Александр Петренко, заместитель командира батальона 131-й бригады, заявляет:
«Я сам слышал, как такой депутат в эфире говорил: «Я беру на себя ответственность. Выходите, сдавайтесь, и вас сейчас на машинах вывезут в ваши части». А на самом деле они вышли, их взяли в плен. Потом этих пацанов кастрировали, изнасиловали».
Я встречался и беседовал с офицером ФСКСергеем. Он рассказывает:
«Были случаи, когда мы заходили в дома и в подвалах находили наших пленных солдат — раненых, со следами издевательств. Сам лично двух видел, отправил в тыл. В тылу эти трупы есть. С выколотыми глазами, с отрезанными ушами, носами. Ну, у меня слов нету. Конечно, таких извергов будем расстреливать на месте беспощадно».
В качестве устрашения захваченных в ходе штурма пленных передадут российской стороне. Вскоре некоторые из них умрут от болезней, другие закончат свои дни в психушке или сведут счеты с жизнью.
По еще не остывшим следам разгромленной 131-й бригады в город отправили 276-й уральский мотострелковый полк группировки «Северо-Восток». Батальоны заходили по улицам Лермонтова и Первомайской. Но, в отличие от майкопской бригады, которую расстреляли, заманив в центр города, уральцы на каждом важном перекрестке оставляли блокпосты.
Рассказывает Алексей Колесников, младший сержант 276-го уральского мотострелкового полка:
«В итоге, когда бойцы расползались по окрестным домам, они параллельно эти дома чистили. Буквально взвод разбегается, начинают какие-то трупы из окон вылетать, гранаты какие-то рвутся. Уходя, растяжки ставили в этих домах. Ну, то есть хорошая такая зачистка окружающей местности. В итоге полк, который зашел по Лермонтовской и Первомайской, он на этих улицах и обосновался».
За несколько дней боев в роте осталась половина личного состава. Одного за другим боевики выкашивали командиров взводов и рот. Вскоре и Алексей заменил погибшего командира взвода.
Алексей Колесников, младший сержант 276-го уральского мотострелкового полка, продолжает:
«Старшина роты, прапорщик погиб, замполит погиб, техник роты погиб. То есть конкретные были потери. Свыше 50 % личного состава и техники. Но, тем не менее, кто туда зашел, тот там зубами вгрызся в эту землю, удержался».
В этот же день на помощь уральцам прорвались десантники группировки «Запад». И уже к вечеру с тяжелыми боями ими был взят железнодорожный вокзал.
Развивая успех, на прорыв бросили и части 8-го армейского корпуса из состава группировки «Север» под командованием Льва Рохлина. Ими были захвачены больница и консервный завод. Прибывшие туда телевизионщики засняли такие кадры: солдаты пьют компот из трехлитровых банок.
«Мы только что с боем вошли сюда, — объясняли они журналистам. — И вот сейчас, ввиду нехватки воды, мы пьем компот урюковый, облепиховый».
Здесь, на территории консервного завода, расположилась ставка командующего группировкой «Север» генерал-лейтенанта Рохлина. И это был первый реальный успех. Именно отсюда, с этого плацдарма стало возможным дальнейшее продвижение частей.
Генерал-лейтенант Лев Рохлин в те дни заявил:
«Идет война. Настоящая, с обученным, сильным противником. И по этой причине, когда где-то кричат, что мы зашли в мирный город и, так сказать, кого-то обижаем, то можно сказать, еще надо подумать, кто кого обижает».
Ценой больших потерь от консервного завода войска шаг за шагом продвигались к ставке Дудаева. До нее оставалось 400 метров. Каждый метр был оплачен кровью. Им навстречу двигались части группировки «Запад». Прорыв был настолько стремительным, что стал неожиданным не только для боевиков, но и для руководителей операции. Только через два дня штабам удалось наладить управление войсками.
Выяснилось, что отсеченные в Грозном части закрепились и перешли к круговой обороне, образовав несколько опорных пунктов. Силы были неравны. Зацепившиеся за вокзал десантники неделю отражали яростные атаки боевиков. В других районах города бои шли за каждую улицу, за каждый дом, которые по нескольку раз переходили из рук в руки.
Свидетельствует Алексей Колесников, младший сержант 276-го уральского мотострелкового полка:
«Какой-то линии фронта нету. То есть полная мозаика. Даже в каком-то доме на первом этаже духи, на третьем этаже наши. Какой-то быт налаживают, туда-сюда ходят, от кого-то отстреливаются. То есть вообще не понимают смысла происходящего вокруг».
