Татьяна ПОЛЯКОВА ОДНА, НО ПАГУБНАЯ СТРАСТЬ
* * *
Идет конкурс на то, какая фирма будет рыть канал.
Выступают американцы: «Мы выроем канал за два года, рыть будем с двух сторон. Точность стыковки — метр».
Затем говорят японцы: «Рыть будем с двух сторон, срок — год, точность стыковки — пятьдесят сантиметров».
А потом русские: «Выроем за три месяца. Рыть будем с двух сторон. А вот точность стыковки… На худой конец у вас будет два канала под Ла-Маншем».
"Он засмеялся.
— А больше ты мне ничего не хочешь сказать ?
— Нет.
— Нет?
— Нет.
— Ну что ж, мой телефон ты знаешь, и я каждый вечер в «Шанхае»…"
В этом месте я уже рыдала, слезы горохом катились по моим щекам, я всхлипнула и потянулась за платком, отложив любимую книгу в сторону. Как мы, женщины, иногда бываем слепы, не понимаем очевидного, проходим, можно сказать, мимо своего счастья. Потом, конечно, локти кусаем. Философские размышления пришлось прервать.
— Катька, ты чего? — услышала я над самым ухом и от неожиданности вздрогнула, начисто забыв, что в комнате я не одна. Две мои подружки стояли рядом и таращились на меня в полнейшей растерянности. Я посмотрела сначала на одну, потом на другую и обреченно ответила:
— Она его не любит.
— Кого? — нахмурилась Наташка.
— Тимура, — всхлипнула я.
Ответ поверг Наташку в глубочайшее раздумье, поняв, что одна не справляется, она повернулась к Ленке.
— Ты его знаешь?
— Кого? — в свою очередь спросила та.
— Тимура, естественно.
— Не-а. А ты? — Наташка интенсивно замотала головой, и обе подружки вновь на меня уставились.
— А кто его не любит-то? — додумалась спросить Ленка.
— Ольга.
— Воронина? — вновь заговорила Наташка. — Это из соседнего подъезда, что ли? Мать-одиночка? Я бы на ее месте не особо привередничала, коротышка с веснушками, без профессии, зато с ребенком, уж не знаю, чем ей не угодил этот Тимур.
— При чем здесь моя соседка? — возмутилась я.
— Так она же Ольга Воронина, мы ей от фирмы подарок новорожденному приготовили. Между прочим, твоя идея была, все уши мне тогда прожужжала: у ребенка коляски нет… А теперь что?
— Что? — растерялась я.
Наташка хмуро посмотрела на Ленку, та пожала плечами, мол, она здесь ни при чем, и обе вновь на меня уставились.
— Ты утверждаешь, что это не она, — разозлилась Наташка. Разозлиться ей ничего не стоит, а в гневе она страшна. Я уже заранее перепугалась и дипломатично спросила:
— О чем мы сейчас говорим?
Вопрос поверг подруг в смятение.
— Чего ревешь, я тебя спрашиваю? — рявкнула Наташка так, что я подскочила на диване, инстинктивно втянув голову в плечи.
— Иногда люди не способны понять друг друга, — ответила я.
— Так ты скажи так, чтобы я поняла, — прорычала Наташка.
— Я же объясняю: иногда люди не способны понять друг друга, принимают неверные решения, потом страдают, слезы льют…
— Какое неверное решение ты приняла? — забеспокоилась Ленка. Она вообще очень любит беспокоиться.
— И почему не посоветовалась? — рассвирепела Наташка еще больше.
— Я плачу от сочувствия, — вздохнула я.
— Так у кого проблемы?
— У моей любимой героини.
— Убила бы тебя, — со стоном заявила Ленка, выхватила книжку из моих рук и продолжила ораторствовать:
— Совсем свихнулась на своих детективах, нет бы Толстого читала. Льва Николаевича. Тратишь деньги на всякую дрянь. — Ленка хотела в крайней досаде зашвырнуть книжку в угол, но тут я рассвирепела.
