— Да, так они и растаяли при виде наших с тобой рож! Сам видишь, бабы они прикинутые, а тут — какие-то работяги на раздолбаной ГаЗели. Вряд ли мы их заинтересуем. Вот если бы мы на "Мерсе" катили, это да, это для них интересно.
— Не ссы, Мишань, мы с тобой ребята, хоть куда! Ты вон, чел с высшим образованием, легко на одной руке подтянуться можешь, а я им "солнышко" на турнике покручу, так что, возьмём их своей потрясной физической формой, да и уболтаем мы этих фемин за милое дело. Сердцем чувствую — дело верное, упускать их нельзя, тем более, у нас в машине буханины — выше крыши. Одного сушняка шесть литров и две бутылки коньяка. Упоим в усмерть девок, а потом — делай с ними, что хош. Правда, их трое на нас двоих, но это ничего, одна будет с Ози гулять. Ха-ха-ха! Да если хочешь знать, если бы эти девчонки ехали на какой-нибудь крутой тачке, я даже и не подумал с ними знакомиться. Сразу ясно — или богатые любовники, или папочки крутые. А тут — едут на "Калине", нормально, по-нашему. Светофор горит только зелёным цветом. Путь открыт, вперёд, мужик, там ждёт тебя счастливая судьба!
— Ладно, оптимист ты наш, поверю на слово! Всё сразу станет ясно, когда трактор освободит дорогу. Если мы для них явились только картинкой — два весёлых танкиста и собака на скучной дороге, то они на легковушке в два счёта смогут от нас свалить. Дунут так, что мы их только и видели. Ну, а если ты смог их серьёзно заинтересовать своей заметной физиономией, то позволят нам висеть у них на хвосте до самой их дачи. Но запомни, "Слон", если они свалят, мы с тобой приезжаем и работаем сегодня до упору, пока всё не разгрузим и не установим на землю кунг. И ещё придётся собирать наши лежанки и всё обустраивать.
— Ха…! Естественно, по-любому, нам придётся это сделать. Если мы сегодня с ними и познакомимся, они нас у себя точно не оставят. Просто обменяемся телефонами и на завтра пригласим их к себе на дачу. Мы же всё-таки тоже землевладельцы. Поэтому, придётся пахать всю ночь, чтобы оборудовать приличную конуру. Завтра чуть свет тебе нужно будет ехать на строительный рынок, купить там досок для веранды и профилированную оцинковку на крышу. Если всё шустро сделаешь, мы сможем этих девчонок шикарно принять вечером уже в двух отдельных комнатах. А там уже вступит в силу план алкогольной атаки.
И мы приступили к обсуждению наших наполеоновских планов. Серёга был весьма возбуждён, да и у меня в предчувствии предстоящих событий пульс участился. Хотелось прямо немедленно приступить к делу и смело брать на абордаж впередиидущую "Калину". Я настолько увлёкся нашими бреднями, что уже мало обращал внимания на окружающую обстановку на дороге, тем более, что скорость у нас была всего 18 километров в час. Вдруг как-то резко потемнело, и я инстинктивно стал жать на педаль тормоза. Не успел я дожать тормоз, как у меня помутнело в глазах, и я потерял сознание.
Очнулся тоже неожиданно, скорее всего, из-за чувства холода. Всю дорогу мы ехали с распахнутыми ветровыми стёклами, так как на улице было почти по-летнему тепло, а одеты мы были, как и положено, в сентябре, только что куртки были повешены на крючки в салоне. А теперь заметно похолодало, по ощущению, чуть выше нуля, хотя и ярко светило солнце. Наша машина стояла заглохшая, уткнувшись передним бампером в какую- то кучу на поле. Я недоумевающее огляделся. Взгляд уперся в находящийся метрах в пятидесяти перед носом ГаЗели ледяной вал. Ледяные глыбы толщиной в метр образовывали стену вдоль всей, доступной взгляду узкой полоске пшеничного поля. За этим ледяным валом, до самого горизонта было всё белым-бело. Глазам стало больно от отражённого от этой снежной, или ледяной поверхности солнечного света.
