Позади раздался крик. Финн немедленно отодвинулся в сторону, чтобы не мешать Керту снимать.
Все произошло очень быстро, словно один этот момент подвел итог нескольким часам. Дрожащая и плачущая девочка шагнула из ресторана на улицу. Когда тень от навеса упала на ее лицо, следом выскочил мужчина с дикими глазами. Что-то выкрикивая, он бросился бежать. Шквал ружейного огня со стороны здания толкнул его вперед, сбивая с ног. Финн увидел, как Дженнер метнулся вперед и накрыл собой девочку как раз в тот момент, когда Джонсон рухнул у входа в ресторан.
Пуля снайпера попала ему прямо в лоб.
– Ох, черт! – шепотом повторял Керт, крепко держа камеру в руках. – Черт, ох, черт! Черт побери!
Финн только качал головой. Странное жжение в левой руке заставило его удивленно посмотреть вниз. Нахмурив брови, он прикоснулся к дыре в рукаве. На пальцах осталась кровь.
– Вот черт, – пробормотал Финн, – я купил это пальто в Милане.
– Дерьмо, Райли, – вытаращил глаза Керт. – Что за дерьмо! Ты ранен!
– Ага. – Он еще не чувствовал никакой боли, только тупое раздражение. – И дырку на рукаве уже не залатаешь.
В понедельник утром, сразу после съемки шоу, Дина стояла посреди своего офиса, не отрывая глаз от экрана телевизора. Казалось невероятным, что она слышала голос Финна, повествующий о подробностях субботней трагедии.
Словно его глазами она видела разбитое стекло, окровавленное тело. Камера дрогнула и покачнулась, когда выстрелил снайпер. Динино сердце замирало от звуков выстрелов и ударов пуль.
И поверх всего этого голос Финна оставался спокойным и холодным, с едва различимым оттенком ярости. Дина сомневалась, что кто-нибудь из зрителей сумеет это почувствовать. Она стояла, прижав кулак к сердцу, а камера уже показывала ребенка, рыдавшего в руках взъерошенного седеющего мужчины.
– Дина… – Джеф нерешительно остановился на пороге, потом подошел к ней.
– Это ужасно, – прошептала Дина. – Невероятно. Если бы этот человек не испугался и не бросился бежать, если бы он этого не сделал, все могло бы кончиться совсем иначе. А малышка, она же могла попасть под перекрестный огонь. И Финн…
– С ним уже все в порядке. Перестань, он ведь здесь, внизу, снова на работе.
– Снова на работе.
– Дина, – опять повторил Джеф и положил ладонь ей на плечо. – Я знаю, как тебе тяжело. Не просто знать, что случилось, но и смотреть сейчас, как все произошло. – Он подошел к телевизору и выключил его. – Но с ним уже все в порядке.
– В него стреляли. – Она отвернулась от темного экрана и попыталась взять себя в руки. – А я была в Индиане. Ты не представляешь, как это было ужасно, когда Тим пришел в зал и рассказал, что видел по телевизору в лимузине. И я ничего не могла сделать. Не могла даже быть рядом, когда его отвезли в больницу.
– Если тебя это так огорчает, попроси его – может быть, он подыщет себе какую-нибудь сидячую работу.
Впервые за все утро Дина искренне улыбнулась.
– Ничего не получится. Да я этого и не хочу. Лучше давай займемся работой. – Она быстро пожала его руку и, обойдя стол, села. – Спасибо, что выслушал.
– Брось. Для этого я и здесь.
* * *– Анджела замечательно выглядит. – Облокотившись на спинку дивана в хижине, Дина внимательно рассматривала первую обложку «Пипл». – Вся светится.
Финн лениво приподнялся и тоже бросил взгляд на фотографию. Им наконец-то удалось одновременно взять три выходных дня. Если телефон не зазвонит, факс не завизжит и мир не провалится в тартарары в течение следующих двадцати четырех часов, то можно будет сказать, что им повезло и они провели все эти дни вместе.
– Она похожа на свадебный реквизитный торт. Красивое мороженое сверху – ненастоящее, а внутри – тоже нечто несъедобное.
– Ты злишься на Анджелу, поэтому у тебя о ней такое извращенное мнение.
– Ты тоже должна бы.
Дина только вздохнула и пробежала глазами текст к фотографии.
– Мне не надо ее любить, чтобы признать, что она красива. И что она выглядит счастливой, по-настоящему счастливой. Может быть, после этой свадьбы она станет помягче?
Он только фыркнул.
– Поскольку это ее третья попытка, то… сомнительно.
– Нет, если она сделала правильный выбор. Я не желаю ей неудач ни в личной жизни, ни в работе. – Она раскрыла журнал. – Да, я хочу отхлестать ее по заднице, но это будет за дело.
– Ты уже хлещешь ее по заднице.
