— Осталось не так долго, — заверил Регор. — Но мы должны приложить все усилия, прежде чем покинем ее.
Он ткнул пальцем в город. Его башни возвышались над обвалившимися стенами и неровными дюнами, направленными в небо, полное птиц. Их пастельная окраска выгорела на жгуче-желтом солнце до костяной белизны. И все же издалека они выглядели красиво, лес, простиравшийся в глубь острова, пестрел сотней оттенков тусклой зелени, а с другой стороны земля покато спускалась к морю, сверкавшему, как посыпанный алмазной пылью изумруд, бурлящему и кричащему, взбивающему свои воды возле рифов в пену.
— Первые поколения, населявшие эти места, вероятно, были очень счастливы, — предположил Джонг.
— Что-то их погубило, это была не просто война, — заметил Регор. — Мы должны знать, что. Может быть, это явление не оказало воздействия на весь остальной мир, а может, и оказало.
— Возможно. Земля опустела, — думал Джонг, уже не в первый раз.
Голден Флайер притормозил здесь, чтобы сделать профилактический ремонт перед тем, как повернуть назад, в старую сферу владычества человека. Капитан Илмарай произвольно выбрал звезду F9, расположенную на расстоянии трехсот световых лет от теперешнего расчетного положения Солнца. Они не уловили шепота энергий, используемых современными цивилизованными расами, которые могли бы представлять угрозу. Третья планета казалась раем, она имела изобилие Земли, но ее почвы были разбросаны в виде островов по всему мировому океану, теплому от полюса до полюса. Монса Райнарта удивило, что при таком малом объеме голых скал поддерживалось равновесие углекислого газа. Затем он заметил повсюду на воде заплатки почвы, покрытой сорняками, — многие из них имели площадь в несколько квадратных километров, — и пришел к выводу, что фотосинтез шел достаточно активно, поддерживая атмосферу типа земной.
Вид разрушенных городов, замеченных с орбиты, вызвал шок. Разумеется, за двадцать тысяч лет цивилизация могла продвинуться вперед и еще дальше. Но ее развитие прервалось. Почему?
В тот вечер была очередь Джонга вести разговор с теми, кто находился на главном корабле. Он связался по интеркому с родителями, чтобы рассказать им, как проходит их путешествие. Сердце подпрыгнуло от радости у него в груди, когда он услышал, кроме родительских, голос Сорьи Райнарт.
— О да, — сказала девушка, с беспокойным смешком. — Я прямо здесь, в квартире. Зашла в гости, совершенно случайно.
Ее брат, стоявший за спиной у Джонга, хихикнул. Юноша вспыхнул и пожалел, что не может остаться один. Ну конечно, Сорье было известно, что он должен позвонить в этот вечер… Если Кит все еще существует, их могло ничего не связывать. Жену полагалось брать с другого корабля. Это был закон астронавтов, экзогамия способствовала выживанию, что было необходимо в их, мягко говоря, небезопасных обстоятельствах. Но если, допустим, все корабли, кроме их Голден Флайера, мотались между звездами мертвые; и несколько сотен человек на борту Голден Флайер и четверка в этом мире, имя которого потерялось в веках, составляли последние остатки человеческой цивилизации, что ж, она была умненькая и нежная и так красиво покачивала бедрами при ходьбе.
— Я… — Он прикусил язык. — Хорошо, что так получилось. Как ты поживаешь?
— Мне одиноко и страшно, — призналась она. Космические интерференции примешались к ее словам. Огонь громко расплевывал искры во тьму ночи. — Если вы не узнаете, что здесь произошло, я буду мучиться этим вопросом всю оставшуюся жизнь.
— Прекрати, — резко оборвал он. — Моральное разложение погубило не один корабль. Хотя… ладно, извини… — Он знал, что мужества ей не занимать. Он также боялся, что мысль о том, что же погубило здешнюю цивилизацию будет преследовать его всегда. Сама по себе, смерть была старой знакомой Кита. На этот раз они возвращались из более далекого прошлого, чем то время, когда на Земле лежали ледники и водились мамонты. Знания были необходимы им как воздух, — чтобы понять Вселенную. И вот их первая остановка на спирали галактики, где некогда располагался их дом, поставила их перед загадкой, казавшейся неразрешимой. Кит уходил корнями в такую глубь, что Джонг помнил символы Сфинкса; и вдруг увидел, как она ужасна.
— Мы разберемся, — пообещал он Сорье. — Если не здесь, то после возвращения на Землю. — В душе он был в этом не уверен. Он перевел разговор на пустяки и даже изловчился пару раз пошутить. Но потом, когда Джонг растянулся в своем спальном мешке, ему вновь показалось, что откуда-то с севера доносится рожок.
