— Изобрел? К-кажется, Эдисон.
— Верно. Ну, а когда перестали свечки там всякие жечь, лучины и фонари газовые?
— Н-не помню. Но в начале прошлого века уже везде свет был.
— Плохо ты физику учишь. В девятнадцатом веке, в восьмидесятом году появилась первая лампочка. Запомни это. А Пушкин в начале века о ней и не мечтал, и не подозревал даже, что такое чудо вообще возможно. Просыпался рано утром — а я еще читал, что он любил в постели писать, — и, значит, не вставал, а лежал себе на кровати и строчил со страшной скоростью. Да не гелевой ручкой или шариковой, а пером гусиным. А если бы ему компьютер подсунуть?
— Ты забыл, что он гений был? Это, во-первых. А во-вторых, — назидательно произнесла Лешка, — получается, дело вовсе не в компьютере. Когда знаешь, о чем писать, чем угодно напишешь.
— Это ты про мой роман, что ли?
— Про что ж еще? Компьютер у тебя есть, что ж не пишешь? А то забудешь все, что с нами было.
— Не забуду. Я этого никогда не забуду! — патетически воскликнул Ромка. — И как писать его, знаю. Но где взять время? Может быть, если бы меня куда сослали, или холера какая свалилась, и карантин ввели, то я бы засел и написал такое, что Пушкин бы отдыхал. А то ж приходится заниматься ерундой всякой. К сочинениям готовиться, уроки делать… С Диком твоим гулять, между прочим.
— И не стыдно?! — взвилась Лешка. — Ты с ним сколько раз гулял? За все время, что он у нас живет? Раз пять или шесть? И то по пять минут. А вот с Джимом Славкиным — без конца и подолгу!
— А, да, — не собираясь оправдываться, вспомнил Ромка. — Сегодня Славкиного дядьку, похоже, ограбить хотели. Но квартира у него на охране, милиция мигом примчалась — и никого. Вор исчез. Даже дверь не открыл. Не смог, наверное. Или его вообще не было, а сигнализация сама сработала.
— Значит, ничего не украдено?
— Вроде нет. Если б что, Славка б уже раз сто позвонил.
Ромка встал, прошелся по комнате, подошел к окну, посмотрел во двор. Пушкина учить не хотелось. Артем бы ему помог, а со Славкой у них темы разные.
— А плохо без Темки, да, Лешка? Был бы он тут, у меня б проблем было меньше. И по физике, и по инглишу. И вообще…
Лешка промолчала. Не рассказывать же Ромке, как скучает по Артему она и страдает без его писем.
Вечером мама позвала Ромку к телефону. Он был в ванной, и трубку взяла Лешка.
— Славик, как дела? У твоего Андрея Александровича все, надеюсь, в порядке?
— В общем-то, да. Правда, на косяке он нашел маленькую царапинку. Кто-то, видно, все же пытался открыть дверь, но не смог и смылся. Или увидел сигнализацию.
— Может, то все же дядя Витя был? — подключившись к разговору, предположил Ромка. — Ну да черт с ним. Славк, а ты к сочинению подготовился?
— Нет еще. Сейчас сажусь. А ты?
— А то! Все в ажуре.
Однако Ромка хвастался зря. На уроке литературы вместо «Болдинской осени» ему выпало описывать ссылку Пушкина в село Михайловское, а на этот период жизни поэта он почему-то внимания не обратил. Сочинение получилось коротеньким и нескладным, но Вера Анатольевна, как ни странно, разрешила ему переписать его дома и принести на следующий день. Ромка решил ее доверие оправдать и заняться этим сразу после уроков.
Но когда он пришел домой, Лешка протянула ему оставленный мамой рецепт: кончилось лекарство, и Ромке предстояло сходить за ним в аптеку.
— Ни минуты покоя, — ворчал он, надевая на Дика ошейник. — Славку, что ль, позвать?
И он позвонил другу.
