- Странно, как все мы собираемся в одном месте. И Мэтт сюда приехал, И Кэтрин с Дереком переселяются. Надеюсь, что Джеймс с Кристиной не появится, - с чувством в голосе произнесла я. Ник усмехнулся. Конечно, он был в курсе всего происходящего в школе пять лет назад, в том числе и моих отношений с вышеуказанными соучениками.
Мы молча шли по малолюдной улице.
- Ты работаешь здесь? – поинтересовалась я для поддержания беседы. Нехорошо идти рядом с привлекательным молодым человеком около двадцати минут и не произнести ни слова. Ник кивнул.
- У меня несколько зоомагазинов. Ну, знаешь, корма, ошейники, игрушки для собак и кошек, и все такое прочее.
- Тогда мы будем у тебя постоянными покупателями, - засмеялась я. – Шир хорошо ест, ты должен это помнить.
- Он все еще живет у тебя?
- У нас, - поправила я. – У нас с Кейном. И да, Шир все еще живет вместе с нами.
- Надо же. - Ник только покачал головой, но я так и не поняла, к чему относился этот жест – к тому, что я живу с Кейном или к тому, что с нами живет Шир.
Мы, не торопясь, шли по направлению к моему дому, поговорив о его работе, о нашей, о переезде, Мэтте, Кэтрин, вспомнили одноклассников…
До дома оставалось совсем немного. Мы завернули за угол и зажмурились. Лучи еще не закатившегося окончательно солнца светили прямо нам в глаза.
- Куда теперь? – поинтересовался Ник.
- Через дорогу - и вон к тому дому, с большим деревом рядом.
Мы направились через дорогу, выходя из тени кленов и опять попадая под солнечные лучи. Я представила себе картинку. Пустынная улица, дорога, залитая солнцем, и на фоне красочного заката – два силуэта: невысокой стройной женщины и широкоплечего мужчины, возвышающегося над ней на голову. Красивая была бы фотография… В самый раз подойдет для иллюстрации какой-нибудь статьи о вечной любви в глянцевом журнале. Только вот – хмыкнула я – если бы ее увидел Кейн, то допрос на тему: «Кто это» - был бы неминуем…
- Эрика!
Резкий рывок дернул меня в сторону, сбивая с ног, я рухнула на асфальт, больно приложившись головой о бордюр. Мимо меня пронеслась машина и завернула за угол, взвизгнув шинами.
- Ты в порядке? – Ник присел на корточки, беря меня за руку.
- Да… наверное. – Я, поморщившись от боли, села прямо на дороге. – Что произошло?
- Ты почему-то встала на дороге, и тебя чуть не сбила машина. Черт, я не запомнил номер. Нельзя с такой скоростью носиться по жилому кварталу!
- Да ладно, Ник, - отмахнулась я, цепляясь за его руку и пытаясь встать. Со второй попытки у меня это получилось. Я оценила повреждения. Локоть разбит и ноет, рукав порван, джинсы испачканы в пыли, висок тоже явно пострадал, поскольку в нем сидит маленький гномик и колотит молоточком. Но нет ничего, из-за чего стоило бы волноваться. Все исправляется дозой болеутоляющего, стиркой и иголкой с ниткой.
- Спасибо, Ник, - искренне поблагодарила я. – И от Кейна тоже. Не думаю, что он обрадовался бы поездке в приемный покой больницы вместо ресторана. Кстати, мы почти дошли, не смею тебя больше задерживать.
- Я провожу тебя, - проинформировал меня парень тоном, не терпящим возражений. – Сдам тебя с рук на руки. Так мне будет спокойней, – прервал Ник мои невысказанные возражения. Я согласилась, тем более что закружилась голова, и я пошатнулась. – Вот именно, - подтвердил Ник, обхватывая меня за талию.
- Да все нормально, у меня от усталости иногда кружится голова.
- Даже не сомневаюсь. – Ник встревоженно смотрел на меня.
Кейн открыл почти мгновенно. И мне не показалось, что он страшно рад меня видеть. Или Ника. Или нас обоих.
- Привет, Грейсон. Ты никого не потерял? – усмехнулся Ник, не убирая, впрочем, руки с моей талии. Черт! Они же в школе, вроде как, перестали смотреть зверем друг на друга? Или это в природе мужчин – доводить друга при первой же возможности?
- Привет, Паттерс, - процедил сквозь зубы Кейн и вытянул руку, чтобы прижать меня к себе. Я вырвалась из объятий Ника, прошла мимо Кейна и начала раздеваться. Времени оставалось не просто мало – оно вообще почти истекло. И когда только успело?
Парни за моей спиной обменялись короткими фразами. Естественно, Кейну сразу захотелось узнать, что происходит и почему.
