Брубэйкер снизил скорость. Курц выехал на Кенсингтонскую автостраду и направился в город, а фургон катил следом, отделенный от «Вольво» шестью автомобилями.
– Подождем, пока он окажется в городе, и тогда возьмем его, – сказал Майерс.
Брубэйкер кивнул.
– Может быть, около этого гнидника, его гостиницы, если, конечно, он направляется туда. Со стороны покажется, что у нас была веская причина задержать его там.
– Да, – согласился Брубэйкер и добавил: – Если он направляется в гостиницу.
Курц направлялся в гостиницу. Он поставил машину в грязном закоулке неподалеку, а Брубэйкер проехал еще один квартал и вернулся по боковым улицам как раз вовремя для того, чтобы убедиться, что Курц запирает автомобиль и идет к «Ройял делавер армз». Брубэйкер остановил фургон возле пожарного гидранта. Они вполне могли перехватить Курца пешком, прежде чем он дойдет до гостиницы.
– Он готов, сейчас мы его отымеем. Ты взял закладку и батарейку?
– Да, да, – успокоил напарника Майерс, поспешно ощупав карманы. – Ну, за дело.
Курц только-только свернул за угол; до гостиницы ему оставалось пройти один квартал. Оба детектива выскочили из фургона и быстро зашагали следом за своей жертвой. Брубэйкер вынул «глок» из кобуры и держал его в правой руке. Он на ходу снял пистолет с предохранителя.
Телефон в кармане Майерса зазвонил.
– Наплевать, – сказал Брубэйкер.
– Это может быть что-нибудь важное.
– Наплевать.
Майерс предпочел вместо этого наплевать на Брубэйкера. Все так же, трусцой продвигаясь вперед, он приложил телефон к уху.
– Да. Да? Да, сэр. Да, но мы как раз идем за… нет… да… нет… слушаюсь. – Он сунул телефон в карман и остановился.
Брубэйкер резко обернулся к напарнику:
– Ты чего?
– Это был капитан Миллуорт. Приказал снять наблюдение с Курца.
– На х…! Слишком поздно!
Майерс помотал головой:
– Не-а. Капитан говорит, что мы должны свернуть наблюдение и со всех ног лететь на Элмвуд-авеню, чтобы помочь Прдзивски со свежим уличным убийством. Мы больше не занимаемся Курцем – его собственные слова.
– На х..!!! – заорал Брубэйкер. Старуха в черном пальто остановилась и уставилась на него. Брубэйкер сделал еще три шага, вышел из-за угла и увидел, как Курц переходит улицу, приближаясь к гостинице. – Мы же взяли эту паскуду!
– Если мы сейчас отправимся за ним, то Миллуорт поджарит на завтрак омлет из наших с тобой яиц. Он же сказал: кончайте заниматься Курцем. И с чего ты так бесишься, Фред?
Сказать ему о деньгах, которые обещал Стив Фарино? – подумал Брубэйкер. – Нет!
– Этот бандит шлепнул Джимми Хэтуэя. И еще Трех Марионеток из Аттики.
– Чушь, – ответил Майерс. Он повернулся и, не торопясь, пошел к фургону. – Никаких доказательств нет, и ты сам это отлично знаешь.
Брубэйкер снова оглянулся в сторону гостиницы и поднял свой «глок», как будто и впрямь собирался с расстояния в целый квартал выстрелить Курцу в спину.
– На х..! – повторил он.
В комнате Курца кто-то побывал. Два волоска, которые он, уходя, прикрепил к двери, выпали. Курц вынул оружие, отпер замок, резко пнул дверь ногой и влетел в комнату. Никого. Держа в руке «СВ», он проверил обе комнаты и пожарную лестницу. С первого взгляда он не заметил ничего особенного, но кто-то здесь, несомненно, пошнырял.
Исчез нож. Один лишь острый кухонный нож. Курц осмотрел все остальное, но, если не считать того, что его бритвенный прибор и расческа лежали в ванной чуть-чуть не так, как он их оставил, а книги на полке были едва заметно сдвинуты, ничего больше не изменилось и не пропало.
