Александр Николаевич Черников был представителем «Аэрофлота» в Таиланде. Начальство попросило оказывать помощь представителю МВД в Паттайе после звонка генерала Орлова. Надо отдать должное, что Черников не очень удивился и не лез с расспросами, а что же случилось такого, что российская полиция вдруг работает в Таиланде. А может, ему было просто не до этого, потому что у представителя крупнейшей авиакомпании страны дел в Таиланде очень много, начиная от контроля организации безопасности перелетов своих самолетов и кончая технической стороной обеспечения. Да и юридических нюансов во взаимодействии с профильными ведомствами Таиланда и руководством аэропортов тоже было предостаточно. Сидеть сложа руки Черникову не приходилось.
– Здорово, приятель! – Явно мужская рука по-свойски шлепнула Крячко по плечу.
Сыщик обернулся. Перед ним стоял крепкий мужчина лет шестидесяти с седыми волосами на груди, в шортах, в темных очках на половину лица и с полотенцем через плечо. Станислав терпеть не мог разговаривать с людьми в темных очках. Когда не видишь глаз собеседника, то чувствуешь себя не просто каким-то беззащитным или обманутым, а почти раздетым.
– Мы приятели? – Крячко сделал удивленное лицо и стал демонстративно вглядываться в черты неизвестного.
– Да ладно вам обижаться, – вполне добродушно засмеялся мужчина и снял очки. – Я же к вам как к земляку. Здесь настолько все чужое, что даже грузин роднее любого тайца.
Теперь Крячко его узнал. Он видел этого мужчину мельком несколько раз за эти дни. И кажется, он был из той самой группы, с которой сюда прилетела Рукатова.
– Я не обижаюсь, с чего вы взяли? – пожал плечами Стас. – Просто мне показалось, что мы знакомы, потом смотрю, вроде и нет.
– Да видели вы меня! – снова рассмеялся мужчина. – Я в этом же отеле живу. Уже скоро будет две недели. Пойдемте вон к стойке с напитками, я вам пару вопросов хочу задать. Если вы, конечно, не спешите сейчас никуда.
Крячко снова пожал плечами с видом человека, которому все равно, какое развлечение, лишь бы не скука. Поболтать так поболтать. Но это было написано на его лице, а внутренне сыщик уже прокручивал возможные варианты развития разговора и даже дальнейших событий. Вариант первый: мужчина Крячко с кем-то перепутал, сейчас все быстро разъяснится, и интерес к общению у него пропадет. Вариант второй: этот человек и правда видел Крячко, может, и в Москве раньше, а, увидев еще раз здесь, решил пообщаться, потому что ему скучно, стапельные собеседники как настоящие, так и потенциальные, – типичные выпивохи, а он непьющий. И третий, самый неприятный вариант: этот человек причастен к похищению Рукатовой и вычислил в Крячко полицейского.
Они присели в плетеные кресла возле небольшой стойки под навесом, где юная тайка продавала напитки, от соков до коктейлей, которые она смешивала сама. Крячко обрадовался, что в меню не было алкогольных напитков. Когда его спутник спросил, что он будет пить, Стас с умным видом ткнул в какую-то строчку пальцем.
Когда они уселись в кресла, положив ногу на ногу, мужчина наконец решил представиться:
– Меня зовут Михаил. Я из Москвы, работаю в Метрополитене, в геологическом управлении. А вы…
– Крячко, Станислав, – кивнул головой сыщик. – Я – типичный чиновник. Работаю в коммунальном отделе городской мэрии. Так о чем вы хотели спросить, Михаил?
Тайка с улыбкой поставила на столик между креслами два бокала с коктейлями, улыбнулась улыбкой любящей сестры и ушла к себе за стойку. Михаил взял свой бокал, пригубил, провожая тайку взглядом, и сказал:
– Вот чем мне тут сервис нравится. Они к нам относятся так, как будто действительно нас любят, как будто мы им очень нужны, и они рады нам так, что расплакались бы точно, если бы вот я, например, взял и не прилетел к ним отдыхать.
