После состоялся совет, на котором обсуждалось прежнее соглашение между императором Балдуином и маркизом Монферратским. В результате маркизу вернули город и королевство Фессалоникское с тем условием, что он передаст Демотику, которую захватил, Жоффруа де Виллардуэну. А тот поручился ему, что будет держать Демотику в своих руках до того времени, пока от него не прибудет посол, облеченный доверием, или грамота, уведомляющая его, что маркиз вступил во владение Фессалоникой: и тогда он по его распоряжению передаст Демотику императору. Таким образом, между императором и маркизом был заключен мир. Войско охватила великая радость, потому что из-за этой ссоры могли последовать великие несчастья.
Потом маркиз расстался со своими друзьями и со всеми своими людьми и с женой направился в Фессалонику. С ним поехали послы императора, и, пока он переезжал из одной крепости в другую, те сдавались маркизу от имени императора. И когда он прибыл в Фессалонику, те, кто охранял город, сдали его от лица императора. Командир гарнизона Ренье де Монс задолго до этого умер. Он был весьма хорошим человеком, и его смерть стала большой потерей.
Постепенно королевство Фессалоникское и его подданные стали переходить во власть маркиза, пока наконец большая часть людей не признала его своим сеньором – кроме одного грека, весьма знатного человека, которого звали Леон Сгуре. Он отказывался давать ему обет верности, поскольку сам владел Коринфом и Нафплионом, двумя городами на побережье, которые считались едва ли не самыми могущественными в поднебесном мире. Он начал войну против маркиза, и многие греки поддержали его. И был еще один грек по имени Михаелис, который прибыл с маркизом из Константинополя и кого тот считал своим другом. Но внезапно, не сказав ни слова, он покинул его и уехал в город Арту, где взял в жены дочь очень богатого грека, который, присвоив себе землю от императора, начал воевать против маркиза.
Но теперь по всей земле от Константинополя до Фессалоники установился мир. Дорога стала вполне безопасной, так что любой, кто хотел бы отправиться по ней, мог без опаски ехать по ней, а между тем от одного города до другого было двенадцать полных дней пути. Прошло уже много времени, и на исходе был сентябрь. Император Балдуин правил в Константинополе, и на земле под его властью стоял мир. В городе не случалось ничего существенного, кроме кончины двух добрых рыцарей: Эсташа де Кантелэ и Эмери де Вильруа, что стало большой потерей для их друзей.
Глава 15. Война против греков (октябрь 1204 – март 1205 года)
Теперь в империи приступили к разделу земель. Венецианцы получили свою долю, а французы – свою. Но едва только каждый узнавал, какая земля ему досталась, как жадность, царящая в мире, которая причиняла столько зла, не давала ему покоя. Все принялись творить зло в своей земле, один – больше, другой – меньше, не обращая внимания на права других. Греки начали ненавидеть их и вынашивать злобные чувства к ним.
Тогда император Балдуин дал графу Луи герцогство Никея (город Никея – совр. Изник), которое лежало по другую сторону пролива, ближе к туркам (Иконийскому султанату), и было одним из лучших феодов. Тем не менее земли эти пока не перешли под контроль императора и были настроены против него. Несколько позже император дал герцогство Филиппополь (совр. Пловдив) Ренье Тритскому.
Граф Луи послал около 120 рыцарей, чтобы завоевать свою землю. Их командирами были Пьер де Брасье и Пэйан Орлеанский. Они вышли из Константинополя в праздник всех святых, переплыли пролив у Абидоса, а затем направились в Спигу, город у моря, населенный латинянами. Оттуда они и повели войну против греков.
В это самое время император Мурзуфлус, у которого были выколоты глаза, – тот самый, кто убил своего сеньора, императора Алексея IV (сына императора Исаака II, которого крестоносцы взяли с собой в Константинополь), – с небольшим отрядом тайно переправился через пролив. Но Дитрих фон Лос, которому донесли об этом рейде, схватил его и доставил к императору Балдуину в Константинополь. Император весьма обрадовался его пленению и посоветовался со своими приближенными, как поступить с человеком, который так предательски убил своего государя.
Совет предложил следующее наказание. Ближе к центру Константинополя стояла мраморная колонна, едва ли не самая высокая в городе, украшенная такими резными изображениям, которых глаз человека никогда не видывал; Мурзуфлуса следует поднять на самый верх ее и заставить спрыгнуть вниз на виду у всего народа, ибо все должны увидеть этот акт справедливости. Таким образом, император Мурзуфлус был подведен к колонне и поднят на самый верх ее, и весь город сбежался поглядеть на это зрелище. Затем его столкнули вниз, и он упал с такой высоты, что когда достиг земли, то переломал себе все кости.