— Не тронь святое! — рявкнула так, что пришла Ленкина очередь подпрыгивать. — Толстого я в школе читала. Много мне прока от сцены охоты или первого бала Наташи Ростовой. Ты на балах часто бываешь?
— А от детективов твоих какой прок? — язвительно поинтересовалась Ленка.
Наташка наблюдала за нашей перепалкой, заметно успокоившись.
— Есть прок, — широко улыбнулась я. — На прошлой неделе, когда с озера возвращались и нарвались на тех придурков на мотоциклах, кто собирался в обморок падать?
— Конечно, толпа идиотов, а рядом только родная природа… — оправдываясь, нахмурилась Ленка.
— Точно. А чем все закончилось? Ребята отвезли нас на станцию, не пришлось пешком топать три километра. Оказались вполне приличными людьми.
— Повезло, — кивнула Наташка, соглашаясь. — Ты тогда очень душевно с ними поговорила.
— Вот-вот. Поговорила. И вовсе не повезло. Между прочим, я не меньше вашего перепугалась, но вовремя вспомнила, как в моем любимом детективе героиня оказалась в такой же ситуации и вместо того, чтобы в обморок падать, взяла себя в руки и.., дальше вы знаете.
— Глупости все это, — надулась Ленка, выдав свое любимое изречение, которое она произносит, когда ответить нечего. — Чем рыдать над проблемами выдуманных персонажей, — ядовито продолжила она, — ты бы лучше подруге посочувствовала.
— Тебе?
Ленка закатила глаза, а Наташка нахмурилась.
— Все-таки это свинство с твоей стороны, — заметила она. — Я битый час о своих страданиях распинаюсь, а ты…
— Я просто хотела дочитать, мне всего-то тринадцать страничек осталось, самое интересное… А что там с твоими страданиями? — робко поинтересовалась я.
— Форменное свинство! — всплеснула Ленка руками.
— Влюбилась в кого? — спросила я с надеждой.
— До любви ли мне сейчас? — возмутилась Наташка. — Твою подружку на бабки разводят.
— Кто?
— Ты что, в самом деле ничего не слышала? — нахмурилась она. Ответ явственно читался на моем открытом лице, и Наташка сама себе с прискорбием ответила:
— Не слышала.
— Расскажи еще раз. Тебе что, трудно?
— В твоих любимых детективах подруги за подруг горой, — ехидно напомнила Ленка, — а ты Наташку даже не слушала.
— Тебе откуда про детективы знать, ты же только классику читаешь? — не удержалась я от ответного ехидства.
— Кто-нибудь мне посочувствует или вы продолжите литературный спор? — возмутилась Наташка.
Нам стало стыдно, и мы примолкли.
Наташка была у нас самой старшей, она уже успела закончить институт и пять лет работала в строительной фирме. Иногда я ей жутко завидовала. Прежде всего потому, что жила она одна и абсолютно самостоятельно. Никто над душой не стоит, не будит по утрам вместо будильника… «Завтракать надо плотно, с едой в кровь поступает сахар, и мозг начинает работать», — это папа. «Ты посмотри, у тебя вся спина голая, что это за дурацкая мода носить джинсы на копчике, а куртку по грудь? Застудишь почки, ты же девушка, тебе рожать», — это, конечно, мама. «В наше время девочки вели себя скромно и никогда не звонили мальчикам», — бабушкины светлые мысли. Дедуля тоже в стороне не остался: «Зарядку надо по утрам делать. В здоровом теле здоровый дух. А в выходной на рыбалку, на свежий воздух». Дедуля ждал внука, да так и не дождался, так что на рыбалку с ним приходится ездить мне. Наташка счастливо избавлена от всего этого, потому что живет в отдельной двухкомнатной квартире, у родителей появляется не чаще раза в неделю на такой непродолжительный срок, что о нравоучениях они вспомнить не успевают. Закончу учебу, тоже буду жить одна.., если родители отпустят. Наташка представлялась мне счастливым человеком не только потому, что жила отдельно, имела хорошую работу с весьма внушительным окладом (этого, при известном старании, и я добьюсь), главное, с ней постоянно что-то случалось. То влюбится в женатого и его жена скандалить придет (настоящий триллер), то клиент окажется жуликом, а Наташка его разоблачит (форменный детектив), то чемоданы в аэропорту перепутает (комедия положений).
