Мне стало немного жаль его. Неуклюжий, стеснительный, он никак не вписывался в нынешнюю обстановку. Сползающие на нос очки, тесная футболка, из которой он явно вырос, носки разного цвета. Сомневаюсь, что у него с Ольгой что-нибудь получилось бы. Судя по выражению лица Гуфи, он с радостью плюнул бы на Ольгу, как, впрочем, и на все это путешествие, предоставь ему возможность оказаться в своей пропыленной квартире и ковыряться с компьютером.
— Игорек, а ты плавать умеешь? — игриво поинтересовалась Ирина, устраиваясь поудобней в кресле.
Зина засеменила по плечу Дэна и стала карабкаться ему на голову. Тот, чертыхаясь, снял ее и снова посадил на плечо. Успокоившись, крыса улеглась и внимательно уставилась на меня своими блестящими глазами-бусинками.
— Лучше всего стилем утюг, — неожиданно улыбнулся Игорь.
— Все, с сегодняшнего дня начинаем практические занятия по плаванию! — хлопнула в ладоши Ира.
— Господа, анекдот. — Дэн снова взял в руки задремавшую было Зину и, откинувшись в кресле как можно больше назад, положил ее себе на живот.
— Опять какая-нибудь пошлятина? — Голос Ди пронизывал явный сарказм.
— Почему же, — невозмутимо ответил Дэн и рыгнул. Запоздало прикрыв рукой рот, он виновато посмотрел на сидевших, хотя в глазах его плясали чертики.
— Приходит, значит, к доктору женщина и говорит: «Доктор, помогите!» Тот: «В чем дело?» — «У меня все лицо в морщинах, сделайте мне пластическую операцию». Доктор говорит: «Вы знаете, необходимость в пластических операциях отпала после необыкновенного изобретения. Мы вам вживим в затылок титановый болтик, и по мере появления морщин будете его подкручивать». В общем, вживили этой бабе гвоздик, то есть, тьфу, болтик в голову. Да, вот так. Короче, прибегает она к этому же доктору через неделю и орет на всю клинику: «Вашу мать! Посмотрите, что это за говно!..»
— Денис, перестань ругаться! — Ирина сердито пихнула Дэна в бок.
Тот, не обращая на нее внимания, продолжал:
— Доктор спрашивает: «Что случилось?!» Та: «Из-за вашего болтика у меня мешки под глазами появились!» Доктор снимает очки, смотрит на нее и говорит: «Милая моя, это не мешки, а сиськи, а если вы так и дальше будете его закручивать, у вас скоро борода появится!»
После последней фразы Дэн начал громко хохотать, расплескивая пиво на свой живот и на Ирину, которая, недовольно посмотрев на него, принялась отряхиваться. Что меня всегда забавляло в Денисе, так это его способность получать удовольствие от собственных шуток. Зина, разбуженная шумом, недоуменно водила усиками по сторонам, словно интересуясь причиной такого веселья. Игорь тоже захихикал, поправляя сползающие очки (ну прямо Валерка из «Неуловимых мстителей»). Вит же только слегка улыбнулся.
В этот момент мы подъехали к горам, которые, подобно гигантским древним исполинам, возвышались над нами. «Икарус» заметно сбавил скорость. Начался крутой подъем, дорога стала сужаться, и я пораженно смотрел, с какой ловкостью парень управляет автобусом.
Внезапно перед нами сапфировым ожерельем заискрилось Черное море. Ирина непроизвольно ахнула. Уходя далеко за горизонт, оно будто манило к себе, неторопливо покачивая волнами, приглашая полюбоваться на него. У самого берега оно было прозрачным как слеза, позволяя разглядеть огромные валуны, поросшие темными водорослями, напоминающие невиданных подводных чудовищ, стайки мелких резвых рыб, шныряющих в поисках пищи. Чуть дальше вода приобретала нежно-голубой цвет, который вскоре переходил в темно-синий, и уже на горизонте поверхность моря в лучах палящего солнца сверкала фиолетово-чернильным окрасом. На берегу, будто хлопья снега, расположилось несметное количество чаек, время от времени раздавались их пронзительные крики.
Гуфи, как завороженный, не отрываясь, смотрел в окно, прильнув носом к стеклу, будто заболевший гриппом мальчишка, наблюдающий за игрой своих друзей в футбол на улице.
— Браво. — Денис допил остатки пива и наклонился, чтобы взять следующую бутылку.
Ира толкнула его в бок:
— Тебе пока хватит, потерпи, скоро приедем.
— Слушаюсь, товарищ прапорщик, — ответил Дэн. Вид у него был сонный. Обняв Ирину, он закрыл глаза и через пару минут уже мерно похрапывал.
Постепенно меня тоже стало клонить ко сну, и, убаюканный мерным урчанием мотора, я уснул.