– На телерынке Чикаго и еще кое-где. Но из-за этой свадьбы все наверняка повернется вспять по меньшей мере на некоторое время.
Финн потянулся, играя мышцами. Дина могла видеть светлый шрам на том месте, где пуля вошла в его руку.
– А как ты думаешь, зачем еще она это сделала?
– Ну, перестань, Финн, поверь ей хоть немного! Женщина не станет выходить замуж только для того, чтобы парочка журналов напечатала ее фотографию!
– Канзас, – изумленный, что Дина могла быть такой наивной, Финн забрал у нее журнал, – когда падаешь с лестницы, хватаешься за любую соломинку.
– Думаю, это какая-то смешанная пословица.
– А ты считаешь, что всему причина – любовь? – Засмеявшись, он отшвырнул журнал. Анджела, счастливая невеста, приземлилась физиономией в пол. – Она получила шесть недель бесплатной рекламы начиная с того дня, когда ее тайная помолвка странным образом просочилась в печать.
– Это действительно могло просочиться, – Дина шутливо ткнула его ногой в носочке. – И даже если Анджела сама пустила этот слух, причина свадьбы от этого не меняется. Красивая, трепещущая от страсти женщина влюбилась в великолепного, магнетического мужчину.
– Великолепного? – Финн поймал ее за лодыжку. – Ты считаешь его великолепным?
– Да, он… – Она взвизгнула и задергалась, потому что Финн принялся щекотать ее пятку. – Перестань!
– И магнетический?
– И сексапильный. – Судорожно хохоча, Дина пыталась выдернуть ногу. – Порочно-привлекательный. – Она попробовала укусить Финна, но тот быстро уложил ее на лопатки.
– Ты дерешься, как девчонка.
Она сдула волосы с глаз и начала брыкаться, чтобы его свалить.
– Ну и что?
– Мне это нравится. И теперь для меня дело чести – стереть у тебя из памяти этого Дэна, как его там.
– Дэн Гарднер, – высокомерно ответила Дина. – Не знаю, получится ли это у тебя. То есть он такой элегантный, такой холеный, такой… – она наигранно вздрогнула. – Такой романтический!
– А мы поставим на контрасты.
Взмахнув рукой, он резко дернул ее яркую ситцевую блузу, да так, что пуговицы посыпались в разные стороны.
– Финн! – рассмеявшись от неожиданности, Дина попыталась оттолкнуть его. Но протестующий хохот завершился сдавленным вздохом, когда Финн прижался губами к ее груди.
Моментальный жар. Моментальное желание. Оно пронзило ее, как яркий, ослепляющий свет. Руки, только что игриво давившие ему на плечи, сжались, как тиски: полумесяцы коротких аккуратных ноготков впились ему в плоть. Ее сердце запнулось под его жадными губами, сбилось с ритма, а потом бросилось вперед в бешеной скачке.
Руки Финна уже стягивали в стороны остатки блузы, страстно и требовательно ласкали обнаженную кожу.
Финну часто нравилось, чтобы они шли к любви медленно, наслаждаясь каждым прикосновением, каждым поцелуем в течение длинного ленивого дня – до самого завершения.
Но сейчас он хотел только скачки, стремительной, как расплавленный металл, только бездумного, торопливого, немедленного секса. Он хотел овладеть ею, обжечь ее, ощутить под собой судорожное биение ее тела, чтобы потом самому утонуть в этой пучине.
Финн срывал с Дины шорты, пока она дергала и стягивала его одежду. Он чувствовал на своей коже ее горячее дыхание; ее губы жадно искали его рот; она тихонько постанывала от непереносимого возбуждения.
Он отодвинулся, схватил ее за ягодицы и приподнял так, что от напряжения задрожали руки. Потом Финн вошел в нее. Их двойной радостный крик эхом разнесся в знойном воздухе комнаты.
С запрокинутой назад головой и блестящим от пота длинным гибким телом Дина приняла его глубже, глубже, распаляя Финна так же безжалостно и неутомимо, как он распалял ее.
Ее тело содрогнулось и выгнулось от последнего, самого пронзительного удара, уносящего сознание за край. Как расплавленный солнцем воск, она соскользнула вниз, к Финну, и расслабленно легла рядом с ним.
Его мысли постепенно прояснялись. Все вокруг затихало, как ветер после бури, пока не осталось никаких звуков, кроме ее тихого дыхания. Темная дымка у него перед глазами постепенно рассеялась, и Финн зажмурился от яркого солнечного света.
– Кажется, я сумел защитить свою честь, – пробормотал он. Дина сдавленно засмеялась.
– Не знала… О господи, я не могу дышать! – Она попробовала еще раз. – Не знала, что уколы твоего «эго» так щедро… м-м… вознаграждаются.
– Ты расслабилась?
Она вздохнула.
– Да, очень.
– Ты расслабилась?