Когда сложилась критическая ситуация и боевики наседали, окруженные десантники и пехотинцы запросили помощь артиллерии. Дистанция до противника исчислялась десятками метров, и удары порой приходились по своим. Ничем не могла помочь и авиация.
Валерий Ярко, командующий авиацией сухопутных войск группировки, так объяснял мне сложившееся тогда положение:
«Нам было очень тяжело работать. Потому что войска вошли в Грозный зигзагами, было очень трудно разобраться, где свои, где чужие. А погодные условия были сложные, у нас видимость максимум была полтора-два километра. Это уже запрет на стрельбу. Иногда многие просто говорили: «Стреляй по ним в мою сторону». И так было. Накрывали противника, наводя по сигналу своих».
А в это время командование группировкой в очередной раз поспешило доложить в Москву о блокировании центра Грозного. На самом деле город не был блокирован. Ожесточенные бои здесь только начинались. Боевики готовились к отражению второй волны штурма, предвкушали повторение разгрома майкопской бригады.
Пока в верхних штабах чесали затылки, окопные генералы взяли ответственность на себя и на ходу перестроили тактику боя. Сформированные ими штурмовые группы в точности повторяли структуру отрядов боевиков.
5 января штурмовые группы 129-го мотострелкового полка направления «Восток» с боем форсировали Сунжу. Эта река разделяла Грозный на две части и была естественной преградой на пути продвижения войск. Войска захватили стратегические плацдармы на противоположном берегу и все три моста через Сунжу. А в это время штурмовые группы частей «Север» и «Запад» взломали внутренний рубеж обороны противника и устремились к дворцу Дудаева.
Интенсивность боев в центре города к вечеру не снижалась. А ночью разгорались сражения за каждую улицу, каждый дом, каждый подъезд.
К утру, после небольшой передышки, мясорубка возобновлялась, пополняя списки погибших и раненых. Расстояние до дворца Дудаева постепенно сокращалось.
Глава 4 Всем смертям назло
7 января 1995 г. Грозный. Войска Российской армии ведут захват города. Небольшие штурмовые группы прорываются в захваченные боевиками дома, уничтожают бандитов и закрепляются в одном из зданий. Через некоторое время к ним подходит подкрепление, и дом превращается в крепость. Одной из таких групп стал взвод разведбатальона восьмого армейского корпуса, который был усилен подразделением огнеметчиков под командованием лейтенанта Ильи Панфилова. Разведчики получили обычное задание — взять соседний дом. Как только один из бойцов попытался перебежать улицу, в него попала пуля снайпера.
Илья Панфилов, Герой России, начал свой рассказ:
«Оно сильно простреливалось, мы не могли перебежать дорогу. Снайперы простреливают. То есть одного подстрелят, второй бежит его вытаскивать, тут же кладут второго. Третий когда идет — троих клали сразу. А задача была поставлена. Мы дождались сумерек. Командир батальона говорит: ну давай, химик, придумай что-нибудь, чтобы нам улицу перейти».
В арсенале у лейтенанта Панфилова нашлось несколько дымовых гранат. Химики накрыли белой завесой всю улицу и рванули к нужному дому. В скоротечном бою штурмовая группа из шестнадцати бойцов уничтожила засевших в здании боевиков и заняла оборону. Оставалось только дождаться подкрепления, и задание выполнено. Но прошло несколько часов, а подмоги все не было. Боевики начали окружать дом, где засели разведчики. Связи с командованием нет, рация вышла из строя. Необходимо срочно что-то предпринять. Иначе боевики перегруппируются и нападут на отряд разведчиков.
«Честно говоря, мы не знали, что делать дальше, — говорит Илья. — Назад дороги нет, вперед тем более. Впереди площадь Минутка, дворец дудаевский».
Илья Панфилов вместе с командиром взвода разведки решают идти вперед. Самым логичным в этой ситуации было бы вернуться к своим, но боевики только этого и ждут. Разведчикам пришлось поступить наперекор логике. Под покровом темноты они вышли по направлению к дворцу Дудаева. На рассвете разведчики укрылись в здании пекарни. Они оказались прямо у самого логова боевиков. Пара сотен метров отделяла их укрытие от дворца Дудаева и гостиницы «Кавказ», где засело не меньше полутора тысяч боевиков.
