Наступила долгая тишина. Хозяйка застыла подобно статуе — от страха ли, от удивления? — а Клэри впилась до крови ногтями в ладони. Боль, впрочем, больше не помогала. Мир вокруг распадался на части, словно пазл, дрейфующий на воде. Послышался едва различимый голос:
— Что ж, Люциан, заноси ее в дом.
* * *К тому времени как Саймон и Джейс возвратились в гостиную, Алина успела накрыть на низенький стол: сыр, хлеб, нарезанный пирог, яблоки и даже вино. Максу алкоголь пробовать запретили, и мальчик одиноко сидел в углу с тарелкой пирога и книжкой на коленях. Саймону было жаль Макса, потому что и сам вампир чувствовал себя изгоем в шумной, веселой компании.
Алина потянулась за яблоком и как бы походя коснулась руки Джейса. Саймон напрягся. Казалось бы, Джейс предает Клэри, к его, Саймона, выгоде, и все же в первую очередь именно предает. Джейс глянул на Саймона поверх головы Алины и улыбнулся. Вроде не вампир, а будто клыками сверкает.
Саймон отвернулся. Он заметил, что музыка звучит из какого-то сложного механизма, не обычной стереосистемы.
Вампир думал поговорить с Изабель, но та уже болтала о чем-то с Себастьяном. Себастьян, весь такой утонченный, внимательно слушал. Над влюбленностью Саймона в Изабель Джейс посмеялся, однако Себастьян запросто совладает с ее норовом. Сумеречных охотников такими воспитывают — чтобы умели совладать с чем угодно. Впрочем, Джейс, обещая быть Клэри исключительно братом, Саймона озадачил.
— Вино закончилось, — провозгласила Изабель, со стуком опустив бутылку на стол. — Пойду принесу еще, — сказала она и, подмигнув Себастьяну, удалилась на кухню.
— Прости, если лезу не в свое дело, но ты что-то очень тих, — заметил Себастьян, наклонившись к Саймону и демонстрируя обезоруживающую улыбку. Хотя волосы у него были очень темны, кожа оставалась на вид нежной, словно Себастьян выходил на солнце нечасто. — Все хорошо?
Саймон пожал плечами:
— Да мне и говорить-то не о чем. Вы то о политике, то о каких-то незнакомцах толкуете. Или сразу обо всем.
Улыбка исчезла с лица Себастьяна.
— Мы, нефилимы, для постороннего можем показаться закрытой кастой. Таков наш путь, путь отрезанных от остального мира.
— Скорее вы сами отрезаете себя от остальных. Вы презираете людей…
— Презираем? Я бы не стал выражаться столь категорично. И потом, ну кто захочет иметь с нами дело? Ведь мы — живое доказательство самообмана: дескать, под кроватью не прячутся вампиры, чудовища и демоны. — Себастьян обернулся к Джейсу, который молча следил за беседой: — Я не прав?
Джейс улыбнулся.
— De ce crezi ca va ascultam conversatia? — проговорил он.
Приятно удивленный, Себастьян заинтересованно посмотрел на Джейса.
— M-ai urmarit de cand ai ajuns aici. Nu-mi dau seama daca nu ma placi ori daca e§ti atat de banuitor cu toata lumea. — Себастьян встал из-за стола. — Всегда рад поупражняться в румынском, однако пора мне, думаю, проверить, отчего так задерживается на кухне Изабель.
Себастьян ушел, а Джейс остался сидеть, озадаченно глядя ему вслед.
— В чем дело? — спросил Саймон. — Он что, не по-румынски говорил?
— Да нет, — ответил Джейс и слегка нахмурился. — С румынским у него все в порядке.
Не успел Саймон спросить, в чем тогда дело, как вернулся Алек. Хмурым он уходил и хмурым же возвратился. Смущенный взгляд голубых глаз сразу уперся в вампира.
— Так быстро? — спросил Джейс.
