Тушкарей, любителей низин, здесь можно не опасаться. Мало того что трава в овраге невысокая, да и та давно полегла, так еще и запах хвои маленькие трупоеды не выносят. Нет, тут чисто. Спуститься, забрать вправо, чтобы обогнуть лежащую с другой стороны «комариную плешь», и можно спокойно вылезать. А там по полю уже и до перелеска всего ничего будет.
Придя к такому выводу, сталкер махнул зэкам, приглашая следовать за собой. Уже собираясь ступить в глубь оврага, Сапсан услышал гул, заставивший его позабыть о медлительности.
– Быстро! – громко прошипел он, ринувшись вперед и дернув за собой спутников.
Оказавшись внизу, он отполз под ближайшую елочку, как можно сильнее поджал ноги и жестами приказал зэкам сделать то же самое. По счастью, мешкать никто из них не стал.
Гулкий звук нарастал, переходя в тягучий клекот. Сторожко отодвинув еловую лапу, Сапсан посмотрел вверх и через пару минут вынужденно убедился в своем нехорошем предположении.
Транспортно-боевой вертолет МИ-24 не зря прозван «крокодилом». Претерпев за свою многолетнюю боевую историю череду различных модификаций, этот воздушный крейсер не избавился от характерного профиля, придающего ему сходство с пресмыкающимся хищником. И сейчас из-за холма, с которого они только что спустились, вылетел один из таких «крокодилов».
Провожая его взглядом, сталкер нахмурился. Интересно, что понадобилось военным в этой довольно безлюдной части Зоны? Идут на большой высоте и с приличной скоростью – значит, о детальной разведке местности речи не идет. Так спешить военные могут либо на выручку к сослуживцам, попавшим в какую-нибудь серьезную передрягу, либо к ученым, внезапно возжелавшим силовой поддержки и огневого сочувствия. Вспомнив разговоры патрульных на Периметре, Сапсан сорвал иголочку и начал ее задумчиво жевать. Но, быстро опомнившись, с отвращением выплюнул. Когда же отстанет от него эта детская манера! Вот вроде взрослый мужик, а тянет в рот всякую гадость.
По щиколотке стукнул камешек. Оглянувшись, сталкер увидел под соседней елочкой настороженное лицо Питона. Да, пора вылезать из своего неказистого укрытия.
Выбравшись из оврага и поднявшись во весь рост, Сапсан посмотрел в сторону, куда улетел вертолет. Что же они, черти зеленые, там забыли? Оглянувшись к зэкам, коротко сказал:
– Если вояки вертолет подняли, значит, в Зоне что-то случилось. Помните, еще у забора они что-то про миротворцев говорили? Так что это «ж-ж-ж» неспроста. И очень оно мне не нравится. Колода, ты еще не передумал свой Форт-Нокс расковыривать?
– Нет, – лаконично ответил старый вор, отряхивая с фуфайки прилипший песок и иголки.
Питон покрутил головой и усмехнулся, подтягивая рукава:
– Ну вертолет, епа, и че? Теперь из-за этого приседать, что ли?
– Приседать мы, конечно, будем, – парировал Сапсан. – Но приседать – не убегать. Так ведь? Просто теперь будем иметь в виду, что могут появиться непредвиденные сложности. Какие – не знаю. Но могут. А пока давайте-ка в прежнем темпе вон до тех деревьев. Колода, ты как?
– Нормально, нормально, – хрипло сказал тот. – Есть еще порох в пороховницах и ягоды в ягодицах.
– Тогда айда, господа старатели.
Обойдя стороной жадно хватающую пустоту «комариную плешь», все трое спорым шагом направились к перелеску. Попадавшиеся по дороге ямы и рытвины, заполненные грязной водой, Сапсан воспринимал как необходимую тренировку перед грядущей переправой через болото. Питон с Колодой не отставали, но было заметно, что старый зэк, хоть и старался держаться бодрячком, начал откровенно сдавать. То и дело слыша за спиной его натужный кашель, сталкер крепче задумывался над длительным привалом с хорошим костром. При такой погоде схватить воспаление легких – раз плюнуть. Только где бы разжечь этот костер, чтобы не привлекать лишнего внимания? В общем, перейдем болото, а там видно будет.