– Сервис, – согласился Крячко. – Чего на наших отечественных курортах не хватает. Не умеем мы быть искренне вежливыми и любить других людей просто так.
– Вы не просто коммунальщик, – засмеялся Михаил, – вы философ от сферы услуг.
– Жизнь делает нас философами, – неопределенно пожал плечами Станислав. – Так я вас слушаю, Михаил.
– Торопитесь куда-то? – внимательно посмотрел на него мужчина. – Если так, тогда давайте к моему вопросу. А то ведь так хорошо сидеть, ветерок, океаном пахнет, тайки симпатичные. Ну, ладно. Я о чем хотел поговорить-то. Вы, я видел, про Надежду Владимировну разговаривали с несколькими людьми. Наверное, вы с ней по Москве еще знакомы?
Крячко равнодушно смотрел на девушек, плававших в бассейне, хотя внутри весь напрягся. Беседа в таком контексте ему совсем не понравилась.
– Да, а почему вас это интересует? – постарался он сделать удивленное лицо. – Мне кажется, несколько некорректно обсуждать за глаза женщину. Вас что-то конкретное интересует?
– Ну, бросьте вы! – засмеялся Михаил несколько напряженно. – Я же ничего такого не имел в виду. Просто решил, раз вы ее знакомый, то можете знать…
– Что? – спросил Крячко, уловив в вопросе паузу.
– Знать, куда Надежда пропала, – немного смущенно ответил мужчина. – Понимаете, Станислав, я вам как мужчина мужчине говорю: она мне понравилась. Я хотел с ней познакомиться, завязать отношения. Серьезные, если вас этот момент беспокоит. Я человек одинокий и имею право.
– У вас тут времени было море, чтобы познакомиться и завязать отношения.
– Да, но она-то была сначала не одна.
– В смысле? – невольно спросил Крячко и тут же пожалел о сорвавшемся вопросе.
– А… вы не знали? Черт, получается, что я невольно в ваших глазах коснулся вопроса чести женщины…
– Господи, вы про Максима Маслова? – решился на новый поворот беседы сыщик. – Я знаю об их отношениях. А почему, если она вам так понравилась, вы раньше с Надеждой не познакомились, а сейчас задаете вопросы о ней мне?
– Слушайте, Станислав, – вдруг серьезно и решительно сказал Михаил. – У нас с вами какой-то странный, если не сказать, дурацкий, разговор пошел. Крутимся вокруг да около, играем в джентльменов. Давайте, может быть, проще, а? Мне понравилась женщина, но она оказалась несвободна. Я знаю, что с ней здесь был не муж, поэтому не оставлял надежды – простите за каламбур, связанный с ее именем.
– Ну, это я понял. А от меня вы чего хотите?
– Узнать, где она. Есть у меня подозрения, что они с этим, как вы его назвали, Масловым, расстались. Значит, у меня появился шанс.
– Я не знаю, где она. Я сам ее ищу, – признался Крячко.
– Вы ее ищите? – уставился на собеседника Михаил. – Пардон, так вы тоже претендуете, что ли?
– Нет. – Крячко допил коктейль и со стуком поставил стакан на стол. – Я – полковник полиции из МВД России. И разыскиваю ее именно потому, что она пропала без вести.
– Упс! – тихо прошептал Михаил. – Час от часу не легче.
– Что, у вас интерес к Надежде Рукатовой уже пропал? – съязвил Станислав.
– А хотите в морду, полковник? – прищурился Михаил.
– Хороший ответ, – кивнул Крячко. – Вполне убедительный. Ладно, давайте тогда делиться информацией и думать вместе, как продолжать Надежду Владимировну искать и, самое главное, где. Заодно и Маслова тоже. Не исключено, что они или вместе пропали, или кто-то из них имеет отношение к исчезновению другого, или оба исчезли одновременно и независимо друг от друга.