— Ты своего Джима еще не выводил? Ну и ладно, подождет. Сходи сначала со мной, я в аптеку зайду, а ты Дика подержишь. По сто раз на день ходить времени нет. Уж скорее бы Лешка выздоравливала, так мне ее монстр надоел.
Лешка сделала вид, что не слышит. Она и так чувствовала себя всем обязанной и очень переживала, что не может сама гулять с Диком, которому не хватало тех коротких минут, что уделял ему Ромка.
Правда, температура у нее спала, горло саднить стало меньше, голова прошла, то есть болезнь вошла в свою приятную фазу: можно было читать, смотреть телик, сидеть у компьютера и при этом, что главное, никаких тебе уроков.
СТРАШНЫЙ БОРОДАЧ
Мальчишки встретились во дворе и направились к метро — аптека была там. Дик не хотел идти рядом и рвался то в одну сторону, то в другую. Ромку это безумно раздражало, и он отдал поводок другу.
— Ты к собакам больше привык. Может быть, и с этим уродом лучше поладишь.
А сам подбежал к киоску, оглядел витрину и поманил к себе Славку. Когда тот подошел, Ромка указал ему на брелоки.
— Смотри, рыбка. Как настоящая, и очень похожа на твою, новую.
У Славки был большой аквариум, в нем плавали самые разные рыбки, а особую его гордость составлял недавно приобретенный красочный попугайчик.
А Ромка не унимался.
— Клевый, да? И недорогой. Давай тебе купим. Будешь свою рыбку всем без воды показывать. И сам любоваться, когда захочешь.
— А тебе не надо?
Ромка затряс головой.
— Мне живой попугай нужен и не рыбка, а птичка.
— А у меня уже и так три брелока есть.
— Значит, будет четыре. Или пять. — Глаза у Ромки разгорелись. — А знаешь, что? Пусть у тебя будет новое хобби. Давай ты займешься коллекционированием брелоков? Знаешь, как интересно что-нибудь собирать! Коллекционеры — самые счастливые люди на свете. Они думают только о пополнении своих коллекций, и ничто другое их не волнует. Вот и ты таким будешь. Счастливым, хочу сказать.
— У меня дядька коллекционер, библиофил то есть, но его и многое другое волнует, — возразил Славка. — То есть постоянно счастливым он себя не чувствует.
— А ты спрашивал? Подумай, короче. Если надумаешь, мы с Лешкой будем твою коллекцию пополнять. У Олега Пономарева с нашего двора тоже несколько лишних брелоков валяется, он даст.
— У меня, правда, и других дел много, но я подумаю над твоим предложением, — задумчиво разглядывая витрину, обстоятельно ответил Славка.
— Подумай-подумай. А кстати, знаешь, как называется человек, который коллекционирует брелоки?
Ромкин друг наморщил лоб.
— Вроде слышал. А как, скажи. Что-то в голове вертится, но не могу вспомнить.
— И не вспомнишь. А я знаю.
— Ну и?
Ромка открыл рот и замолк. Это слово было в газетной вырезке, где перечислялись разные виды коллекционирования. Он заучил их наизусть, чтобы поражать всех своими очередными познаниями, и нате вам — не смог вспомнить. Эту вырезку он носил в кармане и сейчас за ней полез, чтобы незаметно взглянуть на забытое слово. Но вдруг Дик увидел кошку и рванулся за ней как оглашенный, чуть не свалив Славку с ног. Ромка уцепился за поводок и помог другу удержать собаку.
— Вот бешеный! И за что мне такое наказание? — взмолился он жалобно. — А Лешка его умным считает.
— Молодой еще, невыдержанный, — без всякого раздражения сказал Славка. — Собаки после двух лет умнеют.
— А мы даже не знаем, сколько ему лет. Может быть, больше двух, и ждать от него нечего.
Ромка вспомнил про вырезку и полез в карман. Но там было пусто. Значит, кидаясь за Диком, он ее уронил. Он посмотрел вокруг себя. Ветер вздымал опавшие листья и разносил во все стороны. Так же улетел и небольшой бумажный клочок с занятными сведениями.
