Эндрю смотрит на часы:
– Так мы разводимся или нет?
Виктор Лоре:
– Нет?
Майк Евгении:
– Нет?
Лора и Евгения:
– Нет.
Эндрю:
– Ну, знаете!
Евгения:
– Эндрю, не беспокойтесь весь гонорар вы получите сполна.
Эндрю:
– Конечно, я не сомневаюсь в вашей порядочности… Что ж в таком случае (смотрит на часы), если я здесь никому не нужен…
Лора:
– Спешите к молодой жене?
Эндрю:
– Нет, я еще не женат – только обручен. И через месяц у меня свадьба.
Евгения:
– Вы хотите жениться? После всего увиденного вам не страшно?
Эндрю:
– Нет, у нас с Шарлоттой другие отношения. И в браке у нас все будет по-другому. Извините, не как у вас.
Виктор:
– Конечно-конечно.
Майк:
– Ну, уж точно.
Лора:
– Дай-то вам бог.
Эндрю собирает бумаги:
– Правда, у нас все будет по-другому. Ведь мы с Шарлотой совсем другие. Мы не следим друг за другом, мы доверяем друг другу. Мы не обманываем друг друга. Моя любимая всегда знает, где я, с кем я, что я делаю.
Лора:
– И сейчас знает, где вы?
Эндрю:
– Разумеется. Я рассказал ей все как есть: что меня попросили зафиксировать факт измены и оформить бракоразводные документы. Так что я сообщил ей точный адрес, время.
Виктор:
– И она вам поверила?
Эндрю:
– Разумеется.
Евгения:
– Святая душа.
Эндрю:
– Да, именно, святая. Моя Шарлотта, в отличие от некоторых, святая, чистая. Она, она, как ангел. Вы знаете, я и встретил ее в церкви. Мы оба ставили свечи Святому Угоднику. Я подошел слева. Она справа. Мы не замечали друг друга, пока наши руки вдруг не соприкоснулись. Нет, это не руки, это наши души соприкоснулись. И как только я взглянул на нее, а она взглянула на меня…
Лора прижимается к Виктору:
– У нас тоже сначала было почти так, когда мы заперлись в ванной на вечеринке.
Евгения:
– И у нас… Ты помнишь Майк.
Майк:
– Еще бы. Я тогда в химической лаборатории опыт проводил. Что-то у меня не так вышло, надышался сероводорода и выскочил улицу – воздуху глотнуть. На крыльце споткнулся и схватился за тебя, за твои… и губами попал прямо в губы.
Евгения:
– Маньяк. Просто маньяк (прижимает к себе Майка) Ты был такой бледный, но так крепко держался за меня… Мы стояли на крыльце целую вечность, хотя я опаздывала в офис на подписание контракта. Но меня простили, когда я объявила о нашей с тобой помолвке…
Эндрю:
– Какие странные люди. Как так можно? Следить, подозревать и потом обниматься, целоваться… Нет у нас все будет по другому. Моя, милая Шарлотта. Она сейчас дома, спит. Одна в розовой кроватке. (достает из кармана портмоне, фотографию, целует ее) Розовые щечки. Ангельская, ангельская душа. (прячет фото и портмоне, смотрит на парочки) Я не такой. И Шарлотта не такая… Как не хочется пачкаться об этих несчастных, порочных людей. Впрочем это моя работа… Ах, если б не профессиональный долг, то сегодня вечером я бы не пропустил свидание с Шарлоттой. А вернувшись с него домой сидел бы в кресле и снова и снова думал о ней, мечтал бы о ней. О том, как мы идем с ней к алтарю… О том как во время свадебного путешествия на Восток встречаем дивный рассвет (напевает) «Хари-кришна, Кришна-хари…» О том, как мы вместе завтракаем. Как вместе гуляем. Вместе читаем. Вместе смотрим бокс, а потом передачу «Молодая хозяюшка». Вместе. Все вместе. Мы каждую свободную минуту будем вместе. Рука в руке. До самой смерти. Мы не такие… Мы не будем следить. Не будем… Мы не станем подозревать. Не станем… Мы не наскучим друг другу. Никогда-никогда… Каждая минута для нас будет великим счастьем. Великим счастьем… А этим… Ну чего им не хватает? Такие красивые женщины. Приличные, казалось бы, мужчины… Спали бы себе дома в супружеских объятиях, а не выясняли отношения (оглядывается) в весьма подозрительной обстановке… (аккуратно собирает документы)
Шестая картина
Лора Виктору:
– Знаешь, я поняла. Я все поняла. Нам не хватает ребенка.
