– Ничего себе проще, – обиделся Откин, – когда это воровать было проще?
– Не воровать, – бухнул Тор, – а заимствовать.
Крылов поморщился:
– Не заимствовать, а возвращать себе захваченное мародерами. Все эти удачные слова, определения, имена, религии, философии – это все наше по праву! Просто мародеры некогда растащили скифское достояние по своим мелким странам. Большую часть бездарно сгубили, не в состоянии воспользоваться по своему скудоумию высокими скифскими достижениями, а остальное извратили, изгадили… Мы просто возвращаем себе свое… учтите, без малейших угрызений совести, как мучились бы наши больные потомки, а теперь уже и предки – русские!
Тор просиял, сказал кровожадно:
– Ага!.. Мы исчо им, гадам, счет предъявим. Что растащили, что плохо обращались, не сохранили, изгадили. Все они, гады, виноваты! Только мы – хорошие.
Крылов поморщился. Тор вообще-то абсолютно прав, но некоторые понятия все же лучше прятать в шелуху красивых и торжественных слов, как приучены политики.
Дверь с грохотом распахнулась. Тор умолк на полуслове. В комнату ворвался раскрасневшийся Денис-из-Леса, длинные волосы растрепались, глаза навыкате, пасть распахнута в радостном визге:
– А че я знаю!
Скифы вскакивали, предчувствуя сенсацию. Раб Божий спросил благовоспитанно:
– А кричишь чего?
– Телеграмма! – вскрикнул Денис-из-Леса.
Крылов поморщился:
– От кого? Чего орешь?
– Телеграмма из Венгрии! – прокричал Денис-из-Леса еще громче. Похоже, в соседней комнате ему приходилось все время кричать, чтобы разговаривать. – Нам шлют свои поздравления… скифы Угорщины. Эта так Венгрия называлась раньше. Там, как мы уже знаем, создали кружок скифов, народ к ним потянулся… сперва из озорства, потом уже с интересом, и за три месяца скифы от нуля вышли на четвертое место среди всех партий страны!
Кто-то присвистнул:
– Скифы Венгрии?
Крылов объяснил как можно солиднее, хотя внутри прыгала щенячья радость:
– Ребята, это, конечно же, приятно… но это вовсе не неожиданность. Ведь скифская держава распространялась не только на европейскую часть России и Украину. Тогда границ СССР еще не существовало, если кто-то еще на них оглядывается.
В комнате была напряженная тишина. Потом Тор бросился к полкам с энциклопедией, он предпочитал старые методы, чем поиск на CD или по Интернету, а Бабай-ага, самый нетерпеливый, спросил жадно:
– Тогда… могут быть еще наши очажки за рубежом?
– Будут, – заверил Крылов. – Только эти рубежи скифы, мы то есть, не признаем, понимаете? Мы – разделенный народ, который стремится воссоединиться.
Он перехватил горящий взгляд Тимонофа. Грудь его раздулась, плечи выпрямились. Если у бывшего русского националиста еще и оставались сомнения, стоило ли распускать свою организацию, то теперь увидел перед собой великую сверхцель. Великая Скифия может быть даже более крупной империей, чем Великая Россия в период расцвета!
– Мы воссоединимся, – пообещал он. – Если понадобится, то воссоединимся, как воссоединил Бисмарк Германию! Железом и кровью.
Раб Божий вздрогнул, ему очень не нравилось любое упоминание о железе, тем более – о крови, сказал почти умоляюще:
– Не слишком ли мы… разогнались? Можно разбиться, не совладав со скоростью. Мы прямо на ходу перекраиваем всю историю, а это… это немыслимо!
Все как-то посерьезнели. Крылов ощутил опасный момент, когда вся громадина действительно может рухнуть… или пусть не рухнуть, но дать серьезные трещины, а потом они будут латать эти трещины, латать и латать, пока не осточертеет, за это время растеряют всех энтузиастов с коротким дыханием, а энтузиасты все с коротким…
– Ребята, – сказал он убеждающе, – вы что, не видите, что мы всегда пересматриваем оценку любого человека после его смерти? Даем иную оценку тому, что было раньше? Если при их жизни, к примеру, Ленин и Сталин были чуть ли не богами, а после смерти так и вовсе стали… на некоторое время, то потом их втоптали в грязь вместе с обломками их прекрасного дворца-коммунизма. Мы пересматриваем роли царя Николая, Петра Великого, раз в пять лет регулярно переводим из великих гениев и подвижников в величайшие преступники и полуидиоты, а потом – обратно, мы Рюрика объявляем то славянином, то немцем, то шведом, то ругом, то русом-германцем… История наполнена нашей выдумкой! Она вся – выдумка. Все было не так, как мы учим, как нам преподают, ибо каждому поколению преподают сказку, легенду, придумку. Так почему же мы должны держаться за те факты и выводы, которые делает официальная история именно в этот день?.. Да завтра она согласится с нашими данными! Нашей оценкой!
