– Охранной фирмы? – переспросил Курц. – А разве сигнализация этого парня идет не к копам?
– Ведите себя серьезно. – Анжелина сосредоточенно снимала со стены пульт с клавиатурой и присоединяла к нему провода. Судя по уверенности ее движений, она знала, как это сделать, не заставив сигнализацию сработать.
Курц не спеша поднялся наверх и выглянул в фасадное окно. Их черный «Таункар» стоял на открытом месте, но, благодаря усилившемуся снегопаду, видимость опять сделалась плохой и автомобиль не так уж бросался в глаза. Курц порадовался тому, что Хансен купил относительно изолированный дом с такой длинной подъездной дорогой.
– Святое дерьмо! – донесся издалека голос Анжелины.
Курц торопливо сбежал вниз по лестнице и вошел в раскрывшуюся дверь. За нею обнаружился небольшой кабинет со стенами, облицованными панелями из красного дерева, высокий до потолка, застекленный шкаф с ружьями, освещенными продуманно расположенными светильниками, тяжелый, дорогой с виду деревянный стол. А на стене над столом помещались фотографии Джеймса Б. Хансена, позирующего в обществе различных важных шишек из Буффало, и множество различных удостоверений: диплом Флоридской полицейской академии, грамоты за меткую стрельбу и благодарности, полученные лейтенантом и капитаном Робертом Г. Миллуортом, детективом по расследованию убийств.
Анжелина, яростно прищурившись, оглянулась на Курца.
– Вы заставили меня вломится в дом поганого копа?
– Нет. – Он подошел к большому сейфу, вделанному в стену. – Вы можете открыть его?
Анжелина перестала прожигать Курца гневными взглядами и посмотрела на сейф.
– Возможно.
Он снова посмотрел на часы.
– Будь это маленький круглый сейф, нам пришлось бы выламывать пакость из стены и тащить с собой, – сказала Анжелина. – Когда имеешь дело с круглым сейфом, невозможно воспользоваться рычагами. Но наш мальчик позарился на более тяжелый, более дорогой тип.
– И что из того?
– А то, что здесь есть углы, которыми я смогу воспользоваться. – Она положила сумку около железной двери и принялась извлекать оттуда таймеры, детонаторы, палочки термита и комки пластита.
– Вы собираетесь взорвать его? – Курц пожалел, что не съездил проверить, как обстоят дела у Арлены, Фрирса и Пруно, перед тем как приниматься за это дело.
– Я собираюсь прожечь дыру к механизму замка и таким образом добраться до штифтов, – сказала Анжелина. – А почему бы вам тоже не сделать что-нибудь полезное и не приготовить нам обоим немного кофе? – Она еще несколько секунд возилась с инструментами, а потом вскинула глаза на стоявшего рядом Курца. – Ясерьезно. Сегодня утром я осталась без своих трех чашек.
Курц поднялся в кухню, нашел кофеварку и приготовил кофе. В холодильнике он увидел несколько канноли.[44] Когда он спускался по лестнице, держа в руках две большие чашки кофе и блюдо с канноли, снизу послышалось громкое шипение, затем раздался приглушенный хлопок, и в воздух поднялось облачко едкого дыма. Сейф, как показалось Курцу, остался неповрежденным, но уже в следующее мгновение он увидел, что вокруг кодового замка появилась трещина. Анжелина Фарино Феррара присоединила к своему «визору» тонкий оптико-волоконный щуп и, глядя на маленький монохромный дисплей, щелкала наборным механизмом.
Тяжелая дверь сейфа распахнулась. Анжелина взяла чашку с кофе и сделала большой глоток.
– Жареный «блю маунтин». Хороший сорт. Канноли тоже очень кстати.
Курц начал разбирать содержимое сейфа. В тяжелой нейлоновой сумке оказалось более дюжины тщательно упакованных кубиков вещества, похожего на серую глину. Там же находились уложенные в пенопласт детонаторы, хрупкие на вид таймеры и рулоны запального шнура.
– Армейские «СИ-4», – сказала Анжелина. – Для чего, черт возьми, ваш охотник за убийцами может держать «СИ-4» у себя дома?
– Он любит сжигать и взрывать свои дома, – пояснил Курц. На полках в сейфе они увидели более 200 000 долларов в наличных деньгах, чеки на предъявителя, пачку сертификатов и полисов, а рядом стоял титановый ящичек. Деньги Курц проигнорировал, а ящичек вынул и поставил на стол.
– Извините меня, – заметила Анжелина, – вы ничего не забыли?
– Я не вор.
– А я – да, – ответила она и стала перекладывать деньги и ценные бумаги в свою сумку.
– Вот дерьмо! – выругался Курц. Замки на ящичке оказались тоже титановыми и решительно отказались поддаться, когда он поддел их фомкой.
