— Думаю, кончится. Видите просвет между тучами?
Макс потащил ее под скалу. Казалось, дождь его совершенно не расстроил. Улыбаясь, он снял плащ и постелил его под скалой, чтобы Оливия могла сесть. Сняв шляпу, он сел рядом с сияющими глазами и появившимися ямочками на щеках.
На Максе не было галстука, а верхняя пуговица рубашки была расстегнута, частично обнажая его грудь. От влажного воздуха его темные волосы немного закурчавились и с них на лицо падали сверкающие капли.
Оливия смотрела на него, ощущая, как горячая кровь пульсирует у нее в венах. Он был… неотразим. Она хотела прикоснуться к нему. И ей страшно хотелось, чтобы состоялся тот поцелуй, который почти произошел после той ее первой победы в теннисе. Оливия постоянно думала об этом несостоявшемся поцелуе, мечтала о нем уже несколько дней.
Медленно, почти не осознавая, что делает, Оливия обвила руками его шею и запустила пальцы в нижние завитки его волос.
— Мм, — пробормотала она.
Выражение его лица, широко открытые зеленые глаза, застывшие на щеках ямочки вызвали у нее непреодолимое желание прижать Макса к себе.
И Оливия это сделала. Она прижимала его до тех пор, пока не почувствовала своей кожей его дыхание. Она дотронулась губами до его ямочки и поцеловала ее.
Потом немного отстранилась, намереваясь проделать то же самое с другой ямочкой, но Макс перехватил ее губы и запечатлел на них нежный поцелуй.
— О, — снова пробормотала Оливия. Она была ошарашена, после поцелуя на ее губах остался запах зеленого леса. Это был вкус свободы.
Макс целовал ее нежно, но настойчиво. Его губы двигались в ритме, совпадающем с биением ее сердца и трепетанием нервов. В этих поцелуях была какая-то необузданная сила. Оливия вдруг почувствовала себя в полной безопасности. И… желанной.
Звуки дождя, барабанящего по листьям, казались такими далекими. Ей хотелось думать, что они с Максом единственные люди на земле, и только их узы имели значение.
С той же нежностью он открыл ей рот губами и проник языком вовнутрь. От неожиданности Оливия задохнулась, но Макс крепко держал ее одной рукой за талию, а другой придерживал ее голову за затылок, чтобы она не могла вырваться.
Оливия почувствовала себя цветком, распускающимся из бутона, расправляющим лепестки навстречу красоте и теплу солнца. Это было волшебное ощущение.
Неожиданно тишину разорвал резкий отрывистый звук.
Оливия отпрянула. Макс вскочил.
Неужели это был выстрел? Тяжело дыша, Оливия прижала руки к груди. Сверкающая молния прорезала небо, на мгновение осветив лицо Макса.
Он опустился рядом с ней.
— Это был всего-навсего раскат грома.
Оливия кивнула, ее била дрожь, но не от страха или холода.
Макс заметил это и, обняв, крепко прижал к себе. Он прислонился спиной к скале, увлекая ее за собой, так что она положила ему голову на плечо.
В объятиях друг друга они немного расслабились. Под навесом скалы было относительно сухо, хотя вокруг бушевала буря.
Когда они вернулись в Стрэтфорд-Хаус, было уже почти темно. Дождь превратился в довольно приятный туман, но Макс чувствовал, что Оливия промерзла до костей.
Он завел ее в дом, усадил на стул в холле и послал за ее горничной. Пока они были одни, он внимательно оглядел ее. Оливия была бледна и дрожала всем телом, несмотря на то что была в плаще Макса.
— Как вы? — спросил Макс.
— Нормально, — улыбнулась она ему. Ее улыбающиеся глаза засверкали, словно сапфиры. — Просто немного замерзла, вот и все.
В холле появилась горничная Оливии с ворохом полотенец. Она быстро увела ее из холла. Макс хотел было пойти за ней наверх, но услышал, как за его спиной открылась дверь. Это была Джессика, которая шла из кухни.
— Я так рада, что вы вернулись, лорд Хэсли. Мы все волновались за вас и Оливию. Вы ведь попали под дождь, но мы были уверены, что вы позаботитесь об Оливии. Но Беатрис… — Джессика вздохнула.
Макс вспомнил о намеченном на сегодня обеде, приготовленном леди Фенвик и Джессикой.
— Разве леди Фенвик до сих пор не приехала?
Джессика снова вздохнула:
— Нет. А должна была приехать уже давно. Боюсь, что обед не состоится, он готов лишь наполовину. Увы, я не настолько талантлива, как она.
— Мне очень жаль, Джессика.
— Не в этом дело. Мне в общем-то все равно, каким будет обед. Меня беспокоит Беатрис. Это так на нее не похоже.
— Она не прислала даже записки?
Джессика покачала головой.
