- У меня нет любовников.
- И не было?
- Не было.
- Значит, я буду первым, - ухмыляясь, сказал Боксёр и потянулся к ней целоваться.
- Нет, не надо! - вскрикнула Лена и стала сопротивляться, но у натренированного атлета была железная хватка: он так сжал её в своих объятиях, что у неё перехватило дыхание. Впившись губами в её губы, Боксёр повалил её на кровать и, одной рукой продолжая удерживать в своих объятиях, вторую руку запустил под платье, нащупа резинку трусиков и дёрнул её вниз. Лена изо всех сил пыталась оттолкнуть его, кричала и царапалась, но это ещё больше распаляло и возбуждало молодого мужчину, а когда его грубые пальцы вошли в её влагалище, она от отчаяния и отвращения, укусила насильника за ухо. Тот, буквально взревел от боли и сильно ударил её кулаком по голове. Лена вскрикнула и, потеряв сознание, безвольно раскинула руки.
- Ах ты, сука, ухо мне прокусила! Ну, я тебе сейчас за это жопу порву! – прорычал Боксёр, со злостью нанося удар за ударом по голове своей жертвы. Наконец, немного успокоившись, рывком перевернул лежащую без сознания женщину на живот и с силой вогнал член в её анальное отверстие. Лена дёрнулась и, приходя в себя, громко закричала.
- Что, почувствовала моего мальчика? – тяжело дыша от возбуждения, проговорил Боксёр – У меня под шкурой десять кубиков глазной мази...Тебе понравится, красавица...А-а, хорошо...Классная у тебя жопа...очко узенькое...целка что ли? Бля буду...кайф, - урчал он, не останавливая своих движений.
Лена судорожно вцепившись руками в рамку кровати, продолжала громко и протяжно стонать. Наконец, насилующий её мужчина дошёл до пика удовольствия: ещё пару раз качнул, потом с силой вогнал член до упора, и замер, ощущая, как, пульсируя, член низвергает сперму.
- Так и знал, что будет весь в говне, - пробурчал Боксёр и, перевернув свою жертву на спину, засунул ей в рот член, со всей силы прижал её голову к себе и вогнал головку члена в её горло. Лена громко замычала от дикой боли в горле, а потом зашлась в захлёбывающемся кашле.
- Почему не глотаешь, не нравится? – спросил Боксёр, и брезгливо поморщился, увидев, как изо рта судорожно дёргавшейся от рвотных потуг, женщины обильно потекла его сперма.
- Воды дай, в горле всё пересохло, - еле отдышавшись, и всё ещё продолжая кашлять, прошептала распухшими, перемазанными в сперме, губами Лена.
- Хочешь смочить горло? – с усмешкой спросил Боксёр. – Так я как раз сцать хочу. Давай облегчим друг другу страдания.
- Ты садист и извращенец, - с презрением посмотрев на своего мучителя, тихо сказала Лена. - Ты мне противен.
- Будешь много базарить, я из тебя отбивную котлету сделаю, - процедил сквозь зубы Боксёр, и вновь занёс кулак над головой истерзанной женщины.
Лена зажмурилась, и её тело напряглось, в ожидании побоев. Но Боксёр не стал бить, широко раздвинув её ноги, грубо и жёстко вогнал член во влагалище. Поняв, что её судьба уже предрешена, Лена прекратила сопротивляться. Боксёр всосался в её грудь, начал целовать и кусать соски, на секунду прекратил свои действия и, посмотрев в глаза лежавшей под ним женщине, спросил: - Жить хочешь?
- Хочу, - выдохнула из себя Лена.
- Если будешь хорошей девочкой, отпущу тебя.
- Что ты хочешь?
- Хочу, чтобы ты не лежала, как бревно, а показала на что способна.
- Ты не обманешь? – прерывистым шёпотом спросила Лена, пытаясь заглянуть в осоловелые глаза пьяного насильника.
- Клянусь мамой. Сам выведу тебя отсюда.
- Хорошо, я сделаю всё, что ты захочешь.
- Приступай. Начинай с минета, - сказал Боксёр, удобнее устраиваясь на кровати.
... - А ты молодец, - сложив губы в довольную ухмылку, и посмотрев на лежащую без движения Лену, пробормотал Боксёр. – Где ты научилась так классно отсасывать? Да и в очко долбишься бесподобно. Ведь можешь, когда захочешь. Вообще я вас, баб, не могу понять. Ну, расслабься, и получай удовольствие, когда тебя трахают. Зачем сопротивляться, зачем получать по морде, когда можно обойтись без этого?
Лена повернула голову в его сторону и их взгляды встретились.
- Ты отпустишь меня? – шёпотом спросила она, и в её взгляде мелькнула искорка надежды.
