Выключая одной рукой автопилот, другой он взялся за рычаг управления кормовым двигателем, рванул его до упора и тут же включил на полную мощность нижние двигатели. Нос ракеты задрался кверху. Корабль завис, готовый рухнуть в любой момент, и его удерживали только двигатели и гироскопы. Потом медленно, словно нехотя, заработал маршевый двигатель, и только теперь Каргрейвз понял, что медлительность ядерного реактора никогда не позволит ему сделать то, что он собирался сделать, — посадить ракету вручную.
«Галилей» двинулся прочь от Луны.
— Еще чуть-чуть — и конец, — тихо промолвил Морри.
Каргрейвз вытер со лба пот и поежился. Теперь он понимал, что ему предстоит. Он видел только одну возможность: направить ракету к Земле и рассчитать курс в пути — курс к планете, чья атмосфера помогла бы пилоту посадить взбесившийся корабль. Лишь в этот миг он понял, что до героя ему далеко. Он состарился и узнал об этом только сейчас. Его мутило от мысли, что он должен сказать об этом Морри.
— Собираетесь сажать вручную? — спросил юноша.
— Что?
— Это единственная возможность посадить корабль на незнакомой площадке. Теперь я это понял. Необходимо в последнюю половину минуты видеть место посадки — работать носовыми двигателями и не пользоваться радаром.
— Я не могу сажать ракету, Морри.
Мальчик промолчал. Он уселся в кресло и смотрел прямо перед собой. Его лицо оставалось бесстрастным.
— Я хочу увести корабль к Земле.
Морри даже не подал виду, что расслышал хотя бы слово. Его лицо не выражало ни одобрения, ни недовольства — вообще ничего. Каргрейвз вспомнил, как его отчитывал Росс — ослепший, весь в бинтах. Вспомнил о том, как Арт преодолел космическую болезнь ради того, чтобы сфотографировать Землю. О тех горячих деньках, когда они с Морри овладевали пилотским искусством. Но теперь парень молчал и даже не смотрел на доктора.
Что же ему делать, имея на руках ракету с подростками, за которых он отвечает? Он был ученым, привыкшим к лабораторным исследованиям, а вовсе не суперменом. Если бы Росс управлял кораблем… но даже в этой критической ситуации Каргрейвз вздрогнул, вспомнив о манере Росса водить автомобиль. Арт был немногим лучше. Морри же был самым отчаянным сорвиголовой из всей троицы.
Каргрейвз понимал, что лихой пилот из него уже не получится — мешают лишние двадцать лет. А вот эти мальчишки, с их невежеством, с их ободранными автомобилями, на которых они гоняют как бешеные, — это как раз для них… Они были слишком молоды, чтобы чересчур осторожничать, они-то не передумают в последнюю секунду. Доктор припомнил слова Росса: «Я попаду на Луну, даже если придется идти пешком».
— Морри, сажай ракету.
— Есть, сэр!
Мальчик так и не посмотрел на Каргрейвза. Он поставил корабль на хвост и медленно опускал его, потихоньку уменьшая тягу кормового двигателя. В момент, подсказанный интуицией, каким-то внутренним расчетом — Каргрейвз не видел в иллюминаторе ничего, кроме звезд, и мальчику было видно не больше, — он вновь развернул ракету, одновременно выключив маршевый двигатель.
Поверхность Луны была совсем рядом и быстро приближалась. Морри дал вспышку из нижних дюз, оказавшись в результате над гладкой полоской поверхностью, а затем начал опускаться, придерживая корабль короткими ударами носового двигателя и поминутно выглядывая наружу. Он опустился так низко, что доктору показалось: вот-вот корабль ткнется в почву носом, иллюминатор разобьется, и они все погибнут. Но Морри дал еще одну вспышку, которая чуть приподняла ракету, затем развернул ее и опустил вниз почти горизонтально и так близко к лунной поверхности, что доктор видел ее сквозь стекло.
Бросив короткий взгляд в иллюминатор, Морри в последний раз включил нижние дюзы и мягко посадил ракету. «Галилей» опустился на Луну.
— Есть посадка, сэр! Время ноль восемь тридцать четыре.
Каргрейвз глубоко вздохнул.
— Великолепная посадка, Морри! Просто чудесно!
— Благодарю вас, сэр!
12. ГОЛЫЕ КОСТИ
Росс и Арт уже отстегнули ремни и, возбужденно переговариваясь, собирались надевать скафандры, когда Каргрейвз, неуверенно вылез из своего кресла. Его обманула слабая сила тяжести в одну шестую земной. К невесомости и ускорениям, спиравшим грудь, он привык; искусственная сила тяжести в один#, возникавшая при работе двигателя, не смущала доктора. Пристегнувшись, он переносил развороты ничуть не тяжелее, чем маневры самолета. Тут же было нечто иное, и к этому нужно привыкнуть, решил он. Это было похоже на ощущение, возникающее у человека после того, как он снимает горнолыжные ботинки или тяжелые сапоги.