* * *— Слава богу, Стропов успокоился. Боялась, закатит скандал прямо в поезде, — тихо сказала Диана Виталию.
— Ничего бы не было. Он уже давно догадывается, не дурак ведь, — рассудительно ответил ей Вит.
Ди рассеянно глядела на проносящийся мимо однообразный пейзаж, состоящий из бесконечной лесополосы и изредка мелькавших гор.
Она вспоминала, как они с Виталием уединились в купе и он обнимал ее своими сильными руками, нежно ласкал языком по очереди каждый сосок, опускаясь все ниже и ниже… Какое блаженство! Неожиданно в дверь купе раздался настойчивый стук, и она мгновенно поняла, что это был Дима.
«Да?» — задыхающимся голосом спросила она.
«Ди, открой».
«Я сплю, и у меня болит голова».
Стропов пробурчал, что он, вероятно, является ходячим атомным реактором, поскольку голова у Дианы начинает болеть именно тогда, когда он подходит к ней ближе чем на два метра. Она раздраженно попросила его больше не беспокоить, после чего он, немного потоптавшись возле купе, удалился, а они с Виталиком погрузились в сказочно-сексуальный мир страсти и экстаза.
С Димой ничего подобного у нее никогда не было. Да, он был нежен, предан, как верная собака, но в постели у него все было предельно просто и обыденно: «Раздевайся, ложись, здравствуй!» До армии он таким не был. Дурачок! Надо же быть таким лопухом, чтобы всерьез рассчитывать на то, что она будет ждать его целый год!
Девушка вернулась мыслями ко дню их первого знакомства. Она поругалась со своим очередным ухажером, который, очевидно, решил, что их первая встреча непременно должна закончиться постелью. В итоге Диана расцарапала ему щеки, а он вытолкал ее из машины посреди МКАД в три часа ночи, обозвав на прощание сукой. Буквально через минуту на мотоцикле подъехал незнакомый юноша. Его железный конь рычал и хрипел, изрыгая из выхлопных труб клубы отработанных газов, он был одет в кожу… и он предложил ее подвезти. При любых других обстоятельствах она лишь поджала бы губы и прошла мимо. Но машин в это время на трассе было немного, и не факт, что следующий, которого она остановит, окажется более порядочным, чем предыдущий, так что выбора у нее не было. Кроме того, почему-то она сразу решила, что этот молодой человек не способен на низость, и она не без труда взгромоздилась на заднее сиденье мотоцикла.
«Дмитрий», — просто сказал он и улыбнулся.
Так они и познакомились.
Сначала ей все нравилось — поездки на природу, независимость, веселые компании. Но она все равно чувствовала себя чужой, ее бесили снисходительные взгляды подруг друзей Димы, тоже затянутых с ног до головы в кожу, которые никак не хотели принимать ее к себе в среду и считали ее белой вороной. Дмитрий метался между двух огней, пытаясь угодить ей и не упасть лицом в грязь перед своими товарищами.
Потом он состриг свои длинные волосы и ушел в армию. Диана вздохнула свободнее и внезапно поняла, что Дима уже порядком ей надоел. К тому же он познакомил ее со своим лучшим другом детства — Виталием, который в отличие от Димы не колесил сутками по ночным улицам, мешая спать людям, а имел реальные перспективы и все силы отдавал карьере (он работал консультантом в коммерческом банке).
После армии Стропов долгое время слонялся без дела, не упуская возможности в очередной раз отметить со своими мотоциклетными дружками свою «счастливую демобилизацию». В тот момент ей так было важно его внимание, она еще на что-то пыталась надеяться… Хорошо, потом пристроился в автомобильный сервис, теперь хоть свои деньги появились.
А эти его дурацкие увлечения! Весь день возится со своим мотоциклом, который, как бы в отместку, ломается каждый раз, как только она решается на то, чтобы Дима ее покатал. У Дианы нередко возникало ощущение, что эта железная махина ее ревновала. А вечером — черные от масла руки, пропахшая бензином одежда и бутылка пива. Ни в кафе сходить, ни на ночную дискотеку. Правда, ходили как-то в театр на какой-то идиотский спектакль. Скучно.
Автобус стал снижать скорость.
* * *Я проснулся оттого, что на очередной кочке больно ударился головой об стекло автобуса.
— Все, приехали. — Водитель «Икаруса» стал плавно притормаживать.
Я невольно проникся уважением к нему — дорога в ту местность, куда мы направлялись, была крайне сложная, один серпантин чего стоит. Может, он и не умрет от рака легких. Я усмехнулся и стал подниматься. Спина чертовски затекла.
Сзади зашевелились Вит с Дианой. Игорь стоял на ступенях автобуса и, щурясь, с озабоченным видом оглядывал местность.