— Я ненадолго, — ответил Алек и, не снимая перчатки, схватил со стола яблоко. — Мне велено привести его, — указал он яблоком на Саймона. — Его хотят видеть в Гарде.
— Что, правда? — удивленно спросила Алина, но Джейс уже встал с дивана, высвобождая свою руку из ее.
— Чего ради? — спросил он угрожающе спокойно. — Ты хоть спросил прежде, чем помчался выполнять поручение?
— Конечно, спросил. Я что, тупой, по-твоему?
— Ладно тебе, — произнесла Изабель, возвращаясь. Рядом Себастьян нес бутылку вина. — Ты и впрямь бываешь туповат, — сказала Иззи, но под испепеляющим взглядом братца добавила: — Самую малость.
— Саймона отправят обратно в Нью-Йорк. Через портал.
— Саймон только что прибыл сюда! — надула губы Изабель. — Они там офигели?
— Это мы офигели, притащив Саймона. Пусть и случайно. Конклав решил, что лучший выход из ситуации — отправить вампира домой.
— А что, прикольно! — встрял Саймон. — Вернусь, и мама не заметит. Какая разница во времени между Аликанте и Манхэттеном?
— У тебя и мать есть? — пораженно спросила Алина.
Саймон притворился, будто не слышал.
— Нет, серьезно, — заверил он Алека и Джейса, когда те переглянулись. — Я реально хочу поскорее отсюда смотаться.
— Проводишь его? — спросил Джейс Алека. — Проследишь, чтобы все прошло без косяков?
Какое-то время нефилимы смотрели друг на друга. Точно так же Саймон и Клэри когда-то переглядывались, если не хотели выдать родителям своих планов.
— Эй, — окликнул он Джейс и Алека. — Что не так?
Ниточка взгляда порвалась: Алек отвернулся, а Джейс, мягко улыбаясь, посмотрел на вампира.
— Все путем, — сказал он. — Поздравляю, вампир, ты едешь домой.
4 Светолюб
На Аликанте опустилась ночь. Узкие улочки петляли в лунном свете бледными каменными лентами; несмотря на холод, Саймон чувствовал себя вполне комфортно.
Алек быстро шагал, глядя прямо перед собой, будто Саймона не было рядом. В прошлой жизни Саймону, чтобы поспеть за провожатым, пришлось бы бежать задыхаясь, но не теперь. Вампир спокойно держал темп, заданный нефилимом.
— Фигово, поди? — спросил наконец Саймон. — В смысле, возиться со мной?
Алек пожал плечами:
— Мне восемнадцать, я взрослый — и должен вести себя ответственно. Я единственный, кому дозволено входить и выходить из Гарда во время собрания. К тому же Консулу меня представили.
— Кто такой Консул?
— Он вроде старшего чиновника. Подсчитывает голоса на Совете, трактует закон и дает советы Конклаву и Инквизитору. Если ты руководишь Институтом и вдруг сталкиваешься с неразрешимой проблемой — можно обратиться к Консулу.
— Погоди, как он может давать советы Инквизитору? Разве она не погибла?
— И президенты умирают, — фыркнул Алек. — Прежний Инквизитор погибла, и сейчас действует новый. Элдертри.
Саймон обернулся посмотреть на темную полоску воды в канале. Город остался позади, и теперь они следовали узкой тенистой тропинкой между деревьями.
— Знаешь… — заговорил вампир, и Алек посмотрел на него исподлобья. — В прошлом Инквизиторы были к моему народу не слишком-то благосклонны. Впрочем, ладно, забей. Просто такая вот шутка истории получается. Дела примитивных… тебе неинтересно, наверное.
— Ты — не примитивный, — возразил Алек. — Поэтому твое появление так всполошило Себастьяна и Алину. Хотя по Себастьяну не скажешь. Он постоянно делает вид, будто все в жизни повидал.
— У него с Изабель, — ляпнул Саймон, — что-нибудь есть?
