Одного не учел егерь — механоид, получивший удар энергетической плетью, понемногу приходил в себя, восстанавливая функциональность основных систем. Воздействие редкой разновидности энергетического оружия не разрушило его, а лишь на некоторое время приостановило все процессы, протекающие на атомарном уровне. Заряд в плети был не очень мощным, и колонии скоргов, управляющие «носителем», пережили энергетическую пощечину практически без последствий.
Перезагрузившись, раптор начал с последней приоритетной задачи — уничтожить биологический объект. Покрытый серебристыми потеками, местами залатанный автомобиль, бывший когда-то престижной моделью «BMW», сильно пострадал во время катастрофы, но был захвачен, восстановлен и даже улучшен скоргами. Сейчас он лежал, опрокинувшись набок, боевая надстройка, проросшая наружу через люк в крыше, медленно поворачивалась в поисках цели, короткий хоботок мелкокалиберного импульсного орудия подергивался, вновь получив энергию от внутренних источников.
Цель была обнаружена метрах в ста от небольшого пригорка. Единственный человек, попавший в прицел сканирующих систем раптора, являлся не кем иным, как метаморфом боевой группы Ковчега.
Стылую тишину внезапно разорвала короткая, рычащая очередь, Клаус, сосредоточившийся на обеспечении маскировки Дитриха и Зигмунда, пропустил момент реактивации механоида, поплатившись за это жизнью.
Сталкеры, гревшиеся у костра, не вскочили в испуге — изображать из себя ростовые мишени дураков не было. Они метнулись в стороны, успев схватить оружие, и вжались в землю за невысоким бруствером давней, уже порядком оплывшей воронки, так что одиночные выстрелы, произведенные Дитрихом, только выбили султанчики смерзшейся грязи.
В ответ часто и отрывисто ударил «ИПК». Очередь не достала егеря, он успел отползти назад, ниже по склону, а вот Зигмунду не повезло, нервы не выдержали, он вскочил и тут же рухнул, подрубленный еще одной очередью из «карташа».
Механоид, натужно и бесполезно завывавший двигателем, внезапно зацепился одной из покрышек, армированной тонкими нитями серебристого металла, за склон, рывком подался вперед и вдруг перевернулся, вставая на колеса.
Следующая очередь импульсного орудия раптора буквально взорвала небольшой холмик, за которым прятался егерь.
Сталкеры мгновенно перенесли огонь на новую цель — раптор показался им намного опаснее, чем затаившийся где-то поблизости снайпер, и Дитрих, пользуясь моментом, вскочил, инстинктивно приняв решение бежать.
Он сейчас не думал ни о гибели подчиненных, ни о том, как бездарно он провалил возложенную на него миссию, в голове билась только одна мысль: прочь отсюда, пока сталкеры заняты механоидом.
Он побежал, практически не разбирая дороги, думая лишь о спасении собственной шкуры.
* * *Стрельба, взъярившаяся на улице, стихла за секунду до того, как Аскет и Корень выскочили из полуподвала.
— Ну, и какого хрена, Корень? — Один из сталкеров привстал, внимательно осматриваясь, затем сплюнул и грязно выругался. — Ты механоидов когда наконец вырубать научишься?!
— Погоди, — оборвал его Аскет. — Корень, прикрой!
Он короткой перебежкой метнулся к укрытию, поравнялся с изрешеченным из «ИПК» механоидом, отметив, что у раптора по-прежнему работают почти все управляющие подсистемы. Если бы очередями из «карташа» не снесло оружейную надстройку и не изувечило пулями электродвигатель, катался бы сейчас механоид по бивуаку вольных сталкеров, постреливая из импульсного орудия…
Метрах в двадцати от обезвреженного «чугунка» распласталось тело в экипировке Ковчега.
«Мертвый», — безошибочно определил Аскет, затем перевел взгляд дальше, туда, где почва еще дымилась от попаданий тридцатимиллиметровых снарядов. Еще один труп…
— Уж не по твою ли душу они приходили? — раздался за спиной голос Корня. — Мужики говорят, был еще третий, да сбежал. В сторону восточных руин припустил. Знаешь это место?
Аскет лишь молча кивнул.
— Что киваешь? Может, это они маяков понатыкали?
— Вряд ли… — Сталкер покачал головой. — Обратный отсчет тикает. Не рискнули бы здесь ошиваться. Скорее ты прав, они за мной шли.
— И что теперь?
— Делом займись, — напомнил ему Аскет. — А я егеря догоню.