Ромка огорчился, но Славка о слове ему не напомнил. Выпрямившись струной, он пристально смотрел на дорогу.
— Глянь-ка, опять твой дядя Витя.
Ромка посмотрел. Знакомый слесарь-сантехник спешил за каким-то бородатым мужчиной. Тот был в надвинутой на лоб кепке, потертой кожаной куртке и с большой спортивной сумкой в руках. И весь он был каким-то неприятным и неопрятным.
Острым взглядом бородач окинул друзей и еще быстрее зашагал к метро. Маленький дядя Витя едва за ним поспевал.
— Кого-то мне этот мужик напоминает, — проговорил Ромка, не отрывая от мужчин глаз. — Очень напоминает. Не усну теперь, пока не вспомню.
— Да таких мужиков полно. Он неприметный, как все те, что у пивнушек толкутся. Хотя мне тоже кажется, что он на кого-то похож.
— Вот и я говорю… Держи Дика крепче, а я сбегаю…
Не договорив, Ромка исчез за киоском. С трудом удерживая собаку, Славка остался на месте.
Вернулся Ромка скоро, минут через десять, и развел руками.
— Они в метро почесали. Я не успел их догнать.
— Ну и ладно, зачем они нам? Ты ведь, кажется, в аптеку собирался?
— Пошли. Но почему этот небритый показался мне таким знакомым?
Дома Ромка отдал Лешке лекарство и, тяжело вздохнув, сел за компьютер. Он открыл энциклопедию, нашел нужную статью про ссылку Пушкина в Михайловское и стал выборочно ее переписывать. И вдруг перед ним всплыло лицо бородатого человека с холодными, жесткими глазами.
Ромка повернулся к двери и крикнул.
— Лешка, я сегодня одного бородатого типа встретил. Побежал за ним и упустил. Типа… — Он услышал собственный голос и встрепенулся: — Лешка, а не тот ли это тип?
Дома Ромка отдал Лешке лекарство и, тяжело вздохнув, сел за компьютер. Он открыл энциклопедию, нашел нужную статью про ссылку Пушкина в Михайловское и стал выборочно ее переписывать. И вдруг перед ним всплыло лицо бородатого человека с холодными, жесткими глазами.
Ромка повернулся к двери и крикнул.
— Лешка, я сегодня одного бородатого типа встретил. Побежал за ним и упустил. Типа… — Он услышал собственный голос и встрепенулся: — Лешка, а не тот ли это тип?
— О чем это ты? — отозвалась из кухни Лешка и подошла к нему.
— Да тип. Тип. Это тот… Неопознанный. Точно — он! Только он теперь с бородой. Ты понимаешь? — Ромка застыл с поднятой ручкой, глядя на сестру горящими глазами. — Мы стояли у киоска. А он шел мимо. С дядей Витей. Тот! Понимаешь, тот!
— «Тот?» — с ужасом и недоверием переспросила Лешка.
— Ну да.
— Ты уверен?
— На все сто и больше! Я уже ни чуточки не сомневаюсь, что это он. Тот самый, который Джима украл, у Веньки фотоаппарат спер и еще Славкину Ирку чуть машиной не сбил. Вот это да! Надо Славке брякнуть. Срочно! Он его первый увидел.
Но Славки дома не оказалось, а сотовый его не отвечал. Наверное, снова остался дома.
Ромка открыл окно, напустив в комнату холода, лег животом на подоконник и свесился вниз, пытаясь высмотреть во дворе Славку с Джимом. Но их не оказалось и там.
Не в силах справиться с волнением, Ромка закрыл окно и возбужденно забегал по комнате.
— И где он может быть? Лешка, кому же еще сказать-то? Его ж милиция столько времени ловит и никак не может поймать. И вот он, нате вам, тут как тут. Причем опять в нашем районе. Надо бы Темке позвонить? Хотя что он может сделать в своей Англии. Лучше в милицию. Или сбегать туда? Прямо сейчас. Надо же что-то делать!
