– А я вот что предлагаю: давайте сложим всякие мелочи и посуду в корзинку для пикника, привяжем к ней весла и куски дерева, и пусть она плавает здесь, у берега. У меня такое чувство, что все это может нам очень пригодиться в будущем. И давайте поспешим, потому что я хочу оказаться на твердой земле засветло, – добавила Белл.
– Ох, Фердинанд, а как же твои часы? – вдруг спохватился Тони. – Если в них попадет вода, они остановятся, и мы не будем знать сколько времени.
– Дай-ка их мне, – предложила старшая сестра. – Я заверну их в папины носки и брошу на берег. Думаю, так они не разобьются.
Дети занялись приготовлениями: обвязывались веревкой, упаковывали ящик с инструментами. Когда все это было готово, Фердинанд с силой бросил ящик на берег. К всеобщей радости ящик упал за возвышением из камней.
– Теперь покидаем лодку! – голос Фердинанда почти тонул в шуме набежавших волн, когда сам он рванулся к берегу. – Скорей, на четвереньки, скорей!
Следующая волна накрыла детей, они упали, и волны потащили их обратно от берега. Все четверо какое-то время барахтались, сумели подняться, пробежали несколько шагов, и тут новая волна снова сбила их с ног. Так они барахтались, вставали, снова падали, но с каждым разом понемногу продвигались в глубь пляжа, и волны здесь казались слабее. Наконец все оказались на берегу, куда волны уже не доставали. После более чем двадцатичетырехчасового плавания дети впервые почувствовали твердую землю под ногами.
– Преклоним колени и поблагодарим Господа, – сказала Изабелл.
Она первая встала на колени; трое остальных опустились рядом. Никто из них не мог вымолвить ни слова. Но разве это важно? Господь слышал крик их благодарных сердец.
– Посмотрите на «Нэнси», – вдруг воскликнул Тони.
Их спасительницу выбросило на берег. Она лежала на песке вверх дном. Это зрелище заставило Рэйчел разрыдаться.
– Ну, не надо, сестренка, – погладила ее по голове Изабелл. – Мы все здесь, на берегу, в безопасности. Нам некогда грустить и быть несчастными. Я предлагаю собрать всю древесину, какую найдем, и разжечь костер. Мы ничего не знаем про эту землю. Мы не знаем, есть ли здесь люди, остров это или континент. Но мы промокли насквозь и должны обсохнуть как можно скорее, если хотим избежать простуды. Как следует побегать – вот что нам надо! Вон там что-то вроде тропинки вьется по склону. Давайте взберемся по этой дорожке, посмотрим, куда это нас приведет. Я пойду первая. Кто за мной?
Старшая девочка так живо и весело говорила, что всем стало легко и радостно. Манго, не испытавший ни малейших трудностей при высадке на берег, бежал первым, подпрыгивая и повизгивая. По его мнению, если и были какие-то опасности, то все они остались позади, и он трусил уверенной походкой пса, который чувствует, что ужин и конура ждут его.
Зигзагообразный путь привел к небольшому плато, окруженному возвышающимися скалами. Скалы закрывали последние лучи заходящего солнца. Тем не менее, здесь были какие-то поломанные деревья и подлесок, и, самое главное, вдоволь сушняка.
– Костер, костер! – закричал Фердинанд. – Мы устроим грандиозный костер и удобно расположимся здесь на ночь. До наступления темноты осталось минут десять. Давайте собирать дрова для костра, да поскорее!
Все радостно подчинились команде и очень быстро собрали огромную кучу сучьев. Фердинанд с большим искусством сложил их так, чтобы легко было разжечь костер. Белл вместе с Тони побежали к берегу, чтобы посмотреть, как там их корзина. К радости детей, она оказалась цела, и спички в ней не пострадали. Через несколько минут дети сидели вокруг огромного гудящего костра.
Белл с большим трудом удерживала глаза открытыми, остальные тоже чувствовали себя отяжелевшими и до изнурения сонными. Они все так устали, что не ощущали даже голода.
– Нельзя спать всем сразу, – сказал Фердинанд, – нам надо по очереди дежурить. Может быть, никто и ничто не причинит нам здесь вреда, ни человек, ни зверь; но все же…
Слова замерли на его губах, он подался вперед, всматриваясь в темноту.
Глава V Хорошая ночь и приятное утро
Справа послышались шорохи и шуршание, хрустнула ветка в кустах, и снова настала тишина. Сердца детей отчаянно застучали. Все знают, какой ужас вызывает в темноте даже самый обычный звук. И как бывает жутко, когда человек уютно лежит ночью в своей постели и вдруг слышит, как хрустнул стул, или как скрипнула дверь, или раздался любой другой незначительный шум, на который днем он даже не обратил бы внимания. Но если в такой ужас приводят ночью обычные звуки под мирной и надежной крышей дома, то как они должны быть страшны в той ситуации, в какой оказались дети! У них, замерзших, голодных, измученных сутками безнадежного плавания, только что ступивших на незнакомый берег, было множество причин поддаваться своему воображению и испытывать смертельный страх.
