– Ксенюшка, доченька, с Новым годом тебя!
– Мам, и тебя тоже! А чего ты плачешь-то?
– Я не плачу, я так… Вот, смотрю на холодец, для тебя отец наварил, а кто же его есть будет? – совсем не о том говорила мама.
– Мамочка, у меня все хорошо, а холодец… Да Вадику Юлькиному отдай, он съест.
– Да кто ж ему даст! Теперь уж пока ты не приедешь, отец его даже разрезать не станет. Ксюша, а когда приедешь-то? Или у тебя дела?
– В эти праздники, мам, – точно решила Ксения.
– А одна или… ты ж с кем-то познакомить нас хотела. У тебя с ним все в порядке или поссорились, потому и не приехала. А?
Мать чувствовала все.
– Да нет же, мам, зачем нам ссориться, да еще и в праздник. Я приеду и поговорим, хорошо? Передавай привет всем. Папе скажи, пусть холодец бережет, как зеницу ока, скоро буду.
Ксения отключила телефон. Вот точно, завтра надо будет билет купить и рвануть домой. Там скучать не дадут. А сейчас… надо бежать, там же ждут.
Она подхватила пакет с подарками и сбежала вниз.
Внизу уже ждал Остромичев. Вернее, он не ждал, он копошился под елкой.
– Фу-ты, – испуганно вскочил он, когда зашла Ксения. – Думал, Стаська, я ей… ну, вроде как от Деда Мороза подарок.
Ксения усмехнулась, а заслышав шаги Стаси, потянула Остромичева из комнаты.
– Пойдем туда, чтобы она не догадалась.
Они юркнули за дверь ванной и уже оттуда тихонько наблюдали.
Стася сейчас надела платье бирюзовое, с белыми перчатками и, как и положено красивой барышне, степенно уселась на диван ждать взрослых. Однако яркий большой пакет под елкой привлек ее внимание. Она соскочила и бросилась к подарку.
– Пойдем, – шепнула Ксения.
– Погоди, пусть откроет… – тихо проговорил Остромичев.
Они стояли близко-близко и тихо-тихо… кажется, так тихо, что Ксении было слышно, как стучит его сердце. Ее дыхание тоже сбилось! Надо отсюда выходить, а то…
Она вдруг почувствовала, как его рука коснулась ее волос… сначала осторожно, потом смелее, а вот он и вовсе снял заколку и бережно расправил ей волосы.
– Пусть будет так! – прошептал он ей в затылок. – Ты такая красивая, когда они распущены…
– Да, – тоже шепотом, романтично ответила Ксения. – Когда кто-то распущен, он всегда того… красивее… после шампанского-то.
Остромичев фыркнул, боднул ее головой и вышел из укрытия.
– Стася! А ты уже здесь?! – делано удивился он. – Уже в другое платье переоделась, я смотрю.
– Надо было в мокром сидеть, – пыхтела девочка, стараясь справиться с коробкой. – Пока переодевалась, Дед Мороз приходил… посмотри, что оставил… Пап, открой.
Остромичев взял коробку. Ксения незаметно вышла из ванной и присоединилась к Остромичевым.
В коробке была нарядная, большая кукла.
– А-ах! – всплеснула ручонками от восторга Стася. – Вот точно такая, какую я хотела! И платюшко такое же, и волосики… Пап, я ее понесу в садик, а?
– Конечно, это ж твоя кукла, – пожал плечами Остромичев.
– Все! – тут же решила девочка. – Я пойду спать. Мы с… пап, а можно я ее назову Катей?
– Конечно, можно.
– Значит, мы с Катей идем спать, – строго проговорила Стася. – Она еще маленькая, не выспится и будет кукситься.
– Погоди… – остановила ее Ксения. – Посмотри, что я тебе подарила.
Остромичевы удивленно к ней обернулись.
– Нет, не так… – смутилась Ксения. – Вот вам подарки… идите, примеряйте. Стася, я тебе помогу, а папа… Я думаю, он сам справится.
Остромичев стеснительно взял коробку, и глаза его загорелись совсем по-детски.