— Ты про таймер не забыл? — мрачно осведомился Корень. — Что, если по всей Пустоши шарахнет?
— Разберусь. Я время засек. Успею найти укрытие. Ты сам не плошай, — с этими словами Аскет припустил бегом, быстро скрывшись за полоской ближайших металлокустарников.
Корень лишь покачал головой, глядя ему вслед.
Штаб объединенной группировки изоляционных сил
Стылый ноябрьский вечер мутными сумерками расползался над руинами мегаполиса.
Город за окном, с высоты одного из немногих уцелевших сверхнебоскребов напоминал гигантский амфитеатр. Огромную воронку, тридцати километров в диаметре, скрывало характерное помутнение воздуха. Периметр исполинского «пузыря», окольцовывала полоса тотальных разрушений. На добрый десяток километров от внешней границы Барьера простирались лишь отвалы спрессованного строительного мусора, уже порядком оплывшие под воздействием погодных факторов. Кое-где среди пологих холмов, состоящих в основном из бетонного щебня, виднелись расчищенные площадки. Свет мощных прожекторов заливал военные городки, где не утихала жизнь: взлетали и садились боевые вертолеты, перемещалась бронетехника, периодически появлялись группы людей в тяжелой экипировке.
Если направить взгляд от границы Барьера к окраине мегаполиса, то можно различить, как двигалась кольцевая ударная волна: километрах в пятнадцати от мутного волдыря, накрывшего отчужденное пространство, появлялись первые руины. Сначала огрызки зданий едва виднелись над поверхностью земли, затем, по мере удаления от эпицентра Катастрофы, они становились выше, начинали ветвиться улицами, постепенно поднимаясь каскадами этажей. Среди восстановленных кварталов виднелись огни — там постепенно возрождалась жизнь огромного города…
Генерал Шепетов — командующий объединенной группировкой войск, блокирующей периметры трех отчужденных пространств, отвернулся от окна.
— Ну, что ответили по дипломатическим каналам? — хмуро спросил он, продолжая прерванный разговор.
Одна из голографических фигур, спроецированных в пространстве личного кабинета командующего, повернула голову.
«Ох уж эти технологии… — с нотками консервативной неприязни подумал Шепетов. — Вроде и эффект присутствия есть, а докладчика или собеседника не чувствуешь, словно с пустым местом общаешься…».
— Официальный ответ мы не получили. Посол Евросоюза ссылается на план учений, якобы согласованный с нашей стороной еще в прошлом месяце.
— Якобы?
— Мы не нашли искомых документов. Идет проверка.
— Бардак! — Генерал сел в кресло. — Дробашев, докладывай. Что по линии разведки?
— Второй флот ВМС Европейского Союза сейчас находится в нейтральных водах. На кораблях идет подготовка к ракетным запускам. На авианесущем крейсере «Брюссель» замечены дополнительные вертолеты, размещенные на взлетной палубе. С базы Раммштайн в воздух поднялись стратегические бомбардировщики. Взяли курс на Пустошь.
Генерал глубоко задумался.
«Действительно учения, как утверждают «западные партнеры»? Или провокация? Истерия, нагнетаемая в средствах массовой информации по поводу построек техноса, возникших в Пустоши, несомненно, играет на руку военным и политикам из Европейского Союза. Обстановка накаляется с каждым днем, но как определить, с чем мы имеем дело в настоящий момент? — напряженно размышлял Шепетов. — Обыкновенная демонстрация сил, поигрывание мускулами, которое закончится ворохом нот протеста, или серьезная попытка отыграть сценарий вторжения в аномальные пространства?».
Все началось внезапно, без видимой подготовки, без предварительных согласований на дипломатическом уровне.
Что-то подсказывало — добром эти «учения» не завершатся.
Шепетов злился, но ничего не мог поделать. Пока не нарушены границы территориальных вод или воздушного пространства России, он был бессилен предпринимать какие-либо радикальные шаги.
Оставалось лишь наблюдать со стороны за развитием событий да в экстренном порядке усиливать сводную бригаду специального назначения, дислоцированную в Сосновом Бору…
Пустошь…
Дитрих бежал, пока путь ему не преградил широкий огнедышащий разлом.
Остановившись, он огляделся.
Над головой клубились тяжелые тучи, температура воздуха заметно повысилась, не успевшая толком промерзнуть земля стремительно оттаивала, превращаясь в грязь. Судя по далеким, беззвучным пока зарницам, приближалась гроза — явление нередкое в любое из времен года, но чрезвычайно опасное.
