Чуть позже, после получасового молчания, мы спустились вниз, недовольные, неудовлетворённые, но зато вместе. Мама хоть вздохнула спокойно. Весь вечер мы семьёй в полном составе слушали рассказы о приключениях блудного сына, о том, как тяжела жизнь и о том, почему нам не платят за работу. Сказала бы я ему почему, но промолчала, просто не хотела ссориться в первый же день. Мы вообще редко ссорились, наверно оттого, что материально я от Олега никогда не зависела. Своя зарплата есть и не маленькая, так что собственное мнение по поводу его заслуг, могла оставить при себе, он ведь не кормилец. Ближе к ночи, я выдохнула спокойно, Антоша, наслушавшись баек, вырубился прямо за столом, Олег перенёс его в детскую и мы с мамой тут же с кухни рассосались, я так поняла, она тоже подустала от одной и той же информации, преподнесённой под разным ракурсом. И снова наедине с ним, в спальне, и я понимаю, что сказать больше, чем уже сказано мне нечего, мне вообще нечего с ним обсудить. Поздоровались, супружеский долг перенесли на попозже, и всё. Темы для общения закрыты. Такая обстановка напрягала, но, по видимому, только меня, так как Олег без зазрения совести лёг, в одну харю закрутился в общее одеяло, и захрапел ещё до того, как я присоединилась к нему на брачное ложе. Мне пришлось довольствоваться лёгким пледом, небольшим участочком кровати и его храпом, который не прекращался (и когда он пристрастился к этой дурной привычке?).
Утром я не просто пошла на работу, я на неё полетела. Антошу в садик (первый раз в жизни) отвёл Олег, мама старалась сохранять молчание, видела, что я и без неё на нервах. На удивление удачный день, никто не пытается вывести меня из себя. Явно вечерком будет какое-нибудь западло.
В кабинете привычного завала не было, и вообще, меня сегодня все забыли, и тревожить не собирались, квартальный отчёт ещё через два месяца, зарплату я не распределяю, жизнь удалась. Только ближе к одиннадцати часам, раздалась трель служебного телефона.
– Алеся Вадимовна, подойдите на секундочку. – Пропела мне секретарь Маша с ресепшена.
И я послушно вышла, даже в зеркало на себя не посмотрела, разява! Шла вдоль коридора, здоровалась с теми, кого не видела с утра, подошла к Маше и улыбнулась шире, настроение у меня, потому что хорошее.
– К вам тут пришли. – Так же ласково нараспев говорила она и улыбалась куда-то в сторону, я так поняла, моему посетителю.
Обернулась, задержала дыхание, покраснела, как самая приличная девочка на свете и причину такого поведения Машеньки разглядела воочию. «Дима. Дмитрий Анатольевич, как я рада видеть вас» – старалась я выразить всё это своей улыбкой. Показуха чистой воды, ну, не буду же я объяснять каждой Маше, Лене, Наташе, почему я могу быть не рада такому мужчине. Его взгляд горел, как и вчера, я ловила каждое изменение в нём, каждый отблеск и замирала как под гипнозом.
– Дмитрий, здравствуйте. – Громко, пожалуй, даже громче, чем положено произнесла я и протянула ему руку для рукопожатия. А Дима молодец, ничуть не напрягся, сдержанно мне улыбнулся и проявил ответный жест.
– Добрый день.
– Пройдёмте ко мне в кабинет.
– Ведите.
Я очень хотела, чтобы впереди шёл Дима, но он ведь не так глуп, да и типа галантный кавалер – пропустил даму вперёд, будь он неладен вместе со всей своей галантностью. В голове куча мыслей и вопросов, которые останутся без ответов: «Как я выгляжу сзади? Чёрт, что я сегодня одела? Я не очень сильно виляю задницей?» Как ни странно, но только об этом и думала всю дорогу, которая сейчас казалась мне бесконечной, о том, какими судьбами он оказался в моём офисе, сейчас не думалось совершенно. Когда зашли в кабинет, и я закрыла дверь, тут же припала к ней спиной и отдышалась, а Дима присел за соседний от меня стол, который непонятно для кого всегда стоял, но стоял изначально и ни у кого, даже у меня, не возникало вопросов «зачем?».
– Хорошо сыграла.
– Спасибо. Но ты зря пришёл. Олег приехал и…
– Знаю. – Резко перебил Дима. – И я пришёл поговорить.
Он дал мне возможность присесть, взглядом указал это и я села.
