Погруженный в эти неприятные мысли, Лорд Айрон расправил складки своей серой мантии и недовольно хмыкнул, что привлекло любопытные взгляды его спутников. Даже мысль об этих Сильвер-Скинах раздражала его. Несмотря на презрение высшего общества, они упорствовали в своих заблуждениях. Многие Сильвер-Скины заявляли, что обладают истинными знаниями о Городах Окраин и о землях, лежащих глубоко подо льдом, и что совсем скоро они смогут организовать исследовательские экспедиции. Подобные идеи были не только крамольными, но и опасными. Они влекли за собой суровое наказание. В первые разрушительные годы Реформации Сильвер-Скины гибли в Латунных Шутниках и Бабушкиных Кастрюльках, двух легендарных орудиях пыток, теперь выставленных в огромном Музее Металла в Шинлече, секторе Клана Меди. Сейчас закон стал куда гуманнее - негодяев заключают в Грагонатт на перевоспитание.
Лорд Айрон отдернул тяжелую шерстяную занавеску. За окном эипажа город был погружен в извечный туман, что каждую ночь поднимался со льда и расползался, пронизывая весь Карадур и застывая коркой на дорогах и зданиях. Металлические колеса экипажа выгрызали из этой корки сверкающие осколки замерзшей грязи, которые разлетались в стороны и оседали потом на боках повозки. А там, впереди, уже показалась сама Крепость, будто впивающаяся в темное, чернильное небо. Крепость была выстроена из странного сплава камня и металла, громадная и неприступная; ее тяжелые грозные линии дышали человеческими страданиями. Так выглядел символ закона и порядка в Карадуре. Грагонатт представлял неизменную Истину, которую не могла осилить преступная Ложь. Преступники же, по природе своей, являлись двуличными обманщиками.
Теперь Макс Сильвер-Скин и Меневик Вейн должны будут провести здесь на перевоспитании всю свою жизнь, в крепости, откуда за ее более чем тысячелетнее существование смогли вырваться только крики.
Грагонатт - порождение Клановых Войн, когда благородные семьи Карадура строили себе неприступные города в городах, изводя поколения за поколениями рабочих для воплощения своих архитектурных замыслов. Несчетное количество здоровых крепких тел было изувечено и сломлено неподдающимся базальтом, а сам камень насквозь пропитался молодой алой кровью. Крепость - все, что осталось от того темного периода войн и смут, - являлась тюрьмой большую часть своего существования. Там нет места для одухотворенной личности. Трудно представить, что когда-то элегантный Клан Золота жил в этих мрачных стенах, но это было слишком давно, да и здание с тех пор подвергалось многочисленным и значительным перестройкам.
Лорд Айрон бросил взгляд на Мелодию, которая тоже смотрела в окно. Может, она представляла себя заключенной в этих суровых стенах, тоскливо глядящей на теряющиеся в тумане городские шпили?
- Уже почти приехали, - зачем-то объявил Коффин, поерзав на месте.
Лорд Айрон одновременно и уважал и презирал Капитана. Он был хорошим сыщиком, но часто вмешивался не в свои дела; старательным, но зачастую ограниченным.
Кроме того, он явно интересовался дочерью Лорда Айрона, Леди Розой. Интересно, на что он надеется? Правда, этот человек самостоятельно поднялся из самых низов и сколотил некоторое состояние. Кроме того, если узником Грагонатта действительно является Сильвер-Скин, Коффин вскоре прибавит к своему состоянию значительное вознаграждение, назначенное Кланами за голову Макса. Коффин реформировал силы безопасности города. Его личная армия жестоких "Ополченцев", состоящая из родственников достойных литейщиков, больше похожих на первобытных людей, - патрулировала город, пользуясь все большей безнаказанностью. Свободные зоны на словах считались независимыми, и Кланы Металлов традиционно держались в стороне от их улиц. Это не останавливало Коффина и его Ополченцев от все более бесцеремонных "прогулок" по неподчиненной Кланам территории. Жители зон, естественно, возражали и постоянно отправляли посланцев к Лордам, требуя прекращения вторжения людей Капитана. Однако, в свете недавних народных волнений, петиции были оставлены без ответа.