Я перевёл взгляд на асфальтовую дорогу, по которой мы до этого ехали, открывшаяся мне картинка ужаснула. Это был полный коллапс. Первым делом удручал вид трейлера. Было такое впечатление, что какая- то невероятная сила подняла МАЗ в воздух, а потом резко бросила на землю, повернув набок. При этом его длинный полуприцеп вылетел из седла и снёс треть кабины МАЗа. Правая задняя колёсная пара этого полуприцепа была приподнята и опиралась на капот "Калины".
Эта невесёлая картина меня заметно отрезвила. Я не стал разглядывать, что произошло с передним КамАЗом и трактором, а начал действовать. Сначала пришлось приводить в чувство Серёгу. Я выхватил из аптечки нашатырный спирт, отпихнул Ози от Сергея и поднёс резко пахнущую жидкость к его лицу. Не знаю, что помогло, бурно выражающий свои чувства к хозяину Ози, или мои усилия, но Сергей практически сразу очнулся. Приподнял голову и посмотрел на меня. Вид у него был довольно страшный, всё лицо было в подтёках крови. Он здорово приложился носом, боднув лицом переднюю облицовку как раз там, где находился бардачок. Мне помешал удариться о приборную доску руль и то, что я, как это обычно бывает с водителем, всё-таки успел сгруппироваться в момент катастрофы. Если бы не наша маленькая скорость, то наверняка Серёга бы головой выбил лобовое стекло и сейчас валялся где-нибудь под колёсами ГаЗели. Ну а я висел бы с проломленной грудной клеткой на руле. Ведь мы совсем расслабились и ехали, не пристёгнутые ремнями безопасности. Очнувшийся Серёга, даже не оглядевшись, сразу потребовал рассказать, что случилось. Вместо объяснений я ткнул пальцем в сторону, где находились исковерканные автомобили.
Несколько мгновений мой друг вглядывался в этот кошмар, потом встрепенулся и крикнул:
— Миха, да что же это такое? Там же в "Калине" девчонки!
— Не ори, псих! Ты что же, хочешь голыми руками их оттуда вытаскивать? Иди вон, быстро открывай будку, там ломик и топор. Помнишь, ты их сам крепил к стенке, а я достану монтировку и плоскогубцы, и посмотрю, что там в аптечке. Да, и ещё, захвати в будке бутылку коньяка, вдруг пригодится.
Собрал я всё буквально за минуту, а когда вылез из кабины ГаЗели, Серёга уже шёл ко мне. В руках у него были ломик и топор, а за ремень засунута бутылка коньяка. Мы, глянув друг на друга, не сговариваясь, бегом бросились к месту катастрофы.
Первым к "Калине", конечно, добрался Ози, за это, бедолага и пострадал. Неожиданно задняя левая дверь салона со скрипом распахнулась, и Ози получил удар по морде. Заскулив, он отпрянул назад, а из салона одна за другой начали выбираться девчонки. Несмотря на ситуацию, они были потрясные. Ну, уж их фигурки точно, лица то были все испачканы потёкшей косметикой и следами крови. Но тут уж было не до лиц, а тем более не до разговоров. Подбежав, я тут же вскрыл упаковку влажных салфеток и попытался вытереть лицо первой девушки. Но после первых же, довольно неловких моих движений, был остановлен возгласом:
— Эй, увалень, поосторожнее!
После чего, упаковка с салфетками мгновенно была у меня изъята изящной женской ручкой. И жертва моей неловкости невозмутимо стала приводить в порядок сначала себя, а потом и своих подружек. А нам с Серёгой оставалось только стоять и смотреть, раскрыв рты, как эти чумазые создания прямо у нас на глазах превращаются в прекрасных фей.
