– Ты побледнела, – встревожилась Агнесса Эдуардовна, – померяй давление.
– Ну его, – беспечно махнула рукой хозяйка, – Светочка, какая ты умница, что попросила Несси пригласить.
Марфа обняла подругу.
– Я постеснялась тебя беспокоить. А Света настояла: «Мама, набери тетю Несси, а то она обидится, если сразу ей о моем возвращении не расскажешь». Доченька! Золотце!
Марфа бросилась к Светлане и принялась целовать ее, говоря без умолку:
– Гостинец привезла, шпроты! Вкуснейшие! Светочка сразу баночку открыла, мне попробовать предложила. Девочки, извините, я вам ни крошки не оставила. В монастыре, где дочь жила, шпротики делают. Не оторваться от них. Светусик мою страсть к этим консервам помнит, привезла их прямо с завода. Грешна, одна всю банку уговорила.
Я перевела взгляд на пустую жестянку, стоявшую на мойке, и ощутила приступ жалости к Марфе Ильиничне. Надо же так любить дочь, чтобы начисто потерять голову. Не знаю, чем монашки зарабатывают деньги, но сомневаюсь, что они готовят шпроты. Да и не жила врунья в обители никогда. Похоже, она весело тусила с любовником, а когда мужик ее бросил, блудная дочь вернулась в родительский дом, купив консервы в ближайшем супермаркете.
– Марфуня, ты, похоже, не очень хорошо себя чувствуешь, – опять заметила Несси, – прямо позеленела вся.
– Немного голова кружится и слегка подташнивает, – призналась хозяйка, прикладывая руку к животу.
– Конечно, будет мутить, если одна слопаешь целую банку рыбы, – усмехнулась Света. – Сядь.
– Не могу, – призналась Марфа, – внутри все трясется, душа от счастья поет. Дай я тебя еще разок поцелую.
– Мама, налей гостям чаю, – попыталась завернуть кран клокочущей родительской любви дочурка, – неприлично перед ними пустые чашки держать.
Но Марфа не слышала замечания Светланы, она спросила у нее:
– Заинька, ты не вспотеешь в теплой одежде?
– Сейчас сниму, ты права, мама, жарко, – терпеливо ответила дочурка, скидывая клетчатую рубашку и оставаясь в майке-алкоголичке.
Она подняла правую руку, чтобы поправить волосы, на мгновение открылась внутренняя часть плеча, которая примыкает к подмышке.
– Ужас! – закричала Марфа. – Светлана! Что я вижу!
– Где? – начала оглядываться дочь.
– Ты сделала татуировку, – опять схватилась за сердце мать.
– Нет, – возразила Света.
– Но я только что заметила! Вон там! – не утихала Пузанова. – Немедленно подними руки, я посмотрю.
– Мама, у нас гости, – попыталась утихомирить Марфу Света.
Но та, сильно побледнев, заявила:
– Хочу удостовериться, что у тебя картинок на теле нет!
– А что будет, если есть? – вздохнула Света.
– Ты их сведешь! – закричала Пузанова. – Наколки делают уголовницы, проститутки…
– Марфуша, налей чайку! – решила задушить скандал Несси. – Пить хочется неимоверно!
Но подруга не утихала:
– Татуировка кошмар! Позор! Позор! Позор!
Марфа побагровела, над верхней губой у нее появились капли пота.
– Позор! Позор! Позор!
Я встала.
– Светлана, сделайте одолжение, проводите меня в туалет, голова сильно заболела и затошнило.
– Нет! Пусть она сначала руки задерет! – заорала Марфа.
– Идите, девочки! – приказала Несси и обняла подругу. – Перестань истерить!
Марфа начала вырываться, но Агнесса Эдуардовна ее крепко держала.
Мы со Светой двинулись в санузел.
– Никогда не видела Марфу Ильиничну такой, – удивилась я, очутившись у рукомойника, – она сдержанный воспитанный человек.
Светлана прислонилась к полотенцесушителю.
