– Нет, – сказал он. – Я не миллионер. Тут надо быть Биллом Гейтсом, чтоб такое арендовать. Да еще в самом центре города…
Шофер не стал спорить, пожал плечами:
– Ну, как знаешь. Мое дело маленькое. Но я бы, честно, ухватил бы, если бы у меня были эти пятьсот баксов в месяц. Такое случается не часто.
Крылов развернулся в дверях, шофер ткнулся в его спину, отступил. Крылов переспросил медленно:
– Сикоко-сикоко?..
– Пятьсот баксов, – ответил шофер грустно. – А я получаю всего две сотни! Целыми днями мотаюсь по городу – и всего две сотни! Поверишь ли, даже бензин иной раз покупаю за свой счет. У нас директор прижимистый, сам по карте меряет расстояние. А насчет пробок на дороге и слышать не хочет…
Крылов обвел взглядом помещение. Пятьсот баксов с него просили за крохотную комнатенку на окраине. Правда, чистую, готовую к сдаче. А здесь только и делов, что небольшой ремонт, проводку заменить, мебель кое-где поправить… Эх, гулять так гулять, столы и стулья можно будет даже купить!
– Погнали в офис, – сказал он торопливо. Голос осел, руки дрожали, а в голове металась паническая мысль, что вот-вот кто-то успеет перехватить, и тогда он ночь не будет спать от обиды…
В автомобильных пробках застревали трижды. Крылов обливался потом от страха, вдруг да офис уже кто-то снял. Шофер, казалось, совсем не торопился, из-за чего Крылов готов был убить его на месте.
Офис риелторской фирмы оказался едва ли не за чертой города. Когда машина направилась в сторону Окружной дороги, Крылов даже усомнился в состоятельности фирмы, что не смогла устроиться в Центре, но шофер кивнул на высотное здание в сторонке от шоссе, бросил:
– Наше.
Крылов переспросил:
– В этом доме?
– Этот дом, – пояснил шофер. – И участок вокруг. И вон тот стадион тоже наш…
Крылов умолк. Машина въехала на стоянку под открытым небом, хотя рядом была стоянка еще и под тентом, а еще одна, как заметил Крылов по длинному пандусу, прямо под домом.
– Давай побыстрее, – велел Крылов, его трясло, селезенка болезненно сжималась. – Понимаешь, мне еще надо успеть в два места!
– Ясно, – ответил шофер понимающе. – У меня все так же. Проклятая работа!
Почти бегом ворвались в здание, на второй этаж. Шофер провел Крылова в одну из комнат, где от навороченных компов рябило в глазах, сказал с порога жизнерадостно:
– Привез!.. Этот парень посмотрел по дороге предложенный ему объект… ну, который освободился вчера вечером!.. и готов его взять.
В комнате за столами сидели две миловидные девушки, строгого вида женщина расставляла на подоконники ящик с допотопными картонными карточками. По эту сторону одного из столов пыхтел и вытирал лоб платком крупный грузный мужчина с бульдожьим лицом. Он сразу метнул на Крылова неприязненный взгляд, Крылов на всякий случай ответил таким же.
Мужчина всхрапнул, обратился к девушке:
– Оформляй побыстрее, дорогуша. Я тороплюсь.
Девушка бросила беспомощный взгляд на женщину:
– Анна Власьевна, так как мне… оформлять?
Женщина посмотрела на Крылова. Он чувствовал, как ее оценивающий взгляд прошелся по его потертым джинсам, старым кроссовкам, очкам с потрескавшимися на солнце дужками.
– Пожалуй, – ответила она, затем спохватилась, – нет, надо поставить в известность Лиду. Это ее клиент, она первой предложила, а Денис возил этого… этого товарища.
Крылов видел, что ее язык не повернулся назвать его господином, такие вот, в потрепанных джинсах, больше чем на «товарища» не тянут. Его сердце застучало, страх поднялся из желудка и начал раздирать грудь.
– В чем дело? – спросил он как можно тверже. – Я осмотрел офис, нашел его подходящим. Я беру его. Какие проблемы?
Господин смерил его ненавидящим взглядом, бросил женщине:
– Я плачу налом.
Крылов пожал плечами:
– А кто сейчас платит иначе? Естественно, я тоже плачу наличными. В любой валюте. Кстати, квитанция мне без надобности.
Девушка за компом покраснела. Крылов видел по ее щечкам, что господин, возможно, уже успел ей что-то пообещать, а то и сунул на всякий случай коробку конфет, такие мелочи всегда окупаются сторицей.
Женщина сунула голову в соседнюю комнату, Крылов услышал ее голос:
– Клава, позови Владимира Семеныча!
Снова Крылов замирал в страхе, спина взмокала, как будто на нем скакали вместо лошади. Появился вальяжный Владимир Семенович, тоже поморщился при виде непрезентабельного Крылова.