Виктор:
– Ребенка? Ты говоришь о ребенке? Но ты, ты же не хотела. Не хотела портить фигуру…
Лора:
– Да, я боялась, что ты перестанешь обращать на меня внимание, перестанешь меня любить. Но теперь понимаю, что нам просто необходим ребенок. Он же будет наш общий, и мы будем заботиться о нем вдвоем, вместе. Мы все будем делать вместе, как раньше… как после свадьбы… Ты хочешь, ты хочешь, чтобы у нас был ребенок?
Виктор:
– Я всегда хотел. Но сейчас, сейчас не слишком ли поздно? И фигура?…
Лора:
– Возраст не важен и на фигуру это не повлияет. Ведь мы можем усыновить чужого ребенка…
Виктор:
– Чужого?
Лора:
– Ну, сначала, конечно, будет чужим. Потом мы привыкнем к нему, он привыкнет к нам – станет своим.
Виктор:
– Лучше все-таки совсем своего.
Лора:
– Значит, ты не хочешь иметь ребенка? Хотя бы чужого?
Виктор:
– Это не просто… Это надо выбирать… Это неизвестно кто, от кого… И вообще, что еще из него вырастет…
Лора:
– Можно же проще. Давай усыновим такого, по которому уже видно, что из него выросло. Вот, Эндрю, например. Мы его уже знаем. Очень положительный молодой человек с твердыми моральными устоями. Вполне симпатичный…
Виктор:
– Он же совсем взрослый!
Лора:
– Тем лучше. Он уже образован, обеспечен. И к тому же адвокат, сможет быстро и без проблем на самого себя оформить необходимые документы.
Виктор:
– Парень он, конечно, неплохой. Бокс любит, как я понял… Что ж я не против, если это нам поможет.
Лора:
– Поможет-поможет… У нас будет наследник. У нас будут внуки. Только представь, нам будет о ком заботиться. Ну, вот закрой глаза. Видишь, фруктовый сад. Ты сидишь с газетой в кресле…
Виктор:
– Я сижу с газетой в кресле…
Лора:
– Под цветущей яблоней…
Виктор:
– Под цветущей яблоней…
Лора:
– А вокруг тебя ползают милые орущие сопливые малыши.
Виктор:
– А вокруг меня ползают… Да, идиллическая картина.
Лора:
– Значит, ты одобряешь?
Виктор:
– Значит, ты не хочешь развода?
Лора:
– Ну, если мы усыновим…
Виктор:
– Эндрю, мы вас усыновим!
Эндрю:
– Шутите?
Лора:
– Нисколько.
Эндрю:
– Но это невозможно. У меня уже есть родители.
Лора:
– Странно, у него есть родители. Мы об этом как-то не подумали.
Виктор:
– Точно, он же говорил про отца-адвоката.
Лора, вздыхая:
– У Эндрю есть родители…
Евгения:
– Да, у Эндрю есть родители. И эти родители здесь.
Эндрю:
– Нет, что вы, они сейчас дома. Ждут меня, говорят обо мне, о том, как я воплощу мечту их жизни. Им ведь, как они не старались, так и не удалось открыть собственную адвокатскую контору. Но я, я буду стараться изо всех сил. Ведь теперь это уже и моя мечта. Собственная адвокатская контора. Она обязательно у меня будет. И когда родители выйдут на пенсию, я смогу содержать их. Матушка будет нянчить внуков, а отец – давать мне консультации по сложным делам – у него ведь такой опыт. И до конца их дней мы будем дружно жить в одном доме: матушка, отец, я и моя Шарлотта.
Евгения:
– Нет, Эндрю, вы ошибаетесь, ваши родители не дома. Они здесь.
Эндрю озирается:
– Что вы имеете в виду?
Евгения:
– Видите ли, Эндрю. Ваши родители, ну те, которых вы считаете матерью и отцом, – это не ваши настоящие родители. Они приемные родители. Они взяли вас из приюта. Взяли, воспитали, дали образование…
Лора:
– Как интересно.
Эндрю:
– Что вы, этого не может быть.
Виктор:
– Все, конечно, в жизни случается…
Майк Евгении:
– Ну, а ты-то откуда знаешь? Или тебе так понравилось за мной следить, что ты и на адвоката, как на меня, тоже досье собрала – следила, фотографировала, кри-пто-гра-фи-ровала? Ты теперь о всех будешь справки наводить? Это может стать болезненным увлечением.
Евгения:
– Мне ли не знать? Мне ли не знать все об Эндрю. Об этом милом юноше. Все-все-все… Я сейчас раскрою вам страшную тайну. Всем вам. До сих пор еще никто ничего… Эндрю, Эндрю, он…
Лора:
– Неужели маньяк?