— Может, она перепутала день?
— Нет, исключено. Она только вчера была здесь, разве вы не помните? Мы обсуждали с ней десерт.
— Может, ей не захотелось выходить в грозу?
— Может быть. — Но Джессика сильно сомневалась. — Я прибежала сюда, потому что думала, что это Джонатан. Я собиралась попросить его проводить меня в Броктон-Холл.
— В такой час? — Макс удивленно поднял брови.
— Я знаю, — вздохнула Джессика, но посмотрела на него с надеждой. — Как вы думаете, он позволит мне воспользоваться одним из его экипажей?
— Чтобы убедиться, что с вашей подругой все в порядке? Почему бы и нет. Почему вы не спросите его самого?
Она стиснула руки на груди.
— А вы не пойдете со мной? Раз его здесь нет, он, наверное, в библиотеке.
— Разумеется. — Макс жестом указал на коридор, который вел в библиотеку — Только после вас.
В библиотеке Стрэтфорда не было, но они встретили его уже одетого для выезда, спускающимся в холл вместе с графиней.
— А, вот вы где, Хэсли. Я как раз собираюсь на поиски вас и Оливии.
— Мы в порядке, разве что немного промокли.
— А Оливия? Как она? — спросила леди Стрэтфорд, заламывая руки в явном волнении.
— Она промокла и замерзла, но чувствует себя хорошо. Мы переждали ливень под скалой, выступавшей над дорогой.
Графиня облегченно вздохнула и, извинившись, отправилась наверх.
— Беатрис так и не появилась, и я очень о ней беспокоюсь, — произнесла Джессика.
Расспросив Джессику о Беатрис, Стрэтфорд предложил поехать втроем в Броктон-Холл, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Но только тогда граф обратил внимание на состояние Макса.
— Да вы насквозь промокли, дружище.
— Еще бы, — согласился Макс.
— Не могу понять, почему ты не пошел наверх, чтобы переодеться, ведь с тебя текут ручьи прямо на мой новый паркет.
— О, это моя вина, — воскликнула Джессика. — Простите, лорд Хэсли. Я так волновалась за Беатрис, что не заметила, как вы промокли. Простите меня, пожалуйста.
Макс заверил ее, что ничего страшного не произошло.
— Идите и переоденьтесь, Хэсли, — велел Стрэтфорд. — К тому времени как вы спуститесь, нас уже будет ждать карета.
Макс поспешил наверх в отведенную ему комнату, которая находилась в еще не отремонтированном крыле здания, и быстро переоделся во все сухое. Когда он уже надевал плащ, в комнату вошел Гарднер, его камердинер, и строго посмотрел на мокрые вещи, валявшиеся на полу.
— Что это такое, сэр?
Макс пожал плечами:
— Так получилось.
Гарднер фыркнул, но промолчал. Слишком усердные слуги всегда раздражали Макса, но Гарднер был особенно привередлив, если дело касалось дорогих, сшитых на заказ вещей. А Макса одежда никогда особо не волновала.
Спускаясь вниз, он вдруг задумался об одежде, но о той, которая была на Оливии. Особенно когда вырез платья привлекал его внимание к ее груди. Или когда платье плотно облегало ее талию, подчеркивая волнующую форму ягодиц.
Одежда Оливии вообще творила чудеса с его воображением. Сегодня на ней было простое платье для прогулок, но рукава так обтягивали ее руки, что выгодно подчеркивали их изящество и длину, совсем не по моде нынешней осени, в соответствии с которой руки женщин были скрыты под пышными рукавами. Голубой цвет юбки был таким же ярким, как небо в ясный день, и подчеркивал голубизну ее глаз. Талия была немного занижена, и можно было лишь гадать — были ли ее бедра действительно округлыми или это была иллюзия, вызванная покроем платья? А ее щиколотки под многочисленными слоями нижних юбок — были ли они такими же тонкими и изящными, какими он их себе представлял? А грудь была ли такой же мягкой и белой, как на то намекал вырез платья?
Макс остановился на середине лестницы. Оливия стояла внизу и, подняв голову, смотрела на него. Волосы были убраны в высокую прическу. Как обычно, декольтированное платье приоткрывало ее грудь, мучительный намек, но этого было недостаточно: ему хотелось увидеть больше, прикоснуться к этой коже…
Но Макс не станет ее компрометировать. Будь он проклят, если совершит это и заполучит такой же взгляд глубочайшего отвращения, который он увидел на ее лице, когда она говорила о Фенвике.
Если Макс когда-либо прикоснется к ней, обстоятельства будут совершенно другими. Его ласки будут особенными, настоящими, полными благородства, но никак не грязными и бесчестными, что пытался сделать с ней Фенвик.
— Джонатан и Джессика уже в карете, — сказала Оливия. — Я напросилась поехать с ними.