– Э… в чем дело? А, столкнулись клиенты? Ну, в нашей фирме это бывает часто, – заговорил он раскатисто, – у нас самые низкие цены, у нас выбор, у нас весь спектр услуг…
Крылов внезапно подумал, что его небритость можно повернуть себе на службу, всхрапнул, сказал сипло:
– Вот что, пиплы. Я не стану тут много базарить. Если вы меня хотите кинуть, то я так и доложу. А там мой хозяин пусть вашему боссу стрелку забивает. От себя только добавлю – пожалеете!
Владимир Семенович сразу вроде бы даже изменился в лице. Когда стало ясно, что господин в кресле берет офис для себя, а этот небритый в очках для кого-то большого и сильного, то все девочки как будто стали смотреть на Крылова с долей уважения.
– Вы не так поняли, – сказал Владимир Семенович. – Конечно же, если не отказываетесь… и не уступаете, э-э… господину, то офис, естественно, ваш. Заполните необходимый договор аренды! Присядьте, пожалуйста… Вы писать умеете?
Корчмовцы, что все чаще называли себя скифами, сперва даже не поверили о добрых самаритянах, ссудивших для них офис. Замполит привез четверых, еще трое прибыли на автомобиле Откина, остальные добирались на метро, троллейбусах и автобусах. Как оказалось, все основные виды транспорта ходят к офису «Великая Скифия».
Крылов все не мог заставить себя раскошелиться на дорогостоящий ремонт. Разве что выделил денег на покупку мощных компов да распорядился утрясти вопрос с выделенной линией. Даже с проводкой получилось без затрат: Бабай-ага и Купцов сперли со службы по мотку провода, Откин доставил целый ящик розеток, выключателей, все скифы с песнями и шуточками принялись делать ремонт.
У меня все еще полмиллиона, твердил себе Крылов. Аренда офиса – копейки. На этой глыбе золота такая щербинка почти незаметна. Господи, как сердце стучит! Тогда не стучало, а сейчас чуть ли не выпрыгивает. Даже ребра стонут, так в них настучало…
– Откин, – сказал он, – ты прикинь насчет мебели. Самую необходимую, но… не особенно жмись, понимаешь?
Откин ответил честно:
– Не понимаю. Я экономист, мне надо точные цифры. Какой суммой мы располагаем?.. Ладно, давай с другого конца: на какую сумму можно покупать мебель… и прочее? Как я понимаю, нужен будет хоть один комп, а лучше два. Локалка, выход в Интернет…
Крылов повторил:
– Не жмись. Делай все, что нужно. Компы возьми три-четыре, но не брандовские, а подешевле. Сейчас тайваньские ничуть не уступают по надежности, а стоят на треть дешевле. А вот провайдера найди такого, чтобы доступ в Интернет был круглосуточный…
Глаза Откина заблестели:
– Может быть, спросить про выделенку?
Крылов заколебался, махнул рукой:
– Узнай. Пока что для нас это мечта, но когда-то же и у нашей козы хвост отрастет?
Если бы ремонт поручили профессиональным строителям, то удалось бы закончить за пару месяцев. Если бы наняли хохлов, те уложились бы за пару недель, сделали бы не хуже, а взяли бы втрое меньше. Но скифы с азартом кинулись приводить в порядок свой офис сами, за три дня управились, и это не стоило ни копейки.
Откин перерыл весь город, но мебель отыскал не просто великолепную, но и сказочно дешевую: договорился прямо с мебельной фабрикой, ведь за нал, да без оформления документов… Оставалось только купить компьютерные столы и сами компы. Аппетиты разгорелись, компы все хотели мощные, с наворотами, а тут еще Откин проведал, что еще три года тому по Кольцевому метро проложили оптико-волоконный кабель, можно подключиться…
Неделя прошла в дикой суматохе, Крылов спал едва ли по два-три часа, падал с ног, но на седьмой день, считая от визита директора банка, он переступил порог офиса, замер, дыхание остановилось.
Зал был прекрасен. Не богатыми люстрами, барельефами или паркетным полом из мореного дуба, не мебелью из лучших салонов Италии. Пахнуло мощью оборудования, странно перемешанного с мощью этих парней, что сидели в креслах, на столах и подоконниках и смотрели на него с ожиданием.
– Ура! – сказал он с чувством. – Ребята, теперь мы видим, что вляпались в серьезное дело. Очень серьезное. Как оно начиналось, пусть это останется для анекдотов. Но вот мы есть: скифы. Организация скифов. Движение скифов или партия – решим позже. Но главное, что мы есть… и что от нас теперь ждут…
Если и приготовились кричать «ура», то теперь улыбки померкли. На лицах тревожное выражение, а в глазах шустрого Откина вовсе метнулся страх. Смышленый, несмотря на дурашливость, он схватывает быстрее многих.