А теперь позвольте рассказать вам об удивительном совпадении. На этой колонне, откуда упал Мурзуфлус, были всякого рода изображения, вырезанные в мраморе, и среди них было одно, отображающее фигуру императора, падающего головой вниз. Это пророчество существовало с давних пор: император будет сброшен на землю с этой колонны. Так вот оно и исполнилось.
В то же время маркиз Бонифаций Монферратский, который был на пути к Фессалонике, захватил императора Алексея III – того, который выколол глаза императору Исааку II, – и с ним императрицу, его жену. Маркиз отослал алые сапожки и императорские одеяния в Константинополь императору Балдуину, своему сеньору, который выказал ему за это большую благодарность. Маркиз доставил императора Алексея III в Монферрат и заключил его в тюрьму.
В ближайший праздник святого Мартина Анри, брат императора Балдуина, отправился из Константинополя со ста двадцатью рыцарями и пересек пролив близ города Абидоса, в котором было изобилие всякого добра, в том числе зерна, съестных припасов и всего, что может понадобиться человеку. Захватив город, он расположил в нем своих людей и начал из него войну против греков за свою долю земель. Тут жило много армян, которые начали переходить к нему, потому что ненавидели греков.
В это же время из Константинополя выехал Ренье де Трит с отрядом в сто двадцать рыцарей и отправился к Филиппополю, который ему пожаловал император Балдуин. Они скакали несколько дней, пока не миновали Адрианополь и не оказались у цели своего назначения. Жители Филиппополя приветствовали своего сеньора и были рады увидеть его. Они испытывали большую потребность в подмоге, потому что Иоханнитца, король Валахии и Болгарии, много раз совершал на них жестокие набеги. Ренье де Трит настолько хорошо помог им, что стал владельцем большей часть этой земли, а многие из тех, кто держал сторону болгарского царя, перешли к нему. В этой части империи тоже началась ожесточенная война.
Тем временем император послал около сотни рыцарей пересечь пролив и направиться в ту часть страны, что располагалась напротив Константинополя. Командовал ими Макэр де Сент-Менеу, а помогали ему Матье де Валенкур и Робер де Ронсуа. Высадившись, они двинулись к городу Никомедия, который лежал на берегу залива примерно в двух днях пути от Константинополя. Когда греки услышали об их приближении, они оставили Никомедию и бежали из города. Так что наши люди захватили их жилища, поставили в городе гарнизон и восстановили укрепления. Отсюда же они, как и другие, начали войну против греков.
Земля по другую сторону пролива считала своим сеньором некоего грека Феодора Ласкариса; его женой была дочь императора Алексея III, который выколол глаза своему брату Исааку II и которого французы изгнали из Константинополя. Ласкарис объявил, что земля принадлежит его жене, и повел войну против французов к востоку от проливов, где бы ни встречал их.
Сам император Балдуин оставался в Константинополе вместе с графом Луи и с очень небольшим отрядом своих людей. Здесь же был граф Гуго де Сен-Поль, страдавший приступами подагры в стопах и коленях, и совершенно ослепший дож Венеции.
Вскоре прибыли морем многие люди из Сирии, включая и тех, кто оставил войско и отправился в другие гавани, а не в Венецию. Среди них были Этьен дю Перш и Рено де Монмирай, которые приходились двоюродными братьями графу Луи, встретившему их с великим почетом, – он был весьма рад их прибытию. И император Балдуин и другие люди в Константинополе тоже встретили их очень благожелательно, ибо это были весьма знатные и влиятельные личности, и с ними прибыло великое множество хороших воинов. В их числе были Гуго де Табари и Тьерри де Тенремонд, много войск из Сирии, рыцари, легковооруженные всадники и сержанты. Вскоре после их прибытия император Балдуин пожаловал Этьену Першскому герцогство Филадельфия.
Среди прочих вестей дошла до императора Балдуина одна, которая его очень опечалила. Графиня Мария, его жена, из-за беременности не смогла отправиться с ним в Крестовый поход. Она осталась во Фландрии, где родила дочь. Оправившись после родов, она пустилась в путь, чтобы присоединиться к своему мужу. Она отплыла из Марселя, и, как только прибыла в Акру, посланец из Константинополя принес ей вести, что город завоеван и что ее сеньор, к великой радости всех христиан, избран императором. Услышав это, госпожа решила как можно скорее присоединиться к мужу – но заболела и умерла. Все христианство погрузилось в печаль из-за ее кончины, потому что она воистину была доброй, великодушной и весьма почитаемой дамой. Известие это принесли те, кто приплыл из-за моря. Оно стало великим горем для императора Балдуина и для всех сеньоров в империи, ибо они очень желали иметь ее своей императрицей.