Экспедиция поднялась на заре, молниеносно справилась с завтраком и включила скорости космического катера. Он рванул из города на аэродинамической тяге, выровнялся и двинулся малой скоростью близко к земле. Море волновалось и сверкало справа, слева круто вздымалась земля. Здесь не было видно стад каких-либо крупных животных. Может быть, их и не существовало, раз для них оставалось слишком мало места. Но океан бурлил. Сверху Джонг вглядывался в прозрачные воды, различая тени многотысячных стай рыб. Вдалеке он заметил стаю морских животных, размером с кита, но относящихся к рыбам, она медленно проплывала через джунгли водорослей. Должно быть, колонисты большую часть необходимого для жизни получали из моря.
Регор посадил лодку на утес, в заливе, который он описал. В иллюминатор они разглядели огромную, длинную и широкую береговую полосу, заворачивавшую полукругом, ее пески были загромождены скалами и валунами. Вдали, в нескольких километрах, этот изгиб закрывался почти целиком, образуя почти кольцо, оставляя лишь узкий проход в океан. В заливе было тихо, в утренних лучах солнца вода переливалась зеленовато-голубым, но не цвела. В одно полнолуние приливы могли поднимать и опускать уровень воды на два-три метра; на юге, из горного участка, впадала река. Вдали Джонг видел массу ракушек, расцветивших песок на дне, глубоко под водой, это было доказательством изобилия жизни. Ему показалось несправедливым, что колонистам пришлось променять богатство красоты на безжизненную тьму.
Регор поворачивал свое худое лицо от одного члена экипажа к другому.
— Проверка оборудования, — объявил он и прошелся по списку: фульгуратор, коммуникационный браслет, энергетический компас, меликит…
— Боже, — воскликнул Нери, — ты что считаешь, что мы расходимся на год, притом идем поодиночке?
— Мы рассредоточимся в поисках следов, — пояснил Регор, — и эти скалы будут нас часто заслонять друг от друга, — Остальное он оставил недосказанным: то, что послужило причиной смерти колонии, могло существовать и по сей день.
Они вышли на свежий прохладный воздух, пахнущий йодом, морской солью и разложением, — обычный приморский запах любого землеподобного мира, и направились к заливу.
— Давайте расходиться от этой точки, — предложил Регор, — и если никто ничего не обнаружит, встретимся здесь пообедать через четыре часа.
Джонгу досталась тропа, уходящая далеко на север. Вначале он шел торопливо, наслаждаясь движением своих мышц, скрипом песка и скрежетом гальки у себя под башмаками и свистом птиц над головой. Но затем ему пришлось пробираться между нагромождениями камней и темными валунами, некоторые из которых были размером с дом, и заслоняли его от ветра и от товарищей; и он вспомнил об одиночестве Сорьи.
О нет. Только не это. Разве мы не заплатили сполна? — подумал он. И потом с вызовом: Мы этого не сделали.
Мы сами проклинали предателей и выбрасывали их в космос, как только узнавали о преступлении. Так за что же нас наказывать?
Но Кит оставался в изоляции слишком долго, один против всей Вселенной, не говоря о том, что грезы и печали каждого принадлежали всем. И Томакан со своими приспешниками совершил свое действие бескорыстно, чтобы спасти корабль. В те последние, наполненные пороком годы существования Звездной империи, когда земляне превратили народ Кита в козла отпущения за свои несчастья, и все команды снялись, чтобы подождать лучших времен, пленники с Голден Флайера умерли бы ужасной смертью, если бы Томакан не купил им свободу, выдав преследователям тайны местонахождения астероида, где затаились два других корабля, готовившихся покинуть Соль. Как они потом могли глядеть в глаза своим на Совете, собравшемся на Тау-Цети?
Приговор был справедливым: отправиться на исследование периферии галактического ядра. Возможно, им предстояло найти Старшие расы, которые где-нибудь жили; они могли вернуть знания и мудрость, чтобы излечивать врожденное сумасшествие. Однако это им не удалось; но сам факт путешествия имел значение: оно вернуло Голден Флаейру его честь. Несомненно, все, кто тогда был на Совете, превратились в прах. Однако их потомки…
— Что это? Кто звал? Что-то случилось? — Вопросы слетали с браслета, как растревоженные пчелы.
Он согнулся над небольшой кучкой и притронулся к ней пальцами, не в силах унять дрожь. Обработанные шпильки, выдохнул он, обломки, наконечники копий, деревянные предметы. Что-то. Он копался в песке. Солнечный свет ударил в кусок металла, грубо ткнул в кинжал. Тот был, должно быть, изготовлен из какого-то древнего сплава в городе — давным-давно, так как лезвие от износа стало столь тонким, что переломилось пополам. Он присел на корточки над обломками и забормотал.