Если и приготовились кричать «ура», то теперь улыбки померкли. На лицах тревожное выражение, а в глазах шустрого Откина вовсе метнулся страх. Смышленый, несмотря на дурашливость, он схватывает быстрее многих.
– А что… – проговорил Откин опасливо, – что от нас ждут?
Крылов развел руками, прошел на середину зала. Еще раз развел руками.
– Ждут, – ответил он. – Дураки ничего от нас не ждут. Более того, дураки нас вовсе не замечают. Дураки вообще предпочитают видеть только себя, умных и замечательных. Но есть еще в этой стране, которую мы то ли спасаем, то ли рушим, еще и горстка умных людей. Кто они? Я не знаю. Каких взглядов они придерживаются? Не знаю. Но они взялись оплачивать наши счета…
Матросов спросил заинтересованно:
– До какой цифры?
На него шикнули. Крылов поморщился:
– Цифры не названы, но это и так ясно. Если наша деятельность покажется для них полезной… к тому же если мы будем расти как сила, то и цифра может расти. А пока довольствуйтесь тем, что есть.
Матросов спросил деловито:
– Запас уже исчерпали?
– Будут оплачиваться и командировочные и прочие мелочи, – ответил Крылов уклончиво. – Да и вообще… сперва надо видеть проекты, а потом просить под них деньги.
Кто-то наконец крикнул «гип-гип-ура», но голос прозвучал неуверенно. Да и сам Крылов видел, что на лицах у многих осталась тень. Одно дело – их собственное веселое хулиганство, другое – когда некие серьезные дяди вот так вкладывают в тебя деньги. Это обязывает, не дает выйти из игры.
– Итак, – сказал Крылов как можно бодрее, – начинаем работу! Пусть вас не смущает интерес к нам. По мере роста нашей силы таких интересующихся будет все больше. Для нас главное помнить, что мы – скифы. Высшая раса, сверхлюди, прямая спина и все такое прочее. И никому не дадим увести себя, любимых и замечательных, в сторону.
На его столе, массивном и солидном, как и положено руководителю движения, зазвенел навороченный телефон. Крылов не сразу разобрался, какую из кнопок нажимать, наконец прозвучал несколько встревоженный голос охранника:
– Господин Крылов! Здесь двое хотят поговорить с вами.
– Впусти, – велел Крылов, не задумываясь.
Все еще коробило, что к ним можно только через кордон охраны, а в стенах коридора еще и металлодетекторы, но с другой стороны – мало ли какие братки захотят навязать им крышу и попробовать стричь купоны…
Скифы переглянулись, Откин сказал настойчиво:
– Ребята, пойдемте отсюда. Хотя бы сделаем вид перед другими, что мы люди сурьезные.
Последним из кабинета вышел Klm, подмигнул Крылову, держись, ты – глава, мягко прикрыл за собой дверь.
Глава 14
В помещение зашли двое крепких молодых парней. Нет, второй не так уж и молод, просто выправка, разворот плеч, подтянутый живот и прямая спина, взгляд твердый, властный.
Когда Крылов увидел их входящими, между лопаток словно дунуло холодком – вот они, братки, щас назначат дань, но готовы выслушать и его предложения… однако, когда увидел глаза старшего, между лопаток стало совсем холодно. Да и младший старшему под стать. Если среди братвы немало тех, кто отслужил в ВДВ, а то и в элитных частях ФСБ, то по лицам этих видно: ни братве, ни доллару, ни президенту не служат.
Крылов поднялся из-за стола. Сесть не предложил, смотрел вопросительно. Старший коротко поклонился, на миг став похожим на Klm, голос его прозвучал, как команда на плацу:
– Макс Тимоноф, уполномоченный по связям. Это мой помощник, Денис Снегирев.
Он даже не посмотрел в сторону стульев, но Крылов видел его требование пригласить сесть, держаться как дома, услышать привычные слова приема.
Он сделал вид, что безмолвного намека-требования не понял, поинтересовался:
– По связям с чем? И кто вы?.. Простите, но у меня мало времени. Могу уделить вам не больше трех минут.
Младший напрягся, желваки вздулись, а скулы заострились. В глазах полыхнуло бешенство. Старший, назвавшийся Тимонофым, кивнул.
– Да-да, простите… вы правы, наше упущение. Спасибо, что согласились выслушать нас. Я представляю блок патриотических организаций. В него входят как крупные, например…
Крылов прервал:
– Не трудитесь перечислять. Я ценю ваше время, потому скажу сразу: ни в какие блоки и союзы мы не входим. И не планируем в дальнейшем. У нас своя программа, своя цель, свои методы.