Морри еще некоторое время оставался в кресле, заполняя и подписывая бортжурнал. Его смутила графа «позиция». В школе пилотов его учили записывать здесь широту и долготу пункта прибытия. А какие же были координаты у этого места? Луна, как и Земля, имеет северный и южный полюса, что вполне определяет широту любой ее точки. Что же касается долготы, она остается неопределенной до тех пор, пока не будет выбран нулевой мередиан. Это уже было сделано: «Гринвичем» Луны стал Тихо.
Но навигационные таблицы составлялись для Земли.
Проблема была разрешима, и Морри об этом знал. Пользуясь сферической тригонометрией, можно было перенести на Луну решения небесного треугольника, на которых основывалась вся навигация. Но это потребовало бы сложных расчетов, совсем не похожих на выкладки, производимые пилотами самолетов по заранее составленным таблицам. Моррису пришлось бы обратиться к методу Марка Хилари, о которой никто не вспоминал уже более двадцати лет, и пересчитать по условиям Луны решения, определенные для Земли.
Этим можно заняться потом, к тому же Каргрейвз должен будет все перепроверить, решил он. Луна звала Морри.
Он поспешил присоединиться к остальным членам экипажа, собравшимся подле иллюминатора. Перед ними простиралась серовато-коричневая безжизненная равнина, вдалеке возвышались зубчатые холмы. Было жарко, ослепительно светило Солнце; ракету окутывало абсолютное безмолвие. Земли не было видно: в последние секунды совершенной без подготовки посадки они пересекли грань и сели на обратной стороне Луны.
Вместо медного неба, которое нависало бы над безрадостной каменистой пустыней на Земле, над ними простирался черный свод, усыпанный сияющими звездами. Ну что ж, подумал Морри, все еще занятый проблемами навигации, во всяком случае, заблудиться тут будет сложно. Курс можно будет без труда проложить по звездам.
— Когда же мы выйдем наружу? — спросил Арт.
— Не суетись, — Росс повернулся к Каргрейвзу. — Да, доктор, посадка была отличная, но скажите, первый подход — это был осмотр местности на ручном управлении, или вы и его загнали в программу автопилота?
— Честно говоря, ни то ни другое, — доктор секунду колебался; первые же слова Росса и Арта показали, что они даже не догадывались ни о грозившей им аварии, ни о его опасной нерешительности.
Стоило ли рассказывать об этом теперь? Доктор понимал, что, промолчи он, и Морри не проронит ни звука. Поэтому Каргрейвз решил быть откровенным. Мужчина — именно мужчина, а не мальчик — должен получить заслуженное им признание.
— Нам пришлось отключить робота, и посадку Морри произвел сам, — сказал он.
Росс тихонько присвистнул.
— Что вы сказали? — воскликнул Арт. — Только не говорите, что радар вышел из строя! Я его проверял шесть раз!
— Твои приборы работали безупречно, — заверил его Каргрейвз. — Тем не менее человек может сделать кое-что недоступное технике. Так оно и получилось.
И он стал рассказывать о том, что же произошло. Росс широко открытыми глазами рассматривал Морри до тех пор, пока тот не покраснел.
— Говорил же я, что ты отличный пилот, — заявил Росс. — Но я рад, что не знал, что там у вас происходит.
Он отошел, фальшиво насвистывая «Пляску смерти»[13], и взялся за скафандр.
— Так когда же мы выйдем наружу? — настаивал Арт.
— Думаю, прямо сейчас.
— Ура!
— Не спеши, не спеши. Быть может, именно на твою долю выпадет жребий остаться на корабле.
— Э-э… послушайте, дядя, а зачем кому-то оставаться? Ведь ракету никто не украдет!
Каргрейвз заколебался. Осторожный по натуре, он намеревался каждый раз оставлять на корабле хотя бы одного человека. С другой стороны, для этого не было никаких оснований. Человек, остающийся на корабле, ничем не сможет помочь тем, кто снаружи, до тех пор, пока не натянет скафандр и не выйдет из ракеты.
— Мы пойдем на компромисс, — сказал он. — Морри и я… — Тут ему пришло в голову, что не стоит рисковать сразу двумя пилотами. — Нет, мы с Артом выйдем первыми. Если все будет в порядке, Росс и Морри выйдут следом за нами. Ну что, гвардейцы, — добавил он, поворачиваясь, — надеть скафандры!
Они помогли друг другу влезть в космические костюмы, смазав сначала противосолнечной мазью лица там, где они не были прикрыты темными очками. Потом Каргрейвз распорядился накачать в скафандры воздух под удвоенным давлением, а сам тем временем тщательно проверил кислородные баллоны. Проверили и средства связи. Пока вокруг был воздух корабля, можно было переговариваться и так, но звук был приглушен шлемами. Радиосвязь обеспечивала гораздо лучшую слышимость.