Водитель автобуса тоже вышел на улицу, закурив очередную «приму». Я обратил внимание на его зачерствелые руки.
— Как договаривались? — спросил я.
— Само собой.
Хрустящая купюра достоинством пятьдесят долларов США перекочевала в его мозолистую ладонь.
Из автобуса в это время выходили Денис с Ирой, и первый снова, воспользовавшись удобным случаем, облапал Ирину, явно заботясь о том, чтобы она, упаси господь, не брякнулась своей аппетитной попкой на пыльный щебень.
— Если что надо купить, тут рядом ларек, — водитель указал куда-то в сторону рукой с сигаретой, — правда, работает он нерегулярно.
Ди вопросительно посмотрела на Вита, тот пожал плечами:
— Все необходимое у нас есть.
— Мы с Дэном сходим. — Ирина подхватила Дениса под руку.
— Я с вами. — Ольга скинула рюкзак и пошла вслед за ними.
Я оттащил вещи в сторону.
— Желаю удачи, ребята. — Водитель с деланым равнодушием отправил щелчком грязного ногтя скуренный почти до основания окурок в кусты. — Я думаю, в здешних местах она вам пригодится.
С этими словами он стал подниматься в кабину. Я остановил его и протянул руку. Помедлив секунду, он пожал ее.
— Дмитрий.
— Степан.
До того, как за ним автоматически закрылись двери автобуса, я успел перехватить его взгляд. В нем сквозила снисходительность, присущая старожилу при общении с приезжими туристами из города, и некоторая доля уважения. Было что-то еще, что-то такое неуловимое, словно мимолетная тень от крохотного мотылька.
Только спустя некоторое время я понял, что это был затаенный страх.
* * *Глядя на медленно взбирающийся в гору покрытый пылью автобус, смахивающий на громадную гусеницу, я не заметил, как из-за поворота вышла пожилая цыганка с крохотным мальчиком на руках. Ветхий платок на голове, истрепанная цветастая юбка до щиколоток закрывает черные от загара ноги в растоптанных сандалиях, тяжелые сверкающие браслеты на худых руках, в ушах покачиваются массивные серьги. Необыкновенно глубокие и проницательные черные глаза. Мальчонка, завернутый в какое-то тряпье, с сосредоточенным видом сосал апельсиновую корку, наверняка найденную на ближайшей помойке, и с любопытством рассматривал нас.
Все ждали, что цыганка начнет сейчас клянчить у нас деньги и просить разрешить ей погадать, однако она устало присела в трех-пяти метрах от нас на поваленное дерево и закрыла глаза. Малыш утратил интерес к корке и теперь оживленно копошился в траве, пробуя на вкус обнаруженных в ней жучков.
Вит закурил. Высокий, почти под два метра (годы тренировок в баскетбольной секции не прошли для него бесследно), одетый в шорты и рубашку с коротким рукавом, он, прищурившись, смотрел на море.
Несмотря на то что солнце близилось к закату, спину скоро стало невыносимо печь. Я огляделся. От главной дороги, по которой нас привез «Икарус», вправо уходила узенькая тропинка, по которой только что ушли Денис с девушками, и я неожиданно ощутил мимолетное прикосновение djаvu, ложной памяти, словно я уже ходил по ней. Невдалеке виднелись несколько расшатанных от времени и непогоды крошечных, как в детской сказке-страшилке, саманных домиков с покосившимися крышами, подслеповатые окна которых почти совсем ушли в землю.
Прямо перед нами метрах в десяти-пятнадцати был обрыв, с вершины которого море казалось еще больше и величественнее, оно почти сливалось с небом, линия горизонта уже различалась не так отчетливо, словно на ровно изображенную синими чернилами полосу неосторожно уронили каплю воды, и ее слегка размыло. Солнце неуклонно приближалось к горизонту, набухая огненной лавой.
Метрах в десяти от того места, где сидела цыганка, высился проржавевший столб с вывеской, гласившей:
СОЛОВКИ
Проступавшая через поблекшую краску ржавчина напоминала кровавые потеки.
Левее, где начинались горы, виднелась еле заметная тропка, шириной не больше девичьей ладошки, уходившая круто вверх. По краям дорожки буйными зарослями раскинулись густые кустарники, высокая трава была почти по пояс. Но больше всего меня поразило то, что еще дальше, за горами, сквозь обжигающее марево я увидел окутанные дымкой две громадных скалы, вершины которых были покрыты слепящим глаза снегом. Воздух был горяч, как в хорошо пропаренной бане, лицо приятно обдувал бриз, донося давно забытые запахи горчично-соленой морской воды и водорослей. Пронзительный стрекот цикад на первых порах закладывал уши, однако вскоре мы свыклись и с ним.
Правее, метрах в тридцати от берега, в море уходил небольшой причал, у края которого на волнах покачивался белый катер.
