Хайнлайн Роберт Наш прекрасный город
Роберт ХАЙНЛАЙН
НАШ ПРЕКРАСНЫЙ ГОРОД
Развернув машину. Пит Перкинс остановился у стоянки Ол-Найт и гаркнул:
- Эй, Паппи!
Сторож на стоянке был человеком немолодым. Бросив взгляд на позвавшего, он ответил:
- Через минуту буду к твоим услугам, Пит.
Старик занимался тем, что рвал на узкие полосочки воскресный выпуск комикса. Недалеко от него танцевал маленький смерчик. Он подхватывал обрывки старых газет, уличную пыль и швырял их в лица прохожих. Старик вытянул руку, в которой трепетал длинный яркий бумажный вымпел.
- Вот, Китти, - откашлялся он. - Иди сюда, Китти...
Смерчик замер, затем заметно вытянулся, перепрыгнул два автомобиля, оставленные на стоянке, и закружился рядом со стариком.
Было похоже, что он расслышал приглашение.
- Возьми, Китти, - мягко сказал старик и позволил яркому вымпелу скользнуть между пальцами.
Смерчик подхватил бумажную ленту и, вращая, втянул в себя. Старик отрывал клочки один за другим; они штопором влетали в гущу грязных бумаг и мусора, составлявших видимое тело воздушного вихря. Наткнувшись на холодную лужу - их здесь в каменном ущелье улочки было множество, - смерч ускорил свое движение и еще более вытянулся, пока цветные ленты, подхваченные им, не превратились в фантастически вздыбленную прическу. Старик с улыбкой повернулся:
- Китти любит новую одежду.
- Оставь, Паппи, или ты заставишь меня поверить в это.
- Ты и не должен _в_е_р_и_т_ь_ в Китти, тебе достаточно ее у_в_и_д_е_т_ь_.
- Ну да, конечно... но ты ведешь себя, словно она... я имею в виду оно... способно понимать твои слова.
- Ты в самом деле не веришь? - мягко и терпеливо спросил Паппи.
- Брось, Паппи!
- Хмм... дай-ка мне твою шляпу. - Паппи протянул руку и сдернул шляпу с головы Пита Перкинса. - Сюда, Китти, - сказал он. - Вернись!
Смерчик, плясавший над их головами несколькими этажами выше, ринулся вниз.
- Эй! Что ты собираешься делать с моей шляпой? - осведомился Перкинс.
- Минутку... Китти, сюда! - Словно избавившись от какого-то груза, смерчик резко опустился еще ниже. Старик протянул ему шляпу. Смерчик подхватил ее и погнал вверх по длинной крутой спирали.
- Эй! - заорал Перкинс. - Ты соображаешь, что делаешь? Кончай свои шутки - этот колпак обошелся мне в шесть кусков всего три года назад.
- Не беспокойся, - спокойно сказал старик. - Китти принесет ее обратно.
- Как бы не так! Скорее всего она окунет ее в речку.
- О нет! Китти никогда не роняет ничего, что не хочет уронить. Смотри. - Шляпа танцевала над крышей отеля на противоположной стороне улицы. - Китти! Эй, Китти! Принеси ее обратно.
Смерчик замедлил свое движение, и шляпа спустилась двумя этажами ниже. Затем она снова остановилась, и смерчик начал лениво жонглировать ею.
- Принеси ее _с_ю_д_а_, Китти, - повторил старик.
Шляпа поплыла вниз по спирали и, внезапно закончив свое движение мертвой петлей, шлепнула Перкинса по лицу.
- Она пыталась надеть тебе шляпу прямо на голову, - объяснил сторож. - Обычно это у нее получается довольно точно.
- Вот как? - Перкинс поймал шляпу и, открыв рот, смотрел на завихрение.
- Убедился? - спросил старик.
- Ну, ну... - Он еще раз посмотрел на свою шляпу, потом на смерчик. Паппи, я чувствую, мне надо выпить.
Они пошли в сторожку; Паппи отыскал стаканы, а Перкинс наполнил их из прихваченной в машине почти полной бутылки виски и сделал два внушающих уважение глотка. Повторив эту процедуру, он снова наполнил стаканы и опустился на стул.