– Неужели маньяк?
Виктор:
– Тот самый.
Майк:
– И на меня хотел все свалить.
Эндрю:
– Я не маньяк, вы же знаете, я, я…
Евгения:
– Он, он – мой ребенок…
Лора:
– Ваш ребенок?
Майк:
– Твой, наш ребенок?
Эндрю:
– Этого не может быть.
Евгения:
– Очень, очень может быть. У вас ведь есть с собой фотография ваших родителей?
Эндрю:
– Конечно (достает портмоне) Вот матушка, отец, Шарлотта…
Евгения рассматривает:
– Ну, Шарлотта меня не интересует. Хотя какое знакомое лицо… Где-то я ее уже видела…
Эндрю:
– Наверное, у нас в конторе. Она часто ко мне заходит.
Евгения возвращает фотографию Шарлотты:
– Впрочем, не важно. Бог с нею. Посмотрите внимательно на фотографию отца, матери, на себя в зеркале и на меня. На кого вы больше похоже? На своих приемных родителей или на свою родную (всхлипывает) мать?
Эндрю рассматривает фотографии, Евгению, себя в зеркале:
– Глаза… Нос… Губы…
Лора, Виктор, Майк тоже рассматривают фотографии, Эндрю, Евгению:
– Глаза… Нос… Губы…Да, здесь ничего похожего… А вот здесь явно родственная линия… Гены, никуда не попрешь…
Евгения:
– Гены, сыночек, гены…
Майк:
– Евгения, но как, как это может быть? Нет, этого не может быть…
Евгения:
– Может. И это было… Это сейчас я поднабралась ума-разума и разбираюсь в людях, недобросовестных поставщиков за пол километра чувствую. А когда-то я была абсолютно молода и глупа… Представьте себе – я влюбилась в рэп-музыканта. Он играл такое, знаете, с восточным уклоном. И тогда он был безумно популярен. А сейчас, сейчас никто не вспомнит его имени. Ведь уже тогда, когда мы были вместе, он начал экспериментировать с различными, как он говорил, творческими стимуляторами. И постепенно, постепенно сошел со сцены. Где он сейчас? (пожимает плечами) Может, умер от передозировки наркотиков. Может, превратился в пропитанного алкоголем зомби. А может быть гниет в тюрьме за драку или растление несовершеннолетних. Не важно, что с ним сейчас. Но когда я в него влюбилась, он еще был чертовски здоров. Чертовски здоров, и чертовски красив – эти глаза, Эндрю, (указывает на его глаза) это его глаза. И вся фигура – вылитый он. Скажи честно, тебя не тянет покурить травку?
Эндрю:
– Нет.
Лора:
– Меня, кажется, да.
Евгения:
– А набить кому-нибудь физиономию?
Эндрю:
– Нет.
Виктор тихо:
– Все-таки очень хочется.
Евгения:
– Заняться любовью с двумя или тремя девушками?
Майк тихо:
– Я не против.
Эндрю:
– Нет, только не это. Я люблю Шарлотту… (тихо) и кажется рэп… с восточным уклоном… «Хари-кришна, хришна-хари…»
Евгения облегченно вздыхает:
– Слава богу, ты унаследовал только лучшие его качества. И, надеюсь, мои… Я так любила тебя. Помню твои крошечные пальчики, твои губки, сосущие мою грудь… Какое сладкое чувство…
Лора:
– Какое сладкое чувство… И вы отказались от любимого ребенка?
Майк:
– Как ты могла?
Эндрю:
– Почему?
Евгения:
– Конечно, сама я бы никогда так не поступила. Но родители, они считали такую беременность позором, и моим, и их собственным. Они мечтали о добропорядочном женихе, за которого не было бы стыдно перед соседями и партнерами по бизнесу, который я в последствии унаследовала. В общем, они устроили так, что я родила без огласки. Это был мальчик. И его тут же отдали в приют.
Лора:
– Собственного ребенка…
Виктор:
– …отдать в приют.
Майк:
– Тебе было тяжело…
Эндрю:
– Вы, вы страдали?
Евгения Эндрю:
– Не то слово, мой мальчик. Я приходила в приют каждую неделю. Эндрю, я смотрела на тебя на прогулках. На твои первые шаги. На твои глаза, ищущие свою мать. Я смотрела на тех, кто приходит выбирать себе детей. Я была так рада, когда тебя усыновила пара адвокатов. Это были приличные люди. Они могли обеспечить тебе будущее. И я поняла, что твоя жизнь сложится. Я тебе больше не нужна… И я думала: выйду замуж, рожу еще ребенка, а может не одного, и забуду о тебе. Посвящу себя своей официальной семье. И я встретила Майка. Я родила двоих детей – у тебя есть два брата.