Наблюдение за этим процессом совсем выбило у меня из головы все вопросы, связанные с произошедшим событием, а так же беспокойство о других возможных пострадавших в этой катастрофе. Но жизнь сама напомнила об этом. Потому что совсем недалеко от нас раздались вдруг звуки забористой, матерной брани. Я отвёл глаза от прелестных созданий и увидел приближающихся к нам двух мужиков. Лица у них были тоже все в крови, а мужчина, который так грязно ругался, шёл с перекошенным лицом и бережно поддерживал правую руку.
Чтобы как то оградить уши девчонок от этого отборного мата, я шагнул к ним и выкрикнул:
— Чего лаешься? Совсем голову потерял!
Матершинник от неожиданности примолк на полуслове, а потом вдруг жалобным голосом произнёс:
— Да вот, с рукой, что-то. А-а-а… больно! Мочи совсем уж нет! Скорую нужно вызывать срочно, наверное, сломал. У меня с сотовым что-то случилось, молчит, зараза, не хочет соединять. А Василий говорит, что у него сотового телефона в жизни не было. Мужик, позвони в службу МЧС, вызови скорую, а то, чувствую, скоро опять сознание потеряю. Худо мне, брат!
Да, действительно было видно, что этот человек держится из последних сил. Несмотря на то, что на улице было довольно прохладно, со лба у него ручейками стекал пот, оставляя светлые следы на измазанном засохшей кровью лице, которая текла из рассечённой брови и поцарапанной щеки.
Больше не говоря ни слова, я подошёл к этому мужчине и попытался снять с него куртку, чтобы оголить повреждённую руку. Наверняка делал я это очень неловко. Когда сдёргивал рукав куртки с повреждённой руки, он громко вскрикнул, глаза у него закатились и он начал медленно оседать на асфальт. Я еле успел его поддержать, чтобы головой он не стукнулся о твёрдую поверхность. Вместе с засуетившимся Василием, мы уложили этого мужчину на его же куртку, и только я попытался осмотреть эту злополучную руку, тут опять был отстранён женской рукой. А мелодичный голосок, который я уже слышал, снова укоризненно прозвенел в моих ушах:
— Молодой человек, дайте-ка, я посмотрю, что за травма.
Я безропотно подчинился, поднялся, отошёл в сторонку и стал наблюдать за происходящим.
Это была очень даже симпатичная блондинка. Она склонилась над раненым и сноровисто, маникюрными ножницами стала разрезать рубашку на его окровавленной руке. Рядом склонилась ещё одна девушка, тоже очень милая. Минуты две они осматривали повреждённую руку. Потом блондинка что- то сказала своей подруге, и та, не обращая никакого внимания на столпившихся вокруг людей, бросилась к машине и забралась в салон. Минуты через три она вылезла из салона с каким то чемоданчиком и опять стремительно подбежала к нам.
Когда чемодан был открыт, я, наконец, понял что это. Это был самый настоящий профессиональный медицинский кофр. Чего там только не было, моя автомобильная аптечка, по сравнению с этим медицинским чудом, забитым лекарствами и различными медицинскими инструментами, смотрелась жалким ларьком рядом с гигантским гипермаркетом.
Толпа любопытствующих мужиков всё-таки мешала блондинке, и она, подняв голову и посмотрев на меня, сказала:
— Ребята, ну что вы тут столпились? Лучше идите, посмотрите, может быть тут ещё кому-нибудь нужна медицинская помощь?
Слова были абсолютно верными, ведь мы ещё не осматривали другие автомобили, попавшие в эту жуткую заваруху.
Я, опять ничего не отвечая этой девушке, а обращаясь только к представителям сильного пола, произнёс:
— А, что, правильно говорит докторша. Пойдём, мужики, посмотрим, что там творится в других машинах.
И направился к искорёженной кабине МАЗа. Если ещё и были пострадавшие, то в первую очередь там. За мной, так и не выпустив из рук ломик и топор, направился Сергей, а когда мы подошли к кабине МАЗа, нас догнал и Василий. Я прибыл к этой кабине с пустыми руками, монтировка и аптечка так и остались в пакете у "Калины", где я пытался помочь девушкам. Но всё это всё равно бы не понадобилось, так же как и инструменты, принесённые Сергеем.