Ксения взяла пакет у девочки и усадила Стасю на диван.
– Смотри, что мы сейчас наденем…
В ее руках были белоснежные, крохотные фигурные коньки.
Девочка даже рот открыла от изумления.
Ксения вздохнула. В общем-то, Остромичевы были довольно состоятельными людьми, и позволить себе такие коньки уж, конечно же, могли. Другое дело – нужно ли это было родителям…
– Ну вот и я, – появился в комнате Остромичев.
Он неловко топтался на месте и не отрывал взгляда от ужаса, который был у него на ногах. Господин Остромичев отчего-то проигнорировал те стильные тапочки, что подарила ему Ксения, а вместо этого обрядился в какие-то огромные морды лопоухих зайцев.
– Саша, я же попросила вас надеть мой подарок, – старательно улыбнулась Ксения. – Они вам не подошли?
– Ну почему же?! – пожал плечами тот. – Как раз по размеру…
– А чего не надели?
– Да надел же! – чуть не к самому носу Ксении поднял он ногу. – Вот он ваш подарок! Миленько…
– Это вот убожество… мой пода-а-арок? – вытаращила глаза Ксения. – Вы издеваетесь надо мной, да? Куда вы дели те красивые шлепанцы с белой подошвой и шоколадным верхом? Я их подарила, в них же вообще можно везде ходить! Даже на улицу выйти не стыдно… Опять же в гости, туда тоже иногда берут сменную обувь. А вот это…
– Вот уж не знаю, что вы называете шоколадным верхом… – скривился Остромичев. – Но в вашей коробочке лежали только эти чудесные звери. А чего? Мне нравятся. Топ-топ-топ…
– Пап, ты как будто в зайцев ноги запихнул, – заметила Стася.
– Сними это немедленно! – ничего не понимала Ксения. – И дай коробку. Где коробка от подарка? Я просто не могла подарить. Дайте коробку!
Остромичев принес ей коробку. Коробка была та же самая, а на этикетке черным по белому было написано «Тапки «Зайка ушастый» и даже цена…
– Не может быть, – растерянно соскребала цену Ксения. – Я же брала… Хм, как же так вышло?
Она вдруг вспомнила: именно тогда, когда она эти шлепанцы выбирала, к ней и подошла Даша, жена Виктора. Продавец указала рукой, где лежит нужный размер, а Ксения даже не удосужилась посмотреть, что там лежит. И вот – пожалуйста!
– Сними их, я завтра же поменяю, – покраснев, проговорила она.
– Да нет, зачем же?! – открыто веселился Остромичев. – Как ты сказала, в них везде можно? А если я в офисе своем появлюсь? М-м? Зайка ушастый!
– Это все козни завистников, – быстро протараторила Ксения. – Вообще, я брала изумительную обувь, а мне подсунули…
– Пап, а у меня вон чо! – вытянула ногу в коньке Стася. – Это коньки называются.
Остромичев покачал головой.
– Надо же… Теперь придется с тобой на каток ходить.
– Да, я, собственно, для этого и… кхм, они немножко великоваты, но я брала, чтобы с носочком…
– А мы завтра пойдем на каток? – спросила Стася.
– Теперь уже не отвертеться. Пойдем, – кивнул Остромичев и хитро прищурился. – За это надо выпить, а? Стась, где твоя газировка? Ксюша, давай свой бокал…
Стася степенно выпила газировку, вытерла ротик, а потом с укоризной посмотрела на отца:
– Пап, вот нам и Ксения Андреевна подарки привезла, и Дед Мороз уже прилетал. А ты чего нам подаришь?
Она строго смотрела на отца и явно выжидала.
Остромичев, честно говоря, был не готов к такому повороту событий. Ксения увидела его растерянную физиономию и не удержалась от смеха.
– А я… – пытался вывернуться из положения Александр. И все-таки вывернулся. – А я тоже не с пустыми руками! Сейча-а-ас… пойдем во двор! Будем пускать фейерверки!
– Урра-а-а! Фейерверки будем пускать! – закричала Стася и запрыгала в одном коньке.
