...............................................майор Звонарев Г.И.
................................................."..."09.2000г."
* ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ *
Февраль 2001г.
Майка стоит передо мной и нетерпеливо размахивает конвертом.
- Вот прислали от Аллы Борисовны.
- Что это?
- Текст по телевидению. Что мы должны говорить.
Я взял листок и читаю про себя.
- Ты уже ознакомилась?
- Да. Считаю все правильно. Куда же предполагается полететь самолету с нашими ребятами после удачного завершения операции?
- В Корею.
- Далековато, нужны дозаправки горючим.
- Полетим через Пакистан и Ирак. Там нам помогут.
- У тебя что уже и аэродромы, куда сесть, есть?
Я киваю головой.
- Это хорошо, что в Корею. Наши братья по партии не посмеют нас выдать.
- Но все же придется корректировать все планы.
- Это еще что?
- Это то, что для безопасного полета до Кореи вас кто-то должен здесь прикрывать на станции, иначе по дороге самолет спустят и уничтожат всех как котят...
- Кто это будет делать?
- Я.
Майка молчит, потом подходит подтягивается и целует в щеку.
- Я всегда знала, что вы герой. Я буду с вами.
- Смотри сама. Мы погибнем.
- Я готова.
Майор был страшно удивлен, когда увидел новую пожарную машину.
- Откуда взялась? Мы ее не заказывали.
- Я в Москве договорился об испытании нового образца. Если нам понравиться оставим себе.
- Чего в ней нового-то?
- Объем бака побольше.
- Херней занимаются. Лучше бы шлангов новых прислали, старые прогнили.
- Я уже договорился, через три дня пришлют.
- Ого. Откуда у тебя такие связи прапор?
- От женщин. Их надо уметь выбирать.
- А..., - только и сумел сказать майор. - Опять кадры меняют. Всех моих стариков сменили и из вашего состава кое-кого тоже убрали.
- Я знаю. Сегодня утром проводил осмотр.
- Ну и как?
- Учить надо. Как тот поток.
- Тьфу, ты черт.
Майор сплевывает и уходит.
Послесловие к тексту:
Из газеты "Правда" от ..."..."02.2001г.
"... Пожалуй ни у кого не осталось сомнения, что правительство неумело проводя "реформы", довело основную массу населения страны до крайней точки. Еще месяца два или три такой жизни и в стране назреет взрыв. Уже забастовки охватили не только шахтеров, но перекатились в металлургическую промышленность и затронули, в прошлом самую надежную, газовое и нефтяное производство... Мы настаиваем на смене правительства и на смене курса..."
Июнь 2001г.
Мы готовы. Еще ночью прибыло оружие, боевики и я собрав командиров групп, подробно над картой АЭС произвожу инструктаж.
- Самое важное захватить реакторный зал, машинный зал и пультовую. Остальные даже если будут защищаться, потом быстренько смоются, когда мы объявим, что станция заминирована. Основное затруднение в том, что на территории будет много пожарных машин и людей, поэтому мы протянем время до последнего. Нашу лестницу должно заклинить при подъеме и когда я дам сигнал, все бросаются по своим местам. Машина с боевиками встанет здесь за углом, машина с пожарной лестницей, здесь и будет отвлекать внимание присутствующих. Как только захват произойдет, всю лишнюю сволочь, кроме смены в пультовой и у генераторов, долой с территории, пусть убираются куда глаза глядят.
- Если не уйдут? - спрашивает кто-то.
- Стрелять. Наповал стрелять. Заложники не нужны. Майка.
- Я здесь.
- Захватим залы, готовь радиоаппаратуру и теле камеры. Скрипченко.
- Да.
- Минируй все три зала. Особенно обводные трубы двух контуров: аварийного и основного.
- Сделаем.
- А это вы?
Я смотрю на кривого парня, который первый давал мне консультацию по реакторам.
- Я. Я готов, что делать?
- В пультовую и контролировать все дежурные смены, что бы они там не вешали лапшу на уши, понадеявшись на нашу безграмотность.
- Понял.
- Остальные знают свои обязанности?
- Вроде на бумаге все ясно, - отвечает за всех Скрипченко.
- Тогда с богом. Все по местам и предупредите людей в баке, что бы не курили, а когда станцию будут брать, что бы соблюдали меры безопасности, одеты были по форме.
Майора я с утра напоил и он до 11 утра пел песни в своем кабинете. После объявления тревоги, мы запихнули офицера в машину и колонна тронулась из Копорья в Сосновый бор.
Так же два охранника в воротах проверяют машины и личный состав.
- А чего это у вас машина другая? - удивляется один из охранников.
- Это подарок москвичей, - отвечает Скрипченко.
- Ничего себе подарок? Баки-то пустые.