Перелесок оказался совсем небольшим. Но облетевшие осинки и березки, как ни воспевали их родимую красоту патриотично настроенные поэты, не могли бы толком схоронить беглецов от нескромных взглядов с борта «крокодила», вздумай он вернуться. Топь же и вовсе представит троицу суетливыми тараканами, захваченными врасплох посреди грязной кухни. Следовало спешить.
Неподалеку раздался хруст веток. Вскинув обрез, Сапсан оглянулся, приготовившись дробью объяснить неизвестно какому мутанту, что обедом здесь не пахнет. Но, увидев зад удирающей «плакуши», облегченно выдохнул. Отдыхала тетушка, никого не трогала. А тут пришли, разбудили, прогнали. Зато жива осталась, радуйся. А Питон, смотри-ка, тоже быстро среагировал. И Колода не замешкался – вон как расторопно за его широкую спину отскочил.
– Неплохо, – похвалил он спортсмена, все еще целящегося вслед мутанту. – Но с такого расстояния ты ей только шкуру поцарапаешь и даже не разозлишь. Пойдем-ка делом займемся.
Придирчиво осмотрев несколько молодых деревьев, сталкер остановил выбор на трех осинах, толщина которых заслуживала доверия и не представляла особых сложностей для вандальского вылома.
Подозвав Питона, который вместе с Колодой сбивал с ног налипшие комья грязи, он указал на одну из выбранных осин и спросил:
– Сломать можешь?
Спортсмен не ответил. Перекинув «хеклер» за спину, он деловито взялся за ствол дерева и рывком прижал его к земле. Потом подобрал валяющийся рядом камень с острыми краями и со скоростью перворазрядного молотобойца стал лупить им по месту изгиба. Через пару минут раздался тихий треск, после которого деревце осталось лежать на земле. Покончив подобным образом с оставшимися двумя деревцами, Питон выбросил камень и, утирая лоб, повернулся к Сапсану:
– Ну?
– Все, – ответил сталкер. – Только ветки обломаем – и нормально. На карте болото тянется примерно километра на два. С той стороны, если обойдется без задержек, окажемся еще до наступления темноты. А там уже будем думать о ночлеге. Хотя есть у меня одна мысль… Но это потом, сейчас пока Колоде помоги.
Путешествия по болотам никогда не бывают приятными. Коварные недра, покрытые толстым слоем осоки и вереска, которые, в свою очередь, таят под собой вязкую трясину, грозят неосторожному гуляке скоропостижной смертью, главный ужас которой заключается в ее медленном наступлении. Постепенно погружаясь в черную, как нефть, и холодную, как лед, пучину, издевательски и неумолимо колышущуюся вокруг, человек судорожно хватается за любой стебель. И с каждой секундой испытывает все больший ужас, заполняющий сознание мерзкой, как окружающая топь, мыслью – погиб.
После подземелий, байки о которых зачастую представляют собой фееричную смесь ночного кошмара и извращенной выдумки рассказчика, болота по праву считаются самыми опасными местами Зоны. В отличие от своих товарок, томно вздыхающих вне Периметра, здешние топи любят и умеют похвастаться еще одной достопримечательностью – аномалиями, нежданно возникающими посреди тропы, знакомой, казалось бы, до последнего кустика.
Сапсан, как и все сталкеры, болота не любил. Сейчас эта нелюбовь, подзуживаемая отсутствием резиновых сапог, выражалась особенно сильно. Тщательно ощупывая слегой каждый участок мшистой мякоти, перед тем как погрузить в нее ногу в насквозь промокшем ботинке, Сапсан ежеминутно сверялся с картой, зажатой в левой руке. Иногда ему приходилось останавливаться, чтобы пристальнее взглянуть на подозрительное колыхание расстилавшейся впереди легкой дымки.
