Подъехала к воротам, остановилась и, понюхав вокруг себя воздух, закричала:
– Фу-фу! Русским духом пахнет! Кто здесь?
Василиса подошла к старухе со страхом и, низко поклонившись, сказала:
– Это я, бабушка! Мачехины дочери прислали меня за огнём к тебе.
– Хорошо, – сказала Баба Яга, – знаю, я их. Поживи ты да поработай у меня, тогда и дам тебе огня. А коли работать не будешь, так я тебя съем!
Потом оборотилась к воротам и закричала громким голосом:
– Эй, запоры мои крепкие, отомкнитесь; ворота мои широкие, отворитесь!
Ворота отворились, и Баба Яга, посвистывая, въехала во двор, а за нею вошла Василиса. Потом ворота сами заперлись.
Войдя в горницу, Баба Яга говорит Василисе:
– Подавай-ка сюда, что там есть в печи.
Василиса зажгла лучину от тех черепов, что на заборе, и начала таскать из печки да подавать Яге кушанья, а кушанья настряпано было человек на десять. Старуха всё съела, всё выпила. Василисе оставила только немного щей да краюшку хлеба.
Сытая Баба Яга говорит Василисушке:
– Когда завтра я уеду, ты двор вычисти, избу вымети, обед состряпай – да повкуснее, пожирнее, побольше всего навари, – бельё постирай-приготовь. Ещё пойди в закрома, что в сарае за избушкой, возьми четверть пшеницы из левого угла и перебери её. Да не забудь воды натаскать. И кота моего чёрненького, любимого накорми вкусно и вычеши!
Смотри, не ленись! Чтоб всё было сделано к моему приходу, а не то – съем тебя!
После такого наказа Баба Яга захрапела, а Василиса поставила старухиной еды перед куколкой, залилась слезами и проговорила:
– На, куколка, покушай, моего горя послушай! Тяжёлую дала мне Баба Яга работу и грозится съесть меня, коли всего не исполню. Только как можно столько дел переделать за такой короткий срок! Помоги мне, милая куколка!
– Не бойся, Василиса Прекрасная! Поужинай, помолись Богу да спать ложись: утро вечера мудренее! – ответила куколка.
Рано утром проснулась Василиса, а Баба Яга уже встала, выглянула в окно: у черепов глазницы потухают. Вот мелькнул белый всадник – и совсем рассвело.
Баба Яга вышла на двор, топнула, свистнула, гаркнула – перед ней явилась ступа с пестом и помелом.
Проехал красный всадник – взошло солнце красное. Баба Яга села в ступу и выехала со двора: пестом ступу погоняет, помелом след заметает.
Осталась бедная Василиса одна-одинёшенька. Осмотрела дом, подивилась изобилию и остановилась в раздумье: за какую работу ей прежде всего приняться, чтобы Бабе Яге угодить да на зуб не попасть.
Глядит, а вся работа уже сделана. Куколка сидит около пшеницы да выбирает из неё последние зёрна чернушки.
– Ах, ты, избавительница моя! – сказала Василиса куколке. – Ты от беды меня спасла, от смерти лютой, неминуемой!
– Тебе осталось только обед состряпать, – отвечала куколка, влезая в карман Василисы. – Состряпай: у тебя это очень хорошо получается, да и отдыхай на здоровье!
К вечеру Василиса накрыла стол и ждёт Бабу Ягу. Начало смеркаться, мелькнул за воротами чёрный всадник. Совсем стемнело – только засветились глазницы у черепов.
Затрещали деревья, захрустели листья. Это едет Баба Яга, посвистывает, покрикивает, пестом ступу погоняет, помелом след заметает. Вылезла из ступы – и в избушку.
Василиса встретила её с поклоном.
– Всё ли сделано? – спрашивает Яга.
– Изволь посмотреть сама, бабушка! – молвила Василиса.
Баба Яга всё осмотрела, подосадовала, что не на что рассердиться, и сказала:
– Ну ладно! Верные мои слуги, сердечные други, смелите мою пшеницу!
Явились три пары рук, схватили пшеницу и унесли.
Баба Яга наелась, стала ложиться спать и опять дала приказ Василисе:
– Завтра сделай ты то же, что и нынче, да сверх того возьми из закрома мак да очисти его от земли по зернышку.
Повернулась Яга к стене и захрапела, а Василиса принялась кормить свою куколку. Куколка поела и сказала ей по-вчерашнему:
– Молись Богу да ложись спать – утро вечера мудренее, всё будет сделано, Василисушка!
Утром Баба Яга опять уехала в ступе со двора, а Василиса с куколкой всю работу справили.