Нужно искать укрытие.
Пару раз ему приходилось попадать под настоящий грозовой шквал во время разведывательных вылазок на территорию Ордена, в Казантипе. Вспомнив о сплошной стене молний, выжигающей все на своем пути, он заторопился с поиском надежного убежища.
Пока сканеры экипировки исследовали местность, он мысленно переключился на импланты, в попытке определить, нет ли за ним погони?
Поведение сталкеров Пустоши трудно предугадать. Здесь нет единой группировки, каждый действует либо сам по себе, либо в составе мелких, стихийно возникающих групп. Как отреагируют бродяги на внезапное нападение — непонятно.
Погони Дитрих не заметил. Это радовало.
«Может, еще и задание выполню», — подумал егерь, направляясь к неприметным, покрытым жиденькой порослью металлорастений руинам, обнаруженным сканерами в сотне метров от огнедышащей трещины.
Вдалеке несколько раз полыхнуло, затем небеса ответили глухим ворчанием. Гроза приближалась.
По мере удаления от огнедышащего разлома температура воздуха вновь стала падать, на элементах экипировки тут же образовывалась наледь.
Дитрих спешил. Ураганный порывистый ветер стремительно гнал в его сторону тяжелые, напитанные влагой облака, с небес сначала пошел мокрый снег, затем начался дождь.
Руины, обнаруженные при помощи сканеров, выглядели заброшенными, необжитыми, что само по себе — большая редкость в Пустоши, где всегда ощущалась острая нехватка надежных убежищ.
Обойдя стороной подножие небольшой возвышенности, егерь понял, почему сталкеры до сих пор не облюбовали это место в качестве постоянного или временного лагеря: фундамент и частично разрушенный первый этаж небольшого строения до последнего времени были погребены под тоннами праха, и лишь недавно произошедший оползень открыл к ним доступ.
Остатки здания, выполненного по технологии монолитного строительства, когда-то были одиноко стоящим частным домом. Второй этаж снесло во время пульсации Узла, искривленные, смещенные стены, в одних местах плавно изогнутые, в других — накрененные под немыслимыми углами, немо свидетельствовали: тут прошла волна искажений. Перекрытие первого этажа и несколько хозяйственных пристроек уцелели, вот к ним и направился Дитрих.
Укрывшись от непогоды, он даже немного повеселел.
* * *Проливной дождь с мокрым снегом, сопровождаемый ветвистыми разрядами молний и оглушительными раскатами грома, длился недолго. Сегодня внезапный удар стихии, в сочетании с порывистым ледяным ветром, спровоцировал возникновение коварных, часто соседствующих природных явлений: там, где вода сталкивалась с жарким дыханием земных недр, на склонах конических сопок, в глубоких извилистых ущельях вскипали клубы пара. В зонах резких перепадов температур каменные глыбы и бетонные обломки зданий взрывались шрапнельным разлетом дымящегося щебня, и тут же, неподалеку, искрилась толстая наледь, образующаяся на ветвях металлических деревьев и кустарников.
Дитрих наблюдал за скоротечным буйством стихии, решая, что же делать дальше?
Аскет, наверное, остался в лагере вольных сталкеров. Сейчас переждет непогоду и пойдет дальше, вот только вопрос: направится он по своим делам или все же вспомнит о задании, полученном от Митрофана?
Поглядывая на небо, егерь еще не подозревал, что волею коварной судьбы он уже находится в эпицентре неумолимо близящихся событий, по сравнению с которыми бушующую непогоду и все треволнения последних часов даже неприятностями не назовешь…
Почва под ногами внезапно содрогнулась.
У Дитриха все обмерло внутри.
«Неужели пульсация?!» — Он вскочил на ноги, бросившись к пролому, чтобы выглянуть наружу, и… обомлел от неожиданности. Прямо на глазах в основание ближайшей постройки техноса ударила ракета с плазменной боеголовкой. Неистовая вспышка расширяющегося по сфере пламени за доли секунд испарила основание сплетенной из металлокустарников конструкции, и масса огромного строения вдруг начала рушиться, оседая в озеро вязкого металла…
Дитрих отпрянул, прижавшись спиной к огрызку стены, взглянул на небо через пролом в перекрытии и вдруг ощутил, как от внезапного ужаса ноги становятся ватными…
Небеса кипели.