Подозрения, как правило, оправдывались. И тогда всем троим приходилось огибать очередную аномалию, затаившуюся среди примятых кочек и заполненных темной торфяной водой прогалин. Только изредка попадавшиеся деревья своим чахлым и уродливым видом хоть и не придавали обстановке дружелюбия, тем не менее, служили доказательством, что почва, пусть и некрепкая, здесь все же есть.
Они шли уже не меньше двух часов, когда Сапсан вдруг понял, что жутко устал – будто невидимые руки надели на него пудовые колодки. От постоянного высматривания аномалий болели глаза, а ноющая спина тоскливо вспоминала о мягкой обшарпанном стуле в теплом барном закутке, где так хорошо посидеть с простодушным увальнем Мякишем и балагуром Тошей, за наличие высшего образования получившим кличку Профессор.
Только не сейчас, только не здесь. Восстание мышц и внутренних органов признается незаконным и откладывается на неопределенный срок. Хотя бы до того момента, пока ступни, наконец, не почувствуют твердую землю. А до нее осталось немного, совсем немного.
Энергично тряхнув головой, сталкер постарался сбросить внезапную слабость. Зачерпнув холодной воды из первой попавшейся прогалины, он омыл лицо. Пить нельзя, поэтому хоть так.
Помогло. Боль из мышц хоть никуда не ушла, но голова все же заметно прояснилась. Чавкающие звуки шагов и приглушенное чертыхание позади напомнили, что в своих чаяниях он не одинок. Удивительно, но взгляд на державшегося из последних сил Колоду, поддерживаемого запыхавшимся Питоном, придал Сапсану энергии. Развернувшись, он подошел к отставшим спутникам и сказал, стараясь добавить голосу как можно больше уверенности:
Помогло. Боль из мышц хоть никуда не ушла, но голова все же заметно прояснилась. Чавкающие звуки шагов и приглушенное чертыхание позади напомнили, что в своих чаяниях он не одинок. Удивительно, но взгляд на державшегося из последних сил Колоду, поддерживаемого запыхавшимся Питоном, придал Сапсану энергии. Развернувшись, он подошел к отставшим спутникам и сказал, стараясь добавить голосу как можно больше уверенности:
– Еще чуть-чуть. Метров триста осталось. Ну? Это, вообще, даже почти и не считается, братва!
Он впервые так назвал своих компаньонов и тут же об этом пожалел. Нашел время брататься. И нашел еще с кем. Один – отморозок, по которому пуля плачет, второй – вообще урка закоренелый, за свои шестьдесят с лишним лет ни дня не проживший честно! Вот так компания подобралась…
Впрочем, тут уж самому перед собой оправдываться не надо. Ты вместе с ними идешь, сталкер. Идешь не к соседке за солью – за краденым идешь. Потому что деться тебе некуда. Потому что своими выходками ты сам себе под ноги насрал и не нужен сейчас никому. Без оружия, без еды, без снаряги толковой – а идешь. И дойдешь, сволочь! А ну!
– Слышьте, подельнички хреновы! – остервенело гаркнул он на зэков. – Подтянули портки и дунули за мной. Я из-за вас здесь подыхать не собираюсь! Чего стоишь, вылупившись? Хватай деда в охапку и хоть на горбу его волоки, но чтоб не отставать мне тут!
Последние слова относились к Питону. Спортсмен уже вознамерился было поднять огромные кулаки, как вдруг Колода затрясся, зайдясь мелким смехом.