Раб Божий смолчал, возразить явно хотел, видно по лицу, но слишком медленно ищет доводы, а нетерпеливый Тор бухнул, как в пруд уронил свой знаменитый молот:
– В самом деле, история подобна гвоздю, на который можно повесить все, что угодно. Вот и повесим свое собственное видение истории.
– Подделка под старое, – предостерег наконец Раб Божий, – убивает старое!
– А кто говорит о подделках?
Крылов сказал:
– Но собак на себе поносить придется. Есть горькая истина: человек, который на сутки раньше других узнал какую-то истину, эти сутки ходит в придурках, идиотах, сумасшедших… А через сутки все пожимают плечами: но это же так очевидно! Подумаешь, сделал открытие. Все равно придурок.
Барон сказал со вкусом:
– Мысли лучших умов всегда становятся в конечном счете мнением общества. А мы здесь и есть лучшие.
Черный Принц язвительно хохотнул:
– Скажи это Алексею!
Крылов ощутил болезненный укол в сердце. Он смолчал, не нашелся что ответить, да и все молчали, партия Алексея слишком быстро набирает мощь.
Гаврилов пробормотал:
– Желание нравиться своему веку часто бывает поводом к тому, чтобы не нравиться потомству.
– Но живем-то в этом веке? – сказал горько Денис– из-Леса. – Эх… Что мне с того, что будет написано на моем памятнике в центре всех столиц мира? Почему всякий, кто пытается выйти из общего стада, становится общественным врагом? Почему, скажите на милость? А Алексей уже как сыр в масле. И бабами обвешан, как лама гирляндами.
Klm спросил язвительно:
– А тебе в самом деле все равно, что будет… э-э… на памятнике?
Денис-из-Леса сказал сердито:
– Это было сказано фигурально! Понял? Фигура речи такая. Или ты узнаешь только фигуру из трех пальцев?
Крылов возвысил голос:
– Ребята, тихо! Давайте не упустим момент. Ведь строительство коммунизма для философа… а мы сейчас все философы!.. всего лишь знак, что христианство не исполнило своей задачи в мире, и потому пришлось взяться за их идею коммунистам. А их поражение, поражение коммунистов, тоже знак, что человечек пока что не готов… к рывку именно по их дороге. Мы можем предложить человечеству другой путь. Понятнее. Но, ребята, новое устройство общества всегда губит предшествующее! Так любимый вами капитализм уже уступает место постиндустриализму, а то и киберпанку, как в свое время феодализм уступил место капитализму. Но скифизация берет верх без крови, без революций! Тем не менее придет время, когда наши потомки будут удивляться, что мы не знали таких очевидных вещей.
Вошел Славка, самый юный из корчмовцев… то есть скифов. Возбужденно рассказывал, как к нему пристали двое. Как он их круто…
Klm брезгливо отодвинулся, предупредил:
– Только на мне не показывай!.. Не показывай, говорю!
– Что не показывать?
– Каким приемом ты уложил первого, каким второго, каким третьего… после чего остальные пятеро разбежались.
Славка обиделся, а Гаврилов посоветовал:
– Славка, тебе бы в клуб исторического фехтования.
– А че это?
– А это где собираются вот такие… ну, герои, что кулаками после драки машут долго и красиво. Они наряжаются в кольчуги, берут мечи и щиты, все показывают, как бы они дрались храбро и мужественно, если бы родились, скажем, в Средневековье.
Славка обиделся так сильно, что остальные заподозрили, не состоит ли он уже в этом клубе:
– Вы чего?.. Если их перенести в Средневековье, то и дрались бы!
Гаврилов покачал головой:
– Нет.
– Что «нет»?
– Не дрались бы.
– Почему?
– Если их перенести в Средневековье, где у всех мечи и щиты, то наши ряженые тут же напялили бы звериные шкуры, взяли бы в руки дубины и начали бы демонстрировать, как бы лихо они изничтожали бы саблезубых тигров и мамонтов, если бы родились в пещерное время!
Славка обиделся, надулся, ребята беззлобно хохотали.
Крылов ощутил, что от гвалта, споров и крепкого запаха кофе в голове уже растекается неприятная тяжесть. Медленно начал пробираться к двери, за ним увязался Черный Принц:
– Ты куда?
– Дохну свежим воздухом.
Черный Принц хохотнул:
– На улице? Где от загазованности падают в обмороки?.. Здесь хоть кондишен трудится!.. Но ты прав, здесь психология на марше.
– Ты куда?
– Дохну свежим воздухом.