Вит мягко убрал руку обнимавшей его Дианы и тоже подошел к нам.
— В 18:00 нас внизу будет ждать лодка.
Я посмотрел на часы. 18:09.
— Пора.
— Дождемся ребят, — снисходительно улыбнулся Вит, выпуская кольца дыма.
— Мы едем дальше? — спросил Гуфи.
— Осталось немного, километров сорок по морю. По суше к этому месту добраться практически невозможно.
— Почему? — спросила появившаяся сзади Ди.
— Отвесные скалы, непроходимые чащи, тучи комаров, ядовитые змеи… Тебе мало?
Вит взял ее за руку. Она обняла его за бедро. И с этой секунды я возненавидел их.
Они оба смотрели на меня, многозначительно улыбаясь. В этот момент у меня в мозгу всплыл образ двух стервятников, сидящих невдалеке от бьющейся в агонии раненой антилопы и терпеливо дожидающихся ее смерти.
В ответ я также одарил их улыбкой. Очевидно, она вышла не очень хорошей, поскольку довольные выражения с их лиц мгновенно исчезли.
Вскоре появились ребята. Ирина несла два больших пакета, Денис… наивно было бы полагать, что он купит что-нибудь другое — в его руках была здоровенная коробка, из которой доносилось характерное позвякивание. Пиво.
Ольга присела на корточки перед цыганенком и стала угощать его леденцами.
— Черт бы побрал это место! — в сердцах воскликнул Денис, — Два сорта пива и оба просроченные — осадком на дне можно закусывать. Надеюсь, нам все же хватит того, что у нас с собой… Спускаемся? — Дэн посмотрел на Вита и перевел взгляд на меня. По его виску стекала струйка пота.
— Вперед! Красная Щель, держись!(С таким количеством спиртного она вскоре станет фиолетовой.) — Выкрикнув свой нехитрый лозунг, Дэн стал осторожно спускаться вниз по полустертым ступеням. Обувь сразу наполнилась теплым песком.
— Вы направляетесь в Красную Щель? — раздался хрипловатый голос.
Все обернулись. Цыганка встала с поваленного дерева, усталости в ней уже не чувствовалось, глаза горели. Малыш в траве перестал сосать конфету, и его чумазая мордочка внимательно смотрела на нас.
Вит удивленно взглянул на пожилую женщину.
— Ну да. А что?
Сухие губы цыганки медленно раздвинулись в кривой улыбке.
— Там вас ждет темнота.
Все недоуменно переглянулись. Затем, после секундного замешательства, Денис прыснул и сказал:
— Да-да! Там темнота, там леший бродит и Бабай… Там что, полярные ночи? Вит, ты взял фонари?
Дыхание женщины стало прерывистым, иссушенные руки дрожали, огромные черные прожигающие глаза стали больше обычного.
Вит с насмешливым видом пнул лежащий на тропинке камень.
— Ты не понимаешь. — Лицо цыганки как-то сразу сморщилось, и она стала выглядеть лет на десять старше. — Вы молоды, красивы… и не знаете… — Речь ее стала затрудненной, слова будто выплевывались из потрескавшихся губ.
— Чем же оно плохое? — Гуфи флегматично поправил очки. Этот жест уже наверняка вошел у него в привычку, и я был уверен, что, если отпала бы надобность в ношении очков, он все равно бы теребил до кровавых мозолей свою переносицу.
— Поворачивайте обратно. — Голос гадалки стал тише и напоминал хруст сминаемой бумаги.
— Еще чего! Какое вам дело?! — возбужденно крикнула с камня Диана.
Как я ее хотел в ту минуту!
— Конечно, конечно, — холодно улыбнулся Вит. — Сейчас мы возьмем наши сумки и пешочком прогуляемся обратно в Новороссийск. Сто с лишним километров, но это пустяки. Свежий воздух, природа и прочее…
— Ну, долго мы еще тут околачиваться будем? — Ирина стала надевать рюкзак.
— Это плохое место! — Голос цыганки задрожал.
— Виталик, Дима, пусть эта старуха заткнется! — воскликнула Ди.
— Все, хватит с меня этого дерьма! — Дэн решительно затопал вниз.
Игорь растерянно переводил взгляд с цыганки на удаляющегося Дэна, потом последовал за ним.
— Это чертовски напоминает историю с ведьмой из Блэр! — ворчал Дэн. — «Плохое место»! Разве не видно, что мы сами плохие мальчики и девочки? Как в том анекдоте — приходит к гадалке женщина и спрашивает: «Я была у вас три года назад, и вы предсказали мне, что у меня будет муж и четверо детей». Гадалка: «Ну и что?» Женщина: «Как что? Дети у меня появились, теперь я хочу знать, когда появится муж…» — слышался голос Дэна.