«Галактика» произвела впечатление хитро сконструированным потолком в виде звездного неба и большим количеством посетителей – и это еще в самом начале вечера. Вопрос, как мы в такой толпе отыщем Котова, я задавать не стала, решив, что сие забота Вадима. Сам Вадим чувствовал себя распрекрасно. Устроившись в баре, сунул мне в руки стакан «мохито», себе взял виски и, привалившись спиной к стойке, с отеческим видом поглядывал на молодежь.
– Надо тебе платье купить, – вдруг заявил он.
– Мне? – решив, что ослышалась, уточнила я.
– Ага. Что-нибудь в обтяжку красного цвета и обязательно длинное. Как у девушки Бонда.
– Вот оно что, – присвистнула я. – Вообразил себя агентом 007?
– Что он может, твой Бонд? – фыркнул Вадим. – К совету отнесись серьезно, чего ж такую красоту во что попало прятать? Есть девчонки, которые из кожи вон лезут, желая выглядеть роковыми красотками. А ты занята прямо противоположным.
– Чем же? – заинтересовалась я.
– Пытаешься выглядеть обычной девчонкой, – подмигнул он.
– Да ладно, – хмыкнула я, гадая, пудрит он мне мозги или я свою внешность явно недооцениваю.
– Отвечаю, – кивнул он. – Даже наш Поэт сказал: с тобой надо быть настороже, слопаешь и косточек не оставишь. Он года два назад уже нарвался на такую, до сих пор ходит слегка пришибленный.
– Они все еще вместе?
– Куда там… кинула его через месяц, прихватив деньжата, что он держал в квартире. Девицу мы, конечно, нашли. Она покаялась, но к нему не вернулась и денежки тоже себе оставила, точнее, Димыч их девице подарил.
– Благородно.
– До дурости. Я бы в зубы дал. Легонько, но чтоб понимание наступило: за все надо платить. О-па, – прищелкнув языком, вдруг произнес Вадим и кивнул куда-то влево. – А вот и наш мальчик.
Как он умудрился разглядеть Котова, для меня загадка, учитывая, что видел его лишь на фотографии. Молодой человек с прыщеватой физиономией и длинными волосами, немытыми и нечесаными, направился к бару. На фото он был куда симпатичнее. До стойки бара оставалось метров пять, когда взгляд его уперся в Вадима. Парень притормозил, а потом и вовсе сменил траекторию. Теперь путь его лежал в сторону туалетов.
– Пойду, потолкую дружески, – поднимаясь, сказал мне Вадим. – Не скучай, дорогая, я скоро вернусь.
– Но… – начала я, считая, что мне не худо бы присутствовать при разговоре, однако мое «но» так и повисло в воздухе.
Вадим быстро удалялся, а в здешнем шуме мои слова он вряд ли услышит. Ничего не оставалось, как продолжать тянуть коктейль через трубочку и оглядываться по сторонам.
Минут через двадцать я начала томиться и подумывала о том, чтобы позвонить Вадиму и узнать, где его носит, но тут он сам позвонил.
– Девушка-красавица, – сказал весело, – загляни в мужской туалет. – И отключился, так что комментарии по этому поводу пришлось оставить при себе.
Чертыхаясь сквозь зубы, я направилась к туалетам. В коридоре никого, я толкнула дверь с изображением мужчины в котелке, четверо парней возле писсуаров взглянули на меня как по команде, а я позвала громко:
– Вадим!
– Сюда, прелесть моя, – раздалось из ближайшей кабинки, и я заспешила в том направлении, стараясь держать себя в руках.
«Этот тоже решил устроить мне проверку?» – думала я со злостью, пока за моей спиной кто-то спрашивал со смешком:
– Что это было?
Дверь кабинки приоткрылась, а мысли о проверке меня мгновенно оставили, потому что Вадиму они вряд ли в голову приходили, и о моих возможных неудобствах он попросту не подумал… Кабинка оказалась довольно просторной, в узком пространстве между стеной и унитазом примостился Котов, из носа и разбитой губы текла кровь, успев запачкать унитаз и пол, он жалобно поскуливал, зажимая одной рукой ладонь другой. Я уже собралась сказать Вадиму, что думаю по поводу его методов, но, вспомнив, как Котов поступил с Настей, спросила:
– Ну и…?
– Гаденыш клянется, что идея бросить девчонку в лесу его собственная, – пожал плечами Вадим.
– Я не знал, что так получится, – торопливо заговорил Котов, понижая голос, должно быть получив инструкции от Вадима, что вести себя надо интеллигентно, не вопить во все горло, мешая другим заниматься важным делом. – Мы же ее машину оставили совсем рядом, понимаете? Если бы я знал…
– Что скажешь? – спросил Вадим, обращаясь ко мне. Но тут за дверью наметилось оживление, шаги, громкие голоса, после чего в дверь нашей кабинки постучали. Котов оживился, но под укоризненным взглядом Вадима мгновенно сник.
