Приближались выходные, от Димы ни звука, провалился он где-то или что? Неудобно как-то, то добивался, а теперь знать не желает. Самой, может, позвонить? Нет, тогда решит, что я его добиваюсь, а что тогда? Плыть по течению я тоже не люблю. Вот так и знала, влезет в мою жизнь, наведёт там панику, а потом удалится, прихватив с собой моё многострадальное сердце, хорошо хоть не было ничего, тогда бы я точно не пережила. Было или не было, а я уже вся извелась. Мне просто интересно, что произошло, может, он обиделся? Или ничего он и не хотел, а так… Как?! Вложение капиталов произошло, надо бы и проценты с меня снять… и где он, этот вкладчик? Я и работать нормально перестала, так и думаю, что могло случиться. А скоро Олег звонить будет, рассказывать, как он там мучается без меня. Ничего, пусть помучается, в следующий раз хорошо подумает, прежде чем чужое взять, мало того что без работы остался, так ещё и без жилплощади, и кредит я из своих, честно заработанных выплачиваю. Засада!
И выходные прошли в молчании. Мама моё состояние естественно заметила, но вопросов задавать не стала, странно даже, обычно она такой шанс не упускает, у самой, что ли кто появился. Вот, уже чушь несу, что значит у самой? У меня никого нет, я не в счёт. Марине может, позвонить, посоветоваться… а как я ей скажу, что виделась с Димой ещё раз? Нет, пусть это останется в тайне, меньше знаешь, крепче спишь, этот закон ещё никто не отменял. И пока я, таким образом рассуждала, прошла неделя, потом к исходу близилась и другая, в итоге, Марина нашла меня сама.
– Леська, куда пропала? – Задорно прокричала она мне в ухо.
В трубке слышались массовые радостные возгласы, крики. Всё ясно, с первыми морозами, Марину потянула на каток, вот бесстрашный человек, все виды спорта готова освоить.
– Дома. Никуда не пропадала. – Невесело отозвалась я. Меня на каток никто не звал, да и не хочу, у меня хандра. Две недели уже. Но подробности я с Маринкой обсуждать не буду.
– Приезжай ко мне, Антоху бери, поиграет с моей Лялей, а мы посплетничаем.
– Не хочется, если честно.
Во-от, если я так заговорила, сразу понятно, что меня нужно спасать, а кто спасёт. Если не подруга, а?
– Так, не дури, мой сегодня на охоте. До утра. – Упор на последнее предложение. – Так что не ссы, прорвёмся!
– Я даже не знаю… – Канючу я, но морально уже пакую чемоданы.
– Я сейчас приеду сама.
Вот, сразу бы так, а то до меня не доходит. Не может ко мне Марина приезжать, мама моя её не выносит и начинается полный бедлам. Марина ко мне не приходила со времён школьной скамьи. Уж не знаю, чего мамочка такого в ней усмотрела, но встречаться с тех пор мы старались вне моего дома.
Добралась я быстро, Марина и сама только-только порог квартиры переступила, а тут мы (я и Антоша), голодные, холодные и нуждающиеся в сочувствии.
Вечер пятницы удался на славу, мы хорошенько отметили свободу от мужского самодурства, поговорили за жизнь, и, наконец, Маришка начала клещами тянуть из меня информацию.
– Ты какая-то затюканная. – Сделала она нехитрый вывод и скривила губы, намекая, что пора колоться.
– Не спорю. – Изо всех сил держалась я за свой секрет.
– И что, совсем не тянет поделиться?
– А если нечем?
– Тогда я лошадь Пржевальского!
Я так и знала, что в глубине души Маринка конь, но говорить этого вслух не стала, спряталась за текущими проблемами.
– Работа, Марина, работа. Меня ведь муж не обеспечивает. Это ты у нас птичка вольная: хочу – работаю, хочу – не работаю, а у меня такого выбора нет.
– Так сейчас сказала, словно это я тебя под твоего рогатого толкала.
– Не спорю. – Снова заартачилась я и включила старую песню.