– Да, мама умела производить впечатление. Она никогда не срывалась на меня при посторонних, вела себя идеально, но дома! Лучше вам не знать, что я от нее слышала. Она меня не любит.
Я посмотрела на Свету.
– У вас есть татушка. Когда вы сдернули рубашку, я заметила ее на внутренней стороне плеча. Небольшая, черно-белая, это хорошо. Побудьте здесь, я принесу свою сумку, оставила ее в прихожей.
– Зачем она вам? – спросила Светлана.
– Сделаю так, что ваша мама успокоится, – объяснила я и поспешила в холл.
Путь лежал мимо кухни, я услышала голос Несси:
– Ну-ну, хватит буянить.
– Мне плохо, – пожаловалась Марфа Ильинична, – в глазах темно, все кружится, тошнит…
– Накричала себе давление, – неодобрительно заметила Захарьина. – Где твои лекарства?
Я схватила с вешалки ридикюль, вернулась в ванную, достала маскирующий набор и попросила Свету.
– Поднимите руку.
Она спрсоила.
– Зачем?
– Вы же не хотите довести мать до инфаркта? – сказала я. – Временно замажу картинку.
Дочь Пузановой после секундного колебания подчинилась.
Я внимательно рассмотрела татуировку.
– Никогда не видела такую букву А. С короной сверху. Одна ножка представляет собой ангела, вторая черта, а перекладинка – это их протянутые друг к другу руки. Рисунок что-то обозначает или просто ради красоты сделан?
Светлана ответила вопросом на вопрос:
– Вы кем работаете?
– Главным визажистом-стилистом фирмы «Бак», Степанида Козлова, – представилась я. – Сегодня делала примерку макияжа для свадьбы, невеста выбрала для подружек платья-бюстье с глубоким декольте и открытой спиной. А у одной из девушек прямо на виду оказалась эротическая татушка. Я ее затушевала, потом случайно положила маскировочный набор в свою сумку, а не в гримкофр. Сейчас спрячу ваше тату, но навсегда наколка не исчезнет, просто временно станет неразличимой. Марфа Ильинична не очень хорошо видит, впрочем, даже человек с отменным зрением не увидит сегодня у вас тату. Выйдем из ванной, вы поднимите руку, мать убедится, что кожа у вас чистая, и конфликт будет задушен. Но впредь носите в присутствии Марфы Ильиничны вещи с рукавами. Действие пластыря и красящих средств ограничено двенадцатью часами. Завтра картинка снова проявится.
– Помогите! – закричала Несси. – Степа! Скорей! Сюда!
Мы со Светой влетели в кухню. Я увидела лежащую на полу Марфу Ильиничну и взволнованную Несси.
– Девочки, вызовите «Скорую», – пролепетала Захарьина, – Марфуше плохо.
К моему удивлению, врач приехал быстро. Симпатичный мужчина средних лет и полная медсестра того же возраста надели бахилы и приблизились к Пузановой. Доктор присел около Марфы Ильиничны, потрогал ее шею, осторожно закрыл отвисшую нижнюю челюсть, потом провел ладонью по лицу и встал со словами:
– Галя, до прибытия.
– Хорошо, Олег Константинович, – отозвалась его помощница.
– Вы родственники? – спросил доктор у Несси.
– Я дочь, – подала голос Света, – Агнесса Эдуардовна подруга мамы, Степанида соседка. Почему вы не лечите маму? Ее в больницу заберут? Мне надо вещи приготовить?
– Неприятно сообщать это, но ваша мать скончалась, – сухо заявил Олег Константинович, – примите наши соболезнования. Смерть наступила до прибытия «Скорой». Чем она болела?
– Не знаю, – растерянно протянула Света, – я только сегодня приехала, давно не общалась с мамой, жила в монастыре.
– Марфа страдала повышенным давлением, – прошептала Несси, – еще у нее был диабет, но не такой, чтобы уколы инсулина делать.
– Второго типа, – подсказала медсестра, – излишний вес у нее.