Старуха воротилась, оглядела всё и крикнула зычным голосом:
– Верные мои слуги, сердечные други, выжмите из мака масло!
Как и в прошлый раз явились три пары рук, схватили мак и унесли.
Баба Яга села обедать; она ест, а Василиса рядом стоит молча.
– Что ж ты не говоришь со мною? – спрашивает Баба Яга. – Стоишь, как немая!
– Не смею, – отвечала Василиса, низко поклонившись Бабе Яге. – А если позволишь, то мне хотелось бы спросить тебя кое о чём.
– Спрашивай, только не всякий вопрос к добру ведёт: много будешь знать, скоро состаришься!
– Я хочу спросить тебя, бабушка, о том, что видела, когда я шла к тебе. Обогнал меня всадник на белом коне, сам белый и в белой одежде. Кто он такой?
– Это день мой ясный, – отвечала Баба Яга Василисе.
– Потом обогнал меня другой всадник на красном коне, сам красный и весь в красное одет. А это кто такой? – продолжала Василиса.
– Это моё солнышко красное! – ответила Баба Яга.
– А что значит чёрный всадник, который обогнал меня у самых твоих ворот, бабушка?
– Это ночь моя тёмная. Все трое – мои слуги верные, мои помощники надёжные!
Василиса вспомнила о трёх парах рук, но промолчала.
– Что ж ты ещё не спрашиваешь? – молвила Баба Яга.
– Будет с меня и этого. Сама ж ты, бабушка, сказала, что много будешь знать – скоро состаришься.
– Хорошо, что ты спрашиваешь только о том, что видела за двором, а не во дворе! – сказала Баба Яга. – Я не люблю, чтоб у меня сор из избы выносили, и слишком любопытных ем! Теперь я тебя кое о чём спрошу: как успеваешь ты исполнять работу, которую я задаю тебе каждый день?
– Мне помогает благословение моей матери, – отвечала Василиса.
– Так вот что! Убирайся же ты от меня, благословенная дочка! Не нужно мне благословенных!
Вытащила Баба Яга Василису из горницы и вытолкала за ворота. Сняла с забора один череп с горящими глазницами, наткнув на палку, отдала ей и сказала:
– Вот тебе огонь для мачехиных дочек, возьми его; они ведь за этим тебя ко мне прислали.
Бегом сквозь чащу леса пустилась домой Василиса при свете черепа, который погас только с наступлением утра.
Наконец, к вечеру другого дня добралась до своего дома.
Подходя к воротам, она хотела было бросить череп. «Верно, дома, – думает себе, – уж больше в огне не нуждаются».
Но вдруг послышался глухой голос из черепа:
– Не бросай меня, неси к мачехе!
Она взглянула на дом мачехи и, не видя ни в одном окне огонька, решилась идти туда с черепом.
Впервые встретили её ласково и рассказали, что с той поры, как она ушла, у них не было в доме огня. Сами высечь никак не могли, а который огонь приносили от соседей – тот гас, как только входили с ним в горницу.
– Авось твой огонь будет держаться! – сказала мачеха.
Внесли череп в горницу, а глаза из черепа так и глядят на мачеху и её дочерей, так и жгут!
Те было прятаться, но куда ни бросятся – глаза всюду за ними так и следят – к утру совсем сожгли их в уголь, только одной Василисы не тронули.
Поутру Василиса зарыла череп в землю, заперла дом на замок, пошла в стольный город.
Долго бродила она по городу и наконец попросилась на житьё к одной бедной безродной старушке.
Живёт себе тихо и поджидает отца.
Через какое-то время надоело ей сидеть без дела. Вот и говорит она старушке:
– Скучно мне сидеть без работы, бабушка! Сходи, купи мне льна самого лучшего – я хоть прясть буду.
Сказано – сделано.
Старушка купила хорошего льна, и Василиса села за дело. Работа так и горит у неё, а пряжа выходит ровная да тонкая, как волосок.
Набралось пряжи много. Пора бы и ткать приниматься, да таких берд не найдут, чтобы годились на василисину пряжу. Никто не берётся и сделать-то.
Василиса стала просить свою куколку, та и говорит:
– Принеси-ка мне старое бердо, старый челнок да лошадиной гривы – я всё тебе смастерю.
Василиса добыла всё, что надо, а сама легла спать. Куколка за ночь приготовила славный стан.
Села Василиса за работу. А дело так и спорится. Трудилась девушка, не покладая рук, и день, и ночь. И к концу зимы полотно было выткано. Да получилось оно такое тонкое, что его сквозь иглу вместо нитки продеть можно.
Весною полотно выбелили, и Василиса говорит старухе:
– Продай, бабушка, это полотно, а деньги возьми себе.
