Шурка разбил.
– А кто проверит? – задал резонный вопрос Курила. – Если там медведь, ходить опасно, медведи бегают быстро.
– Я проверю, – выступил вперёд Лешка.
Восьмиклассники с недоумением посмотрели на бойкого малыша.
– Лёшка стрекозу на лету может сбить, – заметил тут, как им показалось, ни к селу, ни к городу, солидный Мишка.
– Угу, – закивали остальные третьеклашки, а Лёшка достал из кармана рогатку.
Стрелок он действительно был отменный и с первого же раза попал в цель. В ответ на другом конце поляны раздался звериный рык. Мелькнула спина коричневого цвета, за-ходил ходуном малинник, и земля задрожала от грузной поступи. Ломая всё на своём пути, громадное животное ринулось через заросли. Мальчишки на миг опешили – и вправду медведь! Вывел их из оцепенения внезапно выбежавший на поляну солдат. Одет он был в шинель и шапку-ушанку, несмотря на жаркое лето.
– Стой, стреляю! – крикнул он и угрожающе взмахнул сверкнувшей на солнце шашкой.
Мальчишки попятились.
– Припадочный какой-то! – сказал Муха.
– Так это же сумасшедший часовой! – осенило Шурку. – С самой зимы на посту стоит!
– Отступаем!! – неожиданно заверещал Лёшка и первым дунул с поляны.
За ним дружно бросились остальные.
– Левей берите! Там дорога к финишу ведёт! – крикнул Лера, который успел посмотреть карту.
Мальчишки шарахнулись влево и понеслись сломя голову. И было отчего. На полянке раздался громкий хлопок, как будто солдат выстрелил из пистолета с глушителем. Медведь после этого взревел ещё громче и прибавил ходу, судя по скорости ломаемых им веток.
«Может, и вправду сюда медведей запустили для развода, а военные их охраняют», – лихорадочно гадал на бегу Лера.
Дорога, по которой они бежали, изгибалась дугой, и вскоре медвежья поляна скрылась с глаз. Тут пришлось задержаться – через минуту непрерывного бега третьеклашки безнадёжно отстали.
– Тормози! – крикнул Лера и сам остановился.
За ним остановились Шурка и Толик с Васей. Прислушались – ни медведя, ни сумасшедшего часового не слышно. Подбежали третьеклашки. Стали рядом, хватая ртом воздух от быстрого бега и держась, кто за грудь, кто за горло.
Лера посмотрел на Мухина с Курильчиком.
– Уходите первыми, – приказал он. – Надо наших предупредить.
– А чего это ты командуешь?! – начал, было, снова спорить Муха, но его прервал Курила.
– Пусть командует, – сказал Вася серьёзно. – Он в картах лучше всех разбирается.
Толик недовольно поморщился, но промолчал.
– По дороге не бегите, – продолжил Лера. – Лучше напрямик: так быстрей. Свернёте направо, – заглянул он в карту. – Перебежите через бор. Потом овраг. За оврагом – горка. За горкой – дорога. На дороге берёте влево и по ней до самого лагеря. Всё понятно?
Курила утвердительно кивнул, Муха опять скривился, и оба они рванули через лес направо. Лера тем временем повернулся к малышам.
– А вы, давайте, по дороге шуруйте. Кого встретите, всем скажите про медведя. А мы за вами – прикрывать будем.
– Спасибо, дяденька! – поблагодарил за всех Лёшка.
Махнул рукой, и пятёрка устремилась к повороту.
– А-а! – заорали малыши. – Спасайся, кто может! Медведь!!
Едва они скрылись за поворотом, слева от дороги раздался треск сокрушаемых веток.
– Медведь, – упавшим голосом объявил Шурка.
– Пропали мы, – закусил губу Лера.
Но зверь, как бежал от них слева, так и понёсся дальше. Судя по стремительно удаляющемуся топоту и треску веток, он срезал изгиб дороги и гнался за третьеклассниками.