– И зря ты говоришь, что я вся такая свободная. – После примерно пятиминутного обдумывания впилась в бой Маринка. – Ничего подобного. Знаешь, чего мне стоит каждый раз уговаривать зайчика тратиться? Нет? Вот и молчи тогда. Я сама на себя зарабатываю.
Если бы я не была пьяна, то обязательно бы посмеялась (не пойму никак, чего меня так развезло, вроде как всегда… наверно от стресса).
– Да у тебя пижама стоит больше месячного заработка!
– Да ладно, – махнула она рукой, цепляясь за мою сорочку, которая стоит ничуть не меньше, – как будто я не знаю, сколько ты выложила за свою. Кстати, тебе что на Новый год дарить?
И что ей этот Новый год, я и в старом не разобралась, а она всё туда же. Вот, что значит, за правильного мужика зацепиться, о будущем думать можно, не то, что я, ещё восемь месяцев буду выплачивать злосчастный кредит.
– Ничего не дари, позови в гости.
– Как только, так сразу… если мы сами никуда не пойдём, у зайца в последнее время много странных знакомых, которые так и норовят его у меня свинтить. Но я не сдаюсь. А ещё, представляешь, – Маринка чуть слюной не подавилась, от резко стукнувшей в голову мысли, – Ляльке моей, в сад, на детский утренник отстегнуть три тысячи надо. ТРИ ТЫСЯЧИ. Нет, ну ты представляешь, они наверно «Шапито» в полном составе пригласить хотят, не иначе. Бюрократы хреновы!
И тут я опала, нет, не просто опала, а реально рухнула на пол, больно ударившись коленями.
– Нет, – прорычала я, вспоминая о детском утреннике, – я же совсем забыла!
Я слишком уж наиграно, а может, слишком пьяно, закрыла лицо руками, медленно втягивая в себя тяжёлый квартирный воздух.
– Лучше бы я заплатила, – простонала я и снова впала в ступор.
– Да что случилось-то?
И тут я поведала свою историю. Точнее говоря, поделилась бедой, правда, для Маринки это показалось даже весело, она отреагировала на удивление спокойно.
– Ха! Подумаешь, козой поскакать по сцене. Первый раз что ли? Было бы чего так причитать! Хочешь, я вместо тебя спляшу?
– Очень хочу.
– Но я не могу, ты же знаешь, мой такой ревнивый… не простит. Давай я тебе танец поставлю, не зря же два года работаю в этой школе, чему-нибудь, да научилась!
Да, Маринкиному энтузиазму можно только позавидовать, и откуда в ней всё это? Постановки, сюжеты, истории?..
– И что ты собиралась танцевать? – Спросила она чересчур профессиональным тоном, проветрилась что ли, пока я тут страдала?
– Антошка хочет, чтобы я Василисой была.
– Это той, которая, с Черномором летала?
– Точно. И музыка там интересная, только вот партнёра нет. Представляешь, умная голова, которая всё это и придумала, предложила мне с мужем станцевать, познакомиться она хочет!
– Да, твой рогатый спляшет… галоп козлиный.
– Вот… и, короче, я не знаю. Когда ещё помнила, обзвонила всех наших, но тут ты сама понимаешь, праздники, все только и ждали моего предложения… короче глухо, как в танке.
– А Эдику Красавину звонила?
– Нет, а кто это?
– Ну, ты что, – Маринка больно ткнула меня в плечо, – он же за тобой ухлёстывал, а ты взяла и в столицу укатила.
– А-а. – Задумчиво потянула я, но, честно говоря, так и не вспомнила. И, тем не менее, сделала умное сосредоточенное лицо и уверенно кивнула.
– Завтра ему позвоним, он не откажет. Такого лоботряса ещё поискать надо! Его хлебом не корми, дай на публику поработать. Да и нравилась ты ему, он даже спрашивал о тебе… года два назад.
Маринка пьяно напряглась, видимо, вспоминая, что именно он спрашивал, но для меня это уже не важно. И с чёртом лысым станцую, только бы не опозорится.