Большинство Ополченцев попали в отряд из рядов бывших литейщиков, изгнанных из семей за поклонение различным нездоровым культам. Религия в Карадуре рассматривалась как болезнь, иллюзия, порождаемая страхом. Здравомыслящие люди подобным страхам не поддаются. Коффин предложил своим рекрутам этакий вариант программы перевоспитания. Они были массивными мускулистыми немногословными людьми, мастерски владеющими всевозможными видами разделочных ножей и приспособлений для свежевания туш, какие только могут попасть в руки мясника. В спокойные времена многие Ополченцы работали на бойнях, где, судя по всему, получали от своего труда изрядное удовольствие. Коффин настоял на том, чтобы они отказались от поклонения тайной богине Секмет, древнего языческого
Стены внутри были сделаны из отполированного металла, отражавшего свет с такой силой, что через некоторое время у заключенных начинали болеть глаза. Узники сидели на полу, со скованными руками и ногами.
- Максимилиан Сильвер-Скин и Меневик Вейн, - доложил комендант бесцветным голосом.
Лорд Айрон втянул носом воздух, переведя дыхание. Сзади слышался шорох одежд идущей за ним Леди Голд. Несомненно, арестованные были теми самыми людьми, прав был Капитан. Макс глубоко увяз. В двадцать шесть лет он уже достиг конца своей активной жизни. Его тусклые волосы спадали на плечи, глаза ввалились. Куда подевалась его обескураживающая наглая манера поведения ? Он выглядел растерянным, удивленным. Вейн же был просто старым и измотанным, со своими сероватыми темными волосами, странной гривой топорщащимися вокруг головы.
- Твое появление здесь, Макс, было только вопросом времени, - промолвил Лорд Айрон.
Леди Мелодия прошествовала мимо него.
- Где мое кольцо, негодяй? Где оно?
Сильвер-Скин тупо взглянул на нее снизу вверх, словно не понимая. Его лицо обильно покрывали ссадины и синяки - следы недавних побоев.
- Миледи, - произнес Капитан Коффин. - Позвольте мне.
Он наклонился вперед и с размаху ударил заключенного по липу. Голова Макса ударилась о металлическую стену сзади.
- Ответь Леди, будь хорошим мальчиком. Сильвер-Скин потряс головой, возможно, не столько отказываясь отвечать, сколько пытаясь собраться с мыслями.
- Оно должно быть у него, - холодно процедила Мелодия. - Оно не было найдено на месте происшествия. Это кольцо моей бабушки. Я хочу получить его.
Лорда Айрона совершенно не заботила пропажа драгоценности. Его интересовал Макс Сильвер-Скин. Внутренний голос подсказывал ему, что с Максом следует разделаться чисто и аккуратно. Было в нем нечто опасное, дуновение Хаоса. Но с другой стороны, ему хотелось сохранить Максу жизнь, чтобы хоть немного разобраться в нем и понять этого человека. В Сильвер-Скине было что-то притягательное, почти неотразимое. Возможно, будь он уродлив, такого чувства не возникло бы. Является ли красота достаточным основанием, чтобы не приговаривать человека к казни? Макс был загадкой, это несомненно. Как мог кто-либо по собственной воле отказаться от привилегированных условий существования в обмен на жизнь обычного вора? Макс был неглуп. В детстве он явно выделялся умом на фоне большинства его братьев и сестер. Макс мог бы иметь великое будущее, но он отшвырнул его прочь.
- И что же нам делать с тобой? - задумчиво произнес Лорд Айрон, покачав головой.