– Она сначала побледнела, потом в истерику впала, – продолжала Несси, – никогда так себя не вела. На Свету с упреками налетела, хотя очень ждала ее возвращения, затем успокоилась. Посидела на стуле, встала, и… так странно упала… словно села… медленно ноги подогнула и легла. Я испугалась, решила, что она в обмороке. Марфа не могла умереть. Ей всего шестьдесят пять. Разве это возраст? Нет, нет. У вас есть утюги?
– Что? – удивился Олег Константинович, заполняя какие-то бумаги.
– Утюги, – нервно повторила Несси, – их ставят человеку на грудь, включают электричество, и сердце биться начинает!
– Дефибриллятор не поможет, – деловито ответила медсестра.
– Что же теперь делать? – прошептала Несси. – Господи, что?
Глава 12
Утром меня разбудил телефонный звонок.
– Ты как? – спросила Агнесса.
– Нормально, – ответила я. – Который час?
– Полдень, – сообщила соседка.
Я подпрыгнула и понеслась в ванную.
– С ума сойти!
– Мы легли под утро, – нашла оправдание Несси, – Светлана еще спит. Она так перенервничала. Нельзя было оставлять ее одну в квартире, где мать умерла. Можешь ко мне зайти?
– Да, – сказала я, кладя трубку на рукомойник, – только умоюсь.
Минут через пять я вошла в кухню Агнессы и разинула рот. У плиты спиной ко мне сидел крупный леопард. Его рыжая шерсть, покрытая черными пятнышками, красиво блестела в лучах солнца, проникавшего в незанавешенное окно.
– Степочка! – воскликнула Несси. – Нам надо поговорить.
Мне не нравятся люди, которые говорят в лицо одну только правду, но еще меньше я люблю тех, кто подходит ко мне и проникновенно заявляет: «Нам надо поговорить». Как правило, после этой фразы на меня выливается водопад претензий и упреков. Жаль, что не все собеседники склонны говорить правду, и только правду, иначе б они предупредили честно: «Хочу с тобой поругаться, завидно мне, что ты весела и всем довольна, я решила тебе настроение изгадить».
Леопард повернул голову и замахал длинным хвостом.
Я вздрогнула. Видели когда-нибудь портрет Карла Маркса? Нет? Найдите в Интернете изображение основоположника марксизма и полюбуйтесь на его роскошную бороду. Точь-в-точь такая же сейчас украшала морду Магды, только у автора теории прибавочной стоимости растительность на лице была седой, а у зверя переливалась фиолетово-розово-бордово-синими оттенками.
– Ну вообще, – прошептала я. – Отпад башки!
– Магды испугалась? – засмеялась Агнесса Эдуардовна.
– Нет, – ответила я, – просто не видела ее с бородой.
– Здорово, да? – ликовала Агнесса Эдуардовна. – Твоя подруга гениальна. Изначально бороденка была голубой, Елизавета ее перекрасила. Эффект зубодробительный. Мы с Магдой порвем всех на выставке.
– Не сомневаюсь, – согласилась я. – Это и есть тема нашей беседы? Новый имидж Магды?
– Нет, речь пойдет о Светлане, – пояснила Несси, – ей негде жить.
– У нее в соседнем доме большая двушка, – напомнила я.
– И денег у бедняжки нет, – не обращая внимания на мои слова, продолжала Захарьина.
– Гелиевое покрытие ногтей стоит примерно две тысячи, – пробормотала я, вспоминая маникюр монашки, – нищий человек его делать не станет.
Агнесса Эдуардовна погладила Магду по голове.
– Жить в своей квартире Света не может, там вчера умерла ее любимая мама. У бедной девочки начинается истерика при одной мысли, что она переступит порог родного дома.
– Надо продать жилье и купить другое, – нашла я выход.