- Это было в честь Китти, - сказал Перкинс. - Будем считать, что сие возлияние - компенсация за банкет у мэра.
Паппи сочувственно пощелкал языком:
- Тебе надо о нем писать?
- Мне надо выдать очередную колонку хоть о _ч_е_м_-_н_и_б_у_д_ь_, Паппи. Прошлым вечером Хиззонер, наш мэр, окруженный уникальным созвездием профессиональных шантажистов, взяточников, лизоблюдов и махинаторов, дал торжественный банкет в честь своего избрания... Придется написать об этом, Паппи: подписчики требуют. Ну почему я не могу, как все нормальные люди, немного расслабиться и идти отдыхать?
- Сегодня у тебя была хорошая колонка, - подбодрил его старик. Он развернул "Дейли Форум"; Перкинс забрал газету и скользнул взглядом в низ полосы, где обычно помещалась его колонка.
- Питер Перкинс, - прочел он. - Наш прекрасный город.
Перкинс пробежал главами текст:
"Что случилось с экипажами? В нашем земном раю но традиции принято считать, что было хорошо для отцов-основателей, вполне подходит и нам. Мы спотыкаемся о ту же выбоину, в которой дедушка Тозье поломал себе ногу в 1909 году. Мы радуемся, зная, что вода, вытекающая из ванны, не пропадает бесследно, а возвращается к нам через кран на кухне, благоухая хлором. (Кстати, Хиззонер пьет только газированную воду из бутылок. Можете убедиться в этом сами.)
Но тем не менее я должен сообщить вам ужасающую новость. Куда-то делись все экипажи!
Вы можете мне не верить. Общественный транспорт ходит так редко и движется так медленно, что разница почти неразличима; и все же я могу поклясться, что не так давно видел на Гранд-авеню колченогую колымагу без всяких признаков лошадей поблизости. Не иначе, внутри ее была какая-то электрическая машина. Даже для нашего атомного века это уже чересчур. И я предупреждаю всех горожан..." - тут Перкинс разочарованно фыркнул.
- Паппи, это стрельба из пушек по воробьям. Этот город прогнил насквозь, и он останется таким навечно. Почему я должен напрягать мозги из-за этой ерунды? Дай-ка мне бутылку.
- Не расстраивайся, Пит. Смех для тиранов страшнее, чем пуля убийцы.
- Хорошо излагаешь. Но мне не до смеха. Я потешался над ними, как только мог, - и все кошке под хвост. Все мои старания - такое же пустое сотрясание воздуха, как и у твоего друга, танцующего дервиша.
Окно вздрогнуло от резкого удара ветра.
- Не говори так о Китти, - серьезно заметил старик. - Она чувствительна.
- Прошу прощения, - Пит встал и, повернувшись к двери, поклонился. Китти, я приношу свои извинения. Твои хлопоты куда как важнее моих. - Он повернулся к хозяину. - Давай выйдем и поговорим с ней, Паппи. Лучше общаться с Китти, чем писать о банкете у мэра... Будь у меня выбор...
Выходя, Перкинс захватил с собой пестрые остатки располосованных комиксов и стал размахивать в воздухе бумажными лентами:
- Сюда, Китти! Сюда! Это тебе!
Смерчик спустился и, как только Перкинс выпустил бумагу из рук, сразу же подхватил ее.
- Она глотает все, что ей ни дашь.
- Конечно, - согласился Паппи. - Китти словно архивная крыса. Все бумажки прибирает себе.
- Неужели она никогда не устает? Ведь должны быть и спокойные дни.
- По-настоящему здесь никогда не бывает спокойно. Так уж на этой улице, что ведет к реке, стоят дома. Но, я думаю, она прячет свои игрушки где-то на их крышах.
Газетчик уставился на крутящуюся струйку мусора.
- Бьюсь об заклад, у нее есть газеты за прошлый месяц. Слушай, Паппи, я как-то выдал колонку о нашей службе очистки и о том, как мы не заботимся о чистоте улиц. Было бы неплохо раскопать парочку газет, что вышли примерно года два назад, - и тогда я мог бы утверждать, что и после публикации они продолжают валяться по городу.