– Ты, думаю, заметила, что я ОЧЕНЬ терпеливый человек, но и у моего терпения есть предел и он наступил. Я хочу прояснить: что ты собираешься делать.
– Я ничего не буду менять. Понятно?
– Более чем. – Он продемонстрировал своё недовольство взглядом, который больно бил по моему самолюбию, так и говорил: дура! – Думаю, ты помнишь, как я говорил тебе, что всё довожу до конца?
Он резко поднялся и направился к выходу.
– Что ты собираешься делать? – Прошептала я, думала, не услышит, но он услышал, он ждал этого.
– Закажу его.
Я вытаращила глаза и вцепилась пальцами в подлокотники, а он усмехнулся.
– Шутка.
Подошёл, присел на корточки у моих ног и положил руки на колени. Никакого сексуального подтекста, я не чувствовала волнения от этого прикосновения, но смотрел он всё так же, поглощая моё сознание в огонь своих глаз.
– У тебя вчера не было проблем из-за меня?
– О чём ты?
Он поджал губы и немного склонил голову, разглядывая коленки и немного поглаживая их.
– Я был не слишком нежен с тобой… могли остаться следы…
– Не было проблем. Я одела глухую пижаму и легла спать, если ты об этом.
– Я об этом. Ещё, можно вопрос?
– Можно.
Я чувствовала, как поддаюсь ему, как вслушиваюсь в его голос, мысленно держусь за него обеими руками, только бы не отпустил.
– Ты знала, что он приедет?
– Нет.
Мои глаза наполнялись слезами. Что он хочет этим сказать? Что я специально пришла к нему, переспать перед приездом мужа, так? Да. Так. Именно так он и думает и мне становится больно.
– Мне пора.
– Не приходи больше.
– Не буду.
Когда Дима был в дверях, столкнулся там с дядей Игорем, они окинули друг друга заинтересованными взглядами, но промолчали.
Сучка! Мужа, значит выбрала? Это мы ещё посмотрим. Не видит, наверно, с кем связалась. Не понимает, кто перед ней. Не хочет по-хорошему, сама приползёт, по-плохому!
– Дэн, найди мне должность, любую, главное, чтобы с открытым доступом к наличности.
– По какому поводу гуляем, и кого хочешь устроить?
– Не твои заботы. Чтобы к вечеру место было.
– Дим, что-то случилось?
– Нет. Просто есть вариант склеить одну тёлочку.
– Ладно, – засмеялся Денис, – будет тебе должность, к вечеру будет.
Алеся… Непреступная Алеся. Вертит мной, как хочет. Нашла мальчика на побегушках! Я когда вчера её в дверях увидел, чуть дар речи не потерял, хорошо, что этот мистер Робинсон так отвратительно шепелявит, вернул меня в колею. Разоделась, накрасилась. Для меня? Вряд ли. Просто хотела произвести впечатление, и она это сделала. У меня тут же на неё встал, пришлось отворачиваться, чтобы не спугнуть, не помешал бы лёд, но до кухни ещё нужно дойти. А потом я любовался ей, она смотрела в окно. Я никогда не любовался женщинами, глазел, оценивал, не более того, а с ней всё не так, у Леськи свои правила. Она краснела от каждого моего взгляда, и я знал, о чём думает, боится, что наброшусь, прижму к стенке. Нет, девочка, насиловать тебя в мои планы не входит, сама дашь, когда созреешь. Она всё время спрашивала про телефон… нужен ли он ей? Сомневаюсь… тогда зачем пришла? Потому что тоже хочет, тут и дураку понятно. Понятно и почему упирается: муж, ребёнок… а она слишком маленькая, чтобы грамотно оценить плюсы и сравнить с тем, что есть. Я чувствовал её холодные пальчики, когда она забирала телефон, они дрожали, тоненькие такие, совсем как детские, и очень нежные. Она боялась лишний раз ко мне прикоснуться, словно и не знакомы мы вовсе. Словно не танцевали вместе, не обнимались, контакт приходится налаживать заново. Всё-таки перерыв в отношениях был слишком большой. Но, с другой стороны – это другое, и мы оба это понимаем. Тогда я обещал ей, что не трону, а потом был поцелуй, не такой, как она заслуживает, но я не сдержался, как дурак бегаю за ней, баб игнорирую, которые и без приглашения на шею вешаются, а мне, настоящего подавай. Старею! И у самого сердце замирает, когда она рядом, не знаю, что говорить и что