Мы даже и не пытались забраться в кабину, так как помогать там было уже некому. Через разбитое лобовое стекло было видно, что произошло с водителем этого трейлера. Весь салон забрызган кровью, а голова бедолаги была приплюснута и практически оторвана от туловища. Даже смотреть было жутко, а уж, чтобы лезть вовнутрь и вытаскивать останки, нет, никто из нас троих делать это не захотел. Нашу солидарную мысль высказал Серёга:
— Ни хрена себе, как парню не повезло! Но нам лучше не дёргаться, пускай спасатели его вытаскивают. У них есть специальные инструменты, мы же сможем вытащить это тело только по частям. За это ни похоронная компания, ни родственники погибшего нам спасибо не скажут.
Я согласился с этими словами и предложил идти осматривать КамАЗ и трактор. Но тут подал голос Василий, заявив:
— А что туда ходить? Нет там никого! "Кировцем" управлял я, со мной больше никого не было. Ну а водителя из КамАЗа девки уже осматривают. Когда я помогал ему выбираться, в кабине он был один. А больше народу взяться неоткуда, других машин я здесь не вижу. Вы же вон из той ГаЗели?
Я утвердительно кивнул, и произнёс:
— Слушай, Вась, ты же вроде местный и должен знать, где находится местная почта или другая контора, откуда можно позвонить в МЧС. А то у нас чего-то сотовые не соединяют ни с кем, так же как и у мужика, которого ты вытащил из КАМАЗа. Может землетрясение произошло, или ещё, какая хрень, и ретрансляционная вышка накрылась. Если нас так колбасило, то это вполне вероятно. Да и вообще, стряслось что-то непонятное, откуда-то ледяные глыбы взялись, да и пейзаж, как зимой. Ты заметил?
— Ха…, заметил! Да мой "Кировец" и напоролся на этот ледяной забор, пробил его и въехал на ледяную корку. Вот только прицеп сорвало, вон он валяется.
Василий показал рукой в сторону лежащего на боку, метрах в ста от нас, здоровенного тракторного прицепа. Метрах в десяти от него виднелся и трактор К-701. Вдруг, почему- то пугливо оглянувшись по сторонам, Василий, почти что шёпотом, произнёс:
— Божья кара это! Я вам точно говорю! У меня из кабины "Кировца" видно далеко, так вот, до самого горизонта везде только лёд и снег. Я окрестные места хорошо знаю, а тут — не одного знакомого ориентира. Отсюда должен быть виден купол Талежской церкви, но его нет. Только снег и лёд. Это Бог устроил страшный суд и вместо "гиены огненной" завалил грешников толстым слоем снега, а сверху, чтобы никто не выбрался, наморозил толстенный слой льда. Вон, мой "Кировец" стоит на этом льду и не проваливается, а вес у него, дай Боже.
Неожиданно, чудной монолог этого испуганного и подавленного человека прервал Сергей. Он хохотнул и саркастическим тоном спросил:
— Эй, проповедник, а почему же тогда Бог нас не покарал? Или, думаешь, мы совсем безгрешны? Так знай, я- то уж точно грешен. Две Божьи заповеди нарушал много раз — это прелюбодейство и чревоугодие. Так что, Васёк, не гони туфту, а лучше помоги материально!
Ничуть не смутившись высказанному сомнению, Василий таким же тихим голосом продолжил:
— А ты думаешь, я не грешен? Но, наверное, мы меньше нагрешили, чем те, которые сейчас под снегом. Бог нам даёт шанс искупить свою вину страданием!… Должны мы пройти через голод и холод, прежде чем нас пропустят в райские кущи. Ведь у нас нет ни запасов пищи, ни тёплого места, где можно было бы отогреться. В кабинах мы сможем отсидеться не больше пары суток, а потом топливо кончится, и всё. Так что, ребята, молиться надо и верить, что создатель будет к нам милостив и не позволит мучиться очень долго.