– Ё-моё! – посмотрел Шурка на друга страшными глазами. – Неужели заметил, кто в него стрелял?
– Не знаю, – схватился за голову Лера. – Но раненный медведь самый опасный зверь в лесу.
Не сговариваясь, друзья бросились к повороту лесной дороги. За поворотом никого не оказалось – ни третьеклашек, ни медведя. Прямая как стрела дорога, тянувшаяся до следующего далёкого поворота, была пуста.
– Фух! – выдохнул Шурка.
– Фух! – выдохнул Лера. – Успели убежать. Молодцы!
На самом деле малыши не успели убежать. Вернее, они убежали, но не по дороге, а по лесному бездорожью. С ними приключилась странная история. Едва они свернули за поворот, как сразу же наткнулись на привидение. Пять не-состоявшихся утопленников его тотчас узнали. Было оно, как все всамделишные привидения, в бледно-фиолетовых развевающихся одеждах до пят. Правда, в руках держало не свечу или, там, связку ключей, а два ведра. Но это, вероятно, потому, что свечи и ключи больше уместны в подземельях старинных замков, а не в лесу. Вёдра у привидения были тоже бледно-фиолетового цвета, да ещё и наполнены доверху каким-то фиолетовым веществом. И физиономия у привидения была как у настоящих привидений: выпученные глаза и огромный распахнутый рот.
– А-а-а!! – заверещали разом малыши и бросились вправо.
– А-а! – завыло привидение.
Выставило перед собой вёдра и побежало в обратную сторону, ровненько туда, где на третьеклашек, по мнению Леры и Шурки, должен был наброситься злопамятный медведь.
Друзья всего этого не знали. Переведя дух, они затаили дыхание и стали слушать лес. Тишина! Только где-то совсем далеко слышны чуть различимые человеческие голоса.
– Может, не догонит? – с надеждой посмотрел на друга Шурка.
– Может, – согласился Лера, почесал затылок и задал мучавший его вот уже пять минут вопрос: – А почему ты думаешь, что за нами часовой гонится?
– А больше некому. Сразу из ельника командовал, а теперь с саблей бегает.
– В ельнике ворона орала, – напомнил Лера. – Говорящая.
– Ну да, ворона. А где ворона военных команд наслушалась?
Всё было логично, и Лера вновь взялся за голову.
– Бред какой-то! Может, нам показалось? – предположил он, хорошенько подумав. – Есть же на земле места, где всякая ерунда мерещится. Вон в океане летучий голландец, а у нас в лесу – свихнувшийся часовой.
Едва он это вымолвил, как из-за поворота выбежал солдат с шашкой наголо.
– Стой! Стреляю! Стой! – закричал он истошно.
От неожиданности Шурка отпрыгнул в сторону. Споткнулся об один из корней, повсюду выпирающих из песчаной дороги. Упал. Вскочил как ошпаренный и бросился в кусты. Лера – за ним.
Ветки хлестали по лицам. Сучья цеплялись за одежду. Но друзья ничего не замечали и неслись напролом. Пробежав в рекордное время рекордное расстояние, они, наконец, вырвались из зарослей на прогалину и только тут остановились.
Сумасшедший часовой, судя по затишью, за ними не гнался.
– По кустам крадётся, – предположил Шурка, который никак не мог прийти в себя от испуга.
– Теперь не догонит, – заверил Лера.
Вдруг неподалёку раздался дикий крик. Друзья в страхе переглянулись. Опять тишина, и снова крик, ещё ужасней первого.
– Это кто-то из наших, – сказал Шурка безнадёжным голосом.
– Бежим на помощь! – сорвался с места Лера.
Шурка побежал следом. Как ни страшно было ему, но не бросать же друга в такой опасный момент. Друзья спустились в овраг и тут же наткнулись на место схватки. На кустах висел клок камуфляжной формы. Чуть поодаль валялись на земле компас и смятая карта.