— А вы уже достаточно согрелись?
— Да ведь погода неплохая, да и дождь был довольно теплый. Главное — оставаться сухими.
— Все же…
Он спустился вниз, и Оливия взяла его под руку.
— Только не говорите мне, что будете таким же заботливым, как брат.
— Братские чувства не имеют ничего общего с тем, что я на самом деле к вам испытываю.
Оливия сжала губы и отвернулась, но от Макса не ускользнула ее мимолетная улыбка.
В холл вошла горничная и надела ярко-красную накидку на Оливию. Когда она ушла, Оливия шепотом спросила:
— Почему вы так на меня смотрите?
Макс немного задумался, но не для того, чтобы смутить ее, хотя ему нравилось, когда румянец чуть окрашивал ее бледные щеки.
— Просто мне нравится наблюдать за вами.
И это было правдой.
За окнами уже начали сгущаться сумерки. Туман рассеялся и за облаками показался серп луны, свет которой посеребрил мокрый газон. Макс помог Оливии сесть в карету и сел напротив нее рядом с графом.
Почти всю дорогу они ехали молча. Джессика смотрела в окно, будто старалась разглядеть лежащую где-то на обочине леди Фенвик.
— Очень странно, — пробормотала Джессика, когда карета сделала последний поворот к Броктон-Холлу.
— Что именно? — спросил Стрэтфорд.
— Во всех окнах горит свет. Беатрис никогда так не делает. Она считает это расточительством, раз живет в доме одна.
Макс посмотрел на Оливию и заметил страх в ее глазах.
Они оба знали, что это означает. Проклятие. Это была плохая идея. Он не придал значения словам Джессики, когда она сказала, что ее подруга не приехала. А должен был бы.
— Нас, видимо, заметили, — сказала Джессика. — Входная дверь уже открыта.
Макс сжал губы, чтобы не предложить немедленно повернуть обратно.
Карета остановилась. Стрэтфорд вышел и подал руку Джессике. Когда Джессика вышла, Макс тихо прошептал Оливии:
— Мы можем остаться в карете, если хотите.
Но Стрэтфорд уже протягивал руку, чтобы помочь ей выйти.
Макс сошел вслед за ней. Они поднялись по ступеням к входу, где их ждал высокий худой пожилой слуга. Макс не видел этого человека в свой последний приезд в Броктон-Холл.
— Добрый вечер, — произнес слуга, но по тому, как он вздернул нос, он дал понять, что не считает этот вечер добрым.
— Мы приехали нанести визит леди Фенвик, — сказала Джессика.
— Леди Фенвик нет дома, мэм, — высокомерным тоном заявил слуга.
Джессика нахмурилась:
— А где же она?
Макс поморщился. Джессика явно не поняла истинного значения слов «ее нет дома», а оно было — «она здесь, но не хочет видеть вас».
Слуга бросил на нее злобный взгляд.
— Вы передадите ей, что приезжали лорд Стрэтфорд, его свояченица и маркиз Хэсли?
— Конечно, милорд. — Слуга говорил так, словно вежливость давалась ему с трудом.
Ничего не понимавшая Джессика переводила взгляд с графа на высокомерного слугу и обратно.
— Но где она? Я не видела ее на дороге. — Посмотрев в упор на слугу, она продолжила: — Она должна была прийти в Стрэтфорд-Хаус еще днем, и я очень беспокоюсь, не заболела ли она, или, может, сломала ногу, или заблудилась, или ее похитили…
— Уверяю вас, мэм, она здорова.
— Оставь, Джессика, — спокойно сказала Оливия. — Поедем домой.
— Но…
Все повернули головы на стук каблуков по мраморному полу. Кто-то приближался из западного крыла дома. Когда стало видно, кто это, Макс вовремя успел встать за спиной Оливии, однако не преминул заметить, как под красной накидкой напряглись ее плечи и спина.
Фенвик.
Своими холодными бесцветными глазами он оглядел людей, собравшихся у входа в его дом. Сначала его взгляд с явным вызовом остановился на Максе. Потом он увидел Оливию и оглядел ее с головы до ног.
Максу захотелось зарычать.
Если этот негодяй до нее дотронется…
Макс придвинулся к ней так близко, что коснулся ее бедром. Оливия не все рассказала о том, что произошло между ней и Фенвиком, но информации было достаточно, чтобы понять, что Фенвик хотел ею воспользоваться, и это привело Макса в бешенство.
Подняв брови в деланном изумлении, Фенвик кивнул Стрэтфорду.
— Добрый вечер, Стрэтфорд. Заходите, пожалуйста. — А когда все вошли, добавил: — Чем я обязан такому неожиданному удовольствию?
— Добрый вечер, Фенвик. С Хэсли ты знаком, но ты не встречался с моей свояченицей мисс Донован, не так ли?