Алек рассмеялся:
— У Себастьяна с Изабель? Вряд ли. Себастьян классный парень, но Изабель водит шашни с тем, от кого родители обязательно придут в ужас. Примитивные, нежить, мошенники с обаятельной мордой…
— Спасибо на добром слове, — сказал Саймон. — Приятно оказаться среди бандюганов.
— По-моему, Изабель на публику работает. К тому же она — единственная девчонка в семье, вот и доказывает крутизну. Ну, или так она сама думает.
— Или же хочет отвести внимание предков от тебя, — почти бесцветным голосом произнес Саймон. — Пока те не просекли, что ты гей…
Алек остановился так резко, что Саймон в него чуть не врезался.
— Предки-то не знают, — сказал Алек. — Зато, похоже, знают все остальные.
— Кроме Джейса. Он не в курсе?
Алек сделал глубокий вдох. Он побледнел, или так казалось в лунном свете, лишающем оттенков каждый предмет. Глаза нефилима были черны.
— Какое тебе дело? Запугать меня хочешь?
— Запугать? — ошеломленно переспросил Саймон. — Я не…
— Тогда зачем? — В голос Алека закралась боль. — Зачем напоминать об этом?
— Ты… меня ненавидишь. Плевать, пусть я и спас тебе жизнь. Ты весь мир презираешь. У нас вроде нет ничего общего, да только ты смотришь на Джейса, как я — на Клэри. Может, узнав о моей беде, ты станешь ненавидеть меня чуточку меньше?
— Значит, ты не скажешь Джейсу? В смысле, Клэри ты признался и…
— Теперь жалею. Постоянно думаю, как вернуть прежние времена. Получится остаться друзьями или те отношения пошли окончательно прахом? Не по ее вине, а по моей. Что, если бы я встретил другую?..
— Другого… — пробормотал Алек и быстрым шагом двинулся дальше, глядя прямо перед собой.
Саймон нагнал его:
— Сам посуди. Магнусу Бейну, например, ты точно нравишься, и он тоже клевый. Такие тусы устраивает! Хотя он меня, конечно, в крысу превратил… ну и фиг с ним.
Саймон нагнал его:
— Сам посуди. Магнусу Бейну, например, ты точно нравишься, и он тоже клевый. Такие тусы устраивает! Хотя он меня, конечно, в крысу превратил… ну и фиг с ним.
— Спасибо за сочувствие, — сухо ответил Алек. — Не думаю, что Магнусу я нравлюсь настолько сильно. Когда он пришел в Институт открывать портал, то едва ли взглянул на меня.
— Позвони ему, — не унимался Саймон, стараясь не думать, как странно, должно быть, это выглядит со стороны: вампир советует демоноборцу назначить свидание магу.
— Не выйдет. Телефоны в Идрисе не работают. Да и какая разница!.. Мы пришли, вот он, Гард.
Впереди высилась стена. Ворота в ней были испещрены угловатым руническим узором. Саймон, в отличие от Клэри, магических знаков читать не умел, но и так чувствовал исходящую от них силу. По обеим сторонам от врат стояли на страже каменные изваяния ангелов со свирепым выражением на прекрасных лицах. Сжимая в руках гравированные клинки, ангелы попирали ногами чудовищ: помесь крысы, летучей мыши и ящерицы с длинными острыми зубами. Саймон долго вглядывался в скульптурных монстров, решив под конец, что перед ним демоны. Или все же вампиры?
Распахнув врата, Алек жестом велел проходить. Саймон, оказавшись во дворе, пораженно заморгал: вампиризм дарует острое ночное зрение, но факелы вдоль тропинки горели ведьминым огнем, и предметы теряли резкость. Саймон едва ли заметил, что Алек ведет его по булыжной дороге, отражающей резкое белое свечение, и что впереди, подняв руку, их дожидается некто высокий.
— Так это тот самый вампир? — спросил он низким голосом, похожим скорее на рычание. Саймон поднял на вопрошавшего взгляд; глаза резало и жгло. Они слезились бы, умей вампир плакать.
Всё из-за ведьминого огня. Ангельский свет сжигает вампиров.