– Вот они, третьеклашки, – чуть не заплакал Шурка. – Догнал их медведь.
Лера осмотрел место сражения.
– Нет, – не согласился он, подняв с земли карту, – это не третьеклашки. Это Муха с Курилой. Видишь, на обратной стороне написано «Мухин».
– Жаль Толика, – вздохнул Шурка.
– Жаль, хоть он и противный, – согласился Лера. – Может, Курила спасся? Хотя вряд ли. Он сам говорил, что медведи бегают быстро.
Подобрав всё, что осталось от Курилы с Мухой, друзья с великими предосторожностями направились в сторону спортивного лагеря.
На самом деле и Вася Курильчик, и Толик Мухин были живы. Правда, не совсем здоровы и напуганы ещё сильней, чем Шурка с Лерой. Стоило им спуститься в густо заросший овраг, как случилось немыслимое. Некто, совершенно невидимый, подкрался к Мухину со спины и рубанул его по тому месту, откуда ноги растут. Толик от боли, а больше от испуга, заорал, как резанный. Почему «как»? Да потому что, когда Курила бросился его спасать, никакой резанной раны на тощем теле Мухина не обнаружил. Лишь сзади чуточку были надорваны штаны, да здоровущий синяк наливался багрянцем под ними.
– Это припадочный часовой! – скулил Толик. – Это он меня саблей саданул!
– Ты, наверное, на сучок напоролся, – пытался успокоить его Вася.
– Какой сучок?! Ты что?! – шипел Мухин, потирая ушибленное место. – Просто сабля у него тупая.
Курильчик хотел и тут усомниться, но неожиданно сам получил такой же мощный и не менее коварный удар сзади. Не удержавшись, он упал, выставив кверху только-только раненное врагом место. Падая, Вася успел заметить, что среди кустов блеснул кинжал и мелькнул край маскхалата.
– А-а-а! – заорал он, нисколько не стесняясь вероятного противника.
Вскочил на ноги и, подвывая, бросился через заросли. Муха пустился за ним и, как сглазил его Курила, тотчас зацепился надорванными штанами за сучок и вырвал клок. Вот его-то да ещё оброненную впопыхах карту с компасом и нашли друзья. А раненные тупым кинжалом, страшась остановиться хоть на мгновение, бежали так быстро и так долго, что чуть было вовсе не убежали из нашего рассказа…
В лагере, между тем, было тихо. Со старта уходили последние группы спортсменов. На финише встречали уже прошедших дистанцию. Фаина Демьяновна вместе с другими представителями команд толкалась у судейского автобуса. А Львович дежурил у финишной черты с часами в одной руке и блокнотом в другой. Тренер фиксировал время, чтобы, не дай Бог, судьи не засудили его ребят.
Неожиданно на поляну с визгом выбежало десятка полтора ориентировщиков. Среди них оказалось два семиклассника из команды Львовича, три пятиклассницы и пять чуть не утопших третьеклашек. Вид последних был страшен.
– Медведь! – кричал Лёшка. – Медведь наступает!!
– Спасайся, кто может!! – вопили в один голос Витька, Генка и Колька. – Привидение!!
– Сумасшедший часовой! – вторил им Мишка.
По лагерю прошла волна беспокойства.
– Вы чего шумите?! – перехватил их Львович. – Что случилось?
Бойкий Лёшка, вытаращив от страха глаза и хватая ртом воздух, показал на лес.
– Медведь! – сказал он, задыхаясь. – Здоровущий!
– Привидение! – сказал Витька.
– Фиолетовое! – добавил Генка.
– Вёдрами дерётся! – добавил Колька.
– И сумасшедший часовой! – заключил Мишка.
В привидение Львович не поверил. Относительно часового у него тоже возникли сомнения, а вот медведь заинтересовал, хотя, как и многие другие, он был убеждён, что медведи в этих краях не водятся.
