Тактика победы - Михаил Кутузов 5 стр.

Числа побитого неприятеля наверное знать не можно, поскольку и в пропастях и между камнями повержены тела их, но на месте осталось более трехсот трупов; взятых же в плен: один байрактар и два рядовых турков, четыре пушки и несколько знамен. Из числа же всего войска Вашего Императорского Величества убитых: унтер-офицеров, капралов и разного звания рядовых тридцать два.

Ранены: Московского легиона подполковник Голенищев-Кутузов, приведший гренадерский свой батальон, из новых и молодых людей состоящий, до такого совершенства, что в деле с неприятелем превосходил оный старых солдат. Сей штаб-офицер получил рану пулею, которая, ударивши его между глазу и виска, вышла напролет в том же месте на другой стороне лица. […]

Ее Императорское Величество, снисходя на прошение Тульского пехотного полка подполковника Михайла Голенищева-Кутузова, Высочайше указать соизволила уволить его для излечения ран к теплым водам, считая с 1 января будущего 1776 года, на год без вычета жалованья. О чем Государственной военной коллегии к подлежащему исполнению объявляю[17].

Командир Луганского пикинерного полка (1777–1782), Полтавского пикинерного и Мариупольского легкоконного полков (1783–1785)

Указ Нашей Военной коллегии

По взнесенным Нам докладам всемилостивейше пожаловали Мы кавалерами военного ордена Святого великомученика и победоносца Георгия […] в четвертый класс […] подполковников: […] Михаила Голенищева-Кутузова […]. Наша Военная коллегия имеет посему вписать в грамоты каждого из них храбрые подвиги, коими заслужили сие награждение, и поднести оные к Нашему подписанию, как равномерно и, по включении их в кавалерский список, производить пенсию по установлению.

Указ Нашей Военной коллегии

На состоящие в войске вакансии всемилостивейше жалуем из подполковников в полковники […] в пикинерные [полки]: подполковников тех полков… Михаила Голенищева-Кутузова […], повелевая Военной коллегии распределить их по полкам.

[…] Государственная военная коллегия приказали учинить следующее:

1-е. Вышеобъявленным Всемилостивейше от Ее Императорского Величества пожалованные полковничьи чины объявить и на оные присягу также за повышение и патенты надлежащей вычет учинить при командах на основании указов.

[…]

3-е. А затем вышеобъявленных Всемилостивейше от Ее Императорского Величества пожалованных в полковники распределить и именно: […] в пикинерные: […] Михаила Голенищева-Кутузова в Луганский […].

4-е. Всех сих […], выключа из прежних, отправить ко вновь определяемым полкам, которые им и принять во всякой исправности так, как по полковничьей инструкции положено[18].

Указ Нашей Военной коллегии

Всемилостивейше жалуем в бригадиры полковников: […] Михаила Голенищева-Кутузова […].

При объезде моем на сих днях границы по новой Днепровской линии, для осмотра состоящих там полков, имел случаи смотреть и расположенные там по повелению Вашей светлости Луганский, Полтавский и Екатеринославский пикинерные полки. За долг поставляю Вашей светлости донести, что из них Луганский и Полтавский полки, старанием и попечением господ полковых и ротных командиров, во всех частях как внутренно, так и наружно, равно и в военной экзерциции, доведены до такого состояния, которого только желать можно от конных полков, да и Екатеринославский, хотя оный от прежде бывшего в нем полкового командира принят и неисправен, старанием и трудами господина подполковника Львова приведен также в лучшую исправность и в короткое время надеяться должно быть может в соответствующем прочим состоянии.

По указу Ее Императорского Величества дана сия господину бригадиру и кавалеру Леванидову в том, что вверенный ему Полтавский пикинерный полк, по повелению главной команды присоединенной к Луганскому пикинерному полку со всею его внутренностью, как люди, так и лошади по спискам, равно и положенные по штату оружейные, мундирные и амуничные вещи, обоз и упряжку по табелю, и остаточную по книгам денежную казну сходно с полковничьею инструкциею исправно принял; при приеме ж того полка недостатка и начетов никаких не оказалось и все в полку военнослужащие чины подлежащим денежным жалованьем, а нижние чины и всеми следующими вещами и деньгами и прочим за все прошедшее и нынешнее время удовольствованы, а притом и неудовольствий своих никто никаких не показали, а объявили каждый при расспросе: всем довольны, в доказательство чего ему, господину бригадиру и кавалеру, и квитанция дана за подписанием моим и с приложением герба моего печати.

Указ Нашей Военной коллегии

Всемилостивейше пожаловали Мы на состоящие по армии вакансии […] в генерал-майоры бригадиров […] Михаила Голенищева-Кутузова […].

По указу Ее Императорского Величества Государственная военная коллегия приказали: господам генерал-майорам Михаилу Голенищеву-Кутузову, Андрею Леванидову, графу Ивану Соллогубу, князю Николаю Ратиеву и Ивану Штеричу состоять при дивизиях, и именно: Голенищеву-Кутузову, графу Соллогубу и Штеричу при 4-й, а Леванидову и князю Ратиеву при 2-й: и о том к командам, в Главный комиссариат, оного в контору и в Провиантскую канцелярию послать указы.