Курц вымылся под душем, побрился, причесался, надел свою лучшую белую сорочку, немного старомодный галстук и темный костюм. Парадные черные ботинки, стоявшие в глубине шкафа, нужно было лишь слегка обмахнуть, чтобы довести до зеркального блеска. Длинное пальто, висевшее в том же шкафу, было не новым, но отлично сшитым и идеально чистым. Засунув «смит-вессон» за пояс и опустив в карман пальто «компакт витнесс» Анжелины, он вышел, сел в «Вольво» и доехал до спортивного клуба Буффало. По дороге он остановился, зашел в кондитерский магазин, купил там не слишком большую, но и не маленькую коробку шоколадных конфет, сделанную в форме сердца, и выкинул часть конфет в урну.
– Вы опаздываете, – сказала Анжелина Фарино Феррара, когда он вошел в тренажерный зал. – И одеты не так, как надо. – Он не стал переодеваться и оставался в пальто и костюме.
– Сегодня я не намерен упражняться. – Он вручил ей коробку конфет. «Мальчики», только что закончившие работу с тяжестями, с любопытством смотрели на них сквозь стеклянную стену.
Анжелина развязала ленточку, открыла коробку-сердце и увидела свой «компакт витнесс», лежавший среди оставшихся конфет.
– О, мои любимые! – воскликнула она, положила в рот конфету с орехом-пекан и закрыла крышку. – Вы все еще хотите побывать на ленче?
– Да.
– А вы уверены, что сегодня подходящий день?
– Да.
– Но ведь там не должно случиться ничего драматического, не так ли?
Курц промолчал.
– Мы поговорим об этом в моем пентхаусе, – сказала Анжелина. – Я должна переодеться к ленчу. Вы можете поехать со мной. Мне придется представить вас «мальчикам» и всем остальным, кто проявит к вам интерес. До сих пор вы были всего лишь Мужчиной, Обольстившим Меня в Спортивном Клубе. Как вы сказали, вас зовут?
– Доктор Говард Конвей.
Анжелина вскинула бровь и вытерла полотенцем потное лицо.
– Доктор Конвей. Как вам это идет! Вы хирург?
– Стоматолог.
– О, это просто ужасно. Я слышала, что дантисты в чрезвычайной степени подвержены депрессиям и склонны к самоубийству. Вы сегодня вооружены, доктор Конвей?
– Да.
– А вы знаете, что «мальчики» заберут у вас оружие, как только мы сядем в машину?
– Да.
Ему показалось, что улыбка Анжелины Фарино Феррары сделалась хищной.
ГЛАВА 18
До прибрежного квартала они доехали в полном молчании. На подземной автостоянке Марко и Лео пожали Курцу руку, а затем довольно тщательно обыскали.
– Зачем дантисту пушка? – поинтересовался Лео, опуская «СВ» в карман кашемирового пальто.
– Я склонен к паранойе, – ответил Курц.
– Как и все мы, – добавила Анжелина.
«Прибрежные башни» возносились на двенадцать этажей над снежным полем, которое представляли собой побережье и замершая река Ниагара. Из большого подземного гаража все четверо поднялись в частном лифте на одиннадцатый этаж, где жили «мальчики» – Курц успел мельком увидеть канцелярские столы, компьютеры, телетайпы, несколько бухгалтерских принтеров и понял, что именно сюда переместились офисы Фарино, – а потом они вдвоем с Анжелиной продолжили путь на верхний этаж, воспользовавшись отдельным лифтом. Они вышли в отделанный мрамором холл; там она вынула ключи и открыла дверь в пентхаус.
Анфилада комнат с открытыми дверями протянулась на всю длину здания. Квартира занимала весь этаж, так что Курц мог разглядеть на северо-востоке центральные районы Буффало, а на юго-западе – ленту побережья и реку. Даже в пасмурный день, при низко нависших облаках, вид был очень впечатляющим.