– А как он выглядит? – спросил Львович на всякий случай.
– Я же говорю, здоровущий!! – замахал руками Лёшка.
– Коричневый! – сказал Витька.
– Мохнатый! – уточнил Генка.
– Злой! – добавил Колька.
– И ревёт, – подытожил Мишка.
– Отчего же он ревёт? – все ещё не верил физрук.
– А Лёшка ему из рогатки в глаз стрельнул.
– Нет, – заважничал Лёшка. – Я ему в нос попал. Он нос над малиной выставил – я и попал.
Учитель физкультуры заволновался. Вокруг, между тем, уже собралась толпа не менее взволнованных ребятишек.
– А где вы его встретили? – спросил кто-то из ориентировщиков.
– На поляне! – опять замахал руками Лёшка. – Я попал! Он погнался! Сейчас выбежит!
И вновь с ужасом посмотрел на лес. Львович в растерянности огляделся – никого из взрослых поблизости не было. Почувствовав послабление, Лёшка неожиданно вырвался и побежал к судейскому автобусу.
– Спасайся, кто может!! – верещал он. – Медведи наступают!
Его чуть не утопшие товарищи бросились следом.
– Привидение! – кричали они.
– Сумасшедший часовой!
Вслед за ними побежали и другие малыши. Одни от страха, другие из озорства, третьи за компанию. Прервала весь этот шум-гам вышедшая навстречу Фаина Демьяновна.
– Что за крики?! Что за беготня?! – гаркнула она своим громоподобным голосом.
Третьеклашки стали перед ней, как вкопанные.
– Медведь, – промямлил бойкий Лёшка.
– Привидение, – добавил чуть слышно Генка.
– И часовой сумасшедший, – заключил тихо Мишка.
Оценив обстановку, Фаина Демьяновна решила пресечь панику в зародыше. Тем более, что вокруг вновь собралась встревоженная толпа.
– Ну-ка повернулись лицом к лесу! – приказала она третьеклашкам. – И дружно кричим: В лесу медведей нет! А привидений не бывает вовсе!
Малыши покорно повернулись, набрали полные лёгкие воздуха и, срываясь на писк, закричали:
– Медведей нет, а привидений вовсе!
Едва они это произнесли, как на опушке леса возникло бледно-фиолетовое существо с вёдрами в руках.
– Я же говорил! Я же говорил! – закричал шустрый Лёшка. – Вот оно, привидение!
Привидение соскользнуло с пригорка и оказалось обыкновенной старушкой. Правда, одета она была в выгоревшие на солнце фиолетовые одежды. И косынка у неё была бледно-фиолетовой. Даже старенькие облупившиеся туфли оказались фиолетового цвета. А фиолетовые вёдра были до краёв наполнены тёмно-фиолетовой ягодой черникой.
– Бабушка, вы кто? – обступили её ориентировщики.
– Уф! – отдувалась запыхавшаяся старушка. – Фу!
– Вы от медведя спасались?
– Хуже!
– От сумасшедшего часового?
– От часового? От пятерых сразу!
Подошла Фаина Демьяновна. Следом, прячась за её спиной, стайка чуть не утопших третьеклашек. Старушка увидела их и на миг смутилась.
– Так это ваши? – с облегчением перевела она дух.
– Наши, – сурово осмотрела её завуч. – А почему вы расхаживаете по лесу в таком виде – детей пугаете?
– А вот не знаю, кто кого пугает! – весело хлопнула себя по бокам старушка. – А только ваши черти полосатые, – кивнула она на третьеклашек в камуфляжной форме, – едва меня до сердечного приступа не довели.
Фаина Демьяновна посмотрела на Лёшку. Лёшка пожал плечами.
– Да она сама вёдрами дралась, – пришёл тут на помощь другу солидный Мишка.
– Я?! – изумилась старушка. – Вёдрами?!