- Ничего, - сообщила я. – Я сейчас переоденусь, и мы пойдем. Вызывай пока такси.
Ник, предатель, тут же выложил Кейну всю историю. Но у меня не было сил сердиться на него за это. Я практически не слышала их беседу. На меня наползала темнота, приглушившая все звуки до неясного шепота, закрывшая поле зрения черным покрывалом с поблескивающими на нем золотыми точками, заполняющая сознание плотным, не пропускающим ни одной мысли, туманом.
Я потеряла сознание.
*****
Очнулась я от того, что мое лицо лизал горячий язык.
- Фу, Шир, уйди. – Я отпихнула от себя тяжелое тело собаки и приподнялась на локте. – Кейн! Кейн?
- Да, Мэтт, сегодня не получится. Да, потом позвоню. Я здесь. – Это, надо полагать, было уже обращено ко мне. Мой любимый присел рядом, захлопывая телефон. – Ты очнулась? Встать можешь? Тебя не тошнит? Голова болит?
Я пошевелилась, проверяя состояние организма.
- Давай вопросы по одному. Нет, не тошнит. И не болит. Встать смогу… наверное.
- Все ясно. – Кейн сам поднял меня с пола.
- Долго я была в отключке? – поинтересовалась я. – Ник уже ушел?
- Пару минут. Ник сейчас подгонит машину к дверям.
- Кейн, никакой больницы! – запротестовала я. – Я туда не хочу!
- Ты там не останешься. Но я должен убедиться, что нет сотрясения мозга.
Открылась дверь. Возникший на пороге Ник дурашливо поклонился.
- Карета… то есть машина подана, сударь и сударыня.
- Ник, хоть ты ему скажи, что никакого сотрясения мозга нет! – взмолилась я.
- Конечно, нет. Было бы там чему сотрясаться, - охотно согласился он.
- Да ну вас! – Я резко отвернулась, и от возвращения в лежачее положение меня удержали лишь сильные руки Кейна.
Он никак не прокомментировал мою очередную попытку падения, просто подхватил на руки и вынес на улицу, бережно усаживая в машину.
- Ник, тебя подвезти? – бросил любимый через плечо, пристегивая меня ремнем.
- Нет, - уже серьезно отозвался тот. – Мне недалеко, а тебе лучше поторопиться. Не нравится мне ее бледность.
Кейн только кивнул, сел за руль, и машина с ревом понеслась по улицам Денвера. Я тихо выругалась. Против Кейна, когда он в таком состоянии, приема нет. Если он уперся – то все, суши весла, а в данном случае – настраивайся на осмотр врача.
В приемном покое мне и рта не дали открыть. Уложили на неудобную кушетку в крохотной комнатушке, пришедший врач коротко поговорил с Кейном, вызвал медсестру, чтобы она взяла у меня анализ крови, обработал ссадину на локте, осмотрел мой ушибленный висок и попросил подождать.
- Кейн, - заныла я, как только служитель красного креста покинул помещение. – Давай уедем. Ты же видишь, он ничего не сказал. Я себя хорошо чувствую, голова не болит и не кружится, меня не тошнит, зрачки не расширены, на свет реагируют. Ну, Кееейн!
Он скрестил руки на груди и прислонился к дверному косяку.
- Эрика, не веди себя, как ребенок. Врач сказал, что стоит сделать рентген черепа, но сначала они получат результаты анализов. Расслабься и лежи спокойно, раз ты себя хорошо чувствуешь.
Раздраженно вздохнув, я откинулась на жесткую тоненькую подушку и занялась единственным, что мне было сейчас доступно: дыхательной гимнастикой, о которой я вычитала в одной книжке. Раз-два-три-четыре-пять – вдох, раз-два-три-четыре-пять – выдох, потом повтор, повтор, повтор… Утверждалось, что сия гимнастика приводит к расслаблению нервов и успокоению. Именно это мне сейчас и требовалось прежде всего – я ненавидела больницы и врачей. Нет, Кейна я любила по-прежнему, что не снимало с него вины в том, что мне сейчас приходилось лежать под ярким освещением на идиотской кровати, с которой и слезть без посторонней помощи сложно, с кислородной трубочкой в носу и ответственно дышала. Раз-два-три-четыре-пять, Раз-два-три-четыре-пять.
Гимнастика, как ни удивительно, помогала. Я действительно расслабилась и почти уснула. По крайней мере, прихода врача я не услышала и опомнилась только, когда он осторожно дотронулся до моего плеча.
- Миссис Грейсон! Миссис Грейсон! Вы слышите меня?
- Мисс Эванс, - автоматически поправила я, открывая глаза. – Да, слышу.
Врач почему-то замялся, потом обернулся к Кейну. Тот внешне никак не отреагировал на мои слова. Только я, прожившая с ним последние пять лет, заметила, как блеснули глаза моего… хм… бойфренда и еле заметно сжались губы.