– Беги одевайся, – отправил ее отец и повернулся к Ксении. – Ксения, и ты тоже иди потеплее оденься.
Ксении все еще было неловко.
– Саш, ты это… – смотрела она исподлобья. – Прости меня за этих вот зайцев… Никакой ты не заяц ушастый. Сними и выкинь.
Он взял ее за плечи и придвинул к себе:
– Ни за что не сниму. Понимаешь, Ксюш, мне никто и никогда не дарил подарков на Новый год. Так случилось, что Дедом Морозом всегда был я, а мне… Только в далеком детстве… мама, когда жива была. Да я не в обиде, ты не подумай. Я просто даже и не подозревал, как это здорово. Поэтому я этих крокодилов буду носить, пока не истреплются, ясно?
– Это не крокодилы, это зайчики… Страшненькие, правда, но… Зато от всего сердца. Я ж не знала, что в коробку такой кошмар сунут.
Он хотел ее поцеловать. Ксения это поняла и… в общем-то, была не против, но за ногу отца потянула Стася.
– Пап, а мне двое штанов надевать?
Ксения отпрянула от Остромичева, как от горячей сковородки.
– Ты чего так напугалась? – рассмеялся тот и повернулся к дочери. – Стась, надевай двое штанишек. Я тебе сейчас помогу.
Они поднялись к Стасе в комнату, а Ксения направилась к себе. Закрыла двери и прислонилась к ним спиной. Что она делает? Что? Она? Делает? Конечно, все понятно, клин клином… но неудачный клин какой-то попался. Крутить роман на глазах у ребенка, который ждет мать… И это делает она – воспитательница! А ведь она так яростно защищала нервную систему Стаськи… Нет, надо держать себя в руках. Она подождет до шести утра, а потом поедет домой, и все! И даже чтобы никаких! А вот с другой стороны – Стаська же совсем не ждет горе-мамашу! Она веселится, смеется, ни разу за весь вечер о ней не вспомнила… Стоп! Это мысли вредные, их думать нельзя!
Глава 7
– Ксения! Ты выходишь? – постучались к ней в комнату.
Она быстро нацепила на рот милую улыбку и беззаботно тряхнула головой.
– Да-да, я совсем готова, – вышла она. – Да я и вовсе не переодевалась.
– А надо бы, – покачал головой Остромичев. – За городом температура гораздо ниже. Ну, мы постараемся недолго.
Они вышли во двор, и Остромичев отошел подальше устраивать фейерверк. Ксения стояла в сапожках на высоких каблуках, прижимала к себе Стасю и клятвенно божилась завтра же купить себе унты.
– Сейчас рванет, – подбежал к ним Остромичев и схватил Стаську на руки.
И рвануло. Сначала раздался только звук, и ничего не было видно, а вот потом… Тысячи разноцветных искр рассыпались по всему небу. Звезды кружились, свистели и выстраивались в какие-то узоры. Бабахнуло! Потом еще раз! И еще!
– С Новым го-о-о-одом!!! – запрыгала Ксения.
– С Но! Вым! Го! Дом!!! – кричали Остромичевы.
Сейчас в небо взлетели салюты из звезд уже с других участков. И все эти салюты отражались в его глазах… Ксения то и дело ловила на себе веселый и какой-то по-юношески робкий взгляд Остромичева. Когда их глаза встречались, он тут же уводил взгляд и просто подкидывал Стаську высоко вверх.
Ксения в душе сама над собой смеялась – уже ведь не девочка! Да и он уже не мальчик давно. Но… Но так приятно обжигали глаза Остромичева, так поднималась в груди давно забытая, горячая волна, так сладко щемило сердце, что хотелось и кричать, и плакать, и смеяться одновременно.
– Остромичевы! – вдруг раздался веселый женский голос. – А у нас фейерверки круче-е!
Ксения обернулась. За невысоким каменным забором стояла Егерьцева в светлом пуховике, в мохнатой песцовой ушанке и махала им рукой.
– Ксения Андреевна?! – удивилась Егерьцева. – Здра-асьте! Давайте к нам! Саш! Хватай Стаську, давай к нам! У нас гусь! Стаська, беги скорее, у нас для тебя подарки! Борь, зови Стаську.