Эта убогая философия меня разозлила, надоело выслушивать тупые аргументы этой мышиной позиции, и я ожесточённо выкрикнул:
— Да иди ты в баню, пораженец несчастный! Хочешь сдохнуть, так иди, вон, в свой трактор и там молись! Грешники, мать твою…! А что животные, тоже грешники? А наша собака, которая сейчас носится как угорелая, нагрешила меньше, чем засыпанные снегом коровы и другие твари? Фу… чистая баба, ей Богу!
Но тут мой непримиримый ожесточённый монолог неожиданно прервался громким смехом Серёги, сразу разрядившим ситуацию. Он даже присел при этом на корточки и колотил себя руками по коленям. Потом так же резко, как и начал прекратив смеяться, вполне серьёзным голосом заявил Василию:
— Мужик, ты лучше на нас помолись! Мы ангелы и посланы тебе создателем, чтобы испытать тебя.
Взглянув на меня, Серёга улыбнулся, подмигнул, а потом, обращаясь к Василию, продолжил:
— Вон, видишь ГаЗель, сейчас я мигом сотворю там тёплое убежище и запасец продуктов. Но за это ты должен будешь беспрекословно выполнять любые желания ангелов и много, много работать!
Сергей вдруг резко вырвал из своей шевелюры волос, надул щёки и одним мощным выдохом направил этот волос в сторону ГаЗели. Затем несколько раз махнул руками в ту же сторону. Отдышавшись после этих манипуляций, он произнёс:
— Ну, всё, Василий, теперь ты, раб Божий, если не хочешь попасть в кипящий котёл со смолой, должен выполнять наши пожелания. И первое из них — не пугать своими бреднями девчонок. А теперь, бери, вон, ломик и топор и следуй за нами к подручным ангелам, они помогают ещё одному грешнику. Давай, давай, не тормози, хватай в свои мозолистые пролетарские руки инструмент и — вперёд к победе над силами зла!
Сергей повернулся и направился к столпившимся над травмированным водителем КамАЗа девушкам. Я пошёл за ним. С секундной задержкой за нами последовал и Василий, в руках у него были ломик и топор.
Пока мы преодолевали эти десять метров, в моей голове с космической скоростью мелькали различные мысли и факты. И все они были связанны с нашим теперешним положением. Фактов было мало, но все они указывали на то, что мы оказались чёрт знает где. Вокруг узкой полосы земли, тянущейся вдоль асфальтовой дороги, лежала покрытая льдом бескрайняя, холмистая пустошь, на которую, видимо, ни разу не ступала нога человека. Сотовой связи не было. А это мы проверили с Сергеем сразу же, как только девушки занялись травмированным водителем КамАЗа. Телефоны не находили сети сотовых операторов. Что здесь можно было подумать? И в мою трезвую голову первой пришла мысль, что тут не обошлось без Божественной воли.
Потом, правда, в голову полезли всякие ситуации, почерпнутые мной из фантастических романов. Например, что две разные вселенные соприкоснулись, и из нашей старушки Земли был вырван клок тверди и заброшен на какую-то ледяную планету. Громадной массой земного вещества ледяная корка была продавлена, и вокруг нашего островка появились эти ледяные торосы. А значит, дёргаться в поисках выхода бессмысленно. Вся наша жизнь продлиться лишь то время, на которое у нас хватит продуктов и топлива. Дополнительных ресурсов взять неоткуда.
Если располагать продуктам, которые находятся у нас в ГаЗели, на всех их хватит, максимум, недели на две-три. Но, правда, была некоторая надежда на узкие полоски земли, расположенные вдоль шоссе. Нет, конечно, не на то, чтобы там что-нибудь выращивать. Но собрать еще не собранную пшеницу там было можно. Это, конечно, была смешная надежда, слишком мало было этой пшеницы. Виднелся и кусочек бывшего картофельного поля. Что это было картофельное поле, можно было догадаться по валяющимся кое- где, не собранным картофельным клубням. По видимому, сбор урожая картофеля производился совсем недавно, машинным способом, а вручную никто не потрудился собрать оставшиеся в земле клубни.