– С такой коробочкой возни может быть даже больше, чем с сейфом, – сказала Анжелина.
– Угу, – протянул Курц. Он вынул свой «смит-вессон» 40-го калибра и выстрелил сначала в один замок, потом в другой. Образовалась щель, в которую ему удалось просунуть кончик фомки, и в конце концов крышка отскочила.
Анжелина закончила разгружать сейф, подняла свою сумку, сделавшуюся очень тяжелой, и подошла к столу, на который Курц выложил несколько фотографий.
– Так что же вы на самом деле затея… Святая Матерь Божья! – Курц кивнул. – Кто этот грязный извращенец? – шепотом (у нее вдруг пропал голос) спросила Анжелина.
Курц пожал плечами:
– Мы никогда не узнаем его настоящего имени. Но я был уверен, что он хранит трофеи. Так оно и оказалось.
Настала очередь Анжелины посмотреть на часы.
– Мы очень долго провозились.
Курц кивнул и повесил сумку с «СИ-4» на плечо.
Анжелина, потягивая кофе, направилась к двери. Полуобернувшись, она жестом указала на пол.
– Возьмите сумку с деньгами и моим воровским снаряжением. А канноли оставьте.
ГЛАВА 27
Хансену пришлось предъявить свой значок трем медсестрам и двум интернам, и лишь после этого ему сообщили, где находится медсестра Гэйл Демарко.
– Она сменилась из операционной и… ах… минуточку-минуточку… сейчас она находится в отделении интенсивной терапии на девятом этаже, – сказала толстая чернокожая медсестра, справившись по своему компьютерному монитору. Очевидно, весь персонал больницы был снабжен электронными датчиками, позволяющими мгновенно установить местонахождение каждого.
Хансен поднялся в ИТ и нашел там медсестру, которая разговаривала по сотовому телефону, поглядывая на спящую, пребывавшую в бессознательном состоянии девочку-подростка. Девочка была перебинтована (из-под повязок виднелись синяки и ссадины); с разных сторон к ней подходили три трубки, по которым что-то подавалось и что-то отводилось.
– Миссис Демарко? – Хансен показал свой значок.
– Я должна идти, – сказала медсестра в телефон и нажала кнопку отключения разговора, но продолжала держать телефон в руке.
– В чем дело, капитан?
Хансен показал зубы в самой обворожительной своей улыбке.
– Вы знаете, что я капитан детективов?
– По крайней мере, так было написано на значке, который вы, капитан, только что показали мне. Давайте выйдем отсюда.
– Нет-нет, поговорим здесь, – возразил Хансен. – Я займу у вас всего лишь минуту. – Ему нравились эти стеклянные двери и стены, отделявшие их от сестринского поста. Он подошел поближе к кровати и наклонился над спящей девочкой.
– Транспортное происшествие?
– Да.
– Как зовут ребенка?
– Рэйчел.
– Сколько лет?
– Четырнадцать.
Хансен снова сверкнул своей всепобеждающей улыбкой.
– А у меня есть четырнадцатилетний сын. Джейсон. Он хочет стать профессиональным хоккеистом.
Медсестра ничего не ответила. Она склонилась поближе к одному из мониторов, а затем чуть-чуть поправила клапан капельницы. И она все так же держала в левой руке свой дурацкий сотовый телефон.
– Малышка выживет? – поинтересовался Хансен. Ему было совершенно наплевать, выживет этот ребенок или у него прямо сейчас остановится сердце и девочка умрет, но он все же рассчитывал произвести на Гэйл Демарко хорошее впечатление. Как правило, женщины не могли устоять перед его обаянием и приветливой улыбкой.
– Мы на это надеемся, – ответила медсестра. – Я могу быть вам чем-то полезна, капитан?
– Вы давно общались с вашей родственницей миссис Арленой Демарко?
– Неделю или полторы тому назад. А что, с нею что-нибудь случилось?
– Мы пока не знаем. – Он показал ей фотографию Фрирса. – Вы когда-нибудь видели этого человека?
– Нет.
Ни малейшего колебания. Никаких вопросов. Ни единого признака тревоги. Похоже, что Гэйл Демарко отвечала не по заранее разработанному сценарию.
– Мы считаем, что этот человек мог похитить вашу родственницу.
Медсестра даже глазом не повела.
– С какой стати он стал бы это делать?
Хансен потер подбородок. При других обстоятельствах он с огромным удовольствием взял бы нож и наказал бы эту несговорчивую женщину. Чтобы успокоиться, он посмотрел на спящую девочку. Она уже приближалась к верхнему краю той возрастной группы, которую он любил. Он поднял ее руку и взглянул на надетый на запястье больничный браслет цвета морской волны.
– Пожалуйста, не прикасайтесь к ней, капитан. Мы очень опасаемся инфекции. Благодарю вас. Мы не должны здесь оставаться.