К забору подошел папа Бори – красавец Андрей Осипович. Сына он держал на руках.
– Здравствуйте! – светло улыбнулся он. – Давайте к нам, Саш, Ксения Андреевна! У нас гусь! Нам его никак не осилить.
– Таська, мне такой самолет подарили! С поливалкой! Он мне будет цветы поливать! – уже вовсю делился новостями с подружкой маленький кавалер. – Давай, перелезай ко мне, я тебе покажу. Пап, отпусти меня, лучше Таську забери.
– Ксень, ну как, на гуся идем? – смеясь, повернулся к Ксении Александр.
– Как-то неудобно, – поежилась Ксения и сразу же доверчиво добавила: – Но если ты хочешь…
Александр даже ответить не успел, выбирать не приходилось – Стаська уже карабкалась по забору к Егерьцеву-старшему.
– Ксения Андреевна! – доброжелательно окликнула Егерьцева. – Пойдемте, я вам калиточку покажу. Специально детки проковыряли. Саш, а ты не пролезешь, через парадный вход давай.
Ксения пошла к калиточке, а когда перебралась на участок Егерьцевых, строгая и неприступная Инга Леонидовна вдруг улыбнулась ей совсем по-дружески.
– Ты не смущайся, – подмигнула она. – Я давно Сашке говорила, чтобы он на тебя внимание обратил. Это ведь ничего, что я на «ты»? Мы же здесь друзья.
– На меня? – удивилась Ксения. – А, да-да, конечно… На «ты» – это ничего. И можно без отчества.
– Ну и ты тогда зови меня просто Ингой, – предложила Егерьцева и повела ее к дому. – Неважно Сашка с Лизой живет. Ему бы хорошую, спокойную женщину, как ты. Главное, чтобы Стаську любила. Остромичев очень хороший мужик. Я знаю, они с моим Андреем со школы дружат. А я в параллельном классе училась, представляешь? А Лиза… молодая совсем. Не нужен он ей. Деньги его нужны, а вот ни сам он, ни Стаська…
– Девочки, вы заблудились, что ли? – показалась из-за заснеженных кустов голова Егерьцева. Рядом вышагивал Остромичев. – Ксения Андреевна, вас моя женушка еще не заболтала?
– Андрей, ну чего ты прямо – Ксения Андреевна! – поправил друга Александр. – Ты ж не на родительском собрании. Прямо стыдно мне за тебя, Андрей.
– Да, чего-то я… – потер нос Егерьцев и протянул руку. – Тогда я просто Андрей!
– А я Ксения, – пожала его руку Ксения.
– Слава тебе, Господи, познакомились, – насмешливо кивнул Остромичев. – Веди нас, Андрюха, в логово гуся вашего! Кстати, а Стаська-то где?
Стася с Борисом уже сидели в большой гостиной Егерьцевых под елкой и разбирали подарки. Рядом с ними валялась одежда, скинутая наспех.
– Стася! Ну что ж ты одежду разбросала, мы же в гостях! – сразу же подскочила к девочке Ксения и принялась убирать за нее одежду. – Вот придешь ты в садик, я тебя сразу же дежурить заставлю… Штанишки-то сними, жарко здесь. И кофточку тоже…
– Во! Наседка пришла! – засмеялась Инга. – Оставь детей, Ксюша. Стаська здесь уже как дома.
– Так вспотеют же, – растерянно смотрела на детей Ксения.
– Да они сами разденутся, – махнула рукой Инга. – Дети! Раздеваться!
– Та-ак… Погоди, Тася, – не слушая мать, деловито разгребал подарки Боря. – Надо по-честному… Давай… эта коробка тебе, это мне, это тоже мне, потому что это мой дед подарил, а вот эту можешь забирать, эту вот большую – бери, там, наверное, опять конструктор, у меня уже есть.
– И вот Боре нисколько не жалко? – с удивлением спросила Ксения. – Он так легко отдает свои подарки.