– Если бы было ружье… – пробормотал Фердинанд. – Не бойтесь, маленькие. Даже если здесь и есть дикие животные, они побоятся подойти ближе, потому что горит костер. Но кто-то из нас двоих, Белл, обязательно должен не спать, чтобы охранять малышей и поддерживать костер. Тебе как лучше: первую половину ночи, или вторую?
– Лучше вторую, по той простой причине, что, как бы я ни старалась, я не могу больше ни единой секунды держать глаза открытыми. Даже если нас окружили волки, я должна лечь и поспать. Рэйчел, послушай, твоя одежда уже высохла. Перебирайся ко мне, дорогая, я вижу – ты, как и я, совсем засыпаешь.
Рэйчел уже собиралась послушаться кузину, когда вдруг, взглянув в сторону, испуганно вскрикнула и кинулась к Фердинанду, чуть не столкнув его в огонь:
– Смотри! Глаза! Глаза! За теми кустами! Смотри, Ферни!
– Не души меня, Рэйчел. Я все сделаю, только не кричи. Где ты увидела глаза?
– Там, за живой изгородью, – прошептала малышка, называя привычным домашним словом дикие заросли подлеска.
Она снова указала в ту сторону пальцем. Несколько секунд ничего не было видно, затем странно сверкнули два огненных шара, переместились и исчезли.
– Пойдем, Рэйчел, – прошептал Фердинанд, голос его был тверд. – Белл, возьми ее за руку.
Огненные шары появились снова, на сей раз на несколько футов ближе. Без заминки Фердинанд выхватил из огня горящую головню и метнул ее в приближающегося врага. Послышался торопливый удаляющийся в сторону зарослей топот, и все стихло. Больше часа дети ждали, не появятся ли еще раз огненные шары, но их не было.
– Подбросим дров в огонь! Белл, ты будешь спать до двух по моим часам. Пусть малыши будут поближе к тебе, так вам и теплее будет. Видишь, около костра нет ночной росы, земля здесь совсем сухая. Крепкого сна вам всем. Я послежу за огнем и буду ходить взад-вперед, чтобы не заснуть.
Через минуту троих детей сморил сон. Фердинанд, не жалея, подбрасывал ветки в костер. Горящие глаза больше не появлялись. Первое возбуждение Фердинанда прошло, и теперь нужно было справляться с трудной задачей: не заснуть. Желание спать было всепоглощающим, мальчик чувствовал, что засыпает на ходу. Он с огромным трудом поборол в себе желание лечь и решил бегать, а не ходить. Но и этого хватило ненадолго, потому что он понял, что спит на бегу. У Фердинанда осталось лишь одно страстное и неистребимое желание – спать.
Белл мягко и ровно дышала во сне. К ее груди прижалась Рэйчел, на плече лежала голова Тони. Они спали, не подозревая, как страдает их брат, как мучительны для него эти часы бодрствования.
Фердинанд тихонько бормотал:
– Ох, если бы у меня была холодная вода, я смог бы вылить ее себе на голову. Интересно, сколько они уже спят? Без сомнения, прошло уже очень много времени. Они заснули в десять часов, а сейчас, скорее всего, уже далеко за полночь. Мне надо продержаться еще немного.
Мальчик взглянул на свои часы. Их подарил ему крестный отец, и Фердинанд очень дорожил этим подарком, но в этот момент ему хотелось с силой бросить их о землю, потому что его верные часы показывали без четверти одиннадцать.
Оказывается, все его невыносимые и бесконечные мучения длились не вечность, как он думал, а только три четверти часа. И как же вынести оставшиеся три с четвертью?
Борьба со сном завершилась совершенно неожиданно. Фердинанд увидел нечто, что заставило похолодеть его кровь, от чего полностью исчезло всякое желание спать. Это было маленькое существо, с трудом передвигавшееся по земле. Приблизившись, оно поднялось на задние лапы и протянуло – как показалось мальчику – маленькие уродливые ручки. Это крохотное создание выглядело странно, двигалось неуклюже, а его голова с вытаращенными глазами вызывала омерзение.
На минуту сердце Фердинанда остановилось. В неверном свете костра казалось, что он видит тролля из страшных детских сказок. Существо еще немного приблизилось, и мальчик догадался, кто именно оказался перед ним. Приезжавшие на ферму отца торговцы часто рассказывали об австралийских земляных крабах, настолько уродливых, что они вызывают только гадливость – и никаких иных чувств. Похоже, именно с этим произведением природы он и столкнулся.