Старуха взглянула на товар и ахнула:
– Нет, дитятко! Такого полотна, кроме царя, носить некому – понесу во дворец.
Пошла старуха к царским палатам да стала мимо окон прохаживаться.
Пошла старуха к царским палатам да стала мимо окон прохаживаться.
Царь увидал её и спросил:
– Что тебе, старушка, надобно?
– Ваше царское Величество, – отвечает старуха, – я принесла диковинный товар.
Царь приказал впустить к себе старуху во дворец, а как увидел полотно – обомлел от восхищения.
– Что хочешь за него? – спросил царь.
– Ему цены нет, царь-батюшка! Я тебе в дар его принесла.
Взял царь полотно, налюбоваться на него не может. Поблагодарил царь старуху и отпустил её с подарками.
Велел царь из того полотна праздничные сорочки себе сшить. Раскроили, да нигде не могли найти швеи, которая взялась бы их сшить. Долго искали, наконец приказал царь позвать старуху и сказал ей:
– Умела ты напрясть и соткать такое полотно, умей из него и сорочки сшить.
– Не я, государь, пряла и соткала полотно, – сказала старуха, – это работа приёмыша моего – девушки.
– Ну так пусть и сошьёт она!
Пришла старуха домой и говорит Василисе:
– Царь требует рубашки сшить.
– Я знала, – говорит ей Василиса, – что эта работа моих рук не минует.
Заперлась в свою горницу, принялась за работу. Шила она, не покладая рук, и скоро дюжина сорочек была готова.
Пошла Василиса к царю во дворец, понесла рубашки.
Как увидел царь Василису Прекрасную, так и влюбился в неё без памяти.
– Нет, – говорит он, – красавица моя! Никогда не расстанусь я с тобою. Будешь ты моей женою.
Тут взял царь Василису за белые руки, посадил её подле себя, а там и свадебку сыграли.
Скоро воротился и отец Василисы, порадовался за неё и остался жить при дочери.
Старушку Василиса взяла к себе, а куколку до конца жизни своей всегда носила в кармане.
Ведьмина дочка
В одной стране жил-был царь. Жил он один и всё не хотел жениться, хотя его матушка просила об этом.
– Где найду такую невесту, какую хочу? – спрашивал он у матери. – Она должна быть белее снега, а румяна, как алая зорька.
– Такая девушка только в Морской стране живёт. Это дочка ведьмы Ламины, зовут её Марина. Иди туда, найди свою невесту…
Отправился царь на поиски, добрался до дома Ламины и нашёл её дочку. Красоты девушка была неописуемой. Как увидел её царь, так полюбил на всю жизнь.
– Что ты здесь делаешь, царь? – спросила Марина.
– Пришёл за тобой, ты моя невеста! – отвечает царь.
– Нельзя, чтобы матушка моя тебя увидела. Она может тебя съесть. Лучше спрячься пока.
Не успел царь спрятаться, как пришла ведьма.
– Садись, матушка, поешь, – говорит Марина. – Много вкусной еды тебе приготовила.
Ламина села за стол, наелась досыта и говорит:
– Что-то чую человеком пахнет!
А Марина отвечает:
– Пришёл за мной мой жених из Верхнего мира. Вот он!
Посмотрела Ламина на царя и не захотела отпускать с ним дочь. Приказала старику-мужу дом и жениха стеречь, а сама отправилась на охоту.
Марина схитрила и отца обманула. Сказала, что пойдёт в сад прогуляться, а сама с женихом вихрем понеслась на землю.
Вернулась Ламина домой, увидела, что дочери нет, и бросилась в погоню.
Увидела Марина мать, взмахнула рукой и превратила царя в часовенку, а сама стала ступеньками часовенки. Стала ведьма часовенку ломать, но не получилось. Вернулась домой ни с чем.
А Марина с царём дальше бегут. Погналась за ними Ламина опять. Взмахнула Марина рукой – стал царь ручейком, а Марина каменным порожком. Прилетела ведьма, стала воду мутить, да не получилось дочку вернуть.
Побежали Марина и царь дальше, а ведьма их опять нагоняет. Превратила Марина царя в реку, а сама бережком стала.
– Доченька моя ясная, вернись домой, – стала просить ведьма Марину. – Вернётся царь домой, забудет тебя.
Не дождалась ведьма дочери и вернулась домой.
А царь с Мариной почти до дворца дошли. Дал Марине царь колечко и бусики и говорит:
– Принесу тебе из дворца платье пышное, переоденешься и пойдём к моей матушке.
Зашёл царь во дворец и о своей невесте вмиг забыл. Прошли недели, и привела ему матушка другую невесту – красавицу. Раструбили по всему королевству, что царь женится.