А вскоре прорезался глубокий голос Монса:
— Еще одна площадка? Череп животного, он мог быть разбит только острым камнем, упряжка, подожди-подожди, здесь, кажется, что-то вырезано, может быть, символ…
И вдруг он закричал, издав странный горловой звук, словно задохнулся, и его голос затих.
Джонг рывком выпрямился. Коммуникатор разрывался от сообщений Нери и Регора. Джонг не обращал внимания. Некогда было сожалеть. Он настроил свой энергетический компас. Каждый браслет излучал колебания на характеристической частоте, помимо волн-носителей, для целей локализации и… Стрелка заколебалась. Свободной рукой он расчехлил фульгуратор и двинулся между скал.
Когда он выскочил на открытое песчаное место, в лицо ему ударил ветер. Его глухое завывание вдруг прорезал звук рожка, раздавшийся на этот раз отчетливее, чем раньше, когда он скрывался за утесами. Какой-то элемент его сознания вспомнил, как однажды в мире переселенцев на Запад ему случилось видеть группу охотников, преследующих раненое животное, которое стонало, уходя от погони, а главный среди них поднес к губам причудливо изогнутый рожок и затрубил именно таким звуком. Эта нота растворилась в воздухе.
Джонг обвел взглядом берег. Далеко внизу из-за груды валунов показалось несколько фигур. Две из них тащили нечто, напоминавшее по форме человека. Он визжал и болтал ногами, стараясь отбиться от них. Джонг уронил компас.
Заметив его, они остановились. Приблизившись, Джонг разглядел, что фигурой, которую несли, был на самом деле Моне Райнарт. Он неловко вырывался. Из спины и груди у него сочилась кровь.
Джонг перевел взгляд на шестерку убийц. Они были так похожи на людей, что от их вида бросило в озноб: все они были на полметра выше него ростом, сквозь белую кожу отчетливо проступали мускулы, все они были полностью лишены волос, с узловатыми ногами и кривыми пальцами рук, с большим плавником на спине и более мелкими на пятках и локтях, а также на головах. Лица были костистые, с большими, глубоко посаженными глазами, наружные уши отсутствовали. С носа свешивалась кожная складка, доходившая до рта. Они несли копья с заостренными наконечниками, у троих были литые металлические трезубцы, зубья одного были мокрыми и красными, а у тех, кто нес жертву, из-за пояса торчали ножи.
— Остановитесь! — крикнул Джонг. — Отпустите его!
Перебежав на более удобное место, он наставил на них свое ружье. Самый крупный из группы издал хриплый отрывистый рык, продолжая наступать с угрожающе поднятым трезубцем. Джонг на шаг отступил. Чтобы они ни сделали, он никак не желал…
Энергетический пучок мигнул, и громыхнул хлопок. Тот, кто нес Монса за плечи, скрючился, опустился на колени, а потом рухнул на песок. Кровь из отверстия, которое выжгло лучом, смешалась с кровью астронавта, такой же алой.
Существа пришли в смятение. Нери Авелер вприпрыжку несся с противоположной стороны. Его фульгуратор вновь заговорил. Мокрый сыпучий песок отразил удар. Он промазал, но под ногами у этих тварей в том месте, куда пришелся энергетический удар, расплавился кварц, окатив им ноги горячими каплями.
Вожак с воплем размахивал своим трезубцем. Они пустились в беспорядочное бегство к воде. Тот, кто тащил Монса за щиколотки, не отпускал его, волоча тело, у которого в такт бегу хлопали руки. Нери выстрелил в третий раз, но так как делал это на бегу, вновь промахнулся. Палец Джонга застыл на спусковом крючке.
Пятеро гигантов вошли в залив и двинулись прочь от берега, быстро, погружаясь в воду. Спустя минуту они скрылись под водой. Нери, поравнявшись с Джонгом, снова стал стрелять, выпуская разряд за разрядом, ветер поднимал облака пара.
— Почему ты их не убил, ублюдок? — закричал он. — Со своего места ты бы мог разнести их в клочья.
— Я не знаю, — Джонг смотрел на свое оружие. Оно казалось ему странно тяжелым.
— Они же утопили Монса.
— Нет, он уже был мертв. Это было видно. У него было насквозь пронзено сердце. Должно быть, он упал в яму, которую они выкопали между утесами.
— М-м-м-ожет быть. Но его тело, черт побери, мы могли отбить хотя бы его! — Без всякого смысла Нери выпустил разряд по трупу с плавниками.