Так и сделали, с самого утра, ещё до прихода с охоты зайца, позвонили. Нас, конечно же, обложили красивым матом, потому что мы, видите ли, звоним в семь утра в субботу. Спать надо меньше! Сказала бы я ему, если бы не нужна была его помощь, поэтому пришлось внимательно выслушать все его крики, затем повествовать о своей беде и только после этого, с чувством выполненного достоинства, и с Эдькиным положительным ответом, я повесила трубку.
– Ну, что?
– Если опустить подробности, то он согласен, и мы договорились встретиться, чтобы обсудить детали.
– Ну, ну, даже потом не рассказывай, какие именно детали, – это слово выделять было совсем не обязательно, – вы там будете обсуждать.
Не успела Марина замаскировать свой игривый тон, как на кухне во всей своей красе появился заяц, без дичи, но зато с вопросами, на которые ответа у нас не нашлось.
Я всегда знала, что он меня не любит, но чтобы настолько… Я даже не поняла, за что он меня обложил (замечу, что это уже второй мужчина, который нецензурно высказывается в мою сторону за одно утро).
В общем, пока, суть да дело, семейные разборки и всё такое, я подняла и накормила Лялю и Антошу, выгуляла их в ближайшем парке и к двенадцати, предварительно предупредив супругов по телефону о возвращении, я снова вошла на кухню. Марина сидела довольная, её заяц, чуть менее довольный, но, видимо, на этот раз он был рад моему приходу… отделался лёгким испугом, я бы сказала. Когда жена выпроводила его смотреть мультики с детьми, я узнала, что теперь у Марины будет новый браслетик. Хоть бы спасибо сказала, всё ведь благодаря мне. Оказалось, что заяц жутко ревнует ко мне Марину, в том смысле, что я её до добра не доведу, вот, если добавить ему лет двадцать пять и превратить в женщину, то получится точь в точь моя мать. Она про Маринку то же самое говорит.
Я всегда знала, что он меня не любит, но чтобы настолько… Я даже не поняла, за что он меня обложил (замечу, что это уже второй мужчина, который нецензурно высказывается в мою сторону за одно утро).
В общем, пока, суть да дело, семейные разборки и всё такое, я подняла и накормила Лялю и Антошу, выгуляла их в ближайшем парке и к двенадцати, предварительно предупредив супругов по телефону о возвращении, я снова вошла на кухню. Марина сидела довольная, её заяц, чуть менее довольный, но, видимо, на этот раз он был рад моему приходу… отделался лёгким испугом, я бы сказала. Когда жена выпроводила его смотреть мультики с детьми, я узнала, что теперь у Марины будет новый браслетик. Хоть бы спасибо сказала, всё ведь благодаря мне. Оказалось, что заяц жутко ревнует ко мне Марину, в том смысле, что я её до добра не доведу, вот, если добавить ему лет двадцать пять и превратить в женщину, то получится точь в точь моя мать. Она про Маринку то же самое говорит.
Близилось время встречи, чтобы Эдик точно уж не отказался, было принято решение привести меня в порядок, да не просто так, а в салоне (ох, словно он меня лохудрой на репетиции не видел, но Марина утверждает, что у мужиков тяга к прекрасному, и я не спорю). Самое поразительное во всей этой ситуации, что я до последнего момента не могла вспомнить, кто же такой Эдик Красавин, даже на свою страничку в социальной сети зашла, но среди друзей такого имени не обнаружила.
Мы договорились встретиться у самого современного (и самого нового и модного) спортивного комплекса нашего города. Уже на подходе я набрала его, хотя интуиция подсказывала, что сделать это надо было, раз пять за день, очень уж мне не нравился его тон с утра, мог ведь и не проснуться.
– Эдик, это Алеся, мы договаривались, –- предусмотрительно напомнила я, мало ли, – ты где?
– Да, я уже жду. – Удивительно бодро и громко отозвался он, может и правда, любовь-морковь. – А ты где?