— Я встречался с прелестной мисс Донован, — возразил он. — И какое удовольствие снова вас видеть.
Макс стиснул зубы, когда Фенвик ей поклонился. Она ответила ему с холодной вежливостью.
Потом он рассыпался в комплиментах Джессике, и наивная девушка начала с жаром рассказывать, как ей хотелось познакомиться с соседями и что она надеется, что будет часто у них бывать.
— Теперь мне все понятно, — подытожила она. — Беатрис не ожидала, что вы сегодня приедете, и наверное, поэтому совсем забыла про наш обед.
— Ваш обед?
— Да, — вмешалась Оливия, с той же вежливостью, но более резко. — Мы пригласили ее пообедать с нами в Стрэтфорд е.
— Я понял, — ответил Фенвик.
— Но это не… — начала Джессика, но Макс видел, как Оливия сжала руку сестры, и та замолчала.
— Когда она не приехала в назначенное время, мы забеспокоились, — пояснил Стрэтфорд.
— Вполне понятно. Но она, должно быть, забыла об обеде. Она была так взволнована моим приездом, рассказывая о том, что произошло за те недели, что меня не было, что она решила пойти спать пораньше.
— Как жаль, — вздохнула Джессика. — Я так ждала этот обед. Надеюсь, она скоро навестит нас.
— Разумеется.
— Может, завтра? — не унималась Джессика, с надеждой глядя на Фенвика.
— Сомневаюсь. — Вежливая улыбка все еще не сходила с его лица, но в его голосе уже слышалось раздражение.
— Позвольте откланяться, — произнес Стрэтфорд. — Нам жаль, что мы так неожиданно нарушили ваш покой, Фенвик. Леди? — Стрэтфорд показал жестом, чтобы Оливия и Джессика следовали за ним. У выхода он пропустил их вперед.
Макс тоже повернулся, чтобы уйти, но Фенвик схватил его за руку.
— Как твои успехи с нашей маленькой потаскушкой? — прошептал он Максу на ухо.
Макса неожиданно охватило такое бешенство, что он вырвал руку и поднял кулак, прежде чем подумать, что он делает.
Фенвик смотрел на него с наглой улыбкой, как бы вызывая его нанести первый удар.
«Не поступай так, как твой отец, черт побери!»
Справившись с гневом, Макс опустил кулак и посмотрел на Фенвика с отвращением. Он вышел вслед за Стрэтфордом в надежде, что сможет смыть с руки ощущение грязи.
Глава 5
С Беатрис было что-то не так, и Джессика собиралась выяснить, что именно.
От Беатрис не было известий с момента прибытия ее мужа, и это волновало Джессику все больше. Спустя несколько дней после приезда Фенвика в Броктон-Холл, горничная Оливии сообщила ей, что он вернулся в Лондон. Джессика решила, что подождет до завтра, чтобы дать Беатрис возможность оправиться после визита мужа, а на следующее же утро она поедет к своей подруге, чтобы выяснить, как все прошло.
Погода по-прежнему стояла хорошая, чему Джессика была рада — уж слишком холодно и дождливо было в Англии. Сразу после завтрака она отправилась в Броктон-Холл одна. Ни Беатрис, ни Джессика не нуждались в сопровождении, так как между их домами было не более мили и по этой дороге никто не ходил, кроме них и слуг.
Менее чем через полчаса после того, как Джессика покинула Стрэтфорд-Хаус, она уже стучала в дверь Броктон-Холла. Сначала никто не отозвался, но Джессика была настойчива, и незнакомец все же открыл дверь.
Это был не тот высокомерный слуга, который не хотел впускать их в дом во время приезда Фенвика, ведь тот привез его с собой. Дверь открыл старый слуга, которого она видела в свои предыдущие визиты в Броктон-Холл.
— Да? — спросил старик, и Джессика чуть не рассмеялась от облегчения. Слуга Фенвика привел ее в смущение, а этот… был вполне вменяем. — Могу я вам помочь, мисс?
— Я хочу видеть леди Фенвик.
— Мне очень жаль, но ее нет дома.
То же самое сказал в прошлый раз тот напыщенный слуга. Набрав побольше воздуха, она отважилась соврать:
— У меня к ней важное письмо, и мне сказали, что я должна вручить его прямо ей в руки.
Она подняла ридикюль, висевший у нее на руке. На самом деле в этой сумочке было множество кулинарных рецептов, которые кухарка Стрэтфордов написала для Беатрис.
Старик посмотрел на Джессику с подозрением:
— Письмо?
— Да. Очень важное.
— От кого?
— От… лорда Фенвика. Он останавливался вчера перед отъездом в Лондон в доме лорда Стрэтфорда. — Господи, хоть бы информация горничной Оливии была правильной. — И он попросил меня передать письмо сегодня утром.