— Прекратить! — скомандовал Регор. Он, запыхавшись скатился к ним вниз. Джонг мимоходом заметил седые пряди в волосах их начальника. То, что несгибаемый Регор Ланнис подвластен времени, отозвалось в его душе жалостью и страхом.
О чем я думаю? Моне убит. Брат Сорьи.
Нери убрал свой фульгуратор в чехол и, закрыв лицо обеими руками, зарыдал.
Потом, позднее, Регор встряхнулся, встал, вновь опустился на колени и стал рассматривать мертвого пловца.
— Значит, здесь были и аборигены, — пробормотал он. — Должно быть, колонисты об этом не знали. Или недооценивали возможностей дикарей.
Он провел пальцами по его безволосой шкуре.
— Все еще теплая, — заметил он почти про себя. — Дышит воздухом, настоящее млекопитающее. Хотя у этого самца отсутствуют рудиментарные соски; на пальцах обычные ногти, острые, как когти. — Раздвинув губы, он осмотрел зубы. — Вероятно, всеядное, в том числе и плотоядное. Коренные зубы все еще достаточно плоские, а остальные — крупнее наших и весьма острые. — Он заглянул в помутневшие глаза. — Зрение типа человеческого, возможно, менее острое. Под водой особо много не рассмотришь. Чтобы определить спектр цветовой чувствительности, необходимы подробные исследования, не говоря уже об изучении механизмов адаптации. Несомненно, они могут оставаться под водой по несколько минут, но, конечно, не столько, сколько китообразные. Они не так далеко отошли в своей эволюции от земных предков. Это можно сказать по плавникам. Конечно, они годятся для плавания, но их форма и размеры еще не совершенны.
— Ты можешь об этом говорить, когда они уносят Монса? — упрекнул Нери.
Регор поднялся и в задумчивости стал отряхивать песок с одежды.
— О нет, — возразил он. — Его лицо отражало душевное напряжение, и он несколько раз моргнул.
— В отношении него мы, конечно, должны что-то предпринять. — Он перевел взгляд в небо. Воздух наполнился хлопаньем крыльев, так как птицы, почуяв запах мяса, кружили совсем поблизости. Их галдеж заглушал ветер. — Давайте вернемся на катер. Заберем с собой этот труп для ученых.
Нери выругался, недовольный задержкой, но взялся за ноги дикаря. Джонг поднял тело за плечи. Оно показалось им невыносимо тяжелым, и вес его словно еще увеличился, когда они дошли до утесов. Они хрипло и прерывисто дышали. Рубашки от пота, запах которого перекрывал запах моря, прилипали к телу. Джонг поглядел на мерзкое существо в своих руках. Несмотря ни на что, несмотря на смерть Монса, — Господи, никогда больше им не слышать его громогласного смеха, — не поиграть с ним в шахматы, не распить по стаканчику, не постоять бок о бок на палубе! — ему подумалось, что где-то в глубине океана живет женская особь, которая считала эту морду красивой.
— Мы же не делали им ничего плохого, — сказал Нери между двумя хриплыми вздохами.
— Мы не можем обвинять… ядовитую змею… или хищника, — возразил Джонг.
— Но это же не безмозглые животные. Посмотри на его черепную коробку, на этот нож! — Нери потребовалось время, чтобы вновь наполнить легкие воздухом. Он в ярости продолжал: — Нам весьма часто приходилось иметь дело с нелюдьми. Иногда сражаться с ними. Но у них были основания для борьбы… хотя бы и ложные. Мне никогда не приходилось видеть, чтобы кто-нибудь набрасывался на совершенно незнакомых людей сразу же.
— Может быть, мы не показались им совершенно незнакомыми, — предположил Регор.
— Как это? — Нери вытянул шею, оглядываясь на старшего.
Регор пожал плечами.
— Здесь же жила человеческая колония. Похоже, что аборигены ее уничтожили. Я думаю, у них были на то свои причины. И эта традиция могла сохраниться.
На несколько тысячелетий или даже больше? — поразился Джонг. Какой же ужас нагнала на них наша раса, что они не смогли его забыть столько тысяч лет?
Он попытался вообразить, что здесь происходило, но не мог видеть реальности, так что ему приходилось ограничиваться логикой. Предположительно, колония была здесь основана цивилизацией, явившейся преемницей Звездной империи. Возможно, со временем и она потерпела крах. У поселенцев, скорее всего, не было собственных космических кораблей; на аванпостах предпочитали полагаться на Кит во всем, что им требовалось. Зачастую в их библиотеках даже не имелось данных, необходимых для строительства корабля, и они не располагали средствами для новых исследований и разработок.