- Зачем ломать голову? - сказал Паппи. - Давай посмотрим, что там есть у Китти. - Он тихонько свистнул. - Иди сюда, малышка, дай посмотреть Паппи твои игрушки.
Смерчик, плясавший перед ними, изогнулся, его содержимое закружилось еще быстрее. Сторож прицелился и выдернул из этой мешанины кусок старой газеты.
- Вот... трехмесячной давности.
- Попробуй еще...
- Попытаюсь, - он выхватил еще одну газетную полосу. - За прошлый июнь.
- Это уже лучше.
Прозвучал автомобильный сигнал, и старик поспешил открыть ворота. Когда он вернулся, Перкинс все еще продолжал вглядываться в столб бумажного мусора.
- Повезло? - спросил Паппи.
- Она не хочет мне ничего давать. Так и рвет из рук.
- Китти, ты капризуля, - сказал старик. - Пит мой друг. Будь с ним полюбезнее.
- Все в порядке, - сказал Перкинс. - Мы просто не были с ней знакомы. Но посмотри, Паппи, ты видишь этот заголовок? На первой полосе.
- Она тебе нужна?
- Да. Посмотри поближе - видишь в заголовке "Дью" и под ним что-то еще. Но не могла же она хранить этот мусор с предвыборной кампании 98-го года?
- А почему бы нет? Китти крутится здесь столько, сколько я себя помню. И она постоянно все тащит к себе. Подожди секунду... - Он мягко сказал что-то Китти, и газета очутилась у него в руках. - Теперь ты можешь ее рассмотреть.
Перкинс впился в листок.
- Да я завтра же буду сенатором! Ты понимаешь, что это такое, Паппи?
Заголовок гласил: "Дью вступает в Манилу". На листке значилась дата 1898 год.
Двадцать минут спустя, прикончив бутылку виски, они все еще продолжали беседовать. Газетчик не отрывался от пожелтевшего ветхого листа бумаги.
- Только не говори, что это болталось по городу без малого восемьдесят лет.
- А почему бы и нет?
- Почему бы и нет? Ну, ладно, я еще могу согласиться, что улицы с тех пор ни разу не убирались, но бумага столько не выдержала бы. Солнце, дождь и все прочее сделали бы свое дело.
- Китти очень заботится о своих игрушках. Уверен, в плохую погоду она все прятала под крышу.
- Но, ради всего святого, Паппи, не веришь же ты в самом деле, что она... Нет, тебя не переубедить. Хотя, откровенно говоря, мне не так уж важно, где она раздобыла эту штуку. Официальная версия сведется к тому, что этот грязный клочок бумаги невозбранно носился по улицам нашего города последние восемьдесят лет. Ну и посмеюсь же я над ними, старик!
Он аккуратно свернул газету и принялся засовывать ее в карман.
- Нет-нет, не делай этого, - запротестовал хозяин.
- Почему? Я возьму ее в редакцию, чтобы там сфотографировать.
- Ты не должен этого делать. Это вещь Китти, я ее только одолжил...
- Ты что, псих?
- Она рассердится, если мы не вернем ей газету. Пожалуйста, Пит, она позволит тебе посмотреть на нее в любое время, когда ты только захочешь.
Старик был настолько серьезен, что Пит задумался.
- Я боюсь, что мы ее никогда больше не увидим, - сказал он. - А у меня это будет отправной точкой для раскрутки темы.
- С твоей стороны это не совсем хорошо... История должна была бы быть про Китти. Но не беспокойся - я скажу ей, что эту бумагу терять нельзя.
- Ну, ладно, - они вышли, и Паппи что-то серьезно объяснил Китти, а затем вручил ей обрывок газеты за 1898 год. Китти сразу же подняла его на самый верх своей покачивающейся колонны. Перкинс попрощался с Паппи и двинулся к выходу, но вдруг резко повернулся, не скрывая легкого смущения.
- Слушай, Паппи...
- Да, Пит?