– Как у вас все по полочкам, – проворчал Михаил. – Вы что-то нарыли здесь?
– Ну, до определенного момента, точнее, до момента их исчезновения. Но у меня пока представления нет о его причинах, даже мотива нет, – соврал Крячко. – А вы что-то знаете, есть у вас какие-то предположения?
– Есть. И эти предположения меня сильно беспокоят. Поэтому я и заговорил с вами. Вы, так сказать, были для меня последним шансом.
– Рассказывайте.
– Три дня назад мы ездили группой в Камбоджу. Ну, программа стандартная – храмовый комплекс, катание на слонах, сплав без лодок по реке Квай.
– Как это без лодок?
– Так, – не очень весело рассмеялся Михаил, – в спасательных жилетах примерно два километра. С попутными шутками про пираний, крокодилов и анаконд.
– Это серьезно? – поморщился Крячко.
– Да, есть такое развлечение. Только опасного там ничего нет, просто экзотика и необычный способ сплава по теплой и грязной реке. Не это главное, там много лет так спускают в низовье туристов, это безопасно. Но с Надеждой что-то случилось. Она начала тонуть, очень сильно перепугалась, ее мгновенно вытащили и посадили в лодку. Видели бы вы, как ее трясло, сказать ничего не могла. А группа запаниковала из-за того, что ее под водой вроде кто-то за ногу схватил. Но нас быстро успокоили, что это просто чисто психологический эффект от боязни воды или иные страхи.
– А вы что думаете?
– Я рядом был тогда. Бросился, насколько это было возможно, быстрее к ней вплавь. Я видел, что она перепугалась как раз того, что было под водой, утонуть она не могла, и под воду ее утащить с таким жилетом мог только крокодил весом килограммов в двести. Не знаю, Станислав, может, бревно затопленное, мхом и водорослями заросшее, которое ее ноги коснулось. Мало ли. Не верю я, что именно в тот день и в том месте впервые за десятилетия появился в реке монстр, который напал на туристов.
– А вы что думаете?
– Я рядом был тогда. Бросился, насколько это было возможно, быстрее к ней вплавь. Я видел, что она перепугалась как раз того, что было под водой, утонуть она не могла, и под воду ее утащить с таким жилетом мог только крокодил весом килограммов в двести. Не знаю, Станислав, может, бревно затопленное, мхом и водорослями заросшее, которое ее ноги коснулось. Мало ли. Не верю я, что именно в тот день и в том месте впервые за десятилетия появился в реке монстр, который напал на туристов.
– Может, правда боязнь воды? – предположил Крячко. – Хорошо, а Маслов что же? Тоже бросился ей на помощь?
– Нет. Вот тут непонятное и началось. Я Маслова сам глазами поискал, но не нашел. Ну, потом махнул на это дело рукой. А когда уже подплывали к точке финиша, то наши сопровождающие спасатели-тайцы заметили, что одного не хватает. Шуму было много, испугались все. А он нас ждет на лодке впереди. И улыбается.
– И что же произошло?
– По его словам, он не справился с течением, и его прибило к берегу. Там он обратился к местным крестьянам, и они его на повозке отвезли вниз по реке.
– Нормальное объяснение, – с сомнением проговорил Станислав.
– Не очень. Они нас четко «пасли» по бокам, как стадо гнали по реке. Не могло его к берегу прибить, его бы к их лодкам прибило.
– Тогда как же? Мистика какая-то.
– Единственный вариант, который я тогда для себя придумал, потому что там был и все видел, – это отстать от группы, снять жилет, слиться с мутной водой, исчезнуть на короткое время, а потом тихо к берегу, и… с повозкой все уже реально.
– Остается спросить, а зачем ему это нужно?
– Надоело, – предположил Михаил. – Может, даже боязнь воды, как и у Рукатовой, только он мужик, ему стыдно признаться. И у меня возникло ощущение, что у них после этого случая разлад в отношениях начался.