Среди прочих вестей дошла до императора Балдуина одна, которая его очень опечалила. Графиня Мария, его жена, из-за беременности не смогла отправиться с ним в Крестовый поход. Она осталась во Фландрии, где родила дочь. Оправившись после родов, она пустилась в путь, чтобы присоединиться к своему мужу. Она отплыла из Марселя, и, как только прибыла в Акру, посланец из Константинополя принес ей вести, что город завоеван и что ее сеньор, к великой радости всех христиан, избран императором. Услышав это, госпожа решила как можно скорее присоединиться к мужу – но заболела и умерла. Все христианство погрузилось в печаль из-за ее кончины, потому что она воистину была доброй, великодушной и весьма почитаемой дамой. Известие это принесли те, кто приплыл из-за моря. Оно стало великим горем для императора Балдуина и для всех сеньоров в империи, ибо они очень желали иметь ее своей императрицей.
В это самое время те, кто прибыл к городу Спига во главе с Пьером де Брасье и Пэйаном Орлеанским, укрепили замок Панорм и, поставив в нем гарнизон, двинулись из его стен завоевывать эти земли. Феодор Ласкарис, со своей стороны, собрал воедино всех, кого только смог привлечь. В день праздника святого Николая, что перед Рождеством, два войска сошлись на равнине под замком Поеманенос. Там и состоялась битва, которая уже клонилась к крупному поражению для наших войск, потому что у греков было потрясающее количество воинов, а на нашей стороне – не более ста сорока рыцарей, не считая конных сержантов.
Но Господь наш дает событиям такой ход, какой Ему угоден. Его милостью французы взяли верх над греками, обратив их войска в бегство и нанеся им тяжелые потери. В течение недели им сдалась большая часть этих мест. Они захватили сильно укрепленный замок Поеманенос, город Лопадиум, едва ли не красивейший в тех местах, который считался одним из лучших городов той земли, и Аполлонию, что стояла на берегу пресного озера, являясь одной из самых мощных и внушительных крепостей, которые только можно было найти. Короче, все обернулось весьма хорошо для наших людей, и они с помощью Божьей успешно подчинили себе эти земли.
Вскоре Анри, брат императора Балдуина Константинопольского, по совету армян выехал из Абидоса и, оставив в городе гарнизон, поскакал к Адрамиттею (совр. Эдремит), приморскому городу в двух днях пути от Абидоса. Город сдался ему, и он там расположился, после чего ему сдалась большая часть земель; город же был очень хорошо обеспечен хлебом, и провизией, и другим добром. Отсюда он и начал войну против греков в этой местности.
Феодор Ласкарис, потерпев поражение под Поеманеносом, постарался собрать большое войско и доверил его Константину, своему брату, одному из способнейших греков в империи, который устремился прямо к Адрамиттею. Анри же, брат императора Балдуина, узнав через армян, что на него движутся большие силы, подготовился встретить врага и построил свои войска в боевой порядок. С ним было немало отважных воинов, например Бодуэн (Балдуин) де Бовуар, Никола де Майи, Ансо де Кайо, Дитрих фон Лос и Тьерри де Термонд.
В воскресенье, в канун середины Великого поста, к Адрамиттею подошел Константин Ласкарис со своим войском. Когда Анри узнал о его приближении, он собрал своих командиров и сказал, что ни в коем случае не позволит, чтобы его заперли в городе, он выйдет и встретит врага. Силы греков, пешие и конные, подступили к городу; наши люди вышли из его стен и двинулись в атаку. Разгорелась ожесточенная битва, многие сходились врукопашную, но с Божьей помощью французы одержали победу, и греки в беспорядке бежали. Многие были убиты или взяты в плен, а победителям досталась большая добыча. После этого французы могли жить в мире и с удобствами, поскольку хорошо обеспечили себя провиантом, а жители этих мест перешли на их сторону и начали доставлять им продукты из своих хозяйств.
А теперь позвольте оставить рассказ о людях из Константинополя и вернемся к маркизу Бонифацию Монферратскому. Он, как вы знаете, направился к Фессалонике, а оттуда двинулся против Леона Сгуре, который держал Нафплион и Коринф, два самых могущественных города на свете. Люди маркиза начали осаду обоих сразу. Жак д’Авень остался перед Коринфом со множеством надежных воинов; а другие разбили лагерь перед Нафплионом и осадили его.