Она вздохнула.
– Да, очень.
– Счастлива?
– Совершенно.
– Тогда, наверное, сейчас подходящий момент попросить тебя кое о чем подумать.
– М-м… Не думаю, что я сейчас вообще могу думать.
– Тогда просто запомни, а подумаешь потом. – Его рука нежно гладила ее спину. – У тебя будет тема для размышлений.
– О чем же я должна буду размышлять?
– Выходи за меня замуж.
Дина резко отпрянула.
– Выйти за тебя замуж?
– Твой потрясенный вид – это еще одна попытка уколоть мое «эго»?
– Нет. – Пораженная, Дина прижала руку к груди. – Боже, Финн, ты знаешь, когда подать левый мяч!
– О бейсболе мы поговорим позднее, к тому же «Кабз» все еще внизу таблицы. – «Чертовы нервы», – подумал Финн, чувствуя, как похолодело у него в желудке. Ему казались нелепыми эти мурашки паники вдоль позвоночника, но все, что он мог себе представить, – это ее отказ. Ее категорическое «нет».
Впервые в жизни Финн не был уверен, что сможет добиться того, чего хочет.
Он приподнялся и сел. Они смотрели друг на друга, оба обнаженные, оба уставшие и пресытившиеся сексом. «По задумке, – напомнил себе Финн, – все должно было выглядеть легко и естественно».
– Почему тебя это удивляет, Дина? Мы уже больше года любовники.
– Да, но… Мы даже еще не решили жить вместе…
– Об этом я уже давно говорю. По моей стратегии, вначале тебе надо переехать ко мне; потом нам будет легче говорить о свадьбе.
– По твоей стратегии?
Финн не имел ничего против иронии, прозвучавшей в ее голосе. Это полностью соответствовало его собственной интонации.
– Канзас, единственный способ с тобой справиться – это все просчитывать, как в шахматной партии. Приходится думать на полдюжины ходов вперед.
– Я не в восторге от такого сравнения.
– Зато оно точное. – Он легонько ущипнул ее за подбородок. – Ты тратишь столько времени на то, чтобы все обдумать и взвесить, стараешься ни в чем не ошибиться. Приходится тебя подталкивать. Но я хочу дать тебе время подумать.
– Как великодушно, – процедила Дина сквозь сжатые зубы.
– На самом деле, – продолжал Финн, – я даю время нам обоим. Не могу сказать, что я сам уже полностью на это решился.
Дина заморгала.
– Что-что?
«Это было гениально, – понял Финн. – Абсолютно гениально». Уколы «эго» одинаково действовали в обоих направлениях.
– У нас с тобой противоположные представления об институте брака. Ты из большой счастливой семьи, где всегда соблюдались традиции и где «пока нас не разлучит смерть» что-то действительно значит. Для меня свадьба всегда значила «пока нас не разлучит развод».
Вне себя от ярости, Дина схватила блузу, выругалась, отшвырнула ее в сторону.
– Удивляюсь, почему такому цинику, как ты, вообще пришла в голову эта мысль!
Он ухмыльнулся, наблюдая, как она натягивала его футболку.
– Я не циник, я реалист.
– Тогда в чем же дело?
– Я люблю тебя, – тихо и просто ответил Финн, так что Дина, уже собиравшаяся пулей вылететь из комнаты, остановилась. – Мне нравится думать о том, как мы могли бы жить с тобой вместе, растить детей и попробовать соблюсти те самые традиции.
От этих слов весь ее гнев испарился.
– Черт тебя побери, Финн! – беспомощно произнесла она.
Он усмехнулся.
– Тогда подумай об этом.
20
Дэн Гарднер женился на Анджеле не из-за денег. Не совсем. Хотя именно так считали многие недоброжелатели, а некоторые даже говорили. В течение нескольких первых недель после их свадьбы бульварная пресса печатала немало домыслов на эту тему, параллельно обсасывая разницу в возрасте: десять лет почти день в день. Твердо веря в пользу любой рекламы, Дэн сам позаботился о появлении большинства этих статей.
Но у его женитьбы были совсем другие причины. Дэн восхищался способностями Анджелы. Он знал ее недостатки и, самое главное, умел извлекать из них пользу для себя. Именно он, чувствуя ее неуверенность и подозрительность, настоял на подписании брачного контракта. Развод не принес бы ему никакой выгоды. Но Дэн и не собирался разводиться, разве что если это вдруг окажется для него прибыльным делом. Именно он, зная ее слабость к романтике и стремление быть центром любви, устраивал ужины на двоих при свечах, тихие загородные поездки на уик-энд. Если Анджеле хотелось еще больше внимания, Дэн устраивал и это. Пока Анджела все больше и больше психовала из-за снижающихся рейтингов, он подхватил нити управления несколькими проектами «Эй-пи продакшнс» и ловко увеличил прибыль.