Дорогу загородил великан: широкоскулый, с землистым лицом, коротко стриженный брюнет. Выражением лица он напоминал пассажира метро, заметившего на рельсах крысу и пожелавшего, чтобы скорее подоспел поезд — авось да раздавит паразита.
— Это Саймон, — слегка неуверенно представил вампира Алек. — Саймон, это Консул Малахи Дьюдонн. Портал открыт, сэр?
— Да, — ответил Малахи резким голосом, в котором угадывался легкий акцент. — Все давно готово. Идем, нежить. Чем скорее избавимся от тебя, тем лучше.
Саймон уже двинулся вслед за старшим чиновником, но Алек вдруг схватил его за руку.
— Погодите, — обратился он к Консулу. — Саймона отправят прямиком на Манхэттен? Встретят по ту сторону?
— Так и есть. Магнус Бейн возьмет на себя ответственность за возвращение нежити. Раз уж он столь неразумно дозволил ей проникнуть сюда.
— Если бы Магнус не пропустил Саймона через портал, Саймон бы погиб!
— Возможно. Такова версия твоих родителей, и Конклав склонен ей верить. Против моего совета, впрочем. Никому так просто не дозволяется приводить нежить в Город стекла.
— И вовсе это было не просто, — разозлился Саймон. — На нас напали…
Малахи только сейчас обратил на него взор:
— Будешь говорить, когда тебя спросят, нежить.
Алек еще сильнее сжал руку Саймона. На лице нефилима проступила смесь нерешительности и подозрения, словно Алек передумал отдавать вампира Конклаву.
— Полноте, Консул! — раздался высокий голос, и Саймон удивленно заметил спешащего к ним низенького, полноватого мужчину в просторной серой мантии поверх черного костюма Охотника. Его лысый череп блестел в свете ведьминого огня. — Не стоит пугать нашего гостя.
— Гостя? — возмущенно переспросил Малахи.
Коротышка подошел ближе и улыбнулся Саймону и Алеку:
— Мы рады — правда, очень рады, — что ты согласился поскорее возвратиться в Нью-Йорк. Всем только легче. — Коротышка подмигнул Саймону, который смущенно пялился на него. Ни разу прежде — ни когда Саймон был примитивным, ни когда он стал вампиром — Сумеречный охотник не обращался к нему столь приветливо. — О, чуть не забыл! — хлопнул себя по лбу коротышка. — Надо представиться. Я Инквизитор, новый Инквизитор. Зовут меня Элдертри.
Элдертри протянул Саймону руку, и тот, по-прежнему смущенный, ответил пожатием.
— А ты? Должно быть, Саймон?
— Да, — ответил вампир, спеша высвободить руку из влажной и липкой ладошки Элдертри. — Не благодарите за согласие. Мне самому не терпится вернуться домой.
— Уверен, о, я уверен, что так и есть! — жизнерадостно произнес Элдертри, однако Саймон заметил странную тень на его лице. — Сюда, Саймон, — улыбнулся Инквизитор, указывая на узкую тропинку, вьющуюся вдоль Гарда. — Изволь. — Алек хотел последовать за Саймоном, но Инквизитор поднял руку: — В твоих услугах, Александр, мы больше не нуждаемся. Спасибо, что помог.
— Саймону…
— Ничто не угрожает. Малахи, проводи, пожалуйста, Александра на выход. Выдай ведьмин огонь, если у него с собой нет. Ночами дороги бывают обманчивы.
Одарив собравшихся еще одной благостной улыбкой, Элдертри поторопил Саймона к порталу.
* * *Люк перенес Клэри через порог, и мир вспыхнул, начал плавиться. Хозяйка вела нежданных гостей по длинному коридору, освещая путь ведьминым огнем. В бреду Клэри видела, как коридор все удлиняется и удлиняется.
Стены перевернулись. Клэри уложили на холодную поверхность и накрыли одеялом.
Девушка встретилась взглядом с парой голубых глаз.