А Марина ждала своего жениха, ждала, да так и не дождалась. Шла мимо старушка. Попросилась к ней Марина жить да по хозяйству помогать, та её и взяла к себе.
Узнала Марина, что царь жениться на другой собирается. Приготовила она тесто, вылепила трёх бабочек и попросила старушку отнести к царю в комнатку. Проснулся царь утром, видит красивые бабочки сидят на окне. Слетела одна бабочка, а в шелесте её крыльев услышал царь слова:
– Доченька моя, вернись домой.
Слетела вторая бабочка, и слышится царю:
– Ясная моя, вернись домой.
А третья бабочка зашелестела крылышками:
– Вернётся царь домой, забудет тебя.
Вспомнил царь, что оставил Марину у дворца, и от горя заболел.
Стали глашатаи по всему королевству кричать:
– Царь наш заболел! Каждый, кто захочет вылечить царя, может прийти к нему во дворец!
Сварила Марина для царя суп, бросила в него кольцо и попросила старушку отнести этот суп во дворец и сказать, что это суп не простой, а лечебный.
Старушка отнесла суп, царь его съел, а на дне увидел кольцо, которое подарил Марине. Ему сразу полегчало.
Наградил он старушку золотом да драгоценными камнями и наказал завтра принести ещё какой-нибудь лечебной еды.
Старушка вернулась радостная домой. Тогда Марина испекла сладкий пирог, а внутрь запекла бусики, которые царь ей подарил.
Утром старушка отнесла пирог царю. А царь бусики нашёл, ещё больше обрадовался, дал старушке целый мешок золота и говорит:
– Скажи, где та девушка, которая пирог испекла?
– У меня живёт, господин, по хозяйству мне помогает, – ответила та.
– Веди меня скорее к ней, ведь это моя невеста Марина! – расплакался от радости царь.
Запрягли лошадей в карету, приготовили платье и драгоценности, и поехал царь за своей невестой. В тот же день забрал её во дворец, с матушкой познакомил, а вечером и свадьбу справили.
Сестрица Алёнушка и братец Иванушка
Жили-были старик да старуха, у них была дочка Алёнушка да сынок Иванушка.
Старик со старухой умерли. Остались Алёнушка да Иванушка одни-одинёшеньки.
Пошла Алёнушка на работу и братца с собой взяла.
Идут они по дальнему пути, по широкому полю, и захотелось Иванушке пить.
– Сестрица Алёнушка, я пить хочу!
– Подожди, братец, дойдём до колодца.
Шли-шли – солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает.
Стоит коровье копытце, полно водицы.
– Сестрица Алёнушка, хлебну я из копытца!
– Не пей, братец, телёночком станешь!
Братец послушался, пошли дальше.
Солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит лошадиное копытце, полно водицы.
– Сестрица Алёнушка, напьюсь я из копытца!
– Не пей, братец, жеребёночком станешь!
Вздохнул Иванушка, опять пошли дальше.
Идут, идут – солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит козье копытце, полно водицы.
Иванушка говорит:
– Сестрица Алёнушка, мочи нет: напьюсь я из копытца!
– Не пей, братец, козлёночком станешь!
Не послушался Иванушка и напился из козьего копытца.
Напился и стал козлёночком…
Зовёт Алёнушка братца, а вместо Иванушки бежит за ней беленький козлёночек.
Залилась Алёнушка слезами, села под стожок – плачет, а козлёночек возле неё скачет.
В ту пору ехал мимо купец:
– О чём, красная девица, плачешь?
Рассказала ему Алёнушка про свою беду.
Купец ей говорит:
– Поди за меня замуж. Я тебя наряжу в злато-серебро, и козлёночек будет жить с нами.
Алёнушка подумала, подумала и пошла за купца замуж.
Стали они жить-поживать, и козлёночек с ними живёт, ест-пьёт с Алёнушкой из одной чашки.
Один раз купца не было дома. Откуда ни возьмись, приходит ведьма; стала под Алёнушкино окошко и так-то ласково начала звать её купаться на реку.
Привела ведьма Алёнушку на реку. Кинулась на неё, привязала на шею камень и толкнула её в воду.
А сама оборотилась Алёнушкой, нарядилась в её платье и пришла в её хоромы. Никто ведьму не распознал. Купец вернулся – и тот не распознал.
Одному козлёночку всё было ведомо. Повесил он голову, не пьёт, не ест. Утром и вечером ходит по бережку около воды и зовёт:
Узнала об этом ведьма и стала просить мужа – зарежь да зарежь козлёнка…
Купцу жалко было козлёнка, привык он к нему.