– Очень мило… – начал было Курц и осекся, так как, обернувшись, увидел, что Анжелина нацеливает на него «компакт витнесс» 45-го калибра и вынимает из выдвижного ящика еще один пистолет – автоматический и довольно большой.
– Вы можете предложить хоть какую-нибудь разумную причину тому, почему я не должна прямо сейчас вышибить вам мозги, Джо Курц?
Курц стоял не шевелясь.
– Это могло бы разрушить ваш план – как преподнести сюрприз мистеру Гонзаге.
Губы женщины сделались очень тонкими и бледными, почти бескровными.
– Я могу выработать другие планы.
На это Курц не знал, что возразить.
– Вы два раза оскорбили меня, – сказала Анжелина. – Грозились убить меня.
Курц, может быть, и вспомнил бы в ответ про тех четверых, которых она нанимала, чтобы убить его самого, но решил, что в данных обстоятельствах это будет не лучшим из возможных аргументов. Если бы она сейчас застрелила его, то тем самым только заработала бы себе плюс в глазах брата.
– Так, скажите мне, почему я не должна избавиться от вас и пустить против Гонзаги кого-нибудь другого, – настаивала Анжелина Фарино Феррара. – Дайте мне хоть один серьезный довод.
– Я думаю… Я думаю, – отозвался Курц, очень похоже копируя голос Джека Бенни.[35]
Возможно, Анжелина была слишком молода для того, чтобы понять эту шутку. Ее палец лежал на спусковом крючке.
– Время.
– Можно мне медленно засунуть руку в карман костюма?
Анжелина кивнула. Она твердо держала большой пистолет нацеленным ему в живот, а «компакт витнесс» положила рядом с собой на идеально отполированный кленовый столик, над которым висела картина.
Курц извлек из кармана магнитофонную кассету и бросил женщине.
– Что это такое?
– Прослушайте запись.
– Ненавижу игры, – сказала Анжелина, но все же отступила на пять шагов к стереокомплексу, встроенному в книжный шкаф, вставила кассету и резко нажала на клавишу «Пуск».
Из динамиков послышался ее собственный голос.
«О нет, родила. Родила. Мальчика. Красивого мальчика с жирными пухлыми губами Эмилио, с прекрасными карими глазами и подбородком и лбом Гонзаги. Я утопила его в Беличе, это такая река на Сицилии».
Ее голос слышался еще с минуту; она объясняла, как трудно будет добраться до Эмилио Гонзаги в его крепости, а потом раздался голос Курца: «Как вы намеревались убить его?»
«Что ж, я вроде как надеялась на то, что теперь, когда вы знаете то, что знаете, вы могли бы позаботиться об этой подробности для меня», – произнес в ответ голос Анжелины.
Анжелина остановила магнитофон, вынула кассету и сунула ее себе в карман. Как ни странно, она улыбалась.
– Вы поганый сукин сын. Той ночью в Вилльямсвилле у вас был с собой магнитофон?
Курц промолчал.
– Выходит, – продолжала Анжелина, – в том случае, если вы исчезнете во время этого визита, кто-то получит копии записи, да? Конечно, Эмилио.
– И ваш брат, – добавил Курц.
– Но не копы?
Курц пожал плечами.
– Я должна пристрелить вас хотя бы из принципа, – сказала Анжелина. Тем не менее она положила большой пистолет в тот же ящик, откуда достала его. Затем взяла со стола маленький «компакт витнесс». – Вы вернули его мне заряженным?
– Да.
– Вы любите рисковать, Джо Курц. Оставайтесь здесь. В холодильнике есть фруктовый сок, напитки в баре. Я хочу еще раз принять душ и одеться. Автомобиль Эмилио должен подъехать сюда через тридцать минут. Я только молю бога, чтобы у вас был план.
Курц посмотрел на часы.