Он кинулся к вешалке, сорвал куртку, но Лешка его остановила.
— А что ты им скажешь? Что встретил человека, похожего на того типа? И что понятия не имеешь, куда он пошел?
— Дядя Витя знает.
— Так он и расколется. Скажет, что это был просто собутыльник, и ты ничего не докажешь.
— А как же быть-то?
— Никак. Что тут сделаешь? Он уже далеко, а Москва большая. Лучше обедать садись, а потом уроки учи.
Немного поостыв, Ромка пообедал и снова засел за сочинение. Но мысль о неопознанном типе не давала ему покоя.
— Лешка, я знаю, что делать! И как я сразу не сообразил! Надо мне дядю Витю самому расспросить, с кем он по улице шел. Всего-навсего. И сделать это так, чтобы он ни о чем не догадался. Как его найти? Может, в домоуправление сбегать? Если он туда вернулся.
— Не вернулся. Мама говорила, что после обеда слесарей не дозовешься, так как задания им утром дают.
— И что, до завтра ждать?
— Выходит, так.
Их разговор прервал телефонный звонок. Это был Славка.
ОГРАБЛЕНИЕ
— Славка, где тебя носит?! — заорал Ромка.
Голос у Славки был донельзя взволнованный. Он не говорил, а тоже почти кричал.
— Я в магазин ходил. А потом нам позвонил дядя Андрей. Нет, ты себе только представь! Его все же обокрали! Где-то через час после того, как мы там с тобой были.
— Как так? — поразился Ромка. — Сигнализацию отключили, что ли?
— Никто ничего не отключал. Охрана снова прибыла вовремя, то есть ровно через четыре минуты после сигнала. Как и перед тем, когда тревога была ложной. А быстрей не бывает.
— Вот и нет, бывает и три.
— Да какая разница, три или четыре. Короче, его дверь, как и вчера, была закрыта, и милиция поначалу решила, что сигнал опять ложный. А оказалось, вор успел уложиться до их приезда. Только дверь оказалась просто захлопнутой. С запорами ему было возиться некогда.
— А что он украл? — спросила Лешка.
— Книжку. Вернее, две книжки, то есть двухтомник.
— И больше ничего?
— Вроде ничего. Других пропаж дядька не обнаружил.
— А что за двухтомник такой? Очень редкий?
— Довольно-таки. Автор — Шильдер. Слышали о таком?
— Не-а, — честно признался Ромка. — Никогда.
— Я тоже, — сказала Лешка в другую трубку.
— Ну, он в прошлом веке жил и биографии царей описывал. И сам же их издавал. Очень, между прочим, клевые книжки, и картинки в них прикольные, разноцветные. Понятия не имею, как их тогда печатали. Я как-то раз этот самый двухтомник листал, когда доклад о декабристах готовил. Вот как раз его и украли. А называется он «Император Николай Первый».
— И очень он дорогой, этот «Император»?
— Ну, наверное, не дешевый. Книги же эти уже давно издавались, в конце девятнадцатого века и в самом начале двадцатого. И среди книжников ценится, когда собрание сочинений полное. А у дяди Андрея теперь Шильдер разрозненным будет.
— А вору зачем разрозненное? — удивилась Лешка. — Почему он не все украл?
— Не знаю я почему. Может быть, другие у него уже есть. А кстати, все бы он и не унес. Вы бы их видели! Каждая такая книжечка весит килограммов шесть, никак не меньше. Но самое странное — это то, что рядом стояли книжки и поменьше, и полегче, и притом гораздо дороже.
— Значит, ему были нужны эти, — задумчиво сказал Ромка.
— Ну да. И углядел он их всего за четыре минуты. Вот я, например, когда они мне понадобились, дядькины шкафы минут десять осматривал, пока их отыскал, хоть они и большие, и на виду стоят. Значит, кто-то его навел, заранее объяснил, на какой полке они находятся. Так ведь? Но кто? И зачем?