– Степонька, это же долго! – воскликнула Агнесса. – Но ты абсолютно права, от квартиры надо избавиться, приобрести другую, я прямо сегодня позвоню Кате Бонч-Бруевич, владелице агентства «Мезон». Она найдет покупателя. Пока будет решаться вопрос с недвижимостью, Светуля поживет у меня.
– Здорово! – выпалила я. – Надо полагать, на всем готовом?
– Степа, нужно быть добрее, – укорила меня соседка, – и помогать тем, кто попал в беду. Марфа была моей близкой подругой, чтобы ей на том свете не нервничать, я обязана подставить Свете свое плечо.
– А от меня вы чего хотите? – не очень вежливо осведомилась я.
– Ты не против, если Света поселится у меня?
– Конечно, нет, – пожала я плечами.
– Отлично, – обрадовалась соседка. – Тебе домработница нужна.
Я удивилась.
– Зачем? Сама справляюсь.
Агнесса Эдуардовна понизила голос:
– Извини, Степашка, ранее я стеснялась сказать: у тебя нет идеальной чистоты, пыль повсюду. Света рукастая, она готова вылизывать твои апартаменты за тысячу рублей в день. Больше двух раз в неделю уборка не потребуется, деньги смешные.
– Спасибо, но поломойка мне не нужна, – возразила я.
– Степонька, наш долг помочь несчастной, – засуетилась Несси. – Знаю, ты добрая, пара тыщ в неделю тебя не разорит.
– Не в деньгах дело, – стала сопротивляться я, – терпеть не могу, когда чужие люди возятся с моими вещами. Я много времени провожу в командировках, устаю от горничных в отелях.
– Да чем они плохи? – изумилась Несси.
– Размещу в ванной на полочке свои баночки, уйду по делам, вернусь, все переставлено, на тумбочке нет журнала, он на столе лежит, полотенца висят не в том порядке. Не хочу дома такого же сервиса, – пояснила я, – пусть у меня бардак, но это мой бардак.
– Степочка! Светлане очень плохо, – запричитала Несси.
– Если ей нужна работа, я поговорю сегодня с нашей завскладом, – пообещала я, – она часто людей набирает. Дело не самое легкое, оклад невелик, но это лучше, чем домработницей служить. А сейчас мне пора.
Несси потерла руки.
– Пойду, обрадую Свету, расскажу ей о твоем предложении, а то она все время плачет.
– Агнесса Эдуардовна, от чего умерла Марфа Ильинична? – спросила я, направляясь к двери.
– Не знаю, мы скоро со Светкой в морг поедем, наверное, там объяснят, – грустно ответила Несси.
Глава 13
Когда я вернулась к себе, услышала писк мобильного.
– Добрый день, Степанида, – сказал мужской голос, – вас беспокоит Павел Бугров. Когда сегодня ко мне придет Константин Столов?
Ну вот, только сумасшедшего с призраком мне сейчас не хватает!
– Константин очень занят, – отрезала я.
– Вы вчера пообещали, что он сегодня появится и избавит меня от Тимофея, – речитативом продолжал Павел, – я пытаюсь соединиться со Столовым, но безуспешно.
– Шеф утопил сотовый в ванне, – лихо придумала я.
– Неприятно, – опечалился Бугров, – надеюсь, он купит новый аппарат вскорости. Значит, буду с вами на связи.
– Наверное, вы меня неправильно поняли, я поставила вас в очередь на обслуживание.
– Нет, я хорошо слышал, что Константин займется сегодня моей проблемой, – стоял на своем собеседник.
Я сделала глубокий вдох и оседлала коня по имени Ложь.
– Павел, разрешите вам кое-что объяснить. Столов владелец фирмы, но он в ней не работает.
– Простите, не понял.
Я попыталась найти нужные слова.
– Человек владеет обувной фабрикой, но сам туфли не шьет, их производят нанятые им сапожники.
– Логично, – согласился Павел.
– Константин основал «Охотников за привидениями», но за призраками гоняются, образно говоря, сапожники, сам Столов с фантомами не сражается.