— Ну, ребята, — сказал наконец Каргрейвз, — мы с Артом вместе войдем в шлюз, потом обойдем корабль и встанем так, чтобы вы могли нас видеть. Вы сможете выйти, когда я махну рукой. И последнее: все время держитесь вместе. Не отходите от меня дальше, чем на десять ярдов. Да, кстати, выйдя наружу, вы все обязательно захотите проверить, как высоко вы сможете подпрыгнуть. Я слышал, как вы об этом говорили. Так вот, могу сказать заранее: вы подпрыгнете на двадцать пять-тридцать футов или около того. Но прошу вас: не делайте этого.
— Почему бы и нет? — спросил Росс, его голос в наушниках звучал непривычно.
— Потому, что если кто-то упадет головой вниз и разобьет шлем, то нам придется там же его и похоронить. Пошли, Морри! Прошу прощения, я имел в виду — Арт!
Они втиснулись в крохотный шлюз, заполнив его собой почти до отказа. Мотор насоса, откачивающего воздух, коротко взревел — так мало осталось не занятого их телами пространства — затем захлебнулся и умолк. Щелкнул клапан насоса, и Каргрейвз открыл люк. Оттолкнувшись ногой от ракеты, доктор почувствовал, как плавно он падает — скорее плывет — к поверхности Луны. Следом прыгнул Арт и, опустившись на ладони и колени, легко вскочил на ноги.
— Ну как, парень?
— Великолепно!
Они двинулись в обход корабля, бесшумно ступая башмаками по мягкой почве. Посмотрев под ноги, доктор взял рукой горсть пыли и принялся рассматривать ее, стараясь понять, не похожа ли она на почву, опаленную атомным взрывом. Доктор думал о теории, выдвинутой Моррисом.
Они сейчас находились внутри лунного кратера — это было ясно, так как их со всех сторон окружали цепи холмов. Не воронка ли это, оставшаяся от ядерной бомбы?
Сказать наверняка было трудно. Лунный грунт действительно был похож на оплавленную, — всю в пузырях, землю, подвергнутую воздействию ядерного взрыва. Но это могло быть и результатом вулканической деятельности или взрыва, вызванного падением гигантского метеорита. Ну что ж, решение этой проблемы придется отложить на потом.
Внезапно Арт остановился.
— Дядя! Мне нужно вернуться назад!
— Что такое?
— Я забыл фотоаппарат!
Каргрейвз рассмеялся.
— В следующий раз. Твоя натурщица никуда не денется.
Страсть Арта все разгорается, подумал он. Если так пойдет дальше, он даже в ванну не залезет без своей камеры. «Хорошо бы сейчас искупаться», — вздохнул мысленно Каргрейвз, вспомнив о ванне. Путешествия в космосе имеют свои отрицательные стороны. Запах собственного тела был неприятен доктору, особенно в герметичном скафандре.
Росс и Морри с видимым нетерпением ждали у иллюминатора. Их радиоголоса, до сих пор экранированные стальным корпусом корабля, свободно проникали сквозь кварцевое стекло.
— Как там у вас? — закричал Росс, прижав к иллюминатору нос.
— Кажется, все в порядке, — послышался голос Каргрейвза.
— Нам можно выходить?
— Подождите минутку, я еще не уверен.
— Ну ладно, — разочарованно протянул Росс.
Ему на месте не сиделось от нетерпения, но дисциплина на корабле соблюдалась свято. Арт скорчил ему рожу и изобразил что-то вроде танца, при каждом прыжке взлетая футов на пять в воздух, точнее — в вакуум. Он медленно и даже грациозно парил. Его движения напоминали замедленные съемки или, скорее, балет под водой. Но когда он начал подпрыгивать все выше, постукивая при этом башмаками, Каргрейвз велел ему стоять спокойно.
— Перестань топорщить перышки, — сказал он, — и опустись на поверхность. Нижинский из тебя не получится[14].
— Нижинский? Кто это?
— Неважно. Во всяком случае, пусть ноги будут на грунте. Морри! — позвал он. — Давайте, выходите — ты и Росс.
Морри и Росс не заставили долго себя ждать. Ступив на поверхность Луны, Морри взглянул на окружающую его безжизненную равнину и изрезанные вершины скал вдалеке. На него внезапно нахлынуло предчувствие беды, и в душу закралось какое-то неприятное ощущение.
— Голые кости, — пробормотал он. — Толые кости мертвого мира.
— Ну, — сказал Росс. — Ты идешь?
— Только после вас, сэр.
К ним присоединились доктор и Арт.
— Куда теперь? — спросил Росс.