– Игорек, хр-р, ты… – сдавленно кашляя, проговорил он, – а ведь ты струхнул, Игорек, э? Аха-ха-хр-р! Помереть боишься? Не боись. И не такое видали, не таких уделывали. – Резко вдруг посерьезнев, Колода выпрямился и уже без тени юмора произнес: – Все, хватит! Размокли мы тут. Осталось-то, в натуре, совсем немного.
Питон не стал давать волю своему самолюбию, очевидно поняв его несвоевременность. Злобно глянув на сталкера, он насупился и решительно перехватил слегу. Вот это другое дело.
– Ладно, забыли. – Сапсан сдержанно улыбнулся. – И так уже времени сколько потеряли. Когда выйдем, уже темнеть начнет. А надо еще ночевку соорудить.
Теперь они шли не растягиваясь. Колода, по примеру Сапсана, ополоснул лицо и заметно приободрился. Только Питон, погруженный в какие-то свои мысли, угрюмо раздвигал ногами листья осоки. Внезапно его лицо прояснилось и, ткнув пальцем куда-то вперед, спортсмен хрипло сказал:
– Кажись, пришли, епа.
Сапсан, еще раньше заметивший долгожданный лесок, согласно кивнул:
– Ну да. Последний рывок остался. И аномалий тоже не видно. Стой!
Он опоздал. Питон успел сделать только несколько шагов, когда словно исполинская бита ударила его в спину. Описав дугу, кувыркающееся тело спортсмена полетело ровнехонько в сторону берега. Подхватив оторопевшего Колоду, Сапсан собрал остатки сил и, не теряя ни секунды, рванул вперед.
В отличие от других аномалий, «попрыгун», чем он меньше, тем дольше перезаряжается. Тот пятачок, в который угодил Питон, явно был совсем молодым, иначе была бы морока снимать переломанного спортсмена с далеких сосен Рыжего леса.
Придерживая старого зэка за плечи, сталкер вдвое пристальней смотрел под ноги, стараясь не сбавлять хода и при этом не повторить печальной участи Питона. Немного не доходя до того места, где болотная жижа соприкасалась с кромкой земли, они, наконец, увидели спортсмена, лежащего среди раздавленных кочек.
Дотащив тяжело дышащего Колоду до твердого берега, Сапсан подбежал к распластанному Питону и, присев на корточки, с облегчением убедился, что тот дышит. Это хорошо! Потеря бойца, хоть и такого строптивого, была бы ненужным расточительством.
Дождавшись, пока Питон поднимет голову, он непринужденно спросил:
– Добегался?
– А-ы-ы… – промычал спортсмен, снова уронив голову обратно в грязь.
– Хорошо хоть рюкзак не слетел. – Сапсан снял с его плеч опутанный тиной ранец и деловито осведомился: – Ствол где?
– По-по-по…
– Потерял?
– По-подо мной. Больно, епа… – Питон медленно приподнялся и сел на кочку, потирая ушибленные места. – Нехреново я так влетел.
– Радуйся, что «попрыгун» слабый попался, – наставительно сказал сталкер. – Будь он посильнее, кружился бы ты сейчас на околоземной орбите. Какой леший тебя вперед понес?
– Так ты же сказал, что аномалий не видно, – буркнул Питон, озадаченно ощупывая спину.
– Не видно не значит, что их нет. Попалась бы «комариная плешь» такого же размера, пригвоздила бы на месте и ступни раздавила. Вот хоть говори, хоть…
– Да понял я, понял. Не гунди, епа. – Питон, покряхтывая, встал. – А Колода где?
– Отдыхает, – ответил Сапсан, тоже поднимаясь. – Сам-то оклемался? Пошли, надо осмотреться и устроиться где-нибудь. И как-нибудь.
Небо медленно темнело. Солнце, до сих пор прячущееся за сплошной пеленой туч, начинало клониться к закату, поэтому мысли о том, где провести ночь, не покидали голову сталкера.