Может быть, Дэн женился на ней не из-за денег, но теперь он собирался пожить в свое удовольствие.
– Ты только посмотри! – Анджела швырнула через комнату последний номер «Спутника телезрителя». Он шлепнулся на пол Дининой фотографией кверху. – Нет, только посмотри! «Новая принцесса дневного эфира», говнюшка она этакая! – Ее шелковое платье раздувалось, как парус, пока Анджела носилась по снежно-белому ковру своей гостиной. – «Душевная и дружелюбная, привлекательная и остроумная». Они все сюсюкают над ней, Дэн! Черт подери, они отдали ей обложку и целых две страницы!
– Не обращай на это внимания. – Вечером они оставались дома, поэтому Дэн налил ей полный бокал шампанского. С Анджелой было легче обращаться, когда она напивалась и начинала плакать. А если ее охватывало желание, то трахалась она просто изумительно. – Чем выше она забирается, тем больнее будет падать, вот и все.
– Это не все. Ты же видел ее рейтинг. За последние три недели он поднялся на двадцать процентов.
– А ты закончила год номером первым, – напомнил он ей.
– Уже идет другой год, – огрызнулась Анджела. – Вчера не считается. Что бы я ни делала, она поднимается все выше и выше.
Ярость Анджелы улетучивалась, но на ее место постепенно закрадывалось отчаяние.
– Я не хочу, чтобы она догнала меня, Дэн. – Глаза Анджелы заблестели, наполнившись горячими слезами. Она большими глотками осушила бокал. – Я не смогу этого вынести! Кто угодно, но только не она!
– Воспринимай это как работу, а не как личное дело, – с сочувствием произнес Дэн и опять долил ей шампанского. Он знал, что после третьего бокала Анджела станет уступчивой, как ребенок с полным животиком.
– Но это и есть личное дело. – Слезы брызнули из ее глаз, и Анджела уже не сопротивлялась, когда Дэн отвел ее к дивану и усадил к себе на колени. Прижимаясь к нему, она чувствовала в душе странную смесь тревоги и удовлетворения. – Она хочет уничтожить меня, Дэн. Она и этот мерзавец Лорен Бач. Они пойдут на все, лишь бы уничтожить меня.
– Никто не причинит тебе вреда. – Дэн наклонил бокал к ее губам, как мать, которая заставляет больного ребенка выпить лекарство.
– Они знают, что я самая лучшая.
– Конечно, знают. – Ее слабость возбуждала его. Как только Анджела начинала рыдать, Дэн чувствовал, что пришла его очередь. Отставив бокал в сторону, он расстегнул ее платье и прижался лицом к грудям. – Ты только предоставь все мне, – шептал он. – Я обо всем позабочусь.
– Заканчивается ли обычно ваша ссора с супругой серьезным военным конфликтом, при котором в воздухе летают тарелки и взаимные обвинения? «Как драться честно» – смотрите завтра в программе «Час с Диной».
– Хорошо, Ди, нам еще надо отснять рекламу для филиалов.
В течение следующего часа они снимали рекламные ролики для филиалов по всей стране. Для этой работы даже слова «утомительная и скучная» звучали бы комплиментом, но Дина никогда от нее не отказывалась.
Когда съемки наконец закончились, на сцену вышла Фрэн с запотевшей бутылкой пепси в руке. Она опять ходила вперевалку, уже вынашивая второго ребенка.
– Что это? – Фрэн подняла белую розу, одиноко лежавшую поперек Дининого стола. – Потрясающе! – Она понюхала ее. – Какая романтика! Прелесть! – Она бросила взгляд на белый конверт, пристроившийся на пресс-папье. – Финн?
«Нет, – подумала Дина, почувствовав, как по коже побежали мурашки. – Не Финн». С нарочитой небрежностью она взяла стопку писем, напечатанных Кесси.
– Возможно.
– Ты не прочитаешь записку?
– Потом. Хочу, чтобы Кесси наверняка успела отправить эти письма до конца рабочего дня.
– А ты крепкий орешек, Ди. Если бы это мой парень прислал белую розу, то я растаяла бы от счастья.
– Я занята.
От перемены в ее голосе Фрэн резко вскинула голову.
– Я это вижу. Не буду тебе мешать.
– Извини. – Искренне раскаиваясь, Дина бросилась к ней. – Правда, Фрэн, я не хотела на тебя набрасываться. Кажется, я немного не в себе. Приближается день вручения «Эмми». На прошлой неделе появилась эта дурацкая статья о нашей секретной связи с Лореном Бачем.
– Солнышко, не позволяй себе из-за этого расстраиваться. Перестань. Уверена, что Лорен от этой статьи только обрадовался.
– Он может себе это позволить. Не про него ведь написали, что он с помощью секса пробивается к тридцати процентам акций телепередачи.