На заставе было всего два воина, остальные в дозорах. Десятник, кряжистый муж, с удивлением разглядывал Алексея:
– Ну-ка, ну-ка, идем в избу, поговорим. Только сабельку отдай…
– Не ты мне ее давал, не тебе и забирать, – отрезал Алексей.
– Ишь ты какой, с гонором! Ладно, садись…
Алексей уселся на широкой лавке. У входа маячили Ваньша и второй дружинник.
– Рассказывай.
Алексей поведал, как на Рязань напали моголы, как он вырвался из города с боярином Евпатием Коловратом, как укрывался в лесу, когда город горел. А потом о бое под Коломной рассказал и о своем пленении.
– Занятно, коли не врешь.
– А смысл? Как на духу рассказал.
Десятник только покачал головой. О памятном бое под Коломной и Коловрате он слышал, но думал – байки. Чтобы пленных воинов моголы отпустили? Однако вот перед ним участник того боя.
– Что делать хочешь?
– К кому-нибудь из князей в дружину попроситься.
– Ой, не знаю. Я бы не взял, – покачал головой десятник. – Впрочем, Бог тебе судья, а я задерживать тебя в порубе не буду. В плену, небось, по самое некуда досталось.
– Всяко бывало. Не найдется ли на заставе рубашонки да портков? А то моей одеждой людей пугать только.
– Рубаху я дам свою, из запасных. А портков нет.
– Как и денег, чтобы штаны купить, – невесело усмехнулся Алексей.
Рубаху – добротную, хоть и поношенную изрядно, десятник дал. Алексей жилетку скинул, рубаху сразу натянул. Его накормили кулешом с хлебом, полкаравая с собой дали.
– Не взыщи, самим еще десять ден тут быть, – напутствовал его десятник.
Задерживаться на заставе Алексей не стал. Пока с ним разговаривали, лошадка его траву пощипала, передохнула.
На следующий день после полудня он подъехал к Нижнему Новгороду.
Город пока был невелик. Это позже он разрастется, станет знаменит своей Желтоводской ярмаркой.
Алексей раздумывал: что теперь предпринять? Князь во Владимире, а то и в Суздале, но только он вправе решить, взять Алексея в дружину или отказать. По истории Алексей помнил, что через несколько лет князь вместе со своей семьей будет убит при набеге моголов. Сын же его, Александр, прозванный затем Невским, править будет удачнее и проведет две знаменитые битвы – Невскую и на Чудском озере. Будет, правда, и на нем темное пятно. Ведь именно Александр, получив ярлык на Великое княжение Киевское и Новгородское, приведет могольские войска на Русь, на брата своего единокровного, Андрея. Войска Андрея будут разбиты корпусом Неврюя, а сам он избежит смерти, только бежав в Швецию. Но это будет позднее.
Алексей решил не идти к Великому князю Владимирскому, а пробираться в Новгород. Там правит молодой сын князя, воины ему нужны, поскольку приходится постоянно отбиваться от Москвы, от шведов, от ордена крестоносцев. К тому же Алексей в глубине души опасался, что, будучи в числе дружинников, может встретиться с могольскими баскаками или сопровождающими их воинами. Если его опознают, князь не будет из-за него ссориться с моголами, выдаст. А второго раза выжить в плену не представится. Неврюй собрата его сына не простит, хотя Алексей клятвы не давал и соответственно ей не изменял. Но у моголов свои понятия.
Он продал на торгу задешево свою лошадь. Могольские лошади годились только для верховой езды, как тягловые – под плуг – не годились, у них просто не хватало сил тащить плуг.
Получив медяки, которые берег для прокорма, Алексей нанялся на лодью к торговым людям гребцом, за похлебку, чему был очень рад. Он доберется до Великого Новгорода, да еще и с кормежкой. А грести ему не впервой. Работа тяжелая, но беззаботная. Плохо только, что все время приходилось идти против течения. Периодически, когда дул попутный ветер, они ставили прямой парус, и тогда удавалось перевести дух. На штаны Алексея косились, но работал он не меньше других, и отчуждение понемногу прошло.
Долгие две недели добирались они до Великого Новгорода, пока вдали не показался город.
Глава 4. Гридь
Александр Ярославич, прозванный потомками Невским, родился в Переславле-Залесском в мае 1221 года и был вторым сыном переславского князя Ярослава Всеволодовича и Ростиславы Мстиславовны, торопецкой княжны, дочери князя Новгородского и Галицкого Мстислава. В 1230 году, когда новгородская республика призвала князя Ярослава, он пробыл в городе две недели и, посадив на княжение сыновей, Федора и Александра, съехал.