Тимоноф, как старший, стиснул челюсти. На щеках выступили красные пятна. Похоже, не терпел возражений, что весьма странно для уполномоченного по связям.
– Мы читали вашу программу, – сказал он сдержанно. – Многие пункты вашего… кружка весьма интересны. И даже патриотичны. Потому мы предлагаем вам влиться в нашу мощную реку…
Крылов развел руками:
– Увы, в мощной реке наш ручеек растворится без следа. Мы же не хотим терять свой набор минеральных солей. Извините, но это – окончательно.
Младший прожигал его ненавидящим взором. Голова Тимонофа словно бы упала, срубленная, на грудь, это он так поклонился, прощаясь. Откланялся то есть. Крылов, не садясь, смотрел, как они одновременно развернулись, выправку не спрячешь, пошли к двери. Выправка даже чересчур, словно это не остатки, а усиленные тренировки именно сейчас. Этакие военизированные уполномоченные по связям.
Яна, подумал он. Все эти дни, вспоминая победное шествие Алексея, старался гнать ее образ из черепа, сердца и гениталий. Что он ей? Женщины предпочитают победителей! Зато сейчас, когда можно показать вот такое, в центральной части города, с охранниками у входа и телекамерами…
Говорят, мелькнула мысль, что даже самая красивая женщина на свете не может дать больше, чем имеет. Дурость, на самом деле она дает ему все, чего тот лох ждет: в таких делах цену получаемому назначает мужское воображение…
И все же настроить себя на иронический лад не удавалось. В груди сладко защемило только от предположения, что может позволить себе увидеть ее, заговорить, коснуться, войти…
Вокруг шумели голоса, скифы обсуждали пункты закона о свободном владении оружием, в комнате пахнет пивом, солеными орешками и крепким кофе, голоса жужжат, все спорят до хрипоты, наконец Откин отвалился от стола, глаза осоловевшие, прохрипел:
– Черт, с этой скифизацией я уже месяц как не бывал с женщиной!
Честный Гаврилов удивился:
– Так у тебя же есть жена?
– Ты бы еще бабушку вспомнил, – огрызнулся Откин. – Ладно, а какие ограничения поставим на ввоз иностранного оружия? Какие-то ограничения должны быть?
Может, я влюблен, подумал Крылов. Ведь сама любовь похожа на привидение: все о ней говорят, но мало кто ее видел. А если и я в такой же ловушке?
Сердце тревожно и сладко колыхнулось. Неужто и его посетило это сладкое безумие?
Устал набирать ее номер, все занято, наконец догадался включить дозвон, минут через пятнадцать на том конце все же трубку сняли.
– Але? – просипел старушечий голос. – Вам кого?
– Яну, – ответил Крылов с неловкостью. – Она там, в комнате Алексея…
– Нету там их, – ответила старушка. – Нету. Алеша уехал в свой офис, у него теперь агромадный офис, он становится бальшим человеком, о нас, старых, заботится… Уважительный такой, вежливый!
– А Яна? – спросил Крылов. – Что с Яной?
– С ним поехала. Поможет чем. Тоже хорошая девушка, уважительная, работящая…
– Адрес не подскажете? – спросил Крылов уже безнадежно.
К его изумлению, старушка ответила так же словоохотливо:
– А как же!.. Вот тут на стенке он бумажку приклеил. И адрес, и телефон, и как доехать, где свернуть… Он просил всем давать телефон его офиса…
– Записываю, – сказал Крылов торопливо. – Уже пишу, диктуйте!
Офис Алексей снял в районе новостроек почти у самой Окружной дороги. Туда не проведены линии метро, троллейбуса, ходят только автобусы-экспрессы, ибо до центра города надо гнать и гнать полтора часа, словно в другую область.
Крылова высадили возле высотного дома, который словно с неба упал в политую щедрым ливнем лунную поверхность: ни кустика, ни травинки – сплошная желтая глина, торосы из глины, кое-где уже застывшей, как гребни доисторических ящеров, а где-то вязкой, как болота древлян или дреговичей, погубивших непобедимую конницу Чингисхана.
Дом был рядом, но ко входу Крылов добирался минут двадцать, петляя, опасливо выбирая места, где не так глубоко. Туфли сразу окрасились глиной, а все встреченные жители попадались обычно в резиновых сапогах выше колена. Можно бы и босиком, сейчас жара, если бы под слоем жидкой глины не таилось ржавое железо, битое стекло, обломки гнилых досок с торчащими вверх гвоздями…
Он с великим облегчением и с проклятиями пробрался под стеночкой к крыльцу. Другие же, в резиновых сапогах, перли через глину, волокли, как переселяющиеся муравьи личинок, скарб, верещали, перегукивались, в тяжелой вязкой глине разворачивались огромные машины-вездеходы, на которой привезли мебель.