Эндрю:
– Два брата… Я всегда мечтал о том, чтобы иметь хотя бы одного брата или сестренку. Чтобы играть с ними, заботиться о них. Но родители говорили, что им не под силу поставить на ноги двоих или троих детей. А на самом деле, значит, дело в другом. Они просто не могли иметь детей. И усыновили меня. И скрывали от меня правду, чтобы я рос, жил как в настоящей семье. Как в настоящей семье…
Евгения:
– Да, я родила двоих детей. Да я хотела забыть тебя, но…не смогла. Какая мать выносившая свое дитя, сможет забыть о нем. Я не смогла заставить себя не думать о тебе каждый день, каждую ночь. Каждое утро я просыпалась с мыслью о тебе, о том, как же ты встречаешь свое утро, мой сын…
Виктор:
– Да, если его представить в женском платье, с прической… то действительно смахивает.
Лора:
– Как две капли воды.
Эндрю робко:
– Моя настоящая мать. Мама?
Евгения, смахивая слезу:
– Мама… Как я мечтала услышать это слово из твоих уст.
Эндрю:
– Мама… Два брата…
Евгения:
– Знаешь, я запрещала себе, но все равно пристально следила за тобой, за твоей карьерой, старалась помогать тебе насколько это возможно. Я рекомендовала тебя всем своим знакомым, приятелям, партнерам по бизнесу.
Эндрю:
– Так вот почему моя карьера так хорошо складывалась. Моя мать помогала мне… И значит та моя первая важная клиентка, которую почему-то доверили мне, это…
Евгения:
– Это была моя подруга.
Эндрю:
– А второй клиент. Приятный старичок, с которым мы целую ночь провели в Южном парке?
Евгения:
– Это мой дядя. Твой двоюродный дедушка.
Эндрю:
– А ведь именно благодаря этим двум моим первым клиентам, которые оставили в конторе благодарственные записи, меня и приняли на постоянную работу.
Евгения:
– И здесь, думаешь, здесь ты оказался случайно? Думаешь, случайно тебе достался этот заказ по оформлению бракоразводного процесса. Да какая-то девушка, (задумывается) девушка в конторе рекомендовала тебя, но и без нее этим случаем все равно занимался бы только ты. Я должна была поддержать твою карьеру, дать тебе новый шанс проявить себя. Но прости, прости меня, Эндрю! Прости, сынок!
Эндрю:
– Мама, я схожу с ума…
Майк:
– Я тоже. У нас есть еще один ребенок…
Евгения:
– Наконец, наконец, я открылась тебе, Эндрю. И тебе, Майк. Теперь я больше не буду плакать ночами в подушку…
Эндрю смелее:
– Мама.
Лора:
– Мама, твоя мама. Твоя родная мать. Так обними же ее.
Эндрю бросается в объятия Евгении:
– Мама.
Евгения:
– Сынок.
Майк:
– Сынок?
Виктор жмет Майку руку:
– Поздравляю с еще одним наследником.
Майк:
– Спасибо. (размышляя) А может это, это как раз то, что нам нужно. Может быть, может быть, все и началось с тех пор, как наши сыновья разъехались по колледжам? Может быть, этого нам и перестало хватать? И это счастье, что теперь у нас есть еще один сын совсем поблизости.
Лора тянет Виктора в сторону:
– Все, Виктор. Я все передумала. Я решила. Я решилась. У нас будет не приемный. У нас будет свой собственный ребенок…
Виктор:
– А фигура?
Лора:
– А фигура… Над ней можно поработать, сохранить как-нибудь. Я буду ходить на фитнес. Я буду ограничивать себя в пирожных. В конце концов черт с ней с этой фигурой. Как только представлю себе крошечные пальчики, губки, сосущие мою грудь… Какое сладкое чувство. И еще услышать – мама, ма-ма…
Виктор:
– Папа… Па-па?… Папа! Значит, у нас будет свой собственный ребенок. Как у них…
Лора:
– Даже лучше. Он будет совсем наш. И он будет девочкой.
Виктор:
– Лучше все-таки он будет мальчиком.
Эндрю:
– Господи, какой счастливый вечер. Я обрел настоящих родителей.
Майк:
– А я, а я значит приобрел, я приобрету…
Евгения Эндрю:
– Да, это несказанное счастье прижать к груди своего сына. Сделать то, о чем столько лет мечталось. Свершилось, свершилось!.. Вот только знаешь, лучше не говорить об этом твоим нынешним родителям. Ведь они так много для тебя сделали. И они достойны полноценного родительского счастья.