– Прошу вас, миссис Демарко, еще одну минуту. Ваша родственница работает у человека по имени Джо Курц. Что вы можете сказать мне о мистере Курце?
Медсестра шагнула вперед и загородила собой от Хансена спящую девочку.
– О Джо Курце? Совершенно ничего. Я никогда не встречалась с ним.
– Значит, на протяжении нескольких последних дней вы не общались с Арленой?
– Нет.
Сделав над собой усилие, Хансен снова выдавил из себя свою очаровательную улыбку и поблагодарил женщину.
– Вы очень помогли нам, миссис Демарко. Мы тревожимся по поводу местонахождения и благополучия вашей родственницы. Если она свяжется с вами, то не сочтите за труд немедленно поставить меня в известность об этом. Вот моя карточка.
Гэйл Демарко взяла карточку, но сразу же, даже не взглянув, сунула ее в карман халата, словно боялась испачкаться от прикосновения к ней.
Хансен доехал на лифте до приемного отделения, кратко переговорил с дежурившей там медсестрой, после чего спустился в гараж. Ему удалось узнать несколько вещей. Во-первых, секретарша Курца имела контакт со своей невесткой, но Арлена, вероятно, не посвящала ее в детали по поводу Фрирса и вообще всего происходящего. Медсестра знала ровно столько, чтобы не тревожиться по поводу безопасности родственницы. Во-вторых, Гэйл почти наверняка знала, где скрывается Арлена. И, может быть, Курц. В-третьих, было очень похоже на то, что Арлена и ее босс, вероятно, вместе с Фрирсом прячутся в доме медсестры Демарко на Колвин-авеню.
И последнее, хотя, возможно, самое важное. Хансен прочитал на браслете имя девочки – Рэйчел Рафферти. Мало кто смог бы усмотреть здесь связь, но память Джеймса Б. Хансена была едва ли не фотографически точной. Он вспомнил, что было написано в деле Джо Курца: Саманта Филдинг, бывшая партнерша в их частной детективной фирме, была убита. После нее осталась дочь, двухлетняя Рэйчел, позднее удочеренная Дональдом Рафферти, бывшим мужем Филдинг. А медсестра из приемного отделения, после того как он показал ей значок, рассказала ему о подробностях всего, происшедшего с Рафферти. О том, что он попал в аварию во время гололеда на Кенсингтонской скоростной автомагистрали. О том, что Дональд Рафферти успешно поправляется, но подозревается в сексуальных домогательствах в отношении своей дочери; расследование продолжается, но может быть завершено лишь после того, как к девочке вернется сознание или же она умрет.
Хансен улыбнулся. Он любил тонкие связи. Больше того, он любил владеть рычагами, при помощи которых можно было управлять другими людьми, а из этого раненого ребенка мог бы выйти замечательный рычаг.
Курц и Анжелина только-только отъехали от дома Хансена в Тонавонде, когда в кармане Курца зазвонил сотовый телефон. Это была Арлена.
– Гэйл только что позвонила из больницы.
– Вы сказали ей, что все находитесь у нее в квартире? – спросил Курц.
– Я позвонила ей рано утром, – ответила Арлена. – Она перезвонила мне минуту назад, потому что, когда она находилась в палате у Рэйчел, позвонила ее приятельница из приемного отделения и предупредила Гэйл, что в больницу явился детектив в штатском, который разыскивает ее. Когда полицейский вошел, она разговаривала по телефону со мной и оставила линию включенной на все время, пока он ее расспрашивал. Это был Миллуорт. Хансен. Джо, он даже на слух кажется сумасшедшим. И страшным.
– Что Гэйл ему сказала?
– Ничего. Совершенно ничего.
В этом Курц сомневался. Даже сейчас, когда у него под рукой, в автомобиле, находился титановый чемоданчик, полный неопровержимых доказательств совершенных преступлений, недооценивать существо, которое Курц мысленно именовал Джеймсом Б. Хансеном, было очень и очень рано.
– Вы, Пруно и Фрирс должны убраться оттуда, – сказал он.
– Мы сейчас же уйдем, – согласилась Арлена. – Я возьму микроавтобус.
– Нет, – сказал Курц. Он осмотрелся, проверяя, где они находятся. Анжелина решила вернуться в город по Йонгменовскому шоссе, и «Линкольн» как раз приближался к перекрестку с Колвин-бульваром.
– Сверните здесь! – рявкнул он на Анжелину.
Она окинула его сердитым взглядом, но взглянула на титановый ящичек и резко свернула по «лепестку» на Колвин-бульвар-южный.
– Мы подъедем через десять минут, – сказал Курц Арлене. – Даже раньше.
Хансен только-только отъехал от Медицинского центра, когда у него в кармане зазвонил его личный сотовый телефон.