Макс криво, почти безумно оскалился. Лорд Айрон усомнился, не повредили ли побои его рассудок.
- От него не будет толку, - сказал Коффин с презрительной усмешкой. Легенда превосходит человека. Какое разочарование, я ожидал большего.
Лорд Айрон ничего не ответил. Коффин - болван, он совершенно не понял, кто находится перед ним. Все же он хорошо сделал свое дело. Только это и имеет значение.
- Мое кольцо, - повторила Леди Мелодия. Коффин занес руку, снова собираясь ударить Макса.
- Здесь нет кольца, - резко произнес Меневик Вейн хриплым каркающим голосом. - Если бы оно было здесь, неужели вы бы его уже не нашли?
Коффин сжал кулак, но Лорд Айрон протянул руку и остановил его.
- Этим мы ничего не выиграем, - холодно сказал он.
- Оно должно быть у них, - упорствовала Мелодия.
- Макс, ты знаешь, что должен остаться здесь, не так ли? - продолжал Лорд Айрон. - Ты сам к этому пришел. Я только надеюсь, что гостеприимство господина Мэнтвика в конечном итоге вобьет в тебя хоть немного разума. Когда ты станешь старше и мудрее, то, возможно, сможешь вернуться к жизни в Карадуре. В то же время, ты можешь помочь себе, назвав нам имена твоих сообщников в свободных зонах. Полагаю, за каждое имя можно скостить год заключения.
Макс промолчал, глупо подмигивая.
- Ах ты, наглый ублюдок! - злобно прорычал Коффин, пиная его в ногу.
Лорд Айрон скрипнул зубами. Кем бы ни был Макс, или кем бы он ни стал, в нем продолжала течь кровь Клана. Гордость Лорда уязвляло унижение Сильвер-Скина простолюдином.
Макс криво, почти безумно оскалился. Лорд Айрон усомнился, не повредили ли побои его рассудок.
- От него не будет толку, - сказал Коффин с презрительной усмешкой. Легенда превосходит человека. Какое разочарование, я ожидал большего.
Лорд Айрон ничего не ответил. Коффин - болван, он совершенно не понял, кто находится перед ним. Все же он хорошо сделал свое дело. Только это и имеет значение.
- Мое кольцо, - повторила Леди Мелодия. Коффин занес руку, снова собираясь ударить Макса.
- Здесь нет кольца, - резко произнес Меневик Вейн хриплым каркающим голосом. - Если бы оно было здесь, неужели вы бы его уже не нашли?
Коффин сжал кулак, но Лорд Айрон протянул руку и остановил его.
- Этим мы ничего не выиграем, - холодно сказал он.
- Оно должно быть у них, - упорствовала Мелодия.
- Макс, ты знаешь, что должен остаться здесь, не так ли? - продолжал Лорд Айрон. - Ты сам к этому пришел. Я только надеюсь, что гостеприимство господина Мэнтвика в конечном итоге вобьет в тебя хоть немного разума. Когда ты станешь старше и мудрее, то, возможно, сможешь вернуться к жизни в Карадуре. В то же время, ты можешь помочь себе, назвав нам имена твоих сообщников в свободных зонах. Полагаю, за каждое имя можно скостить год заключения.
Макс промолчал, глупо подмигивая.
- Ах ты, наглый ублюдок! - злобно прорычал Коффин, пиная его в ногу.
Лорд Айрон скрипнул зубами. Кем бы ни был Макс, или кем бы он ни стал, в нем продолжала течь кровь Клана. Гордость Лорда уязвляло унижение Сильвер-Скина простолюдином.
- Макс, уверен, ты осознаешь, что тебе лучше уступить. Ни я, ни кто другой из твоей семьи не в силах тебе здесь помочь. Мне больно видеть, как гибнет потомок Сильверов. Ты имеешь обязательства перед Кланом и перед собой, ты должен выбраться из этого печального стечения обстоятельств.