делать. Она сказала, что ей пора, что ж, иди, если так торопишься. Я шёл за ней следом и обещал себе, что не трону, если сама не попросит. Нет, конечно, понимал, что подобных слов от неё не дождёшься, но мне и не надо слов, одного взгляда хватит, маленькой искры, перемены в её настроении будет достаточно. И когда она обернулась, что-то подобное я уловил. Тут же захотелось взять её, прямо в коридоре, без прелюдий и уговоров. Кто мне помешает?.. Только не она. И я не ошибся, Леська отвечала, да как! Так, что у меня челюсть сводило от безумия, от страсти, своей и её. И тело её трепетало в моих руках, и она хотела большего, немедленно, меня хотела, не его. Когда в спальне оказались, я уже себя не помнил, в голове ни капельки крови не осталось, вся в животе пульсировала. Трахнуть её хотелось, так, чтобы запомнила меня, чтобы больше ни о ком не думала. А она только задницу свою оттопыривает, ко мне жмётся, за это и получила. Шлепок оказался слишком сильный, малышка забилась в испуге. Передумала – поздно, дорогая. Я редко бываю грубым с женщинами, по крайней мере, без их особого пожелания, но с ней хотелось именно грубо, сам не понимаю, почему. Вроде и маленькая такая, и нежная, но с моим напором справилась, значит и дальше выдержит. Я ждал слишком долго, а она дразнила, хотела, но в руки не давалась, а теперь не может отказать. И я понял, что ей нравится именно так, как я могу ей это предложить, нежно, и, в то же время, грубо, дерзко, так, чтобы металась подо мной и хватала воздух. А когда моя шалунья проявила себя, залезла ко мне в штаны, о-о, такого я от неё не ожидал, не в первый раз, точно. И пальцы её длинные, сжали член уверенно, ловко, и не скажешь, что так долго ломалась, и губу свою прикусила от удовольствия. Меня это завело, я хотел сорвать с неё одежду, но это непросто, и у кого она взяла эти джинсы?! Её пальчики скользили вверх-вниз, сжимая меня всё сильнее, и я рычал и сходил с ума, недаром говорят, что запретный плод сладок, и она сладкая. И будет моя! Всё испортил мистер Робинсон, педант чёртов, сказал же ему, через час перезвонить, не доходит. И не ответить я не мог. Хотел её, но ушёл, а она говорила «нет», но я и не думал, что сбежит. Правильная девочка, думает, что если контакта не было, так это не измена? Да только то, как она стонала и извивалась в ответ на мои прикосновения – это уже измена, полная и безоговорочная, я бы свою жену убил за это. Вдруг подумалось, что я хотел бы, чтобы она была рядом, именно как жена, чтобы только моя. Вернулся в комнату, а её и след простыл. Звоню – она молчит, слышу ведь, что плачет, глупая. Потом домой к ней приехал, хорошо, что не зашёл, а позвонил.
– Да. – Ответил мужской голос.
Какого **я? Кто это? Муж?
– Алесю Вадимовну хотелось бы услышать.
– Она в душе.
Чёрт, чёрт, чёрт! В душе?.. Под него лечь собирается?.. После меня? Убью при встрече, шлюшку!
– Передайте, что звонил Дмитрий по работе.
– Передам.
И повесил трубку. Что, даже не спросишь какого твоей жене так поздно звонят по работе? Так, что ли? Мудак. И как она с ним живёт!
– Нет!
С силой ударил по рулю, если он поймёт, что у неё кто-то есть… так, я не слишком сильно прикасаться к ней? Ха, прикасался! Да я давил её в своих объятиях, не мог отпустить, слишком сладкая, слишком долго ждал, чтобы думать о таких мелочах. Особо не церемонился, значит, синяки будут. Что делать? Так, пусть она перезвонит, а там я разберусь, заберу её отсюда, вместе с сыном заберу. Со мной будет.
Но она не перезвонила. Ни через час, ни через два, я стоял под её окнами, пока в них не погас свет. Надо ещё раз позвонить… Зачем? Может, её всё утраивает, и я действительно ничего не понимаю. Может, просто девочке стало скучно, и она со мной познакомилась. Ничего не обещала ведь, сразу сказала… но и от встреч не отказывалась. Может, это она играла со мной, а не я с ней? Женщины… разве можно думать, что разгадал их?