- Я же сказал, что отпущу, - вновь ухмыльнулся Боксёр. – Но свободу надо заслужить. У нас впереди целая ночь, и я надеюсь, что мы её прекрасно проведём. Сейчас немного отдохнём, выпьем и закусим, а потом продолжим. Хочу вновь засадить тебе в жопу. Ты не против?
Лена ничего не ответила в ответ, молча смотрела на ухмыляющуюся, ненавистную физианомию уже несколько раз изнасиловавшего её в извращённой форме насильника, который не увидел в её взгляде ничего, кроме боли, стыда, отчаяния, и тоски. Из глаз Лены выкатилось по слезинке, и она, устало закрыв глаза, отвернулась лицом к стене...
... - Ты что с ней сделал, дебил!? - закричал Вист на Боксёра, увидев лежащую ничком на кровати избитую и истерзанную женщину. - Она сама на себя не похожа!
- Если ты насчёт порева, то всё было по согласию. Если не веришь мне, спроси у неё, - ухмыляясь, сказал Боксёр.
- Я спрашиваю, зачем ты ей всю харю покоцал?
- Да какая ей разница, с побитым, или чистым фэйсом на тот свет отправляться. Мочканём, и концы в воду, вернее - в землю.
- Я же хотел обменять её!
- Ну, извини, не понял. Я подумал, что ты не собираешься оставлять в живых свидетеля, который, в пиковом случае, сможет опознать нас.
- Ох и придурок же ты, Боксёр, - вздохнул Вист. - Теперь, ясное дело, нельзя оставлять её в живых. После того, как мочканём Циркача, его бабу тоже замочим - вместе с машиной взорвём. Через час выезжаем на стрелку, так что тёлку надо привести в божеский вид.
- Может её в салон красоты отвезти? - с ухмылкой спросил Боксёр.
- Надо будет, и в салон повезёшь, - злобно сверкнул глазами Вист. - Придурка кусок...
... - Ну и что тебе нужно, дефективный? - с презрением, с ног до головы окидывая взглядом Виста, спросил Виктор. – Чего беспредельничаете?
- Мы такие же беспредельщики, как и вы, - усмехнулся Вист.
- Мы не похищаем родственников братвы, а вы конкретный косяк задвинули. Где моя жена?
- Да вон, в машине сидит, - кивнул головой Вист в сторону одиноко стоящей на приличном расстоянии, машину. – Если в чём сомневаешься, или плохо видишь - посмотри в бинокль.
- Я выполнил условия договора, пришёл один и без оружия, выполни и ты свои условия - отпусти женщину.
- Конечно, отпущу, но только после того, как ты сядешь в нашу машину.
- Ты хочешь пригласить меня к себе в гости?
- Нет, тебя хочет видеть другой человек.
- Интересно, у кого же ты в шестёрках бегаешь?
- Я не шестёрка! – закричал Вист и рука его потянулась к торчащему за поясом, пистолету. – А ты, Циркач, базар фильтруй. Не гневи Бога перед смертью.
- Это ты, не поминай имя Бога всуе.
- Ладно, закончим этот пустой базар. Ты едешь с нами, или?...
- Еду, - сказал Виктор и сделал шаг, по направлению к стоящим кучкой, бандитам.
- Стой на месте, пока тебя не позовут! – окриком остановил его Вист.
- Очкуешь, что ли? - засмеялся Виктор. - Так у меня в руках даже вилки нету, а вокруг тебя четверо мордоворотов со стволами стоят.
- Боксёр, иди, обыщи его, - буркнул Вист. - Можешь для страховки взять с собой кого-нибудь, да будь с ним осторожнее. Слыхал, какие про него байки ходят?
- Слыхал, но я тоже не пальцем деланный - чемпион России по боксу, - хмыкнул Боксёр и, позвав с собой одного из братков, направился к Виктору.
- Циркач, а баба у тебя шикарная - отсасывает, как пылесос, и в жопу классно трахается, - обыскивая Виктора, с ухмылкой сказал Боксёр. – Я за ночь раза три сподобился. Да, очко у твоей жены...
Договорить он не успел, коротким резким ударом ребром ладони, Виктор перебил ему горло и, выхватив у него из-за пояса ПМ, четырьмя выстрелами, уложил на землю четверых, среди которых был и Вист, тут же бросился к машине, в которой находилась Лена, но не добежал буквально десятка метров. Машина, объятая пламенем, взлетела на воздух. Только спустя мгновение звук сильного взрыва ударил Виктора по ушам. Замерев на месте, он смотрел на то, как в пламени сгорают его жена и не успевший появиться на свет, ребёнок...
... - Суки, что делают! - возмущённо жестикулировал руками Остап. - Убивать родственников братвы - это беспредел! Какая же падла такие косяки задвигает!?
Виктор, опустив голову, сидел за столом и, казалось, не слышал о чём кричит один из членов его бригады.