– У вас все в порядке? – сурово спросили из-за двери. Вадим кивнул мне, и я ответила громко:
– У нас все отлично.
Последовала пауза, затем вновь шаги, и все стихло.
– Рассказывай, – сказала я, привалившись плечом к перегородке.
– Мы не хотели ничего такого… ее пальцем никто не тронул, в смысле…
– У кого возникла идея отвезти Настю в лес? – спросила я.
– Не помню… честно. Мы просто ехали… место потише искали… но в городе легко на полицейских нарваться…
– Никаких злых дядей, – вмешался Вадим. – Сама идея и ее осуществление – плод их собственных трудов. Нет?
– Да, – ответила я, внимательно приглядываясь к Котову.
– Отлично. – Вадим открыл дверь кабинки, дурашливо помахал рукой Котову и, обняв меня за плечи, зашагал к выходу.
Через пять минут мы были на парковке, где оставили машину. Поспешность, с которой мы покинули клуб, меня не удивила, Котов мог обратиться к охране, а те вызвать полицию. Все остальное рождало массу вопросов, а также уверенность, что моих компаньонов не особо заботит, к чему приведут их действия, и это еще мягко сказано.
– Поехали к Джокеру, – сказал Вадим, и я решила повременить с критикой, чтобы не повторяться.
Фасад «дома с чертями» тонул в темноте, лишь в окне первого этажа, том, что ближе к двери, посверкивал огонек охранной системы. Вывеска тоже не освещалась, то ли Бергман электричество экономил, то ли руководствовался иными соображениями, мне неведомыми. Ночью здание выглядело так мрачно, что мысли о золотых дублонах мгновенно сменили воспоминания о детских страшилках: в черном-пречерном доме, за черной-пречерной дверью… Вадим себя подобными размышлениями точно не утруждал, припарковался напротив входа и позвонил по мобильному.
– Мы подъехали, – бросил коротко и добавил, обращаясь ко мне: – Потопали.
Игнорируя вход в магазин, мы достигли торца здания и здесь обнаружили неприметную калитку. Раздался щелчок, и калитка открылась. На торцевой стороне дома, лишенной окон, висел фонарь, а также видеокамера. К вопросам безопасности хозяин магазина относился серьезно. Свернув за угол, я увидела зеленую лужайку, освещенную прожектором, и забор, вдоль которого росли высоченные кусты, должно быть, боярышник. Здесь же оказалась дверь под металлическим козырьком. Она была приоткрыта, на пороге стоял Бергман в брюках и стеганой бархатной куртке. Такие я видела в старых фильмах из жизни аристократов.
Максимильян, кивнув, запер за нами дверь, и мы, в молчании поднявшись на второй этаж, вошли в кабинет, окна которого выходили во двор. Вадим плюхнулся в кресло, вытянул ноги и потер лицо ладонями, как делают, пытаясь прогнать сон, хотя признаков сонливости в нем я не заметила. Я выбрала стул, а Бергман устроился возле окна, привалившись к подоконнику.
– Котов божится, что гибель девчонки случайность, – сказал Вадим.
– Уверен?
– На втором сломанном пальце врать обычно завязывают, – и оба посмотрели на меня.
Я пожала плечами:
– По-моему, он говорил правду. И очень боялся…
– Гаденыш поначалу грозился, – заговорил Вадим. – Утверждал, что он нашему губернатору племянник. Димыч лопухнулся или гаденыш врет? По виду, обычная шантрапа.
– Его мать действительно двоюродная сестра губернатора, – кивнул Бергман. – Но они не особо дружны. А вот губернаторский сынок, по слухам, не прочь немного подвинуть Басова.
– Это что же получается? – нахмурился Вадим. – Гаденыш-таки врал?
– Не думаю… – Бергман взял со стола и принялся вертеть в руках лупу с резной костяной ручкой. – У вас нет ощущения, что вся эта история… глупа до невероятности? – с усмешкой спросил он. – Если к гибели Насти имеют отношение конкуренты Басова, кто бы они ни были, им следовало бы выбрать другой способ воздействия на него. Тем более коли речь идет о губернаторе.
– Ты прав, – кивнул Вадим. – И что это значит? Девчонка действительно погибла случайно? Эти олухи не ожидали, что кто-то угонит машину, пока они разбирались с Настей?
– Весьма печально, – развел руками Бергман. – Убитый горем отец вряд ли смирится с этим.
– Ага. Заговор злодеев куда предпочтительней глупой случайности.
– Роковой, – поправил Максимильян.
– А я что сказал? Сообщишь завтра папаше?
Ответить Бергман не успел, потому что заговорила я.