Он щелкает пальцами по стенке и раздается звук в пустоту.
- В прошлый раз мы воды налили, так нас матом крыли неделю, теперь воды нет, так вам опять плохо.
- Так это были вы. Кажется из Копорья?
- Мы.
- Проезжайте. Горе пожарники.
У всех отлегло от сердца.
Машины проходят ворота. На ступеньки заскакивает проверяющий.
- У вас следующая вводная, пожар в насосной.
- Их десять, в какой? - спрашиваю я.
- В главных циркуляционных насосах, - уважительно говорит проверяющий.
- С какой стороны и какой реактор?
- С правой, у второго реактора.
Черт, как же быть с лестницей. Мы рассчитывали опять на "аварию" в машинном зале и после подъема лестницы должны отвлечь внимание присутствующих поломкой механизмов, а насосные в подвальном помещении и лестница не нужна. Будь что будет.
- Вперед, вон к этой двери, - командую я. - Скрипченко, садись за руль второй машины, поезжай за мной, лестницу поднимать не надо..
- Ага... - догадывается Скрипченко
Мы раскатываем шланги, открываем двери насосной и попадаем в воющий зал с четырьмя насосами, высотой с два этажа.
- Отбой, - кричит довольный проверяющий, когда мы размотали шланги и готовы были включить воду.
Вываливаемся наружу и видим, что на улице вокруг нашей машины с лестницей много народа. Я побежал туда. Умница Скрипченко, сел за шофера и при повороте машины за угол, умышленно в пилился в него бортом. Теперь помятая машина окружена пожарниками с других отрядов и охраной АЭС.
- Здорово я их, прапор, - шепчет Скрипченко на ухо, - пора начинать.
- Рано еще. Надо хотя бы части пожарных машин отъехать.
Прибежал посыльный и стал требовать майора на разборку. Мы встряхнули офицера, вытащили полусонного из машины и втолковав, что надо идти ему в кабинет директора, отправили туда. Начали разъезжаться пожарные отряды. Мы стоим, собрав охрану и окружающий персонал вокруг помятой машины. Кругом слышны советы и сочувствие.
- Ничего, сейчас механики придут, - говорит парень в белом халате, вам все наладят.
- Мы уж сами..., - отвечаю я.
- Николай? - тут же слышу знакомый голос.
Ах, сволочь, это же Сашка Казак. Значит не прикончили. Ну, Григорий Иванович, если жив буду, ты покойник.
- Я. Узнал.
Я вытаскиваю пистолет и Сашка пятится назад. Наступает тишина. Я стреляю в воздух и сейчас же грохот автоматов, вытье моторов отвечают мне, что операция началась.
- Всем лечь на землю, - приказываю я.
Скрипченко исчез на свой объект. Толпа окружающих валиться на асфальт. Я замечаю, что, корчась на тротуаре, Сашка пытается просунуть руку под себя и ударом ноги в голову успокаиваю его. Завыла сирена, где-то грохнули взрывы гранатометов. Появляется Майка в сопровождении боевика.
- Коля, наши захватили все залы. Сейчас идет минирование. Очищаем от людей все подсобки.
- А как охрана?
- Это же трусы. При первых выстрелах, все посты сдали оружие. Две вышки пытались пострелять и залезли в колпаки, но их там сразу успокоили.
- Отлично. Вот этих с территории вон, кроме офицерика. Его разоружить, связать и под охрану в пультовый зал. Ворота закрыть и поставить двух человек. Проходную тоже нужно обеспечить охраной.
- Сейчас сделаем. Кеша, этих вытури, а с офицериком я сама...
Майкин помощник пинками и прикладом автомата поднимает с асфальта толпу и гонит ее к воротам. Майка садистки хватает Сашку за волосы и тянет на верх. Тот еле-еле встает и тут Майка стволом пистолета бьет его в живот. Сашка сгибается от боли и падает на спину. Майка деловито обшаривает тело, достает из кармана "Макарова" и перевернув на живот, тут же защелкивает руки в наручники. Появляется Скрипченко.
- Там в пультовой сменные инженеры бузят.
- Майка, пойди прими меры. Врежьте кому-нибудь пару раз, пусть остальные успокоятся. Возьми этого...
- Скрипка помоги, - просит Майка. Они волокут тело Сашки к двери.
Я вхожу в зал управления реактором. Несколько человек в белых халатах жмутся к мерцающей огоньками стенке. На полу лежит старик, его рубашка пропитана кровью. Рядом стоит Майка с пистолетом в руках и несколько боевиков.
- Чего стоите, как столбы? Майка, где радиостанция? Быстро туда. Готовь передачу. А этого, - я указываю на лежащего, - вон от сюда. Господа, теперь обращаюсь к жмущимся у стенок диспетчерам, - прошу занять свои места и работать, как работали дальше. Пошевеливайтесь, чего застыли.