— На первый раз я не хотел бы слишком отдаляться от корабля, — заявил Каргрейвз. — Здесь могут оказаться какие угодно ловушки, которых сразу и не заметишь. Какое у вас давление в скафандрах?
— Как на корабле.
— Можете уменьшить его вдвое. Этого будет достаточно. Мы дышим чистым кислородом, не забывайте об этом.
— Давайте прогуляемся вон до тех холмов, — предложил Морри, показывая на край кратера менее чем в полумиле от корабля.
Там была солнечная сторона, и тени от холмов протянулись к кораблю, обрываясь в сотне футов от него.
— Давайте проделаем хотя бы часть пути. В тени нам будет лучше. Я уже начинаю потеть.
— Если я не ошибаюсь, — сказал Морри, — то с вершины тех холмов мы сможем увидеть Землю. Когда мы садились, я заметил там ее светящийся краешек. Мы не очень далеко залетели на обратную сторону.
— И где же мы сейчас?
— Чтобы ответить на этот вопрос, мне нужно осмотреться. Так… мы находимся в районе к западу от океана Бурь, невдалеке от экватора.
— Это я и без тебя знаю.
— Если вы так спешите, капитан, то лучше позвоните в Автомобильный клуб[15].
— Я не спешу. Индеец не потерялся, потерялся его вигвам. Надеюсь, мы сможем увидеть Землю прямо отсюда. Тут очень хорошее место для установки антенны, причем недалеко от корабля. Честно говоря, мне не хотелось бы трогать корабль с места до тех пор, пока мы не отправимся назад, — даже если мы потеряем возможность связаться с Землей.
К облегчению Каргрейвза, вскоре они укрылись в тени. Вопреки распространенному мнению, тени на Луне не были черными, хотя здесь не было воздуха, который рассеивал бы солнечный свет. Сверкающий песок под ногами и окружающие холмы отражали в тень достаточно света. Они уже прошли приличный кусок пути, когда Каргрейвз заметил, что группа разбрелась по сторонам. Остановившись у найденного Россом обнажения скального грунта и пытаясь рассмотреть его в слабом сумеречном свете, он вдруг обнаружил, что рядом нет Морри. Сначала доктор рассердился, но потом сообразил, что Морри, шедший впереди, вполне мог не заметить их задержки. Каргрейвз взволнованно осмотрелся.
Морри был уже в сотне ярдов впереди, там, где начиналось возвышение.
— Морри!
Было видно, что тот остановился; но в наушниках его не было слышно. Доктор заметил, что юноша не идет прямо, а как-то странно блуждает из стороны в сторону и покачивается.
— Морри! Назад! У тебя все в порядке?
— В порядке? Конечно, у меня все нормально, — хихикнул тот.
— Тогда возвращайся.
— Не могу. Я занят. Я нашел тут… — Морри сделал неосторожный шаг, подпрыгнул, потом опустился на песок и покачнулся.
— Морри! Стой на месте! — Каргрейвз поспешил к нему.
Но Морри его не слушал. Наоборот, он начал прыгать из стороны в сторону, каждый раз все выше и выше.
— Нашел! — кричал он. — Нашел! — Он прыгнул в последний раз и, опускаясь на песок, продолжал кричать: — Я нашел… голые кости…
Он внезапно смолк. Он стал на ноги, снова подпрыгнул, сделал сальто, упал и больше уже не вставал. Тут же огромными прыжками подоспел Каргрейвз. Шлем юноши был не поврежден. Но глаза мальчика тупо смотрели в пространство. Голова его поникла, лицо посерело. Доктор подхватил его на руки и помчался к «Галилею». Он сразу узнал симптомы, хотя до сих пор видел подобное лишь в барокамере на пилотских курсах. Аноксия![16] Что-то произошло, у Морри началось кислородное голодание, и он мог умереть еще до того, как ему окажут помощь; либо, что еще хуже, мог остаться в живых с необратимыми повреждениями мозга и утратой интеллекта. Такое не раз случалось с храбрецами, достигавшими больших высот на заре воздухоплавания.
Двойной груз не мешал доктору бежать. Даже вдвоем, одетые в скафандры, они весили меньше семидесяти фунтов. Лишний вес только помогал, придавая устойчивость. Каргрейвз втиснулся в шлюз, прижимая Морри к груди и с нетерпением ждал, когда камера наполнится воздухом. До тех пор пока давление не сравняется, всей его силы не хватит, чтобы открыть люк.
Наконец он вошел в корабль и положил Морри на пол. Тот все еще был без сознания. Трясущимися пальцами доктор попытался сорвать с Морри скафандр: на руках были перчатки, и оттого пальцы не слушались. Тогда Каргрейвз стащил с себя скафандр и отстегнул шлем юноши. Свежий воздух коснулся лица Морри, но мальчик все еще не подавал признаков жизни.