В моей жизни не случалось ничего. Хоть бы какое-нибудь крохотное приключение было. Самолеты не опаздывают, вещи не теряются, парни все на редкость положительные. Я даже по вечерам по улице хожу без опасений, твердо зная: ничегошеньки со мной не случится. Приключения не для меня. Это у других, что ни день, то новое событие, а у меня сплошная проза. Жизнь проходит, и ничего-то в ней не происходит. То ли дело в моих любимых детективах. Хоть бы раз свалилось мне на голову такое счастье. Приключение, я имею в виду. Так ведь нет. Или хоть бы влюбиться безответно…
Но и тут непруха. Несчастный я человек…
Другое дело Наташка. Вот опять страдает, жизнь, так сказать, бьет ключом. Еще один повод ей позавидовать: Наташка у нас красавица. Настоящая роковая женщина. Волосы темные до плеч, глаза карие, ресницы длинные, нос с горбинкой, рот большой, губы полные. Ноги от плеч, и четвертый номер бюста. Мужики столбенеют. А у меня нос курносый, глаза голубенькие, губешки бантиком, прибавьте дурацкие ямочки на щеках да еще кудряшки. Разумеется, я блондинка. А кто ж еще? Только и слышу со всех сторон: «Ой, какая же ты хорошенькая!» Спасибо большое. Волосы я перекрасила и усердно их выпрямляю, но перемены не порадовали: выпрямляются они неохотно и на очень короткий срок, зато отрастают быстро, так что либо раз в неделю их надо красить, либо оставить всякую надежду. Что я и сделала, потому что краситься четыре раза в месяц денег нет. В общем, единственная моя радость — это детективы. Вот уж где жизнь…
Наташка — двоюродная сестра Ленки, а с Ленкой мы дружим с детства. И с Наташкой, разумеется, тоже, несмотря на разницу в возрасте. Ленку никто никогда ни красавицей, ни даже хорошенькой не называл, и она решила быть умной. Читает Достоевского, слушает классику и на этой почве стала очень нервной. Оно и понятно: кто ж такое издевательство долго выдержит? На днях смотрели фильм какого-то датского режиссера, на афише частно предупредили: «кино не для всех»… Мне-то что, я до тысячи досчитала и счастливо уснула, а умные-то на умных фильмах не спят, вот Ленка и мучилась, зато ночью вздрагивала, так ее проняло. В общем, Ленка помешана у нас на классике, я на детективах, Наташка тоже не без придури, у нее свое увлечение: фэн-шуй. Подруга уверена, что он (она или оно, не знаю уж, как правильно) деньги приносит. У нее по углам горшки с рисом, китайские монетки с дырочкой и сто евро в рамочке, в зоне богатства. Наташка утверждает: очень сильный талисман. Да уж, сильный: у нее на прошлой неделе машину угнали, а чуть раньше кошелек свистнули с месячной зарплатой. Но Наташка говорит, что чем больше денег уходит, тем больше их потом возвращается. Так что непонятно, чего она сегодня из-за денег так волнуется. Надо поставить у дверей горшок побольше и терпеливо ждать.
— Ты опять спишь? — грозно спросила она, сверля меня взглядом. — Я третий раз повторять не буду.
— Я не сплю, — ответила я с обидой. — Я думаю, как тебе помочь.
— Говорила я тебе, Дима твой — ….! — тут же влезла Ленка. — Доверять ему никак нельзя. Опять же, женат.
— Он развелся.
— Но на тебе не женился.
— Я б за него и сама не пошла. Вот уж счастье… И дело сейчас не в этом.
— А в чем? — додумалась спросить я.
— Да что это за наказание? От родных подруг и никакого сочувствия! Бабки он мне должен. А отдавать не хочет.