- Ему не нужна ваша помощь, - прохрипел Вейн. - И почему это он должен заботиться о своем так называемом Клане? Где они все? Они не дадут за него ломаного гроша.
Лорд Айрон проигнорировал Вейна. Он был ничто, даже если считал себя приемным отцом Макса.
- Подумай над моими словами, - мягко произнес Лорд. - Я вернусь. - Он повернулся к Капитану: - Пойдемте, Коффин, нам пора.
- Но кольцо моей бабушки, - надула губы Леди Мелодия. - Мы так ничего и не узнали.
- Может, вы положили его в другое место? - сказал Лорд Айрон. - Велите слугам еще раз поискать в вашей комнате.
С этими словами он покинул камеру, его компаньоны неохотно последовали за ним.
Дверь с шумом закрылась; постепенно свет газовых ламп потускнел и погас, оставив узников в темноте, которая была явно предпочтительнее, нежели слепящие отблески, многократно отражавшиеся от стен камеры. Свет не включат еще шесть часов. Макс испустил тяжелый вздох и почувствовал, как рука Менни ободряюще сжала его плечо.
- Ну, парень, держись, - грубовато произнес он. Единственное утешение, которое он мог сейчас предложить - это дружеское прикосновение.
- Они убьют нас, - прошептал Макс. - Маленькими издевательствами каждый день. Пытками. Скукой. Темнотой.
- Нет, парень, нет. Мы будем, как и любой здешний бедолага, работать в цехах. Мы сможем.
- Это не жизнь, - ответил Макс. - Даже если Коффин не попытается убить меня, я, так или иначе, умру. Я уже чувствую это. Если выживет мое тело, оно будет без души.
- Ну, давай, взбодрись. Это на тебя не похоже! Макс выдавил горький едкий смешок:
- От меня ничего не осталось. Мы были глупы и беспечны.
- Мы всегда танцевали на лезвии бритвы, - возразил Менни. - И мы оба знаем это. Удача отвернулась от нас, и мы попались. Мы рисковали, как и всегда.
Этот разговор с бесконечными вариациями повторялся с тех пор, как они оказались в Грагонатте. Менни доставалось меньше, чем Максу. Охранники, казалось, получали удовольствие, издеваясь над падшим членом Клана. Макс лелеял надежду - как он теперь понимал, абсолютно безумную, - что Клан Серебра, устыдившись того, что один из них заключен в Грагонатте, приложит все усилия, чтобы вытащить его отсюда. Но никто из Сильверов не навестил его и даже главе Совета Гильдий, Лорду Айрону, не хватило власти или желания помочь. Макс чувствовал, что совершил ошибку, смеясь Кланам в лицо, в открытую обворовывая их и дразня. Он полагал себя непобедимым. И вот печаль и безысходность. Теперь-то он осознал, что просто играл как ребенок. Взрослая рука власти поднялась и спеленала его. Макс оказался бессилен. Со вздохом он лег на спину, положив голову на колени Менни, единственного близкого человека, бывшего ему почти отцом. Менни не должен был попасть сюда. Он не доживет до освобождения: если оно и придет, то через десятилетия.
- Спи, сынок, - сказал Менни, кладя свою грубую руку на слипшиеся от засохшей крови волосы Макса.
- Усни навеки, - пробормотал Макс. Он почувствовал, как легкие облака укутывают его и подталкивают, затягивают, погружают сознание в темноту.
Тогда Макс увидел странный сон. Тончайшие листочки до блеска отполированного металла зазвенели и заблестели перед глазами, затем растеклись, расплавившись в сверкающую жидкость, полившуюся на него как ртуть. Он погрузился в нее.
Макс услышал мощный рокочущий голос, голос самого металла. Тело трепетало в языках пламени, будто его заново выковывали из раскаленной добела стали. Он всем своим существом чувствовал даже удары молота.