– Я на подходе, как раз на ступеньках.
– Как погода?
Выйди, да посмотри, очень хотелось ответить, но я должна держать себя в руках, стойко и мужественно переносить все тяготы и лишения… нет, это не отсюда.
– Отлично, мороз. – Ласково промурлыкала я, не понимая, откуда во мне взялась такая пошлость.
– Тогда подожди меня, я сейчас выхожу, а то внутри настоящая парилка, сейчас сварюсь.
Да-а, мне очень хочется посмотреть на потного или сваренного Эдика, или хоть на какого-нибудь Эдика, этот провал в памяти нужно срочно ликвидировать. Но ничего не поделаешь, стою, жду, на всякий случай от входа отвернулась, чтобы был эффект неожиданности, а то сбежит мой спаситель, на шпильках не догоню.
– Привет, рыжая! – Громко крикнул мужчина над моим ухом и жёстко так, по-мужски хлопнул по спине.
Я присела от такого приветствия, странно, что ноги ещё не подкосились, потом, когда звон в ушах отложило, старательно выдавила из себя любезную улыбку. Маринка, жена зайца, мать Ляльки… мать твою! Эдик Красавин… как же я раньше-то тебя не вспомнила?.. Да, бегал за мной… только не оттого, о чём все подумали. Он бегал исключительно для того, чтобы все как можно чаще слышали его талантливейшую дразнилку «Рыжая бесстыжая…» продолжать не буду, не прилично, да и неприятно конкретно для меня. Эдик. Да, именно таким я его и представляла себе через десять лет. Десять конечно не прошло, но я не думаю, что что-то изменится. Красивый, наглый, с идеально сложенным телом, в своё время все девчонки дохли по нему. Ну, я не в счёт, я не нормальная, поэтому он ко мне и цеплялся. Теперь стоит весь из себя, не зря меня Марина заставила наряжаться и наводить общий марафет, такому типу нужно соответствовать. В красивой кожаной косухе, со шлемом в руках и наплевать, что лёд на дороге, дуракам закон не писан. Я засмотрелась: не в моём вкусе, как и прежде, но эстетическое наслаждение я получала от него всегда. На его приветствие так и не ответила, но он не заметил, видимо тоже был ОЧЕНЬ рад меня видеть.
– Ну, что ты там лепетала про детский сад? – Заулыбался он, а мне хоть падай.
Да, мне в здравом уме, не пришло бы в голову, просить Эдика идти со мной в садик, ну, только что для того, чтобы все медузы Горгоны там передохли от зависти, а так, не-ет, ни за что.
– Да, в общем… – Ненавижу, когда тупить начинаю, надо брать себя в руки. – В общем, мир сошёл с ума и вместо того, чтобы нанять профессиональных организаторов праздников, светлые умы нашего детского садика решили организовать драмкружок на тему: «Украина имеет таланты».
– А почему Украина?
– А потому, что как называется это могучее шоу в нашей стране, я не в курсе. – Ядовито выцедила из себя я, но это же Эдик, он никогда не обижается.
– Так, и что требуется от меня?
– Совсем чуть-чуть: капелька терпения, две капельки таланта и щепотка личного времени для репетиций.
– Замётано. Когда выступаем?
Надо же, а я думала, он ломаться начнёт, цену себе набивать, видимо, я всё-таки в нём ошиблась. Но, пока я не успела назвать точную дату, его понесло в старое русло.
– Слушай, рыжая, а чем ты веснушки выводишь?
Он близко наклонился ко мне, взял за подбородок, поворачивая лицо на свет, а потом, когда заприметил мой же гневный взгляд, совершенно невинно улыбнулся.
– У меня их нет.
– Да, а я вот болею…
Он снова наклонился, теперь уже для того, чтобы продемонстрировать мне свой веснушчатый нос, который я так же безжалостно от себя отвернула. Красотой ты своей неземной болеешь, а не веснушками.
– Меньше свой нос нужно возить по курортам заграничным.
– И всё-то ты ведаешь.