«Они первые сутки не знали, что мы находимся у них под боком. Мы сидели в подвале, слушали их песни, пляски, они ходили мимо нас, разговаривали и не подозревали, что мы находимся прямо рядышком. Случайно кто-то из боевиков решил зайти в это здание, и нам пришлось его обезвредить. После этого они узнали, что мы здесь», — рассказывает Илья.
Подвал находился на перекрестке, подобраться к нему было сложно. Разведчики быстро организовали круговую оборону и приготовились к атакам боевиков. Дудаевцы не заставили себя долго ждать. По разведчикам открыли шквальный огонь. Однако атака быстро захлебнулась. Боевики не могли выйти на открытое место, сразу попадали под ответную стрельбу солдат Российской армии. И тогда бандиты решили измотать разведчиков. Им предлагали сдаться, обещали золотые горы. Но ребята решили: пока они живы, пока есть патроны, они никуда не уйдут и сдаваться не станут!
Под непрерывным снайперским огнем разведчики провели весь день. Запасы еды и воды кончились. Наладить радиостанцию не получалось. И самое страшное: командование не знало, где находятся разведчики. Их уже считали погибшими. Боевикам оставалось только дождаться, когда солдаты ослабнут от голода и жажды, и взять их живыми без боя. Но разведчикам повезло, в пекарне нашлась еда.
«В старой хлебопекарне осталось три мешка арахиса. И вот этим арахисом мы трое суток жили, — смеется Илья. — Если честно, я его до сих пор есть не могу. Мы его и жарили, и варили, и что только не делали. И кусок сахарной пудры. Воды не было, была вода в батареях, пили оттуда, простреливали».
Однако оставаться в подвале и ждать, пока на тебя наткнутся свои, возможности не было. Нужно было срочно подать сигнал командованию. На совещании Илья Панфилов и командир взвода разрабатывают сумасшедший план. Ночью группа разведчиков выбирается из подвала и направляется в сторону гостиницы «Кавказ». Неожиданно они врываются в здание гостиницы и пробегают ее насквозь. По пути они забрасывают комнаты с боевиками гранатами и расстреливают ошалевших часовых. Боевики не ожидали, что горстка молодых ребят, самому старшему из которых был всего двадцать один год, может напасть на превосходящие силы противника.
«Мы завязывали бой, они на связь выходили, мол, кто-то у них там под носом творит безобразия, — продолжает Илья Панфилов. — А наши перехватывали эти сообщения. И так они узнали, что по нашим данным никаких наших подразделений там не должно быть. А так как мы там нашумели хорошенько. Все-таки старались больше пошуметь».
На такие рейды они выходили всю ночь. При этом постоянно меняли план действий и атаковали противника с разных сторон. Боевикам никак не удавалось перехватить группу разведчиков. А наутро было уже поздно. В район дворца Дудаева вышли отряды морской пехоты и вытащили измотанных, но живых бойцов из подвала. Однако работа была не закончена.
Подразделению Ильи Панфилова приказали помочь морпехам штурмовать дворец Дудаева. Конечно, серьезной огневой поддержки усталые разведчики оказать не смогли. Но за три дня в окружении Илья Панфилов и его бойцы умудрились тщательно изучить оборонительную систему дворца и прилегающих зданий. Эта информация очень сильно помогла при штурме здания…
А В ЭТО ВРЕМЯ…
Группе морпехов северян поступил приказ сменить на передовой роту Псковского парашютно-десантного полка, который держал оборону в центре Грозного. Морпехи двинулись вперед, чтобы соединиться с разведчиками из дома Панфилова. Впереди был дудаевский дворец, который надо было взять во что бы то ни стало.
Оставшиеся в живых 27 из 76 псковских парней рассказали новичкам, что пришлось им пережить. Ночной Грозный встретил морпехов минометным огнем. Это было первое боевое крещение в Грозном.
Рассказывает Дмитрий Полковников, Герой России:
«…Сразу же раскрылось, кто есть кто, поняли, что не боги горшки обжигают, что они способны воевать, способны отражать нападение. Не зря же говорят, что морпех теряет берет только вместе с головой».
Несколько дней непрекращающихся обстрелов в центре Грозного. Тогда казалось — взять дворец, и военный конфликт исчерпан. Полковников возглавляет разведгруппу из 10 человек. Ей поручено найти подземный ход во дворец. Предполагалось, что тоннель начинается в подвале одной из панельных пятиэтажек. Там заметили только несколько снайперов, и было решено взять здание штурмом без предварительной артподготовки. Дмитрий со своими ребятами должен был занять крайний подъезд и, пройдя через крышу, встретиться с парашютно-десантным взводом, который «зачищал» дом с другого конца. Но вторая группа так и не смогла прорваться к зданию из-за внезапно начавшегося пулеметного огня. В это время Полковников со своими ребятами уже ворвался в первый подъезд. О том, что подмоги ждать неоткуда, он не знал.