Через три года, в возрасте 13 лет, Федор умер. В непростое время пришлось княжить Александру. В ноябре 1232 года римский папа Григорий IX провозгласил крестовый поход против финских язычников и православной Руси. Конфликт закончился победой новгородцев на Омовже в 1234 году.
В 1238 году разрозненные литовские племена объединил князь Миндовк, а через год он уже воевал под Смоленском.
В 1237 году моголы вторглись в русские княжества, а в декабре того же года римский папа провозглашает второй поход на финнов и Русь.
В июне 1238 года датский король Вольдемар II и магистр ордена Герман фон Балк договорились о разделе Прибалтики и войне против Руси с участием шведов. Датчане, шведы и орден начали готовиться к войне.
Князь же Александр, по окончании войны с литовцами за Смоленск, построил в 1239 году ряд укреплений по реке Шелони и женился на дочери Брячислава Полоцкого. Свадьба прошла в Торопце, в храме Святого Георгия. На следующий год в Новгороде родился первенец князя, нареченный Василием.
Алексей на лодье купцов добрался до Великого Новгорода. Сошел на пристань. В руках – скромный узелок, в котором краюха хлеба и монеты, вырученные от продажи могольской лошади.
В этот старинный город он попал впервые. По меркам времени велик, больше Владимира и других городов – Ярославля, Галича, Твери, Смоленска, Коломны, не говоря уж о Москве. Соборы величавые, звон над городом плывет колокольный, многолюдно. А торг городской и вовсе огромен, заезжих и купцов заморских много, от разнообразия товаров глаза разбегаются.
Однако Алексея товары не интересовали. Конечно, одежда новая нужна, но денег было мало.
Но, как говорится, язык до Киева доведет. Алексей стал узнавать у прохожих, где можно найти князя. Вдруг шум, народ с мостовой на бревенчатые тротуары отхлынул.
По улице несколько воинов в ряд скачут, за ними – воин в красном корзно, а потом дружинники.
Сердце у Алексея екнуло – красный плащ-корзно имел право носить только князь.
Князь с дружиной ехали неспешно, и Алексей бросился бежать за ними. На тренировках с телохранителями у Неврюя он пробегал километров по шесть-семь, поэтому бежал легко – мешали прохожие, едва кавалькада проезжала, люди возвращались на мостовую. Алексей отталкивал зевак, кому-то наступил на ногу и услышал вслед ругательства… Он опасался отстать. Это для коней ход неспешный, не галоп или рысь, а человеку еще постараться надо.
Наконец всадники подъехали к кремлю, неподалеку Софийский собор куполами светится.
Алексей не успел: князь с дружиной в кремль заехали, и караульные ворота сразу же прикрыли. Алексей попытался проникнуть, но стражник прикрикнул:
– Ты куда, босота?
– Мне бы к князю…
– Ишь, чего захотел! Ежели с челобитной, так это к посаднику.
Именитые люди города избирали посадника, управляющего городом. Военной стороной жизни города руководил князь, гражданской – посадник. Была еще одна сторона, и довольно сильная – Церковь, имевшая Владычный полк из подготовленных воинов. Но Алексей также знал из истории, что все главные события свершит князь с дружиной, а когда – и с ополчением вместе.
– Ну, тогда к воеводе…
Стражник ухмыльнулся:
– В младшую дружину наняться хочешь?
– Именно!
– Не возьмут. Там воины нужны, а ты не знаешь, с какого конца меч держать.
В это время из ворот вышли два мужика, по одежде – дружинники, и Алексей решил рискнуть, обратиться к ним:
– День добрый, мужи славные! Как мне воеводу увидеть? В дружину хочу…
Оба внимательно осмотрели Алексея, смерив его взглядом с головы до ног. Старший, с окладистой бородой, крепкого сложения, сказал:
– Одного желания мало. У нас, в Господине Великом Новгороде, юношей ловких и проворных много, да только из сотни пятеро в дружину попадают.
Второй дружинник, глядя на Алексея, задумчиво молвил:
– Что-то мне лицо твое знакомо…
– Не думаю, я в Новгороде первый раз, – с сожалением развел руками Алексей.
– У меня память на лица хорошая. Погоди-ка! Под Коломной, с Евпатием Коловратом не ты ли был?
– Я.
– Ну вот, – с облегчением выдохнул дружинник, – мы же с тобою вместе ночь на снегу провели, да хан ордынский нас помиловал.
– Верно! Мы убиенного боярина на санях в Рязань свезли.
Дружинник повернулся к старшему:
– Надо брать. У Евпатия плохих воинов не было.
– Вона как дело оборачивается… А что же ты молчал?
– Я должен был себя кулаком в грудь бить и бахвалиться?
Дружинники переглянулись – опытные воины нужны. Новики в дружине были, но должно было пройти полгода, а то и год, когда их можно будет пускать в бой.