- Циркач, я простучал - есть возможность выкупить козырное место для твоей жены на Ваганьковском кладбище...можно даже на центральной аллее, - сказал Сеня Резаный.
- Нет, я не хочу хоронить её там. Не по чину это.
- Ну, почему же, не по чину?
- Ну, почему же, не по чину?
- Потому, что моя жена не была ни знаменитым учёным, ни известной спортсменкой, ни всенародно любимой актрисой.
- Мало, что ли, там лежит наших деятелей? Цезаря и Лютого похоронили на Ваганьковском, да и другие авторитеты...
- Я не буду хоронить её на этом кладбище, - посмотрев на своего собеседника тяжёлым взглядом, тихо, но внятно, произнёс Виктор. – Я похороню её в другом месте.
- Где?
- На Леоновском.
- Тоже не хило, - одобрительно кивнул головой Сеня Резаный. – Не так престижно, как на Ваганьковском, но зато обойдётся всё намного дешевле...
Заметив, как побледнев, и сжав кулаки, Виктор начал медленно подниматься из-за стола, Сеня Резаный поперхнулся словами и попятился к дверям...
...Ах, какой удивительно тёплой выдалась в Москве вторая декада сентября девяносто второго года! Яркое солнце светило над головами сотен людей, медленно бредущих по широкой аллее от церкви Богоматери, где отпевали покойницу, по направлению к Леоновскому кладбищу.
Крепкие парни несли на своих плечах усыпанный цветами гроб. Женщины, многие из которых, не могли сдержать слёз, бросали под ноги, медленно бредущей траурной процессии красные гвоздики, которые, падая на асфальт, казались пятнами пролитой крови, а над широкой аллеей, над непокрытыми головами медленно бредущих за гробами людей, вздыхала и рыдала медь духового оркестра. Гроб опустили в могилу, вновь заиграл оркестр, зарыдали в голос женщины и, вдруг, неизвестно откуда, набежали тучи, небо быстро потемнело, и пошёл дождь. Видимо и природа в эти секунды решила пролить слёзы скорби вместе со всеми, пришедшими проводить в последний путь безвинно убитую, молодую женщину.
- Прости, что не смог уберечь тебя. Прости, что обманул тебя, обещая счастливую и долгую жизнь, - тихо сказал Виктор, не сводя глаз с усыпанного цветами могильного холмика, под которым покоились Лена. - А твоих убийц я найду и жестоко накажу их. Клянусь тебе в этом...
...Ровно через два года диктор новостного канала Центрального телевидения бесстрастным голосом поведает всему миру: "Сегодня, тринадцатого сентября девяносто четвёртого года, в 19-05, у дома номер сорок шесть, по третьей Тверской-Ямской улице, взорвался «Мерседес 600», в котором находился Сергей Иванович Тимофеев, более известный, как Сильвестр - руководитель Орехово-Медведковской криминальной группировки".
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ. Я ВЕРНУСЬ.
... - Виктор, мне не нравится твоё настроение. У тебя пропал блеск в глазах.
- А от чего им сверкать? Вся ваша идея – покончить с преступностью в Москве, это идея фикс. Утопия. Неужели руководство вашего секретного отдела ещё не поняла это? Я уже больше года двумя ложками хлебаю это дерьмо, а оно не уменьшается, а наоборот, каждый день увеличивается в геометрической прогрессии. Убили Маслака, в Америке убили Лютого, а сколько уже убито молодых парней и сколько ещё будет загублено жизней. Этот беспредел не остановить...
- Ну, это мы ещё посмотрим, - недовольным голосом возразил полковник. - Ты же знаешь - на войне, как на войне...
- Посмотрите, только без меня. Я выхожу из игры.
- Виктор, идёт война, и ты не имеешь права дезертировать с линии огня. Неужели ты думаешь, что тебе позволят выйти из игры и провалить важное государственное мероприятие, в которое вложено столько трудов? Для тебя расчистили дорогу к руководству группировкой. Устранены все конкуренты. Мой тебе совет - подумай хорошенько, прежде чем принимать поспешное решение. От нас просто так не уходят.
- Товарищ полковник, вы мне угрожаете? - переходя на официальный тон, спросил Виктор.
- Нет, я тебя предупреждаю о возможных последствиях. Подумай хорошенько, и не пори горячку. У нас работают профессионалы, и мне бы не хотелось, чтобы у тебя возникли проблемы. Может возникнуть такая ситуация, что не только я, но даже генерал Уфимцев не сможет тебе помочь. Честь имею, - сказал полковник, и, козырнув, направился к двери...
... Виктор в одиночестве сидел за столиком в ресторане, и пил водку. Рюмку за рюмкой. Почти не закусывая.
- Ужас. Молодой человек, я давно наблюдаю за вами. Вы уже допиваете второй графин водки. Так, ведь, и умереть можно. Я знаю, что русские мужчины много пьют, но чтобы так. Обычно в ресторан приходят веселиться, а ваше лицо печальное. У вас неприятности?