Фигуры отрываются и разбредаются по залу. Боевики выволакивают лежащего, а Майка исчезает. В пультовую врывается кривоглазый консультант. Он деловито обходит приборы.
- Все в порядке, Старшой, - он фамильярно обращается ко мне, - везде все в норме. Правда четвертый немножко хандрит, но за ним нужен глаз да глаз.
- Хорошо. Следи дальше.
Входит Скрипченко.
- Николай, пошли, там аппаратуру настроили.
Мы идем в управленческий корпус. Станция как вымершая, лишь редко мелькнет фигура боевика. В пультовой, где сидели операторы и следили за помещениями станции, развернута радиостанция, на столах два блока привезенных с собой нашими умельцами, и включен телевизор. На экране 5 канала идет клип. Тут же рядом Майка, двое боевиков и гражданский.
- Можно начинать? - спрашивает меня Майка.
- Начинайте.
Она берет микрофон, гражданский включает тумблеры. Экран телевизора задергался и там появилась Майка.
- Граждане великой России. Я обращаюсь к вам от имени своих товарищей, от имени партии, которая раньше правила половиной мира, от имени граждан сочувствующих и принимающих наши идеи. В стране тяжелое положение, промышленность развалена, сельского хозяйства нет, идет нищета и голод. Нас хотят сделать рабами капиталистов, хотят сделать третьесортным государством из которого готовы выкачивать природные богатства. В этот тяжелый час, мы приняли страшное и отчаянное решение, так как другого уже не видим. Мы захватили атомную электростанцию под Санкт Петербургом и решились пойти на крайние меры, чтобы повлиять на судьбу нашей страны. Мы понимаем под крайними мерами- взрыв электростанции и если это можно избежать, то только в том случае если правительство и президент принимают наши условия. Вот они.
Первое. Правительство должно пасть. Оно должно в полном составе уйти в отставку, предоставив свои места левой оппозиции.
Второе. Президент должен распустить совет национальной безопасности и дать гарантию не вмешиваться в дела нового правительства.
Третье. Мы требуем 100 миллионов долларов и самолет, после выполнения первых двух условий.
Четвертое. Мы обращаемся ко всем правительствам сопредельных государств, с просьбой, повлиять на наши властные структуры, чтобы они приняли все наши требования. Взрыв на Ленинградской АЭС не обойдет их стороной, наверняка загрязнит их территории.
Если власти не одумаются и пошлют против нас войска или другие силовые структуры мы будем вынуждены сначала, в качестве предупреждения, произвести радиоактивный сброс, если и это не повлияет, то произведем взрыв одного или всех четырех реакторов.
Мы полны решимости погибнуть за правое дело и просим власти одуматься и принять правильное решение. Спасибо за внимание.
Экран погас и тут же выплыл клип с сочными красными губами.
- Началось, - сзади стоял Скрипченко.
Словно в ответ, на экране появилась испуганная дикторша и заикаясь сказала.
- Граждане, успокойтесь. Какие-то хулиганы сумели прорваться в эфир и запугивают вас. Милиция и другие технические службы разыскивают нарушителей. А сейчас продолжаем программу.
- Вот стервецы, - восхищается Скрипченко.
- Сейчас будет неразбериха. Наверняка, пришлют сюда ОМОН или другие милицейские подразделения, подумав, что это шутка. Так вот, встречать их огнем. Снайперам засесть на самые высокие точки и бить на поражение. Пусть принимают нас всерьез, - сказал я.
- Да сейчас начнется бодяга.
- Тогда иди, укрепи участок ворот и проходной.
- Слушаюсь.
Скрипченко ушел, прихватив двух боевиков. Майка села на стол, а гражданский стал прокручивать записанную Майкину речь в эфире.
- Неужели вы взорвете станцию? - вдруг спросил он.
- Взорвем, - вместо меня ответила Майка.
- Это же ужас. Сколько людей погибнет, целые поколения будут болеть, вымрут города, поселки.
- Заткнись, лучше делай свое дело. Ради идеи сделаем все.
Стрельба началась через часа три. Я помчался к проходной. Ко мне выскочил возбужденный Скрипченко.
- Как мы их... Как дали, так первые ряды сразу легли.
- А сейчас что?
- Отошли. Мы вообще-то много захватили патронов, гранат?
- Думаю на месяц осады хватит.
- ПНВ есть?
- Штук десять. На ночь для часовых вполне хватит.
Через пол часа меня позвали на проходную опять.
- Там с белым флагом, - сказал мне боевик.
Я выглянул в разбитое окно. Три человека, помахивая белым флагом, шли к нам.