– Пойдем посмотрим, на что он способен…
Дружинники с Алексеем прошли в кремль, в дальний его угол, где была воинская изба – нечто вроде казармы. Перед ней на деревянных палках, имитирующих мечи, учились фехтовать молодые воины под приглядом седоусого десятника.
Пока все трое шли по территории кремля, Алексей пытался вспомнить лицо дружинника. Только тогда все были в крови, в шлемах, да и вечерело уже. Нет, не припомнил. Но главное – дружинник его вспомнил.
Старший, который привел его, распорядился:
– Петр, возьми палку, проверь его, – и показал на Алексея.
Десятник кивнул. Судя по тому, что десятник подчинился, Алексей понял, что дружинник не рядовой, пожалуй – не ниже сотника.
Новики сразу бросили занятия – когда еще представится посмотреть учебный бой воинов? Образовался широкий круг.
Алексей отдал свою саблю, обмотанную поверх ножен тряпицей, новику и забрал у него его же палку – крепкую, отполированную множеством рук до блеска, и сделал пару взмахов, разминаясь.
Десятник стоял неподвижно, наблюдая за противником, оценивая его.
Алексей сделал десяток шагов к центру ристалища, а десятник пошел по периметру, вокруг. Потом вдруг сделал неожиданный бросок к Алексею, но тому удалось уклониться и отбить удар. Черт! Десятник уже в возрасте, а прыти – как у молодого. Такого напора и скорости Алексей не ожидал.
Теперь противники сходились медленно. Каждый понял, что противостоящий боец опытен и наскоком не одолеть, надо выискивать брешь в обороне.
Снова застучали палки, замелькали в руках. Ни один из противников не смог достать ударом тела, все выпады отражались.
Еще раз сошлись, и теперь уже выжидал Алексей. Палка в его руках так и летала – удар справа, удар слева, в живот, в голову… Но каждый удар был отбит.
После последнего выпада Алексей перебросил палку из правой руки в левую, нанес укол в грудь, но одновременно почувствовал и сам тычок. Десятник вскинул свою палку вверх, показывая тем самым, что бой окончен:
– Ничья! – и протянул Алексею руку для пожатия. – Петр.
– Алексей.
Петр повернулся к дружинникам, с которыми пришел Алексей:
– Не знаю, как он копьем владеет, но мечом отменно.
– Видели уже, спасибо.
Алексей забрал у новика свою саблю и вернул ему палку. Новик глядел на него восхищенно.
Дружинники о чем-то говорили.
Алексей подошел.
– Ну что же, ты нам подходишь. Надеюсь, и копьем владеешь, как мечом? Онуфрий, бери его в свою сотню.
– Как скажешь, воевода. – Алексей склонил голову. Это в Москве много лет спустя спину в поклонах гнули, Новгород же город свободный. – Благодарю за честь.
– Назовись.
– Алексей Терехов, бывший десятник.
– А ноне простым дружинником будешь. Ступай к Петру, он тебя определит.
Когда Алексей подошел к Петру, тот заулыбался:
– Взяли?
– Взяли, велели к тебе идти.
– Сейчас определим.
Петр провел его в воинскую избу:
– Вот твой топчан.
Потом подобрали одежду, шлем, щит, меч, копье, и Алексей стал выглядеть, как другие дружинники, почувствовал себя равным среди равных. А жить в воинской избе ему не привыкать.
– Голоден? – поинтересовался Петр.
– Как волк.
– Идем в поварню. До ужина далеко, но что-нибудь поесть найдут.
На кухне нашлась каша с убоиной, оставшаяся от обеда, и хлеб. Но Алексей и этому рад был, миску опростал вмиг.
Петр, видя, как Алексей работает ложкой, ухмыльнулся:
– Сегодня можешь отдыхать. А завтра с утра сотник определит, в какой десяток пойдешь. Лучше бы ко мне. Новиков в десятке – большая часть, и случись воевать, так ведь и не готовы еще толком. Если я сам с Онуфрием переговорю, ты как? Не против?
– Согласен.
Алексей успел выспаться, когда к вечеру в воинскую избу пришли дружинники. Кто из караулов, другие – с занятий. От некоторых конским потом изрядно пахло – в конюшне за лошадьми ухаживали.
Алексея встретили доброжелательно, окружили, стали интересоваться – откуда? Не земляк ли? Да где, под каким князем служил, где воевать пришлось?
Рязанцев, к облегчению Алексея, среди дружинников не оказалось. Зато когда он поведал, что вместе с Онуфрием против войска Батыева сражался, под стягом боярина Коловрата, воины уважительно зацокали языками.