Теперь разрешите рассказать о событии, что в это время приключилось в этой земле: молодой Жоффруа де Виллардуэн, который приходился племянником другому Жоффруа, маршалу Шампани, покинул Сирию с теми, кто прибыл морем в Константинополь. Так уж случилось, что ветер принес в порт Метони его корабль, который получил такие повреждения, что ему пришлось провести зиму в этих местах. И некий грек, знатный сеньор той земли, узнав об этом, оказал ему сердечную встречу и сказал: «Сеньор, французы завоевали Константинополь и поставили там императора. Если бы ты к ним присоединился, я обещаю быть тебе верным другом и мы вместе завоевали бы немало этой земли». Так они скрепили клятвой свой союз и сообща завоевали большую часть этой земли. И Жоффруа де Виллардуэн удостоверился в замечательной верности этого грека.
Поелику события приключаются по велению Божьему, напала на грека болезнь, и он скончался. А сын грека восстал против Жоффруа де Виллардуэна и изменил ему; крепости же, в которых тот оставил стражу, поднялись против него. До молодого человека дошла молва, что маркиз Монферратский осаждает Нафплион, и, взяв с собой столько людей, сколько мог, Жоффруа де Виллардуэн отправился к нему, с превеликими опасностями пересек страну за добрых шесть дней и прибыл в лагерь маркиза, где его очень тепло приняли, а маркиз и его соратники встретили с большими почестями. И это было только справедливо, ибо он был весьма доблестным и отважным, добрым рыцарем.
Маркиз хотел дать ему достаточно земель и денег, чтобы он остался служить ему. Он же не захотел ничего брать из этого, а обратился к Гийому де Шамплитту, который был его очень близким другом, и сказал ему: «Я приехал из страны, которая очень богата и которая называется Мореей (Пелопоннес. – Ред.). Возьмите, сколько сумеете, воинов, покиньте эту армию, и с Божьей помощью мы завоюем эту землю. Я получу от вас любую часть ее, которую вы соблаговолите отдать мне из завоеванного, и буду служить вашим вассалом». Гийом де Шамплитт, который целиком доверял Жоффруа и любил его, пошел к маркизу, рассказал о сделанном ему предложении, и маркиз отпустил обоих в Морею.
Так Гийом де Шамплитт и его молодой друг Жоффруа де Виллардуэн покинули лагерь маркиза, поведя за собой около сотни рыцарей и немалое число конных сержантов. Вступив в Морею, они доскакали верхом до города Метони. Михаелис, услышав, что они появились в пределах Мореи с очень небольшим отрядом, собрал огромное количество своих людей и двинулся вслед за ними, считая, будто он уже всех их взял в плен и они в его руках.
Когда наши люди услышали о его приближении, они спешно восстановили стены Метони, которые давно лежали разрушенными, и оставили в городе свою поклажу и охрану при ней. Проскакав целый день, они подготовились к битве, собрав в один отряд всех воинов, которые были при них. Казалось, что все против них, потому что их силы насчитывали не более пятисот всадников, а противников было свыше пяти тысяч. Однако поелику ратные дела творятся по велению Божьему, то, сойдясь с греками, они нанесли им поражение и погнали их. В этом бою враг понес тяжелые потери; мы же захватили множество коней, оружия, доспехов и громадное количество прочей добычи. Ликующие и радостные, наши люди вернулись обратно в Метони.
Потом они двинулись к городу Корони, расположенному на берегу, и осадили его. Осада длилась совсем недолго, и город им сдался. Гийом пожаловал его Жоффруа де Виллардуэну, который тем самым стал его вассалом. Он поставил в городе стражу из своих людей. Затем они приступили к замку под названием Каламата, очень красивому и надежно укрепленному. Осада была долгой и утомительной, они стояли под ним, пока замок им не сдался. И тогда греков Мореи им сдалось больше, чем когда-либо ранее.
Маркиз Монферратский продолжал осаждать Нафплион, но без малейших успехов, поскольку город был слишком надежно укреплен, и при попытке взять его маркиз потерял много своих людей. Жак д’Авень, со своей стороны, продолжал вести осаду Коринфа, так как маркиз препоручил ему заботу о нем. Леон Сгуре, который оставался в городе, был весьма мудрым и хит рым. Он заметил, что людей у Жака осталось немного и что он не заботится о караулах. Однажды утром на рассвете он со всеми своими силами вышел из города, добрался до палаток осаждающих и перебил многих из них прежде, чем они успели схватиться за оружие.
Там погиб Дрё д’Эструэн, доблестный и храбрый рыцарь, о чьей смерти все глубоко скорбели. Жак д’Авень был тяжело ранен в ногу, но те, кто был рядом с ним в этом бою и был спасен благодаря его доблести, позже высказали ему глубокую признательность. Все они были на краю гибели, но с Божьей помощью отбросили врагов обратно в замок.