Через пятнадцать минут Анжелина позвонила вниз «мальчикам» и велела им подняться. Она встретила их в холле и проводила в пентхаус, где поджидал Курц со своим «СВ». Правда, теперь пистолет был оснащен глушителем, который дала Курцу Анжелина. Анжелина закрыла дверь за «мальчиками».
– Какого х… – начал было Лео. Марко, более крупный, просто поднял руки и стоял, наблюдая за Курцем и Анжелиной.
– Тише, – прервал его Курц. – Выньте оружие. Аккуратно. Только двумя пальцами. Отлично. А теперь отбросьте оружие вот сюда. Легонечко. Прекрасно. – Он сидел на краю дивана и держал пистолет так, чтобы контролировать обоих телохранителей.
– Мисс Фарино, – сказал Лео. – Вы участвуете во всей этой ерунде?
Курц покачал головой и выразительным движением приложил палец к губам.
– Господа, у нас есть для вас предложение. Поступите правильно – останетесь живы и к тому же заработаете немного денег. Поступите неправильно… Но ведь вы же не захотите поступать неправильно.
Марко и Лео стояли с поднятыми согнутыми руками. Марко казался настороженным, а Лео раздраженным, его глаза так и бегали взад-вперед, как будто он прикидывал, как бы ему прыгнуть к своему оружию, лежавшему на полу, быстрее, чем Курц успеет выстрелить.
– Вы меня слушаете, друзья? – спросил Курц.
– Мы слушаем, – ответил за обоих Марко. Его голос звучал спокойно.
– Я хочу сегодня вместе с мисс Феррарой нанести визит Гонзаге, – сказал Курц. – Так как ей позволяют иметь с собой только двоих телохранителей, один из вас должен будет остаться здесь. Мы решили, что имеющаяся здесь большая ванная – подходящее место для добровольца, где он сможет дожидаться нашего возвращения. У мисс Феррары в спальне имеется пара наручников; я не спрашивал, зачем она их там держит. Один из вас наденет их. Вероятно, при этом руки у него будут за спиной, а наручники – пропущены за трубу. Так он посидит до тех пор, пока мы не вернемся. А потом мы отыщем для него более удобное помещение на следующую пару дней.
– Пару дней! – заорал Лео. – Ты что, совсем с катушек съехал, долбаный м…к?! Да ты представляешь, вафлюжник поганый, как Малыш Героин надерет тебе задницу?
Курц промолчал.
– Откуда возьмутся деньги? – поинтересовался Марко.
Ему ответила Анжелина:
– Когда наши переговоры с Эмилио Гонзагой будут закончены, мы получим больше денег, чем Семья Фарино видела за несколько десятков лет. Каждый, кто поможет мне в этом деле, получит хорошую долю.
– Поможет тебе? – издевательски протянул Лео. – Что ты о себе воображаешь, дыра ты раздолбанная? Да когда Малыш Героин выйдет на волю, тебя…
– Мой брат Стивен не участвует в этой программе, – сказала Анжелина. Курц подумал, что она говорила очень вежливо для человека, которого только что так обозвали.
Марко кивнул. Лео уставился на него с ошеломленным видом, а потом снова посмотрел на лежавшее на полу оружие.
– Так кто из вас добровольно вызовется остаться? – спросил Курц.
Целую минуту и тот и другой молчали. Курц ясно видел, что Марко обдумывает ситуацию. Пальцы на поднятых руках Лео непроизвольно дергались.
– Нет добровольцев? – ровным голосом спросил Курц. – Вижу, что в таком случае выбор придется сделать мне. – С этими словами он выстрелил Лео в левый глаз.
Когда тело Лео упало навзничь на паркетный пол, громко стукнувшись разбитым прошедшей навылет пулей затылком, из которого хлестала кровь, Марко даже не пошевелился. Ноги Лео дернулись лишь один раз, и труп застыл в неподвижности. Анжелина вскинула на Курца изумленный взгляд.
– Вы понимаете намек? – обратился Курц к Марко.
– Да.
– Меня зовут Говард Конвей, и я замещаю Лео, который заболел гриппом.