- Мисс Эванс, тогда, возможно, вы предпочтете выслушать меня одна? – неуверенно предположил врач.
- Кейн, выйди, - без малейшей надежды на успех попросила я его. Естественно. Он просто чуть пошевелился, принимая более удобное положение.
- Говорите, доктор… - Я присмотрелась к бейджику на кармане голубого халата. – Доктор Чейз. Он все равно не уйдет.
- Ну, как хотите, мисс Эванс. – Врач кашлянул и зачем-то перелистнул бумажки, прикрепленные к папке, которую он держал в руках. Я напряглась. Холодное чувство поселилось в моем животе. Кислород, поступающий в мое тело при каждом вдохе, внезапно приобрел неприятный привкус ржавчины и начал царапать мое горло, словно колючей проволокой, год пролежавшей под проливным дождем. Что врач хочет сказать такого, о чем не стоит знать Кейну? – Мисс Эванс, сотрясения мозга у вас, скорее всего, нет. – Нет? Ну и прекрасно, значит, можно отправляться домой и постараться спасти испорченный вечер. Но врач еще не закончил. – Надо бы, конечно, сделать рентген, но мы вынуждены отказаться от рентгеноскопии из-за вашего положения.
Я озадаченно тряхнула головой, поморщившись от боли в ушибленном виске. Какого положения? О чем он говорит? Что еще у меня нашли? В поисках поддержки я взглянула на Кейна и встревожилась еще больше. Он явно понял, о чем идет речь. Скрещенные на груди руки сейчас были засунуты в карманы, Кейн выпрямился, как-то подобрался – или напрягся? – а на обычно невозмутимом лице читалась целая гамма чувств: неверие, взволнованность, ошарашенность, озабоченность и… радость? Затаенная, плохо уловимая, но все-таки радость? Чему он радуется?
Только на свое… хм… состояние я могу отнести то, что все еще не осознавала, о чем говорит врач, который, кстати, внимательно смотрел на меня, ожидая ответа.
- Доктор Чейз, я не очень понимаю, о чем вы говорите.
- Вы беременны, мисс Эванс.
Бум! По моей голове словно ударили тяжелым мешком с песком, перед глазами заплясали радужные точки, обычный больничный шум, доносящийся из-за двери, отодвинулся далеко-далеко и словно накрылся толстой пеленой…
- Мисс Эванс, с вами все в порядке?
- Да, - машинально сказала я, приходя в себя и осознавая сказанное доктором Чейзом. Беременна? Но… это невозможно!
- Разве можно определить беременность на таких ранних сроках? – скептически поинтересовалась я. – До прихода месячных еще неделя, а, если я что-то знаю о женской физиологии…
- Можно, - уверенно сказал врач. – Хотя я бы сказал, что у вас срок пять-шесть недель. Более точно скажет гинеколог, мы провели только первоначальное обследование.
- Нет, это вряд ли, - хмыкнула я. – У меня были месячные три недели назад. И, кроме того, я предохраняюсь. Таблетками, которые рекомендовал мой врач.
- Такое бывает. Ничто не дает стопроцентную гарантию от беременности, кроме полного воздержания, - усмехнулся доктор Чейз. – И даже это, как показывает мировая история, не является полной гарантией.
- Мне всегда казалась странной эта часть биографии девы Марии, - пробормотала я себе под нос. Врач еще раз усмехнулся.
- Так вот, мисс Эванс. Если вы захотите оставить ребенка, то советую как можно быстрее показаться гинекологу. Ваши головокружения могут ничего не означать, но могут и быть опасны. Если же нет… то тем более покажитесь врачу.
Он еще что-то говорил, писал на бумажке рекомендации, но его советы пролетали мимо моих ушей. Я действительно беременна? Избавиться от ребенка? Честно говоря, уже первый факт был для меня изрядным шоком, но второе – просто не укладывалось в голове. Может, я и не осознавала пока до конца, что в ближайшие семь-восемь месяцев при любых обстоятельствах не останусь в полном одиночестве, но возвращать все к прежнему состоянию… Нет, на это я не была способна. Во мне внутри уже больше месяца живет и развивается частичка меня и Кейна, как же можно избавиться от нее? Тут мои мысли переключились на другое. Кейн. Да, я помнила его слова: «У нас с тобой рано или поздно появятся дети. Если так случится, что ребенок уже зачат, значит, это просто судьба, и мы не будем ей сопротивляться». Но это было сказано несколько лет назад, когда мы оба считались подростками, да, по существу, и были ими. С тех пор прошло время, утекло много воды, и он, и я уже не прежние. Сейчас не самое подходящее время для обзаведения детьми – мы только что приехали в новый город, я два дня как вышла на работу, и начала новый проект, на которой возлагают большие надежды, и Кейн начал свою карьеру, и кто может сказать, нужны ли ему сейчас проблемы, связанные с рождением и воспитанием малыша? Все эти памперсы, бутылочки, бессонные ночи и все такое прочее?