– Весьма печально, – развел руками Бергман. – Убитый горем отец вряд ли смирится с этим.
– Ага. Заговор злодеев куда предпочтительней глупой случайности.
– Роковой, – поправил Максимильян.
– А я что сказал? Сообщишь завтра папаше?
Ответить Бергман не успел, потому что заговорила я.
– Можно несколько слов о вашей манере вести дела?
– Конечно, дорогая, – очень серьезно произнес Максимильян.
– Спасибо. Четверо граждан получили увечья разной степени тяжести… – Джокер перевел вопросительный взгляд на Вадима, тот протестующе поднял руку.
– Все в пределах нормы…
– Завтра, то есть сегодня, ты идешь к Басову с докладом. Я правильно поняла? – не обращая внимания, продолжила я.
Бергман кивнул.
– Девушка погибла. У нас есть подозреваемые, но нет никаких доказательств.
Тут Воин достал из кармана миниатюрный диктофон и положил его на стол.
– Здесь все дружеские беседы, – с обидой заявил он.
– И это, по-вашему, доказательства? – возмутилась я. – Ни один суд… – в этом месте я притормозила, заметив, что мужчины смотрят на меня с большим недоумением. – Что-то не так? – едва сдерживаясь, уточнила я.
– Какой еще суд? – спросил Вадим, но обращался вовсе не ко мне, а к Максимильяну. Тот немного посверлил меня взглядом и заговорил:
– Дорогая, ты должна помнить, о чем мы договаривались. Басов хотел знать, кто убил его дочь. У нас есть имена и признательные показания.
– Полученные под давлением. Чтобы посадить их в тюрьму, этого недостаточно, – упрямилась я.
– А разве Басов этого хотел? – искренне удивился Максимильян. – Учитывая все обстоятельства, отсутствие злого умысла, а также родство с губернатором, у парней есть шанс получить минимальное наказание. Вряд ли это устроит убитого горем отца.
– Вы что хотите сказать… – забеспокоилась я. – Черт… а если Басов сам решит с ними поквитаться?
– Вполне вероятно. Но это, как ты понимаешь, нас абсолютно не касается. Мы выполнили свою часть договора.
– А закон? – хмыкнула я, хотя могла бы и помолчать, толку от моих слов, ясное дело, никакого.
– Что у нас с законом? – повернулся Бергман к Вадиму.
– Конечно, мы его уважаем, – надул тот щеки. – Но по большому счету нам плевать, чем занят клиент после того, как с нами расплатился. Мы не полиция, так что можем поступать по справедливости, отложив в сторонку Уголовный кодекс.
Через полчаса я была дома. Вадим доставил меня к подъезду, на прощание заговорщицки подмигнув. Я на подмигивание никак не реагировала, а по дороге молчала, зато уж в квартире дала волю эмоциям.
– Черт бы побрал этих типов… и меня вместе с ними. Ведь видела, чувствовала, связаться с такими себе дороже.
Я села возле окна, покусывая ноготь на большом пальце, одна из дурных привычек, зато помогает успокоиться. Троица придурков во главе с Котовым заслуживала самого сурового наказания, ведь девушка погибла, хотели они того или нет. А если Басов и вправду решит, будто он сам и судья, и обвинитель? Учитывая, что дядя он отнюдь не бедный, исполнителя приговора тоже найдет. Возможно, даже не одного. Око за око… Дикость, с чего я взяла, что Басов до подобного додумается?
– Додумается, – самой себе ответила я. Я это чувствовала, находясь рядом с ним. Яростное желание поквитаться. Справедливость и закон не всегда одно и то же, и тогда приходится выбирать…
К утру свой выбор я сделала. Едва дождавшись восьми часов, набрала номер мобильного Лилии Карпенко. Голос девушки звучал раздраженно.
– Слушаю…
– Это Лена из детективного агентства, помнишь меня?
– Помню, – перебила она. – И что дальше?
– Надо срочно встретиться и поговорить.
– О чем? Я все сказала… чего вы вообще прицепились?
– Речь идет об Алексее Нестерове, о его участии в том деле.
– В каком деле? – испуганно переспросила Лиля. – Лешка-то здесь при чем?
– Ты это знаешь не хуже меня. Поверь, я хочу вам помочь. Тебе и ему. Давайте встретимся через полчаса. Куда подъехать?
Еще минут пять мне пришлось ее уговаривать, наконец, она согласилась встретиться. Через час в парке Победы. До него было рукой подать. Я не спеша выпила кофе, прикидывая, что должна сказать, чтобы быть максимально убедительной.
В парке девушка появилась раньше меня. Я шла по аллее и заметила ее еще издали на скамейке возле фонтана, как и договаривались. Лиля держала в руках мобильный, должно быть, собираясь мне звонить, и нервно оглядывалась.
– Привет, – сказала она и откашлялась.