По указу Ее Императорского Величества дана сия господину генерал-майору и кавалеру Голенищеву-Кутузову в том, что вверенной ему Мариупольский легкоконный полк, по повелению главной команды, со всею его внутренностью, как люди, так и лошади по спискам, равно и положенные по штату оружейные, мундирные и амуничные и прочие вещи, обоз, и упряжку по табелю, и остаточную по книгам денежную казну, сходно с полковничьей инструкциею исправно принял, по приеме ж того полка недостатка и начетов никаких не оказалось, и все в полку военнослужащие чины подлежащим денежным жалованьем, а нижние чины и всеми следующими вещами и деньгами и прочим за все прошедшее и нынешнее время удовольствованы, а притом и неудовольствий своих никто никаких не показали, а объявили каждой при расспросе: всем доволен, в доказательство чего ему, господину генерал-майору и кавалеру Голенищеву-Кутузову, квитанция дана за подписанием моим и с приложением герба моего печати августа 4-го дня 1785 года.

Командир Бугского егерского корпуса (1785–1787)

В сходство полученного мною от Его сиятельства господина генерала-аншефа и кавалера князя Юрия Владимировича Долгорукова секретного ордера, с прописанием повеления Его светлости господина генерала-фельдмаршала Государственной военной коллегии президента, всех российских и разных [иностранных] орденов кавалера, князя Григория Александровича Потемкина-Таврического, первому батальону рекомендую.

Командир Бугского егерского корпуса (1785–1787)

В сходство полученного мною от Его сиятельства господина генерала-аншефа и кавалера князя Юрия Владимировича Долгорукова секретного ордера, с прописанием повеления Его светлости господина генерала-фельдмаршала Государственной военной коллегии президента, всех российских и разных [иностранных] орденов кавалера, князя Григория Александровича Потемкина-Таврического, первому батальону рекомендую.

1-е. С расставленных для носки писем, почт и со всех ближних отлучек собрав людей, сего месяца не позже 3-го числа со всеми чинами (кроме тяжелобольных и у надзирания оных) выступить в поход и следовать по приложенному при сем маршруту в Новые Койдаки, по приходе же под оные в слободу Каменку, приняв все казенные паромы в свое ведомство, не упуская ни мало времени, переправляться через Днепр в Койдаки, и по переправе, сдав их другому батальону, которой прибудет, самому о дальнейшем следовании к Береславлю ожидать моего повеления.

2-е. Всех тяжелобольных при одном обер-офицере оставить и свезти их в Водолаги, которых, равно и других батальонов, пользовать от меня приказано 2-го батальона лекарю Андрею Бушману, для чего дать ему от батальонов несколько медикаментов и от 4-го одного исправного цирюльника.

3-е. По неимению квартирмейстеров к приему для пастбищ лошадей лугов и к занятию квартир, посылать обер-офицера, и дабы от несостояния палаток люди не могли приходить в изнурение, на квартиры при ночлегах и когда будет растах, и хотя бы то было и с великою теснотою, ставить.

4-е. Дабы батальон был провожаем от селения до селения и было все нужное за деньги доставляемо, того требовать от капитанов-исправников, от которых, или кто к тому от них назначится, при проходе получать надлежащие квитанции и их по окончании похода ко мне предоставить.

5-е. При выступлении в поход прислать ко мне о числе людей и лошадей с ним идущих рапорт, а об отлучных и оставленных тяжелобольных – ведомости.

6-е. Ежели в батальоне есть старые мундиры, то выступить в поход в них позволяю для того, чтобы по наступлении осени можно было сделать из них положенные по штату брушлуки, ежели же старых мундиров и брушлуков нет, то постараться построить их к осени, хотя из другого какого платья.

7-е. Хотя я и не сомневаюсь, чтобы уже господа батальонные командиры не предупредили своими приказаниями, дабы в артелях нижних чинов было довольное число припасено на поход сала и прочего, однако и о сем напоминаю, с тем чтобы гораздо более было запасено.

Русско-турецкая война (1787–1791)

Ордер Вашей светлости от 24-го числа об открытии с турецкой стороны военных действий их морскими силами против бота и фрегата российского я получить имел счастье сегодня. Нет никого в здешнем корпусе, кто бы сего неровного сражения и по обстоятельствам его столь важного для флага российского не почитал справедливым предзнаменованием усугубления славы знамен российских, Вами одушевляемых.

От Ольвиополя получил несколько рапортов вчера и сегодня, которые в себе ничего достойного Вам донесену быть не заключают. Они состоят в тревоге, которую произвел будто бы казак, привезший ложное известие; казак известил коменданта об усмотренных небольшого числа конных людей за Бугом, а коменданту рассмотреть должно было, производят ли такой шум около крепости или нет.