– Возвращались они, сидя в разных местах автобуса и глядя в окна по разные стороны?
– Я их обоих не видел на обратном пути.
– Они не вернулись из Камбоджи? – опешил Крячко.
– Маслов вернулся точно. Мы были не в одном автобусе, а в четырех. Я тогда и подумал, что они сели в другой автобус. А когда уже сюда приехали, я Маслова увидел, а Надежду нет. Думал, что мы просто разминулись у автобусов, захотелось ей скорее в номер, отмыться. Вот с этого момента я ее больше не видел. Даже набрался смелости и на следующий день в номер к ней стучался. Придумал для себя легенду на случай, если Маслов откроет. Никого. Он потом тоже пропал.
Крячко открыл было рот, чтобы задать вопрос, но у него зазвонил мобильник. Это был номер представителя «Аэрофлота» Черникова.
– Да, Александр Николаевич, есть новости? Когда?.. Понятно. А это точно? Я к тому, что нет необходимости перепроверять, как-то… а, ну да, ну да… компьютер, база данных пассажиров. Я понимаю. Вы уж извините, меня, Александр Николаевич, но я к вам тогда с последней просьбой обращусь. Ей-богу, дело того стоит!.. Спасибо. Тогда по фамилии Рукатова Надежда Владимировна… Нет, я помню, конечно, тут другая ситуация. Вы не могли бы связаться со своими коллегами в Камбодже? Отсюда туда туристов возят на автобусе. Это в Китай или во Вьетнам они отсюда на самолетах на экскурсии летают, а в Камбоджу… да, буду очень вам признателен… Хорошо, жду!
– Что? – встревоженным голосом спросил Михаил, когда Крячко закончил разговор и положил на стол телефон.
– Хреновое дело, Михаил, – задумчиво пробормотал сыщик. – Наш Маслов Максим Сергеевич два дня назад улетел отсюда в Россию. Вполне официально.
– А Надежда? Вы что там про нее говорили?
– Надежда? Я когда сюда прилетел, то первым делом проверил, а не улетела ли она домой, не дожидаясь окончания срока путевки. Мне официально ответили, что не улетала. И в Москву не прилетала. А теперь, когда вы меня просветили в туристических тонкостях, я понял, что она могла преспокойно улететь в Россию из Камбоджи. Вы же границу пересекали с паспортами, они у вас при себе были. А она еще незадолго до этого из ячейки в сейфовой комнате забрала все свои ценные вещи. Оказалось, вот для чего.
– Значит, они все-таки поругались, – сделал вывод Михаил.
– Да, очевидно, – обрадованно кивнул Крячко.
Ему он был очень удобен, чтобы превратить беседу в совместные розыски. Крячко был больше чем уверен, что именно так все и произошло. Что именно из Камбоджи Надежда и улетела самолетом в Россию. Почему она в числе прилетевших пассажиров не числилась ни в одном аэропорту? Могла не прилетать в Москву, могла, скажем, в Рязань, в Самару, в Тулу. Потом поездом, хоть на такси, это не проблема. Вопрос в другом. Почему и она, и Маслов так неожиданно сорвались и улетели отсюда? С чем связан испуг в воде? Может, совпадение, а может, этот испуг испортил весь отдых, и Рукатова улетела? И Маслов мог улететь, потому что без нее ему тут делать больше нечего. Может, они там встретились и помирились? Только вот где сейчас они оба?
Орлов вышел из-за стола и двинулся навстречу Гурову:
– Ну хоть один курортник объявился! Как ты?
– Да нормально все, – отмахнулся Гуров. – Вымотался на этой жаре. Ребята там сами закончат дело по убийству Макарова, а потом решим, когда можно будет объявиться Ирине Рукатовой. Надо ее отправить сюда на самолете. Так, чтобы ребята ее там посадили, а наши оперативники здесь сняли.
– Ладно, решим. Пошли. – Орлов подтолкнул Гурова к угловому диванчику у окна, где уже закипал электрический чайник. – Или, может, с дорожки коньячку?