- Примем их здесь во дворе.
Во двор вошел полковник в милицейской форме и двое гражданских: женщина и мужчина с телекамерой в руках.
- Кто старший, вы? - начал нахально полковник. - Что здесь такое происходит?
- Господин полковник, если вы пришли, под белым флагом, разговаривать в таком тоне, то мы вас выкинем пинком от сюда. Либо сразу убирайтесь, либо говорите, что вам надо.
- Вы понимаете, что вы делаете?
- Короче. Мы все понимаем. Лекций не надо. Что вы хотите?
- Срочно освободите станцию.
- Оказывается у вашего начальства нет мозгов. Мой вариант, убирайтесь от сюда и сейчас же. Будете стрелять, мы сделаем выброс и загрязним всю местность вокруг. Будете наступать, мы взорвем станцию, тогда сами пожалеете, что лишились ума в переговорах. Катитесь от сюда.
- Можно мы останемся с вами? - робко спросила женщина. - Мы американские журналисты. Вот наши документы.
- Нет. Все вон. Наши требования изложены ясно, так что освещайте события там.
- Но можно вам задать хоть пару вопросов?
- Можно.
- У вас здесь все смертники, готовые умереть?
- Да мы подобрали именно такой контингент.
- Вам не страшно, что после вас пол России, Финляндии и других государств вымрут.
- Нет. Если правительство и президент, ценят родину, они пойдут на все уступки. Если нет, то пусть правят пустыней.
- Вы не подскажите ваши данные. Имя, фамилия.
- Это уже третий вопрос. Интервью закончено. Идите обратно.
Они безропотно вышли. И вскоре белый флаг стал удаляться по шоссе.
По телевизору изменений нет на всех каналах радостная жизнь. К вечеру нас обложили в кольцо. Мы стали замечать бронетранспортеры, орудия, пехоту, ОМОНовцев и других военных.
- Майка, выволоките динамики в окна и на всю мощь предупреди, если будут наступать, - сделаем сброс. Скрипченко, найди нашего кривого физика, пусть перекроет клапана и поднимет давление пара в контуре. Если эти сволочи ни чего еще не поняли, надо их быстро привести в чувство.
Мои помощники уходят, я с тревогой смотрю в темноту. Грохнул, выстрел, понеслась автоматная трель. Вдруг раздался мощный голос динамиков.
- Обращаемся ко всем солдатам и офицерам, которых бездумно бросают на штурм атомной электростанции, - стрельба затихла. - Солдаты и офицеры, надо понимать даже с военной точки зрения, что вы делаете. Один ваш снаряд, одна ракета могут привести к трагедии, где пострадаете в первую очередь вы, а потом прибрежные города и поселки. Неужели вам не жалко свой народ, свою родину. Если вы пойдете на штурм мы сделаем предупредительный радиоактивный сброс и тогда, даже если вы и побежите обратно, то вам все равно придется гнить в больницах всю оставшуюся коротенькую жизнь. Если вы и этого не поймете, то мы взорвем станцию и все погибнет вместе с нами и вами. Думайте, что вы делаете.
Ночь уже не стреляет, она звенит тишиной.
Под утро радиоэлектронщик поймал радиостанции Финляндии, Швеции и Литвы, там началась паника, а у нас тишина. Звенит колокольчиком программа "утро", последние события в мире обходят нас стороной. Я пришел в пультовую по зданием управления.
Послушайте, - обратился я к электронщику, - можно прорваться на первый канал или НТВ?
- Увы. Мы только тянем на пятый канал.
- Тогда без конца врывайся и через каждые пол часа крути Майкину речь.
Мы так и делаем, но после нас выступают дикторы и сообщают, что хулиганы получили техническую возможность прорываться на пятый канал, просят не паниковать, так как их скоро поймают.
- Ничего, скоро будет и у них паника.
Пока солдаты штурмом брать АЭС не собирались и эта передышка, наконец, принесла пользу. Нам позвонили по телефону из правительственной канцелярии. Какой-то тип пытался выяснить обстановку. Майка четко повторила свою программу. Там просили подождать и... началось. Звонили депутаты, министры, непонятные секретари, военные. Все прежде всего предлагали образумиться. Майка спокойно разъясняла наши требования. В 16 часов позвонил премьер-министр. Теперь с ним разговаривал я.
- Я не верю, - сказал он, - что есть еще люди способные не любить свою родину.
- Вы говорите, наверно, про себя и про нас. У нас с вами есть что-то общее. Вы бездарно руководите Россией и доводите ее до гибели, я пытаюсь сделать это сразу при помощи теракта.
- Вы безумны.
- Вы бездарны.
Трубки положены. Майка в восхищении проводит по моему плечу рукой.
- И где тебя только наши выкопали?