В дружину Алексей влился быстро: дело воинское привычное, делить нечего. По утрам, после завтрака, нагружал себя поболее многих – бег, тяжести, подтягивание на импровизированной перекладине. Соорудил себе нечто вроде макивары: врыл в землю столб и обернул его несколькими слоями грубой рогожи – чтобы кожу в кровь не сбивать, и молотил по ней руками и ногами.
Дружинники, глядя, посмеивались, а один гридь, огромный собой, постояв рядом, хихикнул:
– Эка ты ногами коленца выделываешь – как плясун какой! В бою-то оно неудобно, руки должны из нужного места расти.
– Становись напротив! Ты работаешь руками, а я – только ногами.
– Ха, насмешил! В полную силу бить?
– Как можешь!
– А ежели зашибу?
– Значит, судьба такая.
В судьбу, удачу и все прочее верили свято.
Вокруг сразу же собрались дружинники. Дело доселе невиданное – драться ногами. Ну, бывало, били иногда в бою сапогом по краю щита противника или в колено – это когда уж совсем туго приходилось.
У каждого из противников сразу появились болельщики, но больше их было на стороне Григория – так звали противника Алексея. Григорий был высок, широк в плечах, мышцы под рубахой бугрились. И то сказать, до дружины молотобойцем у кузнеца был.
– Начинайте! – крикнул кто-то из толпы.
Григорий ринулся вперед, как бык на красную тряпку.
– Ща я тебя урою, в землю вгоню! – проревел он.
Ну да, перед схваткой надо напугать противника, чтобы коленки от страха тряслись. Но не на того напал. А уже кулак размером едва ли не с футбольный мяч на Алексея летит.
Алексей уклонился, и кулак просвистел в миллиметрах от головы.
Григорий по инерции подался всем телом вперед, и Алексей придал противнику ускорение, сильно пнув его в пятую точку. Не удержавшись на ногах, Григорий грохнулся об землю, подняв тучу пыли.
Окружение разразилось смехом, дружинники стали отпускать едкие шутки:
– Гриша, ты олуя перебрал или споткнулся?
– Да не, его ноги не держат, вишь, здоровый какой!
Григорий и в самом деле был самым крупным в дружине, стоял на правом фланге в шеренге. И копье ему было под стать, метров пяти длиной, и древко – как бревно.
Григорий вскочил, лицо его было красным от досады – немаленький ростом Алексей едва доходил ему до плеча.
Григорий снова кинулся в атаку. На этот раз он молотил перед собой обеими руками, рассчитывая, что хоть один удар, да достигнет цели. А уж тогда – чистая победа, поскольку от его кулачного удара по лбу у быков ноги подгибались.
Алексей отскочил назад, упал на спину, крутанулся и ударил Григория под колено. Григорий начал падать назад, попытался удержать равновесие, но в этот момент Алексей ударил его под колено другой ноги, и Григорий не удержался, упал на спину. От удара о землю у него перехватило дыхание, Алексей же вспрыгнул ему на грудь, поставил босую ступню на шею и слегка придавил. У Григория побагровело лицо.
– Сдаешься? – Алексей не хотел жестокости: все-таки они товарищи и в бою должны выручать друг друга. И еще одно – не желал он унижения противника. Бой учебный, а обиды долго не забываются.
Григорий не отвечал, и Алексей протянул ему руку:
– Вставай!
Григорий ухватился за руку и встал. Не взять протянутую руку было неприлично, значило нанести обиду.
Дружинники разочарованно расходились. Они думали – потеху увидят, а получили избиение младенца.
Григорий стал отряхивать одежду от пыли.
– Признаю, силен ты ногами сучить.
– Ноги завсегда сильнее рук и в трудной ситуации могут жизнь спасти.
По примеру Алексея новики поставили рядом еще два столба и тоже стали упражняться. Алексей им показывал, как правильно наносить удары пяткой, ребром ступни, и дружинники уже не усмехались, глядя на необычные танцы у столбов.
А через месяц, в июне 1240 года, к князю Александру прискакал гонец с тревожным известием – шведы на кораблях вошли в Неву, угрожая взять Ладогу. Возглавлял экспедицию ярл Ульф Фаси, вместе с которым было несколько католических епископов. Князь решил выступить в поход и атаковать – времени на сбор ополчения не было.
К дружине примкнул небольшой отряд новгородцев из числа ушкуйников – люди смелые и решительные, хорошо владевшие оружием и сами не раз совершавшие набеги на шведские земли. Они хотели помочь разбить захватчиков, да и что скрывать – взять трофеи и добыть славы.
Русские и шведы периодически враждовали. Особенно шведы обозлились после того, как в 1187 году финские племена, имея в союзниках новгородцев, захватили и сожгли древнюю столицу Швеции, Сигтуну. А сейчас и повод удобный, крестовый поход, благословленный самим папой римским.