А сегодня что? Что это за концерт? Не хочет, чтобы кто-то знал? А так не догадаются… Не хочет больше меня видеть? Другому пусть расскажет! Я не отступаюсь никогда, иначе давно бы в канаве червей кормил. Я не собирался с ней сюсюкаться, просто хотел услышать её твёрдый ответ «да» или «нет», и мне даже казалось, что услышав «нет» я развернусь и уйду. Честно, и дело уже здесь было не в принципах, что с дурой спорить, но на деле всё оказалось сложнее. Привязала она меня к себе, крепко. Не зря раньше рыжих на костре сжигали. С Каринкой не так всё было, да и не рыжая она, а русая, красилась только, а вот Алеся настоящая, хоть и сделала цвет волос более насыщенным. Посмотрел на неё и не смог уйти, не могу бросить её. Самонадеянно? Бросить её, смешно, учитывая, что только что, она меня бросила. И не смог не спросить про мужа, наверняка знал, что синяки остались… как она выкрутилась?.. А когда услышал, что не спала с ним, от сердца отлегло, всё как-то в другом свете стало, и не злюсь больше, но и не обольщаюсь, знаю, что как только товарный вид приобретёт… ладно, хватит. Я уже всё для себя решил, остальное – вопрос времени, в основном моего.
– Уже уходите?
Я обернулся на секретаршу, вспомнил, что она старательно строила глазки.
– А вы хотите, чтобы я остался?
– А вы можете?
Смешно, но я не знал, что ответить, не готов был к разговору с ней, да и вообще, не о том думал. «А что, девочка ничего…» – приценился я с ходу.
– Позвони.
Я оставил ей визитку. Зачем – не знаю, но и в евнухи не записывался, надо отвлечься.
Он ушёл, если бы не дядя Игорь, то я бы в обморок рухнула. Тепло его рук до сих пор обжигало колени, голос звенел в ушах. «Не приходи» – «не буду». Правда, больше не придёшь? А ты уверен, что я именно этого хочу? Чёрт! Почему я не сказала этого ему, почему я снова мучаю себя. Захотелось закрыть глаза и зарыдать. Давно такое желание меня не посещало. Я попросила его не приходить, никогда, и он сказал, что не придёт… но почему мне так хреново?.. Ненавижу… и его, и себя.
– Ты купила машину?
Это было первое, что я услышала, придя в дом. Олег был в ярости. С чего бы?
– Да.
– Детка, а ты случайно не забыла, что нам негде жить?
– Живи. – Спокойно ответила я, обведя взглядом дом.
– Алеся, ты же знаешь, мы должны быть самостоятельнее.
Он немного смягчился, не услышав ответной агрессии, но я не спешила ликовать.
– Давай. Начинай. Ты зарабатывал полгода, заработал?
– Я уже говорил.
– Ну, и?
– Но если бы ты не купила машину, мы бы смогли купить двушку на окраине.
– Что? Двушку, на окраине? Ту, в которой жили алкоголики и держали в этих комнатах стадо собак и кошек? Это ты собирался купить за свои деньги?
– А что ты хотела? Всё просто так, за спасибо?
– Знаешь, дорогой, пока ты не занялся своими махинациями, мы жили за как ты там сказал… за спасибо. И машина у нас была, моя, заметь. А теперь ты меня упрекаешь в том, что ничего нет? – Он молчал. А что тут сказать, я ведь права. – Я так тебе скажу: иди, ищи работу. Я тебя кормить не собираюсь.
– Не сомневайся, найду.
Он схватил с вешалки куртку, влез в свои дорогущие ботинки из прошлой жизни (надо отметить, красивые и дорогие вещи он любит побольше моего), и выскочил из дома. К матери своей пошёл, я даже не сомневалась. Раньше мы расходились по разным комнатам, а когда к матери переехали, то по разным домам. Но сегодня я себя виноватой не чувствую. Я права.
К моему несказанному удивлению, уже через три дня муж ошарашил меня новостью.
– Я нашёл работу! – Прокричал он с порога. Слишком радостно. Просто запредельно.
– Надо же, тебя взяли охранником.
Не сдержалась я. Мы это уже проходили. Его не брали нигде по специальности. Логично, ничего не скажешь, теперь, значит, что-то изменилось?
– Нет! – Прищёлкнул он языкам.
– Ты меня пугаешь и волнуешь одновременно.
– Я рад. Бухгалтером буду работать. Не главным, конечно, но зарплата больше, чем раньше.
– Да? И кто у нас такой доверчивый и щедрый?