И глянула на вёдра. Наполненные до краёв черникой, они красноречиво подтверждали, что старушка не врёт, и что драться ими в таком чернично-заполненном положении нельзя ни в коем случае.
Фаина Демьяновна вновь посмотрела на Лёшку. Лёшка опустил голову.
– Махала она вёдрами, махала, – снова пришёл на помощь Мишка.
– Я вот вам помашу! – рассердилась завуч.
Но тут из леса выбежали Муха с Курилой.
– Припадочный часовой! – крикнул Толик.
– Диверсанты! – крикнул Вася.
Лагерь забеспокоился в третий раз. Лицо Фаины Демьяновны пошло красными пятнами.
– Курильчик! Мухин! – гаркнула она. – Вы что такое мелете?! А ну бегом ко мне!!
Вася с Толей подбежали и стали в ряд с третьеклашками, потирая ушибленные места.
– Ладно, карапузам померещилось привидение, но вам-то стыдно так себя вести, – сурово оглядела их завуч.
– Ну, где вы видели в лесу сумасшедших? Сумасшедшие в сумасшедших домах лечатся!
– Про привидение не знаем, – обиделся Вася. – Но какой-то ненормальный за нами с саблей бегал, а потом меня и Мухина кинжалом рубанул.
– Тупым, – уточнил Толик.
И показал порванные штаны. Увидев дырку, Фаина Демьяновна задумалась.
– А медведь?
– Медведь был, – подтвердил Курильчик.
– На поляне, – подтвердил Мухин. – Там даже табличка висит: «Осторожно, медведи!».
Услышав это, завуч наконец забеспокоилась.
– Львович! – позвала она. – Надо что-то срочно предпринять. Мы отвечаем за жизнь наших детей. И если это на самом деле медведь…
Она не договорила, но и так было понятно, что детям придётся худо.
Посовещавшись с судейской коллегией, автобусы поставили квадратом, как некогда бледнолицые ставили свои повозки в ожидании нападения индейцев. Все, кто был в лагере, собрались внутри этой импровизированной крепости. Ждали медведя. Но вместо медведя на поляну выбежали Стопочкин с Захарьевым. Увидев, как стоят автобусы, они ничуть не удивились и бросились к тренеру.
– Медведь в лесу, – доложил Лера.
– И какой-то солдат с саблей, на психа похож, – доложил Шурка.
Не успел Львович ответить, как на поляну выбежал военный с шашкой наголо.
– Сумасшедший часовой! – закричали из-под судейского автобуса пятеро чуть не утопших третьеклашек.
Осаждённые в автобусной крепости не на шутку испугались. Даже Фаина Демьяновна попятилась.
Но чем ближе набегал солдат, тем очевидней становилось, что он никакой не сумасшедший и вовсе не часовой.
К автобусам спешил деревенский дед, одетый в старенькую солдатскую шинель и такую же ветхую солдатскую шапку-ушанку. В руке он держал не шашку, а очищенный от коры сверкающий белизной прут.
– Корову мою не видели? – первым делом спросил дед.
– А вы кто? – спросил Шурка.
– Дед Иван, – приподнял шапку и обнажил лысину дед и повторил вопрос. – Корову не видели?
– Коро-о-ову-у? – наконец услышали вопрос друзья.
Переглянулись и начали глупо улыбаться.
– А цвета она какого? – спросил непонятно зачем Шурка, хотя и так всё было понятно.
– Коричневого, Стрелкой зовут.
– А зачем вы гнались за нами и кричали «стой, стреляю»? – спросил Лера.
– А зачем стреляли? – спросил Шурка.
– Кто, я? – едва не поперхнулся дед. – Да упаси Господь!
И, обращаясь уже к подошедшим взрослым, принялся объяснять: – За коровой я гнался. А кричал не «стой, стреляю», а «стой, Стрелка». Я же говорю, корову так мою зовут. А что касается выстрела, так это резина хлопнула, будь она неладна!