– Нет, не стоит. Голова разболится потом. Коньячку я вечером, дома, когда можно будет расслабиться. Ну, рассказывай, информация по Волку есть?
– Есть, и очень интересная, – потирая руки, ответил Орлов, усаживаясь напротив Гурова в кресло и наблюдая, как тот наливает себе чай. – Борис Леонидович Волков, 1974 года рождения, уроженец города Самары. Имеет судимость по статье 159 УК Российской Федерации. Получил «десятку», вышел по УДО[2] через семь лет. После выхода какое-то время был в поле зрения полиции, потом интерес к нему ослаб, потому что явно к криминалу Волков больше не тяготел. Занялся он бизнесом, одеваться начал прилично, стал ездить в командировки. Вот так, Лев Иванович, такая информация. И вдруг он всплывает у тебя в Сочи, да еще в таком деле.
– Меня как раз и не удивляет, что человек со 159-й за плечами не угомонился, а принялся опять зарабатывать деньги криминальным способом. Ты говоришь, что он после освобождения занялся бизнесом. А каким?
– Я задал эти уточняющие вопросы, но повторного ответа пока не получил. Они там, в Самаре, тоже успокоились, когда бывший «сиделец» стал выглядеть как приличный гражданин. Заодно велел поднять все его связи за эти годы, деловые контакты, контакты с бывшими зэками, особенно тщательно проверить иногородние контакты.
– На это надежды мало, – с сомнением покачал Гуров головой. – Столько лет прошло, кто там чего нароет? Не пришлось бы мне еще и в Самару ехать. Ведь задание по Рукатовой и Макарову Волк получил от кого-то иногороднего, а не от жителя Сочи. В Сочи ниточка отсюда потянулась. Нам его связи очень нужны.
– А почему ты его Волком назвал? – спросил Орлов.
– Да, точно, – усмехнулся Гуров. – У него кличка из зоны Вылк, а не Волк, как часто дают по фамилии. Интересная интерпретация! Хорошо, подождем немного информации из Самары на Волкова, потом будем решение принимать. А что по отцу Ирины Рукатовой?
– По ее биологическому отцу? Есть такой Злобин Роман Алексеевич. Честно говоря, мелкая шушера. Гонора много, а за плечами нет ничего.
– Ирина отзывалась о нем чуть ли не как о уголовном авторитете.
– Болтун он, вот и весь его авторитет. Сидел, это точно, да только смех один, а не отсидка. Статья плевая – чистая «хулиганка», но сел он не столько по ней, сколько из-за того, что ввязался в дела уголовников прямо в изоляторе временного содержания. Следователь решил, что он может попытаться повлиять на следствие не только по своему делу, но и по делам других, и арестовал его. В СИЗО уголовники что-то наплели парню, или «на слабо» взяли, или пригрели, за своего стали принимать. Короче, опять он в какую-то историю попал, но теперь уже с поножовщиной. И вместо года условно получил пару лет общего режима.
– А дальше понятно, – потягивая чай из бокала, сказал Гуров. – Попал в «шестерки», наколочки, блатной жаргончик, я, мол, самый крутой, за меня воры «впрягутся».
– Примерно. Только непонятно, как Надежда Рукатова могла за такого замуж выйти. Понятно, что она за него вышла замуж, когда он еще не сел. Но он и тогда был полным придурком, как я понимаю.
– Да, Петр, женщин понять порой сложнее, чем самого последнего «урку», – покрутил головой Гуров. – Эх, Маша меня не слышит! Такие сравнения отпускаю. Наверняка ей по молодости нравилось, что он такой уверенный, купилась на то, что умел пыль в глаза пускать. Из того, что ты мне рассказал, вполне можно сделать вывод, что Злобин в состоянии пойти на похищение. Может, даже не по собственной инициативе, а по наущению своих «старших товарищей» с большим криминальным авторитетом. Могли его подтолкнуть к этой идее или просто заставить.