Разрывая полог низкой свинцовой облачности, закручивая облака исполинскими воронками, оставляя зримые инверсионные полосы, сотни реактивных снарядов, преодолевших Барьер, вдруг резко меняли траектории, устремляясь к постройкам техноса.
Еще одна серия тяжких ударов потрясла Пустошь.
Услышав за спиной грохот разрывов, Дитрих в ужасе оглянулся.
Расположенная метрах в трехстах от его укрытия многотонная конструкция, бывшая секунду назад загадочной постройкой техноса, рушилась, лишившись большинства опор. Несколько особо мощных стволов металлических деревьев не сгорели, но размягчились от температуры плазменной вспышки — их гнуло и скручивало, оглушительный скрежет бил по нервам, терзая слух, а внезапно усилившийся дождь хлестал по раскаленному озеру металла, мгновенно испаряясь, погружая окрестности в плотные клубы пара…
Дитрих, совершенно деморализованный внезапным зрелищем, метнулся в глубь полуразрушенного строения, но тут же остановился, осознав, что огрызки бетонных перекрытий, защитившие его от грозы, не послужат надежным укрытием от ракетных ударов, а скорее станут смертельной ловушкой. Задействовав импланты, егерь попытался определить оптимальный маршрут отхода к тамбуру. О выполнении полученного задания он уже не помышлял, волна внезапных событий, захлестнувших отчужденное пространство, предполагала только один вид адекватной реакции — бегство.
Напрямую двигаться нельзя. От монументальных сооружений атомной электростанции, подле которой вращался мутный вихрь портала, Дитриха отделяла сеть глубоких тектонических трещин, обрамленных по краям густыми зарослями металлокустарников. Поросль диких колоний скоргов не избежала общей участи, попав под воздействие загадочной силы, взявшейся в последнее время управлять техносом: во многих местах автоны постепенно принимали упорядоченный вид, формируя нечто, похожее на транспортную инфраструктуру. Вместо непроходимых зарослей по краям истекающих подземным жаром трещин выросли решетчатые опоры, молодые побеги металлокустарников стелились по ним, многократно переплетаясь между собой, создавая отрезки своеобразного дорожного полотна, приподнятого на пятиметровую высоту. Через сеть расселин, соединяя множество островков, медленно, но верно вырастали ажурные мосты.
«Нет, туда мне путь заказан. Видимо, изменения, происходящие с техносом, так сильно напугали население Внешнего Мира, что военные решились нанести превентивный удар, рассчитывая задушить в зародыше начавшиеся в Пустоши процессы самоорганизации механоидов и скоргов. Десятком плазменных ракет дело явно не завершится…».
Дитрих испытывал в эти секунды злобу и страх. Встречаться лицом к лицу с отдельными опасностями Пятизонья он не боялся, но события, глобальные, сравнимые с ударом стихии, превращающие человека в щепку, уносимую фатальным потоком, его откровенно пугали, зачастую лишая воли.
«Путь один, — сориентировавшись по показаниям имплантов, мысленно решил он. — Через огненные сопки, в обход поля разломов. Там минимум строений техноса, а значит, меньше риска попасть под точечный удар».
Покинув руины, он бегом, не маскируясь, ринулся в избранном направлении.
* * *Участок Пустоши, получивший у сталкеров название «Горячие сопки», на самом деле представлял собой огромное поле застывшей лавы, сплошь покрытое невысокими коническими кратерами, изнутри которых прорывалось зловещее красноватое сияние раскаленных магматических пород. Катастрофа пятьдесят первого года породила в отчужденных пространствах множество подобных явлений, лавовые поля встречались в любых регионах Пятизонья, но, несмотря на явные деформации структуры земной коры и обилие трещин, по которым магма поднималась к поверхности, вторичные извержения были редкостью.
Сопки, как правило, дымили, источали зловещее сияние и периодически выбрасывали в атмосферу тонны праха, смешанного с ядовитыми испарениями, но на этом дело и заканчивалось. Лавовое поле простиралось почти до зоны тамбура, постепенно сужаясь и сходя на нет в районе построек АЭС и высящегося невдалеке городища Припять — одного из наиболее крупных сооружений техноса.
Металлокустарники тут росли редкими полосами, не образуя непроходимых зарослей, но зато в изобилии водились различные механоиды, падкие до любых источников энергии, в том числе и тепловой. Частенько на просторах лавовых полей можно было наткнуться на сталтехов или случайно выскочить на лежбище «Дракона» — модифицированной техносом «вертушки».