С одним? Нет, далеко не с одним; по меньшей мере пятьдесят этих нелепых созданий вылезло из норок в земле и пробиралось к яркому костру. Там они поднимали мерзкие головы, вращали выпученными глазами и, казалось, показывали клешнями на Фердинанда.
– Спать теперь нисколько не хочется, – сам себе сообщил мальчик, – да и дел много. Надо держать этих тварей на безопасном расстоянии. Вон, некоторые полезли к Изабелл. Эй, мерзавец, хочешь укусить маленького Тони за пальчик?
Фердинанд схватил тяжелый сук и принялся доблестно сражаться с пришельцами. Оказалось, что их нетрудно убить. Когда он прикончил нескольких, остальные ненадолго замерли, а потом начали поедать своих погибших собратьев. Такие пакостные, ужасные дряни!
Последние три часа своего дежурства мальчик провел в активной борьбе, и теперь он боялся, что ему вообще не придется спать. Ведь Белл вряд ли справится с этими монстрами. Но с другой стороны, не может же он бегать всю ночь.
Юный защитник не знал, как поступить: будить сестру или нет. Но тут вопрос решился сам собой: Изабелл неожиданно села и посмотрела на брата ясными, совсем не сонными глазами:
– Сейчас два часа, правда, Ферни?
– Белл, как чудесно, что ты проснулась! Сейчас ровно два часа. Как тебе удалось почувствовать время?
– Я всегда могу проснуться, когда хочу. А сегодня, мне кажется, я ни на мгновение не забывала, во сколько должно начаться мое дежурство. Ложись, Ферни, поспи. Что касается меня, то я бодра, как будто прекрасно проспала всю ночь.
– Боюсь, я не могу этого себе позволить…
– Не можешь позволить себе спать?! Ложись, Ферни, даже при этом свете я вижу, что ты валишься с ног.
– Белл, постарайся не кричать, чтобы не разбудить детей. Посмотри, что там за тобой, справа.
Изабелл обернулась. Она была отважной и мужественной, насколько может быть мужественной двенадцатилетняя девочка. Но даже она не смогла не вскрикнуть, увидев ряды уставившихся на нее выпученных глаз.
– Что это? Откуда здесь эта мерзость? Это остров из жутких сказок? Что… что…
Она сильно побледнела, и ее рука – которую держал Фердинанд – дрожала.
– Не бойся. Эти гадкие создания всего лишь земляные крабы. Ты, наверное, слышала, как мистер Андерсон – помнишь папиного знакомого? – рассказывал про них. Кстати, он говорил, что некоторые острова, расположенные недалеко от континента, буквально кишат ими. Ты их не бойся, они совсем не опасны, если не спишь. И убить их легко. Я колотил их палкой и прикончил несколько десятков.
– О, вот как ты провел ночь? Ничего удивительного, что ты выглядишь таким измученным. Скорее ложись и спи.
– Господи, Белл, не хочешь же ты сказать, что будешь сражаться с земляными крабами в одиночку?
– Именно это я и хочу сказать. У меня такая же твердая рука, как у тебя. Я не промахнусь! Если вдруг выяснится, что я не справляюсь с этими тварями, припугну их горячими головешками из костра. Серьезно, Ферни, тебе надо лечь спать. Ты очень устал, так можно и заболеть, и тогда мне придется одной защищать нас всех, а это намного труднее, чем справиться с несколькими земляными крабами. Ложись скорей. Обещаю, что никто из вас не пострадает от этих уродцев.
У Фердинанда уже не было сил возражать. Он лег рядом с Рэйчел и в тот же момент заснул крепким сном.
Было уже почти полтретьего, и Белл понимала, что скоро начнет светать. Ее брат убил так много земляных крабов, что оставшиеся опасались подходить ближе. Поэтому у девочки не было таких ожесточенных сражений с ними, как у Ферни. Кроме того, с рассветом враги стали мало-помалу убираться в свои земляные норы, и у Изабелл нашлось время как следует поразмыслить над самым важным вопросом: что будет у них на завтрак?
«На худой конец, если уж на то пошло, мы можем есть земляных крабов, – думала она, – но я полагаю, мы еще очень далеки от того, чтобы утолять голод такой едой. Нет. Первым делом надо найти воду, потом очередь за рыбой. В таких местах рыба ловится легко. Ладно, подожду до шести. Потом разбужу Тони. Он чудесный мальчик и в некоторых случаях смелее Рэйчел. Он будет отпугивать крабов, а я тем временем отправлюсь на поиски еды. О, какая прелесть! Удивительно, как первые лучи солнца преобразили этот непривлекательный пейзаж, и все вокруг стало прекрасным. Как дивно! Простор, море, далекая от всего и всех суровая и неприветливая земля. И вдруг восходит солнце, и все оживает. Ради того, чтобы полюбоваться этим, стоит пережить даже те приключения, которые выпали на нашу долю».