- Но на самом деле ведь ты не веришь, что эта штука живая, правда?
- Почему бы и нет?
- Почему бы и нет? Ты хочешь сказать...
- Ну, - рассудительно сказал Паппи, - а откуда ты знаешь, что ты живой?
- Но... да потому, что я... хотя, если разобраться... - он остановился. - Сам не знаю. Ты мне заморочил голову, приятель.
Паппи улыбнулся.
- Значит, ты понимаешь?
- Хм... Хочу надеяться. Всего, Паппи. Всего, Китти. - Он приподнял шляпу, обращаясь к смерчику. Пыльный столбик качнулся в ответ.
Шеф-редактор послал за Перкинсом.
- Слушай, Пит, - сказал он, решительно хлопнув по пачке исписанных листов, лежавших перед ним, - задумка у тебя была неплохая, но... хотел бы я увидеть хоть парочку твоих статей, написанных не в пивной.
Перкинс взглянул на лежащую перед ним газетную полосу.
Наш прекрасный город Питер Перкинс
СВИСТНИ НА ВЕТЕР
Прогулка по улицам нашего города всегда полна неожиданностей, а порой и приключений. Прокладывать путь приходится среди самого разного мусора, осколков посуды, мятых сигаретных пачек и прочих малопривлекательных предметов, которыми пестрят тротуары города. В это время в лицо нам летят сувениры в виде конфетти от давно прошедшего праздника, истлевшие листья и другая труха, которая под воздействием непогоды утратила свои первоначальный вид и не поддается опознанию. Правда, я всегда был уверен: самое тщательное знакомство с сокровищами наших улиц не может обогатить вас реликвией более чем семилетней давности...
Дальше шел рассказ о смерчике, который почти столетие таскает по улицам ставшую антикварной газету. Кончалась заметка вызовом в адрес других городов страны - могут ли они похвастать чем-либо подобным?
- Разве это так плохо? - осведомился Перкинс.
- Это прекрасная идея - пошуметь о грязи на улицах, Пит, но материал должен быть обоснован.
Перкинс наклонился над столом.
- Шеф, он полностью _о_б_о_с_н_о_в_а_н_.
- Не глупи, Пит.
- Он говорит - не глупи. Ну, ладно... - и Перкинс положил перед редактором обстоятельный отчет о Китти и о газете 1898 года.
- Пит, должно быть, ты крепко хватил в этот день.
- Только томатного сока. У меня в тот самый день так схватило сердце, что думал - отдам концы.
- А как насчет вчерашнего дня? Могу ручаться, этот... смерчик явился в бар вместе с тобой.
Перкинс с достоинством выпрямился:
- Однако таковы факты.
- Успокойся, Пит. Я ничего не имею против того, как ты пишешь, но фактов должно быть больше. Раскопай данные о поденщиках, узнай, сколько им платят за очистку улиц, сравни с другими городами...
- И кто будет читать эту тягомотину? Пойдем спустимся по улице вместе со мной. И я тебе покажу истинные факты. Подожди только минуту - я приглашу фотографа.
Через двадцать минут Перкинс уже знакомил шеф-редактора и Кларенса В. Уимса с Паппи. Кларенс стал готовить камеру.
- Щелкнуть?
- Обожди, Кларенс. Паппи, можешь ты попросить Китти притащить нам ту музейную штуку?
- Конечно, - старик посмотрел вверх и свистнул. - Эй, Китти! Иди к Паппи. - Над их головами пролетело несколько пустых жестянок, охапка листьев, и к ногам легло несколько обрывков газет. Перкинс посмотрел на них.
- Но здесь нет того, что нам нужно, - удрученно сказал он.
- Сейчас она притащит, - Паппи сделал движение вперед, и смерчик обхватил его. Они видели, как шевелятся губы Паппи, но слов не разобрали.
- Щелкнуть? - спросил Кларенс.
- Пока нет.
Смерчик поднялся вверх и исчез где-то меж крыш соседних зданий. Шеф-редактор открыл было рот, на снова закрыл его.
Китти скоро вернулась. Она притащила много разного хлама, и среди всего прочего был и тот самый газетный лист.