– Мы едва успели добраться до дома Демарко на Колвин, – раздался голос Брубэйкера. – Прямо перед нами на подъездную дорожку въехал черный «Линкольн-Таункар» – может быть, к Демарко, а может быть, к соседям по дому. Мы отсюда не можем сказать. Подождите минутку, вот он отъезжает… «Линкольн» проезжает мимо нас… Вижу за рулем женщину, но это не секретарша Курца. Кто-то сидит на пассажирском месте, но ни я, ни Майерс не можем разглядеть из-за отражения. И, что сзади делается, тоже не видно из-за этих проклятых тонированных окон… прошу прощения, капитан, сорвалось. Что нам делать: наблюдать за домом или преследовать «Линкольн»?
– Вы заметили: кто-нибудь садился в автомобиль возле дома Демарко?
– Нет, сэр. Но оттуда, где мы стоим, нам не было видно той стороны.
Кто-нибудь, возможно, успел бы запрыгнуть. Но «Линкольн» находился возле дома не больше десяти секунд. Это, скорее, походило на то, что он заехал сюда, чтобы развернуться, чем на что-нибудь другое.
– «Кантри Сквайр» стоит на месте?
– Да. Я вижу его.
– Вы заметили номера «Линкольна»?
Последовала короткая пауза, словно Брубэйкер захотел намекнуть Хансену, что спрашивать о таких азах детективной работы оскорбительно. Но если бы они позабыли посмотреть номер, Хансен нисколько не удивился бы.
– Да, – наконец произнес Брубэйкер. Он прочитал вслух цифры. – Капитан, здесь на улице нет никакой стоянки. Мы заехали на подъездную дорожку через несколько домов. Вы хотите, чтобы мы присмотрели за «Линкольном»? Мы сможем зацепить его, если поторопимся.
– Брубэйкер, – сказал Хансен, – скажите Майерсу, чтобы он следовал за «Линкольном». Скажите ему, чтобы по дороге запросил отдел регистрации автомобилей. А вы оставайтесь там и наблюдайте за домом. Постарайтесь устроиться неприметно.
– Как я могу быть неприметным, стоя на тротуаре под снегопадом? – проворчал Брубэйкер.
– Заткнитесь и передайте Майерсу приказание прицепиться к этому «Линкольну», – внушительно проговорил Хансен. – Я подъеду к вам через пять минут. – Он прервал связь.
– А где Пруно? – спросил Курц, обернувшись назад и глядя на двух человек, устроившихся на пассажирском сиденье. Когда они въехали на подъездную дорожку, в «Линкольн» вскочили только Арлена и Джон Веллингтон Фрирс.
– Он ушел рано утром, – ответила Арлена. – Почти на рассвете. Такой нарядный, в своем костюме в полоску. Что-то говорил насчет того, что лучше всего прятаться на самом заметном месте. Я думаю, он решил устроиться в гостиницу или куда-нибудь в этом роде, прежде чем все лопнет.
– Пруно в гостинице? – протянул Курц. Ему было трудно это представить. – У него были какие-нибудь деньги?
– Да, – сказал Фрирс.
– За нами идет «Понтиак», – сказала Анжелина.
Курц обернулся и посмотрел в зеркало заднего вида.
– Откуда он взялся?
– Он стоял за несколько домов от того места, где мы подобрали эту парочку. Быстро сорвался с места и вошел следом за нами в поток.
– Это могло быть совпадением, – сказал скрипач, всматриваясь в заднее окно «Линкольна».
Курц и Анжелина переглянулись. Похоже, они оба не верили в совпадения.
– Вчера на улице напротив моего дома стоял как раз «Понтиак», – сообщила Арлена.
Курц кивнул и посмотрел на Анжелину:
– Мы можем оторваться от них?
– Сначала скажите мне, от кого мы отрываемся. Я сегодня начинаю чувствовать себя наемной прислугой.
Курц подумал о двухстах тысячах долларов, лежавших в багажнике в ее черной сумке рядом с кучей хансеновских «СИ-4».
– Вы должны признать, что плата не такая уж плохая, – заметил он.
Анжелина пожала плечами.
– Так кто к нам прицепился? Мистер..? – Она постучала пальцем по похожему на портфель-»дипломат» титановому ящичку, который Курц держал на коленях.
– Один или больше детективов, которые работают на него, – ответил Курц.
– Вы имеете в виду: работают у него или работают на него?
– На него лично, – уточнил Курц. – Так можем ли мы оторваться от них? Я не думаю, что вы хотите принимать этого парня у себя в гостях. – Он тоже постучал по ящичку.
Анжелина Фарино Феррара снова взглянула в зеркало.
– Да, за нами идет только один автомобиль. Они, вероятно, запросили номер нашей машины.
– Все равно… – начал было Курц.