– Ксения, ты же знаешь, нашему Борьке игрушки вот вообще не сдались, – вздохнула Инга. – Ему нужны исключительно живые подарки – какой-нибудь кактус, к примеру, или луковица амариллиса. А сотрудники Андрея все никак поверить не могут, вот и заваливают Борьку игрухами.
Да уж, Боря был совершенно необыкновенный ребенок. Он и в садике-то практически самостоятельно ухаживал за всем зеленым уголком. Если бы не он, то Зойка никогда бы не вспомнила, что цветы требуется поливать. Хоть изредка.
– Боря! – присела перед ним на корточки Ксения. – Неужели тебе никто так и не подарил кактус?
– Мне Дед Мороз знаете что подарил? – распахнул глаза малыш. – Росянку!
– Чт-то ты говоришь! – делано удивилась Ксения и беспомощно взглянула на Ингу.
– Росянка – это такое растение, – тихонько склонился к ее уху Остромичев. – Оно мух ест.
Ксения вздрогнула.
– А ты откуда знаешь? – не поверила она.
– Сам от нее еле выбрался, – очень серьезно, медленно кивнул Александр. – Так что… держись лучше за мою руку.
– За сто-ол! – позвала Инга гостей. – Гусь уже заждался. Еще немного, и он замерзнет.
Гусь был хорош. На большом позолоченном блюде, в вычурно уложенных волнах из овощей золотистый, поджаренный гусь так и манил.
Взрослые стали бурно усаживаться за стол, и только дети даже не шелохнулись.
– Стася, Боря, а вы не хотите гуся? – повернулась к ним Ксения.
– Нет, – за обоих ответил Боря. – Там только оболочка гусячевая, а внутри одна только каша гречневая. Я видел.
– Ну вот, весь секрет выдал, – шутливо насупилась Инга. – Ксения, не трогай ты их, время уже позднее, куда им есть на ночь глядя.
За столом заговорили, Инга резала гуся, Александр наливал дамам вино, а хозяин включил красивую музыку.
– За Новый год! – подняла фужер Инга и подмигнула Ксении. – И за новое знакомство!
Вино было вкусным, после него сразу пошло приятное тепло по всему телу, и даже самую чуточку закружилась голова. А может быть, голова закружилась оттого, что через свой бокал на нее смотрел Остромичев… надо же было их усадить напротив друг друга! А еще эта музыка!
– Дамы приглашают кавалеров! – вдруг вскочила Инга. – Что это за Новый год без танцев?
– Нет! – подпрыгнула Стася.
Ксения вздрогнула. Конечно же, надо учитывать, ребенку нестерпимо больно, когда ее отец танцует с чужой… пусть и не чужой тетенькой, но не с мамой!
– Какие танцы? – продолжала Стася. – Мы же еще не играли в «Догони зайца»!
Хм, Стасенька, похоже, думала совсем не о маме…
– Точно, Стаська! – всплеснула руками Инга. – Хорошо, что ты напомнила!
Инга тут же выбежала, а Ксения обернулась к девочке:
– А что это за игра?
– Да очень простая, – отмахнулась та. – Сейчас тетя Инга притащит маски, мальчики наряжаются зайчиками, а тетеньки лисичками. А потом тетеньки догоняют зайчиков и хотят их съесть!
У Ксении вытянулось лицо. Да уж, веселая семейная забава.
– Какая кровожадная у вас игра, – с кривой улыбкой проговорила она.
– Ты даже не представляешь, насколько кровожадная, – тяжко вздохнул Остромичев.
– А потом, – продолжала Стася. – Зайки просят, чтобы их не ели. И тогда тетеньки у зайчиков просят все, что хотят, а дяденьки им потом все это покупают. Жить-то хотят.
– Представляешь, Ксения, как они нас истязают, – усмехнулся Андрей Егерьцев.
– Да уж, – вспомнила Ксения. – Судя по машине вашей жены, вы очень хотели жить.
– А вот и я! – появилась с масками Инга. – Сейчас расскажу правила игры…
– Да мне уже рассказали, – усмехнулась Ксения.
– Можно подумать, у этой игры есть какие-то правила! – фыркнул Остромичев и стал напяливать нелепую маску зайчика.