Да что это с ним… потрепал меня по щеке… нормально же себя вёл! А тут как подменили, так и норовит приблизиться, да в глаза заглянуть.
– Познакомишь?
Так же бесцеремонно прогремел над моим ухом, ещё один мужской голос, да что они там, в самом деле, оглохли, что ли, в этом клубе?
Ага, я поняла! За моей спиной сейчас стоит виновник показательных выступлений, устроенных Эдькой, точнее говоря, зритель, с аплодисментами подоспел. Мне оставалось только нервно улыбнуться, лица благодарного зрителя я ещё не видела, стояла, прочищала уши от подоспевшего звона. А он и не гордый, сам из-за спины выглянул и в лице изменился. Дима.
– Ну, привет, красавица.
Дима недобро сдвинул брови.
– Добрый вечер.
– Вы знакомы? Как тесен мир!
Да, тебе Эдик, только речи и толкать.
– Виделись пару раз. – Тут же влез Дима, уже переключившись на веселящегося Эдика. И что его так развеселило?
– Ну что, малышка, когда я тебе нужен?
И как же не вовремя он вспомнил о нашем щекотливом деле. Удавила бы гада.
– Двадцать восьмого.
– Ох, нет, ты чего, Леська? – И имя моё вспомнил, раньше как-то обходился. По мне бы, «рыжая» в данном случае, получилось бы куда удачнее, чем это смазливое и слюнявое «Леська». – Праздники же!
Тоже мне, открыл луну!
– Эдик, естественно! Потому и позвала.
Нет, надо был подобрать другое слово. «Позвала» как-то слишком интимно… или я себя накручиваю… да ради кого, собственно, стараюсь? Он мне что, муж?
– Нет, извини, без меня. Я тебя, конечно, очень и очень, сама понимаешь что, но я двадцать пятого улетаю. А вернусь только десятого. Никак не поучаствую, прости.
– Что за тема? – Вмешался Дима и Эдьку занесло окончательно.
– О, пусть Дима тебе поможет. Он парень ловкий, справится. Тем более, вы уже знакомы.
Тоже мне, решил проблему. Флаг вам в руки, мальчики, а мне пора.
– Нет, нет, не стоит. В конце концов, ты был вовсе не последним в моём списке…
Оправдывалась я, но договорить речь до конца мне не дали.
– И на том спасибо, а я думал и не вспомнишь старого друга, – вот сейчас, он абсолютно зря так похотливо улыбнулся, не было у нас ничего, и не нужно людям лапшу на уши вешать, – да ладно тебе суетится. Мужчины решат твою проблему, не парься.
Тоже мне, мужчина, показушник паршивый.
– Дим, ты же не оставишь девушку в беде, смотри как ресничками хлопает, – он ещё и смеётся, оба смеются надо мной.
– Ладно, в другой раз.
К чему это я сказала, не знаю, просто хотелось поскорее сбежать, но мои жалкие попытки были пресечены на корню.
– Как же, помогу, чем смогу.
Дима крепко прижал меня к себе, препятствуя даже нормальному дыханию, не то что уж бегству, а Эдик, правильно расценив его собственнический взгляд, тут же откланялся, вскочил на свой байк, и был таков. Вот они, настоящие мужчины в действии. Нагадят в тапки, как котята, и под диван.
– Ну, и?
– Что?
Дима смотрел на меня пытаясь убить взглядом, о причинах я, в принципе, догадывалась, но рот открывать не спешила.
– И чем вы тут занимались, пока я не прервал?
– Ты всерьёз считаешь, что я тебе отвечу?
Над его самонадеянностью можно только посмеяться, но он сдавливал меня с боков, теперь уже обеими руками, и сделать это было как минимум затруднительно.
– А у тебя есть другие варианты?
Он уткнулся носом в мои волосы, говорил опасным полушёпотом, который заставлял мой тело вздрагивать от малейшего звука. Я чувствовала его запах, тепло, которое обжигает, и тут же отрезвляет, но оттолкнуть его у меня просто не хватает сил.