Тут уже не окраина, поэтому поиски какого-нибудь заброшенного хутора или даже деревеньки, коих в свое время было много раскидано по здешним местам, вполне могут оказаться удачными. Надо снова посмотреть карты. Хоть что-то на них должно быть указано. Подойдет любая развалюха, главное, чтоб крыша над головой была. Быстро же день пролетел.
Вместе с прихрамывающим Питоном, сокрушенно оглядывающим окончательно изгвазданные штаны и куртку, они вернулись к Колоде. Слабо улыбнувшись при виде спортсмена, старый зэк спросил его:
– Стремно без крыльев-то?
– Не, нормально, – отмахнулся Питон. Постучал по висящему на животе «хеклеру». – Ребра болят только, грудаком на ствол упал.
– Ну это семечки, – усмехнулся Колода. – Попал бы ты на Соликамск, в пересыльный отсек, вот тогда бы знал, что такое, когда ребра болят. А это… кхе-кхе…
Пока вор откашливался, Сапсан рассматривал карту. У окончания брода он отметил их нынешнее местонахождение и стал изучать окружающие метки, взяв радиус примерно в километр. Если ничего не найдется, то придется, конечно, расширить круг поисков.
Согласно карте, перелесок, где они оказались, окружал болото почти полностью, прерываясь только на северо-западе, куда забирать смысла нет – там поле без всяких интересных обозначений. С одной стороны, поле – это хорошо, ибо мутанты не очень любят открытые пространства. Однако на этом же поле можно стать хорошей мишенью для тех, кто к мутантам не относится. Вот это уже плохо. Вполне возможно, что здесь начинаются хоженые места и к хорошо видимому издалека костру может выйти кто угодно. Сталкеры если и не подстрелят, то косых взглядов и ненужных расспросов не оберешься. А если попадутся не сталкеры? Военные патрули ведь не только на вертолетах летают.
Ладно, хватит. Поддаться пораженческим настроениям никогда не поздно, а сейчас надо думать, думать, думать. Должно же здесь быть что-то полезное, должно… Есть!
Оторвавшись от своего занятия и ткнув пальцем в обнаруженный треугольник, сталкер сказал:
– Эта отметка – населенный пункт. Бывший населенный, конечно. Не знаю, что это конкретно, но через три-четыре часа совсем стемнеет, поэтому добраться туда надо побыстрее. Отсюда, если я правильно рассчитал, будет метров восемьсот.
– А если неправильно ты рассчитал? – перебил его Питон, вытряхивая набившийся в кроссовки ил. – Что тогда?
– Тогда будет километр. Или два. Или три. Но все равно идти придется. Ночевать под открытым небом здесь – это, поверь на слово, очень грустно. Тем более что костер не развести – приятные гости на огонек не заявятся. А костер нужен. Сам ведь видишь, что с нашим грабителем века делается. Колода, ты идти можешь?
– Могу, парняги, могу, – ответил Колода. – А если не смогу – потащите. Никуда, кхе, не денетесь.
– Потащим-потащим… – пробурчал Сапсан, складывая карты в стопку и убирая ее в мокрый карман.
Осмотрелся – аномалий не видно. Но это, как подтвердил своим полетом Питон, не значит, что их нет. Эх, сейчас бы ПДА с нормальной картой аномальных полей и точек. Говорят, у военных на наладонных компьютерах не только расположение аномалий, а даже мутанты в полукилометровом радиусе отмечены. Живут же некоторые. Но, чего нет – того нет. Придется по старинке – болтиками. А поскольку и их нет, то камешками, палочками и другими подручными средствами. Правда, некоторые аномалии на них не реагируют, но еще и не стемнело толком, так что прорвемся, не порвемся.
– Все, граждане бандиты, – сказал он. – Пора. Питон, смотри в оба. Аномалии я сам определю, а ты, если шевеление какое-то услышишь – сразу меня толкай, даже если думаешь, что показалось.
– Угу. – Питон, перекинув «хеклер» за спину, помог Колоде подняться. – Только рюкзак забери, мешает.