Меня терзали смутные сомнения. Я понимала, что о его махинациях знал весь город, значит, его взял кто-то не из местных или после проверки откажут в должности.
– Одно туристическое агентство. Не самое крутое, но престижное и стабильно работают у нас уже пять лет. Ну, – я стояла у плиты, готовила ужин, когда Олег решил подлизаться, прижался ко мне, поглаживая бёдра, – я заслужил похвалы?
– Ага, сразу после аванса.
– И умеешь ты настроение испортить!
Муж обиделся, весь вечер потом со мной не разговаривал, а я и не нарывалась, только бы больше не приставал. Мне стали неприятны его прикосновения. Не было эмоций, возбуждения, ничего. А потом и вовсе отвращение, от его настойчивости, мне-то не хочется.
Дима не звонил, не писал и не приезжал. Сначала я скучала, потом страдала, а в итоге, по истечении месяца, сделала правильные выводы и успокоилась, по крайней мене убеждала себя в этом. На работе наметилась отвратительная стабильность: никаких тебе авралов и сверхурочных, никаких проверок, налоговой. В частной жизни всё серо и убого, впрочем, как и раньше, но тогда это не так ощущалось, не было контраста. К моему очередному толи удивлению, толи недоумению, Олега действительно приняли на работу, причём в головной офис. И зарплату он принёс приличную, и работа ему нравилась, а вот я подвох чувствовала, и это меня напрягало с каждым днём всё больше и больше. Но своими волнениями делиться с Олегом не спешила, да и беспочвенны они, просто женское шестое чувство, а муж в него никогда не верил.
– Дорогая, завтра мы приглашены на вечеринку.
«Обрадовал» меня Олег в один прекрасный зимний вечер.
– Кто пригласил? – Без интереса отозвалась я, так как идти никуда не собиралась в принципе. Настроение хуже некуда, да и хандра не отпускала уже несколько дней.
– У нашей фирмы юбилей. Пять лет на рынке услуг. Зал в ресторане заказали, все приглашены.
– И кому охота кормить всех нахаляву… не понимаю.
– Ну, почему же нахаляву. Частично вычтут из зарплаты. Идём завтра, так что поговори с Игорем, пусть тебе выходной даст. Ты должна выглядеть достойно.
Меня даже перекосило. Что значит достойно? А как я выгляжу обычно, поподробнее милый!
Мои мысли Олег понял без слов, немного сжался, знал ведь, как я к внешности отношусь, да и в небрежности меня обвинять низко.
– Я хотел сказать, чтобы марафет навела и всё такое. Начало в четыре чала, с работы не успеешь.
– Надо же, как ты всё распланировал. – Моё настроение ухудшалось с каждым его словом. – А меня спросить не забыл?
Я села на кресло, закинув ногу на ногу. Для Олега это значит: не подходи – убью! И он это знал, поэтому начал спокойнее.
– Алеся, – он присел у моих ног со щенячьей улыбкой, – прийти с женой – обязательно. Это как условие. Там всегда так.
– Как, так?
– Ну, проверить хотят, знаешь ведь, если надёжный тыл, то и бояться нечего.
– Так ты своим тылом решил похвастаться? – Хмыкнула я, на большее эмоций не хватило.
– Алеся, мне это очень важно.
– Хорошо, я пойду, но ненадолго. Настроения нет, и вряд ли оно появится.
– Вот и умничка.
Уступать Олегу я не хотела, да и не в уступке дело. Мне действительно пора развеяться. Я тухну как старуха, мы и с Мариной тысячу лет не виделись и не созванивались, именно этот факт стал основополагающим в принятии решения.
На следующий день муж выдал мне энную сумму на марафет. Приятно, что хоть ради такого случая он готов раскошелиться. Посмотреть бы, для кого так старается, может, там и правда, есть на кого производить впечатление? Отказывать себе в чём либо, я не стала, и не успокоилась, пока не обнулила счёт. Тратить я люблю, особенно, если это и есть цель. Платье купила себе необыкновенное, если бы это был металл, я бы сказала платина, а вот как выразить словами цвет, не знаю, у меня и серьги под него есть. Стильное, не вычурное, и даже не вечернее, но безумно красивое и безумно дорогое, без шокирующих вырезов и длиной чуть ниже колена. Многие избегают этой длины, называют её бабской, но я не соглашусь: это самая элегантная длина, которую только можно себе представить, особенно, если ноги ровные, как в моём случае. Придя домой, уже собиралась переодеться, как вдруг заметила переворот на моей полке в шкафу.