– Да.
– Вы получите обратно свое оружие, правда, без патронов. Конечно, когда мы приедем в поместье Гонзаги, вы в любой момент сможете сделать так, чтобы нас прикончили.
– А что мне это даст?
Курц пожал плечами:
– Возможно, вечную благодарность Эмилио Гонзаги.
– По мне, так лучше триппер, – ответил Марко. Анжелина подняла с пола оружие телохранителей и теперь вынимала пули из обоймы полуавтоматического пистолета Марко. – Можно мне задать вопрос мисс Фарино? – спросил телохранитель.
Анжелина кивнула.
– Мэм, скажите, это ваше шоу или этого… дантиста?
– Это мое шоу.
Марко кивнул, взял разряженный пистолет и положил в наплечную кобуру.
– Можно мне двигаться?
Курц кивнул.
Марко поглядел на часы.
– Лимузин Гонзаги подъедет минуты через три. Вы не хотите, чтобы я сделал что-нибудь с вот этим? – Он кивнул в сторону вытянувшегося на полу Лео.
– В первом шкафу есть несколько одеял, – сказала Анжелина. – Отнесите его пока что в конец коридора – там большой холодильник. А я возьму швабру.
ГЛАВА 19
Ближе к полудню Джеймс Б. Хансен покинул свой кабинет в полицейском управлении и поехал в отель «Шератон», находившийся неподалеку от аэропорта. У него был при себе нигде не зарегистрированный и не проходивший ни по каким делам, совершенно непрослеживаемый пистолет 38-го калибра. Пистолет лежал в портфеле вместе с прозрачными пакетиками для вещественных доказательств, в которых находились нож, нить и волосы, вынесенные им из гостиничного номера Джо Курца.
Возможно, могла бы возникнуть небольшая проблема с поиском комнаты Джона Фрирса. Хансен, естественно, не собирался показывать свой значок и обращаться к портье. Впрочем, старый скрипач, разговаривая неделю назад со скучающим лейтенантом из отдела убийств о своем невероятном видении в аэропорту, оставил номер телефона, последние цифры которого как раз являлись гостиничным номером. Фрирс вел себя так, что все дело становилось даже чересчур легким.
Хансен отлично понимал, чего добивался старик, публикуя заметку в «Буффало ньюс», давая интервью по радио и предпринимая прочие глупости. Он предлагал себя вместо козленка, которого привязывают в лесу в качестве приманки для хищника, чтобы таким образом выманить из укрытия человека, которого он знал как Джеймса Б. Хансена, и дать тем самым полиции возможность сложить два и два и разыскать убийцу. Хансен улыбнулся, подумав о такой наивности. Детективы из отдела по расследованию убийств под личным руководством Хансена, – в конце концов, Джон Веллингтон Фрирс был видной фигурой в своем крохотном музыкальном мирке, и к расследованию его убийства понадобится привлечь первоклассные силы, – сумеют сложить два и два. И тогда отпечатки пальцев на ноже и анализ ДНК найденных волос приведут их прямиком к досрочно освобожденному из тюрьмы убийце по имени Джо Курц.
Хансен вошел через боковую дверь, поднялся по лестнице на пятый этаж, не встретив никого по дороге, и остановился перед номером Фрирса. В левой руке он держал электронную ключ-карту, собственноручно запрограммированную Хансеном так, чтобы она открывала все двери в «Шератоне», а в правой – 38-дюймовый пистолет. Пистолет, конечно, позже обнаружат у Курца в том грязном клоповнике, где он поселился. Нож, который не должен стать орудием убийства, но все же будет испачкан кровью, как будто двое мужчин боролись за него, будет найден в гостиничном номере. Хансен специально выждал время, чтобы горничные закончили уборку в номерах, так что, когда он отпирал дверь, в коридоре никого не было. Дверь оказалась не закрытой на цепочку. Если бы цепочка была на месте, то Хансен показал бы в щель свой полицейский значок.