- Тебе чего надо, шалава? - посмотрев хмурым взглядом на стоявшую возле его столика женщину, спросил Виктор. - Дёргай отсюда, тут тебе ничего не обломится.
- Я не проститутка, - обиделась женщина.
- А кто ты?
- Я руковожу еврейским агентством «Сохнут» на территории России.
- Еврейка, что ли? - спросил Виктор, и посмотрел на женщину уже более внимательным и, явно заинтересованным взглядом.
- Еврейка, - подтвердила женщина. - Гражданка государства Израиль. А здесь работаю. Через месяц заканчивается моя каденция, и я улетаю домой.
- И чем занимается ваше агентство?
- Я, совместно с консульством государства Израиль, занимаюсь оформлением документов российским евреям для возвращения их на историческую родину.
- Репатриацией?
- У вас это называется - репатриация, а у нас – возвращение на родину. Вы разрешите присесть за ваш столик?
- Присаживайтесь. Меня зовут Виктор.
- Очень приятно. Ваше имя созвучно еврейскому имени - Авигдор.
- Я - русский.
- Это видно, - улыбнулась женщина. - Только русские могут выпить столько водки, и оставаться почти трезвым.
- Сегодня ровно десять лет со дня смерти моей мамы и девять дней со дня гибели моей беременной жены.
- Извините. Я знаю русские традиции, налейте мне водки, я тоже буду поминать вашу маму и жену.
Виктор наполнил водкой вторую рюмку и они молча выпили.
- Меня зовут Далия, - первой нарушила затянувшуюся паузу женщина.
- Красивое у вас имя.
- Спасибо. Извините, если мои вопросы покажутся вам нескромными. Сколько вам лет?
- Тридцать два года.
- Вы женат?
- Нет, не женат.
- Почему?
- Так сложилось в моей жизни. Любил. Уже готовились к свадьбе, но за неделю до этого радостного события, меня арестовали и на восемь лет посадили в тюрьму. Посадили за преступление, которого я не совершал.
- Какой ужас. А вы не хотели бы уехать в Израиль?
- Хочу, но пока нет возможности.
- Финансовые затруднения?
- Нет, с финансами у меня всё в порядке. А вот документы...Вряд ли меня пустят в вашу страну.
- Почему?
- Я уже сказал вам, что восемь лет отсидел в лагере. Паспорт мне выдали на основании справки об освобождении. Прошёл всего год после освобождения, судимость ещё долго не будет погашена, так что выезд за границу мне запрещён.
- Все документы отъезжающих в Израиль, проходят через меня. Всё в моих руках...
- Вы можете сделать мне документы?
- Могу.
- И, сколько мне это будет стоить?
- Ну, зачем вы так? Я не торгую документами.
- Простите, я не хотел вас обидеть.
- Я не обиделась. В Израиле все обращаются друг к другу на "ты". Может, мы перейдём на эту форму общения?
- Я не против.
- А ты не возражаешь, если я буду называть тебя Авигдором? - улыбнувшись, и положив свою ладонь на ладонь Виктора, спросила Далия. - С этим именем тебе легче будет адоптироваться в Израиле, а моим родственникам и друзьям - приятнее общаться с тобой.
- Да мне как-то всё равно, - равнодушно пожал плечами Виктор. - Если тебе нравится меня называть этим именем - называй.
- Так ты согласен улететь со мной в Израиль?
- Согласен.
- Тогда давай встретимся завтра. Принеси с собой свои документы, я возьму их в работу.
- Хорошо. А где встретимся?
- Приходи в наше консульство, я закажу тебе пропуск.
- Я приду.
- В два часа дня.
- Хорошо, в два часа.
- Тогда, до завтра, - сказала женщина и, поднявшись из-за стола, собралась уходить.
- Извини, один вопрос, - остановил её Виктор.
- Да, пожалуйста.
- Почему ты хочешь помочь мне уехать в Израиль.
- Нашей стране нужны солдаты.
- Я не собираюсь служить в вашей армии. Да и возраст у меня уже не призывной.
- А я не имела в виду тебя. Я имела в виду будущих солдат.
- Не понял. В каком смысле?
- Ты красивый, судя по фигуре - сильный мужчина. Прекрасный генофонд. От тебя должны рождаться сильные мальчики - будущие воины армии обороны Израиля. Я хочу родить от тебя сына, - сказала Далия и, повернувшись, пошла к выходу из зала ресторана.
- Ни хрена себе, вот это примочки, - провожая удаляющуюся женщину удивлённым взглядом, проговорил Виктор. - Ладно, разберёмся. Главное, я смогу слетать в Израиль за сокровищами, которые мне завещал Граф. Но я вернусь. Обязательно вернусь, и начну мстить...