющих русским языком, уклоняющихся от регистрации, пытающихся расплатиться иностранной валютой;
• организовать круглосуточное патрулирование в регионах;
• организовать на базе РОВД, ГУВД специальные огневые группы (СОГ) для быстрого реагирования на критические ситуации, обеспечения вооруженного патрулирования сельской и лесной местности. Провести подготовку и боевое слаживание указанных подразделений с подразделениями ОМОН, СОБР;
• сориентировать личный состав органов МВД на выявление подозрительных лиц (групп лиц), не имеющих постоянной регистрации в указанных регионах, слабо владеющих или не владеющих русским языком, проживающих в дачных кооперативах, садовых домиках, гаражных кооперативах, сельской местности, имеющих при себе и/или распространяющих украинскую, украино-фашистскую (бандеровскую) символику и литературу, проявляющих повышенный интерес к объектам инфраструктуры, местам массового скопления людей, другим объектам повышенной опасности, скрывающихся в лесных массивах, замеченных с оружием;
• отделу ГИБДД принять необходимые меры по выявлению бесхозного автотранспорта, автотранспорта, длительное время припаркованного у зданий общего пользования.
8. Начальникам Московской, Куйбышевской железных дорог усилить контроль за подвижным составом железнодорожного транспорта, проходящего через указанные станции, организовать дополнительные посты охраны. Через средства массовой информации довести до пассажиров информацию об усилении бдительности при нахождении в поездах.
9. Начальникам управления по делам ГО и ЧС привести в готовность (без прекращения работы) невоенизированные формирования, дежурные аварийные силы и средства.
10. Управлениям образования провести с директорами школ, заведующими детскими садами инструктаж по вопросам усиления бдительности среди сотрудников и детей.