Еще уведомляет, что противолежащая деревня турецкая Голта жителями оставлена, и сие кажется не имеет другой причины, как ту же самую тревогу около Ольвиополя произошедшую; сегодня еще рапортует комендант, что напротив крепости видно было на горе татар или запорожцев до пятидесяти человек, которые, издали увидев лагерь близ крепости Ольвиопольского полка, тотчас назад за гору уехали.

Может быть, сие действительно разъезд неприятельский, может быть, и те же самые обыватели, которые близ таможни жили. Словом сказать, большая часть известий знаменуются робостью или вымыслом, но то кажется верно, что теперь Ольвиопольская крепость не в опасности находится.

Магазейн на Лысой Горе внутрь земли двадцати пяти верстах, о котором я недавно сведение получил, но и тот приведен, надеюсь, в безопасность частью Денисова казачьего полка, да и тем, что я по нужде завтра туда бы прибыть мог; но ежели чего не произойдет, то остановлюсь я завтра на Песчаном Броду, а во Ольвиополь мог бы дойти 27-го числа, но думаю, что того числа остановлюсь близ того магазейна (дабы они, знав о приближении большого корпуса, были о силах его в неизвестности) и, осмотрясь на Буге, ежели из разных известий проникнуть истину счастье иметь буду, то Вашей светлости донести не замедлю так же и о том, какое мне должно будет взять для границы вообще положение.

Сегодня соединился я с Херсонским и Александрийским легкоконными полками, последний нашел в наилучшем состоянии, лошади бодры и сбережены, в первом же лошади требуют великого поправления.

Сейчас получил от ольвиопольского коменданта повторение, что из противолежащего турецкого селения уехали жители в Очаков, убоясь приближения наших войск, но я все думаю, что ускорило бегство их произошедшая перед тем в Ольвиополе тревога, ежели же бы сие и от слухов о приближении наших войск произошло, то и тогда кажется сие дел не испортит.

Мужики какие-то, пишет он, жившие с ними, перешли на польскую сторону; я велел полковнику Лизеневичу послать туда не в военном платье офицера и о чем можно сведать.

Я вчерашнего числа, то есть 27-го, приблизился к Ольвиополю и остановился, не доходя до него двадцать верст, при деревне Лысой Горе. Сегодня был в Ольвиополе, где крепость нашел не в самом лучшем, однако же в таком состоянии, что она весьма крепким шанцем назваться может. Артиллерии двадцать два орудия, которые с малым трудом в состояние приведу достаточное для обороны, кои против такого неприятеля, какого в сем углу ожидать вскорости можно.

Я в ней оставлю 150 егерей, да два эскадрона Херсонского полка, которые, сим случаем воспользуясь, приведенных от маршей в некоторое несостояние лошадей поправят, и 100 казаков. Все сии люди в случае нужды войдут в крепость; прибавить к тому должно изрядное число обывателей нарочито вооруженных. Совокупя сии силы, надеюсь твердо, что сего места сорвать невозможно.

Я сегодня должен был остановиться здесь для печения хлебов, а может быть и завтра, и перейду отселе расстоянием сорок верст на речку Арбузянку. Лагерь возьму такого положения, что в равном и недальнем расстоянии буду от бродов Чертальского и Овечьего, от берега верстах в двенадцати и в закрытом от обозрения меня месте.

Взяв сие положение и усиля, ежели бы нужно было, в некоторых местах кордон, можно почти быть уверену, что малое ничто не прокрадется, а большое, что бы ни покусилось, найдет в свое время сильное сопротивление. Я буду почти в среднем пункте своей дистанции, то есть от Ольвиополя до устья Ингула, где почитается кордон Екатеринославского казачьего полка.

После отправленного мною к Вашей светлости рапорта от 25 числа ничего важного на кордоне не происходило, как только, что почти ежедневно видят разъезды в разных местах не в большом числе и будто бы от нас кроющихся; известия поступили следующие:

25-го числа перешли границу на кашпировском кордоне[22] чабаны, жившие у турок в услужении, а оттуда бежавшие к нам, Иваница Даинч с четырьмя товарищами, и объявили, что в городе Очакове и близ него на кораблях турецкого войска многое число и что турки имеют намерение взять Крым и Кинбурн; близ Очакова татар будто бы нет, а запорожцев ожидают из-за Дуная[23], но когда – неизвестно.

Известие от 27-го числа: присланным ко мне рапортом комендант Вукотич пишет, что турецкий жид Лезер, в польское местечко Богополь приехавший, которого я сегодня уже не застал, объявляет в Очакове турецкого войска весьма множество и запорожцев; в Березовой Балке, расстоянием от Ольвиополя во ста верстах, не малое ж число, им платье – кафтаны белые и шаровары черные и оружие присылают из Очакова, к ним собирается множество от всех сторон мужиков, коих они и принимают.

Какую степень вероятия сии вести заслуживают, Ваша светлость сами рассмотреть изволите.