Ослепший, Макс слышал рядом голоса - шепчущие, жестокие и резкие. Его ушей достиг страшный крик, как он понял, его собственный. Зрение возвращалось сверкающими вспышками. Тело было залито ртутью, беспорядочно стекающей по железу кожи.
Все существо Макса, вся его суть переполнялась мощными ритмичными звуками: резкое шипение пара, треск разбрасывающего искры горна. Летящая тень стремительно пронеслась через всесокрушающее и всесоздающее пламя. Словно гигантская механическая сова, вылитая из раскаленной бронзы.
Снова чернота мрака. Печаль колокола в ушах.
Макс открыл глаза. Голову сжимало как в тисках. В тусклом, непонятно откуда исходящем свете Макс увидел, что лежит на полу в камере. Он чувствовал чье-то присутствие. Рядом спал Менни, но Макс почти физически ощущал кого-то еще. Невидимый посетитель.
Макс с трудом встал на колени. Должно быть, продолжается сон. Никого больше не было видно, но казалось, что совсем близко, всего в нескольких дюймах, находится чье-то лицо.
- Кто ты? - прошептал Макс, и его голос прозвучал как посвистывание пара.
Яркое пламя вспыхнуло перед его глазами - раскаленный металлический жезл. Макс отшатнулся, спрятав лицо за руками, но успел рассмотреть неясно вырисовывающийся перед ним шлем. Шлем был выкован из железа и обвит золотом. В центре пульсировал медный круг, бледно-зеленого с коричневым отливом цвета.
Макс прикрылся ладонью, силясь разглядеть обладателя шлема, но это было невозможно. Свет от жезла скрывал больше, чем показывал. Вдруг жезл ярко вспыхнул, и белое пламя двинулось на Макса. Он издал инстинктивный вопль ужаса и закрыл глаза. Его толкнуло назад, на плечи опустилась давящая тяжесть, которая прижимала его книзу. Руки в железных перчатках сорвали с него рубашку. Макса поглотила боль, когда раскаленный металл впился в его обнаженную грудь. Невидимый гость хотел убить узника, прожигая его клеймом. Макс чувствовал, как пламя пожирает его плоть, превращая ее в пепел и пробираясь все ближе к сердцу. Боль. Смятение. Нестерпимый жар и свет. Его собственный крик, как резкие крики ворон, селящихся на высоких карнизах Грагонатта. Кто-то тряс его:
- Макс! Макс! - это был Менни.
Макс открыл глаза, щурясь и моргая. Камера была залита бело-голубым светом, хотя газовые лампы еще не зажглись. Как такое возможно? Потом Макс понял, что источником света является он сам. Сияние исходило из центра его груди. Он приподнялся и уставился на свое тело. Серебряный диск сверкал над сердцем, испуская спиралевидные лучи. Это явь? Или опять сон? На тело накатывались волны нестерпимой боли. Он не мог думать, сосредоточиться.
- Макс, лежи тихо, - голос Менни подрагивал, исполненный ужаса.
Макс не мог повиноваться. Он видел свое отражение на отполированных стенах. Его голова стала металлической: железо и золото, с медным бледно-зеленым кругом по центру. Рот открывался и закрывался, глаза вращались, но и они были из железа. Обхватив себя за голову, Макс попытался стянуть ее, уверенный, что внутри осталось его настоящее тело. Безуспешно. Металл сросся с плотью. А на груди горел серебряный диск.
Менни продолжал быстро говорить, но Макс не слышал слов. Голова заполнилась гудением и потрескиванием. Лицо Менни представляло собой маску неверия и ужаса. Теперь он пятился назад. Его рука отдернулась, как только он заметил метку на груди Макса.
Макс услышал слова, но это говорил не Менни. Слова возникали только в голове Макса:
- Ты избран и благословлен, сын Серебра. Исполни свое предназначение или умри. Узнай, кто ты и кем можешь стать, ибо у тебя теперь воистину Серебряное Сердце.