— А во сколько это было? — заволновался Ромка.
— Я знаю, о чем ты подумал. Это было как раз перед тем, как мы дядю Витю с бородатым мужиком встретили.
— А в руках у того типа сумка была тяжелая…
— Я обратил внимание. Елки-палки, я вот что подумал… Я понял, кого он мне напоминает. Того страшного типа, ну, рецидивиста.
— Я давно это понял, да до тебя не дозвонился. Так вот кому книжки твоего дядьки понадобились!
— А может, вы ошибаетесь, и он случайно шел мимо? И не с книжками, а с чем-нибудь еще, — с робкой надеждой сказала Лешка.
— Ага, прогуливался, — язвительно возразил Ромка. — Лучшего места в Москве не нашел, кроме как у нашего метро.
— Но зачем они ему? Продать? Неужели на них можно обогатиться? Лучше банк ограбить или магазин.
— Мало ли. Может быть, их ему заказали украсть.
— Ой, люди! — вдруг испугался Славка. — А вдруг он снова на нашу Ирку нападет?
Ромке пришла в голову такая же мысль. Но он ее отбросил и постарался утешить друга.
— Хотел бы, давно напал. А он только книжки упер. Может, и не он это вовсе, а другой вор, похожий на того типа. Сам сказал, таких мужиков полно. Давай лучше подумаем, кто его навел на этого, как его, Шильдера. А скажи мне, Славка, что делала твоя Ирка, когда дядя Витя ее цепочку тырил? Мог он книжки заодно присмотреть?
— Я могу ей позвонить. Прямо сейчас.
— Не надо. По телефону всего не выяснить. Давай к ней завтра сходим. Сразу после школы.
— Давай.
— И если этот тот тип, мы его поймаем! Такие люди должны сидеть в тюрьме, а не разгуливать на свободе.
— А тебе не страшно?
— Мне-то? Между прочим, смелым помогает судьба. Это, знаешь, кто сказал? Поэт Вергилий, древнеримский классик. Это который «Энеиду» написал. Марон Публий его звали, кстати.
— Я знаю, кто такой Вергилий, — сказал отличник Славка.
— Так запомни его слова и ничего никогда не бойся. Понял?
— Понял, — с глубоким вздохом ответил друг.
Попрощавшись со Славкой, Лешка испытующе посмотрела на брата.
— А если это тот тип, ты правда его не боишься?
— Я-то? Ничего и никого. Кроме Веры Анатольевны.
И Ромка, вздохнув не менее тяжко, снова засел за сочинение.
— Сойдет и так, но ты можешь лучше, — заметила Вера Анатольевна, пролистав на другой день его писанину.
Ромка пожал плечами. Разве ей объяснить, что есть дела гораздо важнее, чем ссылка Пушкина в село Михайловское.
Он с трудом дождался звонка с последнего урока и, подождав Славку, отправился с ним к его двоюродной сестре.
Ирка оказалась дома. Ромка вошел в комнату, именуемую библиотекой, огляделся. Из-за задернутых штор в комнате было темновато. Шторы днем раздвигали чуть-чуть, чтобы книги не выгорали от солнца. И чтобы найти нужный том, следовало включить свет.
— Ир, а книжки-то те где стояли? — без всяких предисловий спросил Ромка.
Девушка щелкнула выключателем и показала ему на пустой промежуток между огромными томами в коричневых кожаных переплетах.
— Вот здесь.
— А дядя Витя, слесарь наш, в этой комнате был? Ну, когда он у вас трубу ремонтировал. Раз он твою цепочку спер, то и сюда мог прийти на разведку, посмотреть, где что стоит.
Ирка отрицательно покачала головой.
— Нет, здесь он не был.
— Точно?
— Абсолютно. Здесь я сама сидела и к семинару готовилась. С места не сошла, пока он не ушел. А цепочка в прихожей лежала, у зеркала, и ему под руку попалась.