— На вид она очень больна, Люциан, — произнесла Аматис. Ее слова прозвучали как со старой изжеванной пленки. — Что с ней?
— Наглоталась воды из озера Лин, — ответил Люк. На мгновение в глазах прояснилось, и Клэри увидела, что лежит на плиточном полу кухни, а Люк совсем рядом ковыряется в шкафчике. Желтая штукатурка на стенах облупилась, от пламени в чугунной печке резало глаза. — Анис, белладонна, чемерица… — Люк вытаскивал из шкафчика стеклянные пузырьки. — Аматис, из этого нужно приготовить отвар. Я пока перенесу Клэри ближе к печке. Бедняжку трясет.
Клэри хотела сказать: дескать, она и так вся горит, — но из горла вышли совсем не те звуки. Оказавшись на руках у оборотня, она захныкала. Потом стало жарко, как от печки, и левый бок стало припекать. Все-таки Клэри мерзла. Челюсти сильно свело, и во рту почувствовался привкус крови. Мир всколыхнулся, как вода в стакане.
— Озеро снов? — недоверчиво спросила Аматис. Хозяйка с длинной деревянной ложкой в руке вроде стояла у плиты. — Что вы там забыли? Джослин знает, где…
В этот момент мир — по крайней мере, настоящий мир — исчез. Вместо облупившейся желтой штукатурки Клэри увидела поверхность озера и отраженные в ней, будто в стекле, огни. По стеклу, опустив окровавленные, сломанные крылья, брели ангелы с лицом Джейса. Потом пришли другие — с крыльями из теней. Они хохотали, касаясь отраженного в озере пламени…
— Она зовет брата, — раздался откуда-то сверху, с немыслимой высоты, едва слышный голос Аматис. — Он ведь с Лайтвудами? В доме Пенхоллоу на Принсуотер-стрит. Можно…
— Нет, — резко отвечал Люк. — Лучше не говорить Джейсу о Клэри.
«Я звала Джейса? — спросила себя девушка. — Зачем?..» Мысль она додумать не успела. Вернулась тьма, и разумом вновь завладели галлюцинации. Клэри увидела Алека и Изабель — брат и сестра словно вышли из яростной битвы: на их лицах сажа и кровь. Пришла безликая фигура, взмахнула черными кожистыми крыльями. Незнакомец улыбнулся, и по губам у него потекла кровь. «Уйди, уйди!» — зажмурившись, мысленно просила Клэри…
Прошло еще много времени, прежде чем откуда-то сверху послышалось:
— На, выпей. — Это говорил Люк, и Клэри вынырнула из темноты на зов. — Клэри, тебе очень надо выпить это лекарство.
Чьи-то руки приподняли голову, и в рот из промоченной тряпицы потекла горькая жидкость. Клэри закашлялась, пытаясь выплюнуть мерзкое на вкус снадобье. Хотела отвернуться, но руки держали за голову крепко. Клэри сдалась и проглотила лекарство, невзирая на боль в распухшем горле.
— Вот так, — сказал Люк. — Скоро подействует.
Клэри медленно разлепила веки. Рядом на коленях стояли Люк и Аматис. Их одинаковые голубые глаза выдавали равную озабоченность. Заглянув за спины оборотню и хозяйке дома, Клэри не заметила ни ангелов, ни дьяволов с кожистыми крыльями. Только желтые стены и бледно-розовый чайник, неровно поставленный на подоконник.
— Я умираю?
— Нет, — устало улыбнулся Люк. — Поправишься ты не сразу, но жить будешь.
— Слава богу. — Сил не осталось даже на то, чтобы испытать облегчение. Из тела будто вынули все кости, и остался лишь мешок из мяса да кожи. Сонно глядя на спасителя сквозь вуаль смеженных ресниц, Клэри ляпнула: — У тебя те же глаза.
— В смысле, те же? — не понял Люк.
— Как у нее. — Девушка перевела взгляд на озадаченную Аматис. — Того же цвета.
Тень улыбки промелькнула на лице Люка.