— Ты ему в долг давала? — удивилась я. — Что-то я такого не припомню.
— Откуда у меня бабки, чтоб ему в долг давать? У меня папа не Рокфеллер, а хирург в больнице.
— Это я помню, — удовлетворенно кивнула я, переход от любимого детектива к суровой реальности давался мне нелегко.
— Он мне бабки должен, понимаешь? Потому что мы так договаривались. Хрен бы он под застройку участок получил, участок-то золотой, считай, в самом центре. Я из кожи вон лезла, все свои связи подняла, пошла к придурку Гаврюшкину… Помнишь того лысого, с которым я новую жизнь начинала?
— В прошлый понедельник?
— Не путай меня! В прошлый понедельник я начала вести дневник. Буду вписывать все свои победы и поражения. Так в себе лучше разобраться. И потомкам радость. О чем это мы? — нахмурилась Наташка, потеряв нить разговора.
— О потомках, — с готовностью подсказала я.
Наташка рукой махнула:
— Не до них мне сейчас.
А Ленка охотно подсказала:
— О бабках. Твой Дима Рыбаков обещал тебе деньги…
— Вот. Потому что я этот участок потом и кровью…
— Гаврюшкин! — озарило меня.
— Ну, Гаврюшкин, — кивнула Наташка, приглядываясь ко мне. — А чего ты его вспомнила? Кстати, я ему за содействие бабки обещала, он все честь по чести сделал. И с какой рожей я теперь ему скажу: «Виктор Аркадьевич, денег нет и не будет, потому что этот козел нашел себе дуру-продавщицу»?
— Так вот в чем дело, — невероятно обрадовалась я, начав кое-что понимать. — Твой Рыбаков завел любовницу, вы поссорились, и он…
— Любовницу! — фыркнула Наташка. — Ты бы видела это существо. Глазки красненькие, рыльце узенькое, носик длинненький… — Тут она машинально взглянула на нашу Ленку, которая мрачнела на глазах, вздохнула и торопливо продолжила:
— Дело даже не во внешности, она еще и дура, каких свет не видывал. Впилась в него, точно клещ, соображает, скудоумная, что дураков, чтоб на нее позариться, днем с огнем не сыщешь…
— Он-то вот позарился, — не без яда заметила Ленка.
— Позарился. Потому что идиот. Ему чем баба глупее, тем распрекрасной он себя чувствует. Я ему прямо так и сказала: «Дима, люби свою торговку на здоровье, расстанемся интеллигентно, я не собираюсь мешать твоему счастью».
— Правильно сказала, — кивнула я.
— Кто бы спорил… А этот гад узнал, что я встречаюсь с одним парнем…
— С кем ты встречаешься? — в два голоса спросили мы.
— Ну.., пригласил меня человек поужинать. Я вам сейчас фотку покажу. Мы когда в «Эрмитаже» ужинали, нас там фотографировали.
Наташка метнулась к своей сумке, а мы с Ленкой переглянулись и вздохнули. С любовью у нас было не густо. Мне попадались парни, по большой части, совершенно неинтересные, Ленке вовсе никто не попадался. Наташка вернулась с фотографией, на ней была запечатлена она сама в небесно-голубом платье с блестками.
— Какая ты красивая! — ахнула я.
— Да? Ничего получилась.
— Она фотогеничная, — заметила Ленка, бог знает на что намекая.
— Она настоящая красавица, — возразила я.
— На вкус и цвет… — начала Ленка, но тут Наташка возвысила голос:
— Я вам зачем фотку принесла? Чтоб вы на меня смотрели?
Под руку с ней на фотографии стоял мужчина. Сердце мое мучительно сжалось. Вот если бы мне такой встретился… Высокий, одет прилично, мужественное лицо, а какая улыбка…
— Где вы познакомились? — нахмурилась Ленка.
— На улице.
— Как это?
— Очень просто. Иду с работы, тут он навстречу, слово за слово, вот и познакомились. Обычное дело.