– Привет, – кивнула я, устраиваясь рядом.
– Ты одна? – вновь оглядевшись, спросила Лиля.
– Одна. Люди, с которыми я работаю, сегодня отправятся к Басову, если уже не отправились. С минуты на минуту он будет знать, как погибла его дочь.
– И чего? Мы-то тут при чем?
– Разве твой бывший бойфренд не рассказал тебе?
– Да он все врет, – со злобой пробормотала Лиля. – Потому что я его бросила. И на Леху наговаривает…
– Денис Котов все рассказал, – перебила я. – Его признания записаны на диктофон.
Лиля таращила глаза, лихорадочно ища ответ, а за моей спиной возник высокий парень в надвинутой на самые глаза бейсболке.
– Ты… – зашипел он. – Кто ты вообще такая?
– Сядь, – как можно мягче ответила я, сообразив, что передо мной Алексей Нестеров. – Позвони своим друзьям, подумайте вместе, что делать. Когда Басов узнает, как вы поступили с его дочерью, а он узнает с минуты на минуту, у вас останется только одна надежда – на наш суд неподкупный и справедливый. Говорю без всякой иронии. Потому что если Басов решит обойтись своими силами…
– Не убьет же он нас? – не очень уверенно произнес Леха, а я пожала плечами, хотя хотелось ответить «непременно убьет», но нагнетать ситуацию не следовало.
– Сваливать надо, – резко произнесла Лиля и даже приподнялась со скамейки, собираясь тут же осуществлять задуманное.
– Давайте, – сказала я. – Окажите ему большую услугу.
– В каком смысле? – в отличие от девушки Леху идея бегства и дальнейших странствий не особо привлекала.
– В смысле, развяжите Басову руки. Здесь ему все-таки придется соблюдать осторожность, а в другом месте… Найдут трупы каких-то бродяжек, кому надо разбираться, кто их убил? И при чем здесь Басов?
– Ты чего, в самом деле думаешь… – нахмурилась Лиля, разрываясь между страхом и сомнением.
– Твой приятель хотел наказать девчонку, в результате она погибла. Теперь ее отец жаждет справедливого возмездия. Вас это удивляет?
– О господи, – кусая губы, простонал Леха. – Мы же не хотели… мы не виноваты… ей-богу…
– Басов считает, вас наняли, чтобы убить его дочь, – немного отступив от истины, сказала я.
– Что? Чушь… никто нас не нанимал. Да мы бы никогда не согласились. Мы просто хотели ее проучить… Она сама виновата, вела себя, как последняя гадина…
– Все это я уже слышала. Мы нашли вас довольно быстро. Попытаетесь удрать – найдем еще быстрее, если этого захочет Басов. А он захочет. У вас нет ни денег, ни возможностей где-то долго прятаться. К тому же вас трое, не считая Лили, кто-то из троих непременно себя выдаст. Накроем всех троих или переловим по одиночке…
– Чего ты хочешь? – нервно спросил Нестеров.
– Я уже сказала. Ты и твои дружки идете в полицию, где вам оформляют явку с повинной. Чистосердечное признание суд зачтет, особенно если красочно поведаете, как вас все это время совесть мучила.
– Нас же посадят.
– Зато останетесь живы.
– Что скажешь? – повернувшись к Лиле, спросил Нестеров.
– Не слушай ее… – ответила девушка с большой горячностью. – Пусть докажут.
– Доказывать как раз никто ничего не собирается, – усмехнулась я. – Вы не поняли главного. Речь о том, останешься ты жив или нет.
– Она тебя просто запугивает, – разозлилась Лиля, лицо ее покраснело, губы дрожали, но Леха на ее слова особого внимания не обратил, сурово хмурился, размышляя о перспективах. Беспокойство уже закралось в душу, и просто отмахнуться от моего предупреждения он не мог. А я решила, что самое время поставить точку.
– Поступайте, как знаете, – сказала, поднимаясь. – Будем считать, я сделала все, что могла…
– Подожди, – вскочил Леха, хватая меня за руку. – Почему ты думаешь, что Басов… он ведь не бандит какой-нибудь… богатый дядька и…
– И у него столько денег, что может нанять и лучших сыщиков, и даже бандитов, если понадобится.
– Тогда нас и в тюрьме достанут.
– Его должно подкупить ваше раскаяние… Если нет… вы в скверной ситуации, но выбирать придется меньшее из зол.
– Не слушай ее, это все подстава, – завопила девушка. – Уедем из города, переждем.
– Счастливого пути, – кивнула я. – Очень может быть, что скоро встретимся.
Махнув рукой на прощание, я направилась по аллее и почти сразу обратила внимание на машину Бергмана, она стояла почти вплотную к ограде сквера, окно было открыто, и Максимильян, находясь в салоне, отлично видел и меня, и Лилю с ее бойфрендом.