– Но он недавно ловил иноземную тварь, – возразил Павел, – его «Желтуха-ТВ» и «Болтун» показывали.
На меня напало вдохновение.
– Правильно. Как только диспетчер получил заказ и сообщил хозяину, тот живо понял: это замечательный пиар! К ларьку с вафлями примчатся люди с камерами, имя Столова произнесут с экранов телевизоров. Представляете, какое количество народа начнет звонить в фирму?
– Но у нее нет номера, – возразил Бугров, – я не нашел такой организации. Хотя я могу отыскать все. Сумел найти только мобильный Константина. По какой причине нет упоминаний об офисе, отсутствуют его телефон, адрес? Зачем реклама, если простой человек обнаружить организацию не способен? Я могу найти любую инфу! Но вас нигде нет!
– Мы убираем бестелесных сущностей, – тут же ответила я, – они очень вредные, гадничают умело, только сообщим свои координаты в Интернете, как враги их стирают. Но те, кто в охотниках нуждается, всегда нас находят неведомым путем!
Высказавшись, я пришла в восторг от собственного ума и сообразительности. Может, мне начать политическую карьеру? Вон как я ловко, быстро и обстоятельно умею врать! Заслушаешься!
– Очень странно, – бубнил Павел, – очень. Непонятно. Как они это делают? Технически! В смысле, призраки.
И тут мне в голову пришла гениальная мысль.
– Потом разберетесь, – остановила я Бугрова, – вернемся к нашей теме. Хотите прогнать Тимофея?
– Да!
– Могу приехать к вам через пару часов и избавить от призрака.
– Вы?
– Я!
– Умеете работать с нематериальными сущностями?
– Посмотрите внимательно запись, сделанную у ларька с вафлями, – зачастила я, – найдете там меня. Константин просто говорит, а я тем временем, находясь у него за спиной, тихо работаю.
– Сколько стоят ваши услуги?
Я заликовала. Бугров наконец задал вопрос, ради которого я согласилась избавить его от фантома.
– Дорого. Ловить привидение трудно.
– У меня небольшие финансовые издержки, – признался Павел. – Могу ли я рассчитывать на скидку?
– Нет. Привидение узнает, что его задешево прогнали, и еще сильнее разозлится, – возразила я, – фантомам категорически не нравится, когда на них экономят. Но могу предложить бартерную сделку: я запираю Тимофея в ловушку, а вы мне достаете кое-какую информацию.
– Согласен! – воскликнул Бугров. – Когда вы приедете?
– Часа через три. Заряжу уничтожитель антиматерии и прикачу, – пообещала я и побежала искать ключи от машины, пора ехать на работу.
Войдя в магазин, я первым делом направилась не в свой крошечный, размером со спичечный коробок, кабинет, а поспешила к Наде Строевой, заведующей складом. Та, увидев меня, обрадовалась:
– Привет, Степашка. Что за нужда королевишну из парадных покоев в наше подземелье привела?
– Две проблемы, – сказала я.
– Излагай, – улыбнулась Строева.
– У тебя есть вакансия?
– Смотря для кого!
– Знакомая осталась без работы.
– Где она раньше служила?
На секунду я замялась, потом честно ответила:
– Нигде, уезжала из Москвы, говорит, что в монастыре жила.
– Верующая это хорошо, – кивнула Надя и показала на висящую в углу икону, – если человек заповеди соблюдает, я его возьму. Но оклад невелик, двадцать четыре тысячи, плюс прибавка, если она кого-то на время отсутствия заменит. Подарки еще девочкам своим делаю, некондицию они взять могут. Ее утилизировать положено, но мне сотрудников удержать надо. Как зовут твою знакомую?
– Светлана Пузанова, – ответила я. – Надюша, не уверена я, что она в Бога верит и на самом деле в обители находилась.
– Давай ее телефон, позвоню ей, – велела Надя, – возьму твою протеже на испытательный срок. Если мы друг другу подойдем, то счастье нам. Если нет, расстанемся. Первую проблему разрулили. Какая вторая?