— Как для кого, — вздохнула я.
— К тебе что, парни на улице не пристают?
— Такие нет, — честно ответила я. — Взрослые мужчины со мной только сюсюкают, как будто я ученица начальных классов.
— Просто ты выглядишь моложе своих лет, — сказала Наташка и, видя мою печаль, успокоила:
— Не переживай, это быстро пройдет.
— Я считаю, что знакомиться на улице вообще неприлично, — заявила Ленка.
Наташка скривилась:
— Тебя-то кто спрашивает? Читай Льва Николаевича и жди первого бала. Что-то мы опять отвлеклись, — задумчиво произнесла Наталья. — Весь вечер пытаюсь вам рассказать о своих проблемах, а вы все перебиваете и перебиваете.
— Ты познакомилась с парнем. Как его зовут, кстати?
— Матвей. Миленько, правда? Главное, не заезжено. Если честно, меня от Денисов и Тимофеев уже тошнит.
— А кто такой Денис? — спросила Ленка.
Мы втроем уставились друг на друга. Похоже, ответа на этот вопрос никто не знал.
— Давайте чай пить, — предложила я.
— Подождите, а мои проблемы? — возмутилась Наташка.
— А чего случилось-то? — спросила Ленка.
— Господи, за что мне это? — заломила Наташка руки. — Идешь к близким людям в надежде, что тебе помогут, поддержат… И что? Задолбают дурацкими вопросами.
— Ты познакомилась с парнем, — напомнила я. — И что? Он потерял голову, готов ради тебя на все? — Я была уверена, мужчины при виде Наташки просто обязаны терять голову. Настоящие мужчины по крайней мере. Кто такие «настоящие мужчины», я внятно ответить не берусь, зато запросто представляю героев моих любимых детективов — вот уж где настоящие мужчины, ради любимой готовы горы свернуть. Я потянулась к заветной книге, но тут вновь пришлось вернуться к мрачной действительности, потому что Наташка ответила:
— Ну.., пока наши отношения зашли не слишком далеко… И тут о нем узнал Димка, — невероятно обрадовалась Наташка. Радость ее относилась к тому факту, что она вспомнила, что собиралась нам поведать. — Какой скандал он мне закатил! Вы бы слышали, что орал этот подлец… А между прочим, буквально в трех шагах от нашей фирмы его красноглазая торгует бракованными колготками. Нет существа коварней мужчины! — Мы согласно кивнули, а Наташка продолжила:
— Я ему сказала: «Дима, у тебя своя жизнь, а у меня своя, ты сделал свой выбор, и я, как свободная женщина…» В общем, совершенно интеллигентно и без крика объяснила, что к чему…
— А он?
— А он, пакость этакая, отобрал у меня мобильный, что фирма оплачивала, машину вместе с водителем и даже кондиционер уволок из моего кабинета в свой. И это в такую жару…
— Мерзавец! — охнула я.
— Низкий тип, — согласилась со мной Ленка.
— Но это еще цветочки. Я ему: «Дима, мне нужны деньги», а он мне кукиш.
— Что он тебе? — не поняла Ленка.
— Фигу мне показал. «Не будет тебе, — говорит, — никаких денег». Всю неделю я пыталась его образумить — без толку. И вот что я вам скажу: это он вовсе не из ревности. Ревность — просто предлог, Дима жмот и жулик и с самого начала делиться не собирался. А ведь соловьем заливался: «Наташка, помоги, если мы это место выбьем, десять процентов всей прибыли твои. Ты только Гаврюшкина уговори». А теперь, вражина, глаза таращит: «Какие, — говорит, — деньги?» Вот и верь мужикам после такого!
— Но как же… — заволновалась я. — Должен быть способ…
— Какой способ? — вздохнула Наташка. — Если б договор какой составили, а так.., все на словах. Если честно, я тогда за него замуж собиралась, потому и рассуждала, что все деньги и так мои, а теперь… Опять же, не напишешь ведь в договоре, что мне полагаются десять процентов за дачу взятки должностному лицу.