Черный Принц хохотнул:
– На улице? Где от загазованности падают в обмороки?.. Здесь хоть кондишен трудится!.. Но ты прав, здесь психология на марше.
Едва вышел на улицу, грудь сразу жадно ухватила «свежего» воздуха, хотя он знал, что именно здесь этот воздух и есть самый что ни есть вредный, с тяжелыми солями металлов и прочей смертельной для жизни гадостью.
Черный Принц толкнул в бок:
– Вот там киоск. Все время свежее подвозят.
Крылову пива не хотелось, голова забита мыслями, но от слов Черного Принца на губах сразу ощутил горьковатый привкус холодного пива, кадык сам по себе сделал глотательное движение, отвратительно квакнул.
Черный Принц засмеялся, Крылов хотел было рассердиться, но подумал: а почему бы и нет?
Киоск как киоск, ничего особенного. Но Черный Принц похохатывал, потирал руки, указывал взглядом. Крылов присмотрелся, обомлел.
Глава 2
В переднем ряду наряду с марками прославленных фирм – производителей пива стояла разукрашенная бутылка с надписью «Пиво «Скиф». На этикетке был изображен бородатый мужик, сильно смахивающий на Распутина, но в надвинутом на глаза капюшоне.
Крылов поколебался, хотел было купить, но к киоску подошли двое парней, один уже заказал дюжину «Афанасия Никитина», но тут икнул, глаза уставились на новое чудо, выдавил потрясенно:
– Ничего себе… «Скиф»! Я думал, они только кумыс пили… Слышь, паря, положи и этого.. две, нет, четыре банки.
– Есть и баночное, – предложил продавец услужливо. – Не помещалось, я его тут у ног поставил.
– Ты чего ж так с нашим предком? – спросил парень с укором. – Давай на самое видное! Лучше кого-нибудь из немцев себе под ноги. Или американцев.
– Американского пива у нас нет.
– Жаль.
Второй добавил с ленивой усмешкой:
– Немцев у тебя вон семь фирм. На самых видных местах. Пусть потеснятся фрицы перед настоящими арийцами.
Когда они ушли, загрузившись еще и бутылками, Крылов попросил кофе арабику. Черный Принц посмотрел удивленно, взял четыре бутылки.
Сказал укоризненно:
– Что-то не патриот ты, дружище!
– Да меня уже тошнит от скифскости, – признался Крылов. – А кофе… Вроде бы скифы хотя бы кофе не выращивали.
– Почитай через годик наши учебники, – посоветовал Черный Принц загадочно.
Он сдернул жестяной колпачок о край киоска, оранжевая пена бурно хлынула через край. Черный Принц жадно припал к горлышку. Нельзя, чтобы добро пропадало, пусть даже капнет на землю, священную землю скифов, которой вообще-то надо приносить хоть такие вот жертвы…
Перевел дух, спросил:
– Будешь?
Крылов ответил без колебаний:
– Давай.
По всему периметру киоска шла металлическая полоска, выдумка дизайнеров, якобы придающая пространство и воздушность, на самом же деле о нее очень удобно сдергивать крышки, колпачки и даже вскрывать консервы.
Оба, с бутылками в руках, неспешно охлаждали натруженные горящие глотки.
По проезжей части улицы струился поток машин, там изнемогали от жары, с тоской и завистью смотрели на парней с запотевшими от холода бутылками пива в руках.
Крылов первым заметил, что поток легковых машин как-то быстро иссяк. На дорогу вышел милиционер, подул в свисток, оставшиеся машины спешно прижимались к бордюру. Водители высовывали головы, переговаривались.
Послышался грохот. Улица начала подрагивать, ее затрясло как в лихорадке. Воздух смяло от гула, лязга, надсадного рева могучих моторов. На перекресток выехали гигантские танки, таких Крылов не видел даже на парадах. С массивными башнями, с закругленными краями, словно оплавленными неистовым солнцем на все небо, они в самом деле явно были противоатомные и антитермоядерные, земля стонала от их тяжести, а они невозмутимо перли прямо через Центр. За ними тянулись бронетранспортеры, затем снова танки, только попроще, а замыкал движение странный гибрид между БТР и боевыми машинами пехоты.
Люди в машинах, как и прохожие на тротуарах, смотрели глупо-восторженно. Чудовищная мощь подавляла, это нечто от звездных войн, от захвата планет под неистовым белым солнцем, от киборгов и нечеловеков. На тротуаре начала собираться толпа, молчали в благоговении. Боевые машины прошли, но земля еще долго вздрагивала, а воздух дрожал от замирающего рева.
Однако набежавшие корреспонденты успели сунуть командиру последней машины бутылку, пошептали, он тут же велел заглушить моторы. Солдаты повылезали на броню, смотрели вниз глупо-испуганно, их снимали, ловили в прицелы телекамер, совали под нос микрофоны и отдергивали всякий раз, когда солдаты пытались взять их в руки.