«Как впоследствии выяснилось, это была школа дудаевских снайперов, — поведал мне Герой России Дмитрий Полковников. — Вели они себя очень тихо и скрытно. Поэтому наличие такого количества боевиков для нас было неожиданностью. Мы попали как раз вот в эту мясорубку».
Поднявшись на 2-й этаж, группа Полковникова нарвалась на отряд боевиков. Бойцы распределились вдоль лестницы и, прикрывая друг друга, стали выбивать боевиков. Единственной потерей в группе Полковникова была рация. Ее прострелили, и Дмитрий не мог узнать, что с другой стороны дома ему никто не идет навстречу. Морпехи продолжали действовать по первоначальному плану. Прорваться в соседний подъезд через крышу не удалось — там четко действовал чеченский снайпер. Тогда Дмитрий принял решение — идти прямо через стену. Для этого выстрелили по ней из гранатомета. Образовалось небольшое отверстие.
Двое бойцов с ломами встали по бокам от пробоины и начали разбивать стену. Они не знали, что там за стеной их ждала засада:
«А через стену нас уже поджидала достаточно большая группа боевиков, — продолжил Дмитрий. — Был установлен пулемет ПК на сошках, готовый к обстрелу. Нам стоило только туда сунуться — нас бы, наверно, там всех оставили».
Дмитрий Полковников
В ответ на автоматную очередь из проема Полковников метнул туда две гранаты и рванул со своей группой наверх, чтобы через чердак перейти в другой подъезд…
Здесь они и должны были соединиться со своими, идущими им навстречу. Радости не было предела, когда ребята из подвала услышали русскую речь.
«Горячка боя, у нас припасы на исходе, раненые уже на руках, связи с нашими нету, подкрепления нету, — пряча эмоции, вспоминает Дмитрий Полковников. — По большому счету, оставалось только молиться Богу и надеяться на товарищей. И тут, когда с подвала услышали: «Братишки! Балтийцы! Мы северяне там, все». У ребят такая эйфория сразу началась!»
Один из разведчиков группы Полковникова бросился навстречу товарищам. Но получил пулеметную очередь почти в упор. От смерти его спас только рожок автомата, в котором застряла пуля. Оказалось, что бойцами русской группы «Север» притворились украинские наемники, проходившие обучение вместе с чеченскими снайперами. С таким количеством боевиков морпехи справиться уже не могли.
Дмитрий Полковников принимает решение отходить, потому что сдержать натиск превосходящих сил уже нет никакой возможности.
Вернувшись в первый подъезд, Полковников принимает решение уводить группу на улицу. Но только 7 бойцов из 10 успели выпрыгнуть. Снайперский огонь не давал выйти на улицу остальным. Под непрекращающимся пулеметным огнем Дмитрий подозвал одного из своих парней и объяснил план действий:
— Собирай боеприпасы у кого есть. Нам хотя бы 4 магазина сложить на двоих. Будем прорываться — надо ребят вытаскивать оттуда. А все остальные, парни, чем сможете, тем и прикрывайте.
Бойцы снова вернулись в подъезд. Но прежде чем нырнуть во мрак полуразрушенного дома, Дмитрий заметил во дворе постройку, из которой один за другим появлялись боевики. Он догадался, что именно там и был подземный ход, который искала его разведгруппа. К этому времени удалось починить рацию. Чтобы уничтожить подземный ход, морпехи вызвали минометный огонь на себя! Шум выстрелов затих, и Дмитрий, как он мне рассказывал, услышал свист мины, смертельно опасный, если находишься в бетонной коробке полуразрушенного здания.
«Услышал я, что летит эта мина. Бойцов успел из колодца этого выгнать. Сам уходил последним. Ну а сам взрыв и все остальное — не помню».
…Взрывом накрыло всю группу.
В штабе ребят уже не ждали.
«Вошли на КП батальона. Все, кто нас увидел, — все были в шоке, — делится воспоминаниями Дмитрий. — Нас считали погибшими, а тут мы выходим! Ну, все раненые. Трое тяжелых, но, главное, живые!»