«Что ты так переживаешь? - поинтересовался внутренний голос. – Ты же уже приняла решение?»
«Да мне и не приходилось его принимать, оно очевидно».
«Тогда что ты так волнуешься? Это вредно для будущей матери».
«Но Кейн? Я же не знаю, вдруг он будет против?»
«А вдруг нет? Сначала спроси его об этом, потом переживай, если будет из-за чего».
Логично. Я бросила взгляд на Кейна. Его вид не приободрил меня, но и не расстроил. Любимый явно не злился, однако и прыгающим от радости, готовым вот прямо сейчас нестись в магазин за коляской его трудно было назвать. Я, сама того не желая, расстроилась. Ему все равно, он безразличен… К горлу подкатил горький комок, в уголках глаз показались горячие жгучие слезы…
«Прекрати! - заявил внутренний голос. – Что опять стряслось?»
«Но он равнодушен, на его лице нет ни одной эмоции!»
«А когда это было по-другому? Ты сама выбрала себе такое счастье, теперь пожинай его плоды и надейся, что ребенок не переймет характер папочки».
Да, только этого мне не хватает. Два Кейна в одной квартире, а, если добавить и отца Кейна, Картера – то и три – это же можно с ума сойти.
- Мисс Эванс, вы все поняли?
- Да, спасибо, доктор Чейз.
Врач внимательно посмотрел на меня и, видимо, понял, что я его не слышала, поскольку передал листок с записями Кейну.
- Здесь сказано, что ей можно принимать, если будет болеть голова. И при первых же признаках плохого самочувствия – немедленно к врачу. Кейн кивнул, молча принимая листок, складывая его вчетверо и убирая в карман.
- Мне можно идти? – с трудно скрываемой радостью поинтересовалась я и, не дожидаясь положительного ответа, начала слезать с неудобной кровати.
- Да, вы можете идти. До свидания, мисс Эванс. – С этими словами доктор Чейз сам ушел по своим врачебным делам.
Кейн обнял меня и легко поцеловал в висок.
- Пойдем.
Это было единственное слово, которое я услышала от него до приезда домой. Всю дорогу – а он ехал, тщательно соблюдая правила дорожного движения, то есть не превышая скорость, тормозя перед каждым пешеходным переходом, не проскакивая на «бледно-розовый» и внимательно глядя вперед, а не на меня, и, короче, ехали мы очень долго – я смотрела на него, пытаясь понять, как Кейн относится к моей беременности. Бесполезно. Его сосредоточенный, невозмутимый вид не давал никакой зацепки. Это могло быть что угодно – от полного неприятия до безумного счастья. Все можно будет выяснить исключительно прямым допросом, и желательно заранее приготовить щипцы для вытягивания ответов. За пять лет я успела понять - Кейн глубоко прячет свои эмоции, выплескивая их лишь в редкие моменты накала страстей. Но вот сейчас скандал совсем не требовался, наоборот, желательна была определенность и уверенность в том, что Кейн поддержит меня, что ему так же нужен этот ребенок, как и мне, что малыш придет в этот мир желанным и долгожданным. И что я буду делать, если Кейн решит – надо бы еще пару лет подождать с детьми? Ему придется согласиться с моим решением, хочет он этого или нет!
«Ого, какая патетичность! - Внутренний голос проснулся как раз в подходящий момент: на мои глаза вторично за вечер навертывались слезы, и я огромным усилием воли загоняла их назад. – Ты уже смирилась с тем, что беременна? Тебе уже нужен этот малыш, и для полного счастья не хватает лишь признания Кейна?»
Мои мысли потекли в другом направлении. Действительно, я узнала о беременности сорок минут назад, и теперь готова закатить скандал в защиту нерожденного дитя, хотя даже не узнала мнения любимого на этот счет. Даже если Кейн не захочет малыша – всегда можно уйти, воспитывать ребенка самой, многие так поступают…
Слезы уже катились из глаз, одна за одной, горячие капли стекали по щекам и падали на рубашку, оставляя на светлой ткани мокрое пятно. Я не контролировала это, накручивая и накручивая себя, представляя мысленно, как собираю вещи, как ухожу из дома, в котором лишь два дня назад все расставила и убрала, как разрывается сердце при последнем взгляде на Шира… Секундочку. Шир – моя собака, и его надо будет забрать с собой. Тогда так: и мы вдвоем – нет, втроем с Широм уходим из дома, бросая последний взгляд на так и не обработанный садик перед крыльцом…