Крылов смотрел с неловкостью, щеки опалило стыдом. Эти солдаты, испуганные, как овечки на городской ярмарке, совсем не выглядят теми зверями, которые порвут в клочья врага, посмевшего посягнуть на границы России. Мелкие, худосочные, с голодными глазами и вечным недоеданием на лице…
Черт, даже элитные войска как золотушные дети, им только старушек на базаре разгонять, а не страну защищать…
Один из корреспондентов, похоже, подумал тоже так, знаком велел оператору снять крупным планом сперва широкомордый танк, так выглядит страшнее, потом выбрал из солдатиков единственно более или менее широкого и улыбающегося, белозубого, с лихо заломленной на затылок фуражкой.
Корреспондент поднес микрофон, спросил:
– И с каким заданием вы отправляетесь на войну?
Супердесантник улыбнулся в телекамеру и ответил гордо:
– Наше главное задание – уцелеть любой ценой!
Крылов ощутил, как у него подкосились колени. Огляделся по сторонам, у всех морды одинаковые, сплюснутые заботами, как кирпичи в кладке старого дома. Чудовищность того, что брякнул солдат, либо не заметили, либо, что скорее всего, просто приняли как должное. С той стороны напирает яростный исламский мир. Войны нет, через границу просачиваются крохотные группки энтузиастов, вооружены всего лишь стрелковым оружием. Воюют за некую непонятную нам идею. Не просто за ислам, другие же исламские страны сидят себе и жуют сникерсы, а эти стреляют и в юсовцев, и в русских. Все лишь потому, что какую-то строчку в Коране толкуют иначе, чем остальной мусульманский мир.
Да, фанатики, энтузиасты. С этой стороны им противостоит огромная армия, оснащенная по самому последнему слову техники. С супертанками, с могучей артиллерией, стратегической и тактической авиацией, несокрушимыми вертолетами – лучшими в мире! – умными бомбами и самонаводящимися ракетами. Да и живая сила – тысяча к одному. И вот у этой тысячи «самое главное задание – уцелеть любой ценой!». Да исламист тут же сгорел бы от стыда, если бы его каким-то чудом сумели заставить произнести такую фразу. И пепел бы его сгорел еще раз, превратился бы в субатомы.
Уцелеть любой ценой! Значит, и ценой трусости, ценой предательства, ценой… даже не знаю, что еще, ведь «любой» подразумевает именно любой. Эта же позиция, понятно, сейчас в русской православной церкви, вообще в православии – но мне по фигу православие, но ведь и вся Россия сейчас… «уцелеть любой ценой!». Стоит посмотреть, как правители России прогибаются даже перед заезжими рок-панками, клоунами и прочей дрянью…
Резкий голос Черного Принца вторгся в мысли:
– Ты сейчас домой?
– С чего бы? – ответил Крылов автоматически.
На самом деле собирался, вот только выцедит последние капли, но сейчас стало стыдно: ведь надо привыкать, что он отныне депутат, депутат от скифов! Вот-вот начнутся заседания нового состава Думы. Надо вкалывать…
– Да так, – сказал Черный Принц. – Тебе надо готовиться.
– К чему?
– К выступлениям.
– Бред, – огрызнулся Крылов, – я не собираюсь сидя говорить другое, чем говорил стоя. Пойдем обратно! Ребята уже недоумевают, куда мы делись.
Черный Принц отмахнулся:
– Ты видел, сколько там народа? Мы такое колесо раскрутили, что теперь… даже если бы захотели остановить… гм…
В офисе Крылов взялся наскоро просматривать книги, что натаскал Раб Божий. Стыдно сказать, но все его знания о скифах можно было уместить на одной страничке среднего учебника. Да и то не слишком мелким шрифтом.
Итак, началось, если уж по правде, не с самих скифов, а киммерийцев, что тоже почти скифы, как, скажем, славяне – они же русские, украинцы, чехи, сербы и еще много-много всяких народов, что и сейчас говорят почти на одном языке.
Киммерийцы появились на исторической сцене в конце второго тысячелетия до новой эры. Они пришли откуда-то из-за Волги уже сложившимся могучим народом, захватили Причерноморье и тут же начали распространяться дальше, на Запад. Дорийцев выбили с Одера, те добежали до самой Эллады и завоевали ее, заодно киммерийцы остановили экспансию кельтов.
О киммерийцах писали Гомер, Гесиод, Аполлодор, Геродот, Страбон, Посидоний, Диодор Сицилийский, Плутарх, Помпоний Мела, многие ассирийские источники. У киммерийцев были цари, крупнейшие богатые города, своих знатных людей хоронили в богатых курганах.