Сердце девочки наполнилось благодарностью, любовью и отвагой. Ей показалось, что она никогда не была так близка к Богу. Небо над головой, ласковый теплый ветерок пробуждающегося дня, розовые блики на волнах – все говорило о Его присутствии. Теперь Белл не чувствовала себя одинокой. Расхаживая взад и вперед на своем посту, она даже тихонько за пела.
Солнце поднялось еще выше, и Изабелл огляделась. Небольшое плато, на котором дети провели ночь, оказалось пространством, замкнутым между морским берегом и непроходимыми скалами. Оно густо поросло какой-то грубой травой, а корявые бесформенные деревья, возле которых дети вечером собирали ветки для костра, были по большей части мертвы. Сморщенные нахмуренные утесы поднимались позади этой возвышенности. На них, суровых и мрачных, растительности совсем не было. Белл показалось, что по плато можно пройти только к берегу, и что из бухты нет выхода. Это расстроило ее – если предстоит прожить здесь длительное время, то они будут обречены видеть только этот неприятный гнетущий пейзаж.
«Не надо переживать раньше времени, я же ничего здесь не знаю, могу и ошибаться. Когда это будет точно известно, тогда и буду расстраиваться», – решила мужественная девочка.
Затем она распустила косы, расчесала волосы и заново заплела их. Волосы у Изабелл были очень длинные, доставали ей до колен. Один из земляных крабов подобрался к ней и прищемил прядь волос своей клешней.
– Сейчас ты у меня получишь, омерзительное маленькое чудовище! – весело засмеялась Белл и воспользовалась толстой палкой, которой снабдил ее Фердинанд, причем так метко и ловко, что краб и его приятели предпочли оставить ее в покое и исчезли где-то в траве.
Вскоре после шести часов Изабелл разбудила Тони и объяснила, что она собирается поручить ему. Тони понравились как ее планы, так и перспектива сражений с земляными крабами. Противные существа к этому моменту стали сравнительно спокойными, поэтому, наказав Тони сразу же будить Фердинанда в случае малейшей необходимости, Белл отправилась на разведку.
– Сейчас ты у меня получишь, маленькое чудовище! – засмеялась Белл и воспользовалась толстой палкой.
Чтобы не чувствовать себя беззащитной, она взяла с собой толстую палку и теперь спустилась вниз от места их ночевки к берегу. В другое время она непременно надолго задержалась бы на пляже и вряд ли сдержала бы крик радости, потому что здесь было так много изумительно красивых раковин, и таких разных. Но сейчас ее мысли были заняты совсем другим: прежде всего надо было добраться до корзины и посмотреть, что там осталось.
Корзину Белл накануне так хорошо бросила из лодки, что вечерний прилив ее не тронул, и она лежала на сухом месте. С замиранием сердца девочка исследовала содержимое – ничего не пострадало благодаря тому, что Белл все тщательно упаковала еще в лодке. На этом пустынном берегу дети оказались обладателями множества полезных вещей. Во-первых, в полной сохранности была коробка с плотницкими инструментами Фердинанда. Кроме того, у них были чайники (для кипячения воды и для заварки), две голубые кружки с позолоченными надписями «Тони» и «Рэйчел», большая белая чашка с блюдцем для завтрака, две тарелки, три ножа, четыре чайных ложки и четыре вилки, большое блюдо для пирога, фарфоровая банка, в которой сохранилось немного сливочного масла, а также банка с остатками клубничного джема. И еще две очень ценные баночки – одна с солью, другая с перцем, пакет с сахаром, жестяная банка с чаем и стеклянная бутылка, в которой вчера была драгоценная вода и которая теперь была пуста.
– Вот и все, – подвела итоги Белл, – правда, есть еще корки хлеба, крошки и крохотные остатки бисквита. Если как-нибудь ухитриться раздобыть воды, можно было бы приготовить чай. Но, увы! Надо что-нибудь и поесть, этими жалкими остатками не наешься. Так-так. Что ж, придется поискать место, где можно поймать рыбину для завтрака.
Бережно переложив остатки хлеба, пирогов и бисквитов в большой карман своего передника, девочка взяла со дна корзины леску и крючки для рыбной ловли, которые положил туда ее брат, и стала пробираться вдоль берега по нагромождению камней. Камни были скользкие, покрытые водорослями, но Белл крепко держалась на ногах и двигалась осторожно. Тут и там попадалась вода, оставшаяся после прилива, иногда это были даже небольшие озера с морской водой. Именно в одном из них девочка собиралась попытать счастья – выловить желанную рыбу.