- Вот теперь щелкай, Кларенс!
- Щелкай, пока она висит в воздухе!
- Раз - и готово - отозвался Кларенс, вскидывая камеру. - Сдай чуть назад и подержи ее так, - сказал он, обращаясь к смерчику.
Китти помедлила, потом легко качнулась назад.
- Осторожненько развернись, Китти, - добавил Паппи, - и поверни листик. Нет, нет, не так - другим концом кверху.
Газета развернулась и медленно проплыла мимо них, демонстрируя заголовок.
- Поймал? - осведомился Перкинс.
- Раз - и готово, - сказал Кларенс. - Все? - спросил он у шеф-редактора.
- М-м-м... я думаю, что все.
- О'кей, - сказал Кларенс, захлопнул камеру и исчез.
Редактор вздохнул.
- Джентльмены, - сказал он, - я думаю, надо выпить.
Даже после четырех рюмок спор между Перкинсом и редактором не затих. Паппи это надоело, и он ушел.
- Не будьте идиотом, босс, - говорил Пит. - Вы же не можете печатать статью о _ж_и_в_о_м_ смерче. Вас же засмеет весь город.
Шеф-редактор Гейнс гордо выпрямился.
- Таково правило "Форума" - печатать абсолютно все новости, ничего не скрывая. Раз это новость - мы ее публикуем. - Он несколько расслабился. Эй! Официант! Повторить - и поменьше содовой.
- Но это невозможно с научной точки зрения.
- Ты же все видел своими глазами!
- Да, но...
- Мы обратимся в Смитсоновский институт с просьбой провести расследование.
- Они поднимут нас на смех, - продолжал настаивать Перкинс. - Ты когда-нибудь слышал о массовом гипнозе?
- Это не аргумент, тем более, что Кларенс тоже его видел.
- При чем здесь Кларенс?
- При том, что надо иметь, что гипнотизировать.
- С чего ты взял, что у Кларенса нет мозгов?
- Попробуй опровергнуть меня.
- Ну, во-первых, он живое существо - значит, он должен иметь хоть какие-то мозги.
- Как раз об этом я и говорю - эта воздушная штука тоже живая, она двигается; значит, у нее есть мозги. Перкинс, если эти яйцеголовые из Смитсоновского института будут настаивать, что это антинаучно, помни, что за тобой стоят "Форум" и я. Ни шагу назад!
- А вдруг?..
- Никаких вдруг! А теперь отправляйся на стоянку и возьми интервью у этого торнадо.
- Ты же все равно не будешь меня печатать.
- Кто не будет тебя печатать? Я изничтожу его на корню! Отправляйся, Пит. Давно пора взорвать этот город и распылить по ветру. Хватит разговоров! На первую полосу! За дело! - Он напялил на себя шляпу Пита и поспешил в туалет.
Расположившись за столом, Пит поставил рядом с собой термос с кофе, банку томатного сока и положил вечерний выпуск газеты.
Под снимками Киттиных забав, разверстанными на четырех колонках, помещалась его статья. Надпись над жирной 18-пунктовой линейкой указывала: "СМОТРИ РЕДАКЦИОННУЮ ПОЛОСУ, СТР. 12". На 12-й странице над такой же черной линейкой значилось: "ЧИТАЙТЕ "НАШ ПРЕКРАСНЫЙ ГОРОД" на стр. 1". Но он прочел только заголовок: "ГОСПОДИНА МЭРА - В ОТСТАВКУ!!!"
Пробежав нижеследующие строки. Пит прищелкнул языком.
"Затхлый душок - символ духовной заплесневелости, притаившейся в темных углах нашей мэрии, приобрел размеры циклона и указывает на то, что давно пора вымести на свалку администрацию, погрязшую во взяточничестве и бесстыдстве".
Далее издатель указывал на то, что контракт на уборку улиц и вывозку мусора был вручен деверю мэра, но что Китти, смерчик, прогуливающийся по городским улицам, сможет сделать эту работу и дешевле и лучше.
Зазвонил телефон. Пит поднял трубку: