– Некрасиво, – согласилась я.
Глава 18
– Смешно и глупо, – воскликнула Федотова. – Но неприлично коллегу к столу не пригласить, торт всему коллективу подарили, значит, и ей тоже. Мария Геннадьевна Соеву окликнула: «Присоединяйтесь к нам, посмотрите, какой чудесный бисквит с обезжиренными взбитыми сливками и сухофруктами. Очень вкусно и для фигуры не вредно». Вера Борисовна расхохоталась: «Мария! Низкокалорийных сливок в природе не существует, они никогда не превратятся в пышную массу, потому что взбивается лишь продукт не менее тридцати пяти процентов жирности». Шитовой бы промолчать, но ее черт за язык дернул, она коробку показала: «Смотрите, Верочка, здесь написано: «Не навредит фигуре». Соева презрительно в ответ: «Лучше натуральными жирами накушаться, чем всякими улучшителями-эмульгаторами-консервантами, которые в продукт добавили, чтобы он на качественные взбитые сливки походил. Мария Геннадьевна, вам вообще не стоит сладкое есть, потолстеете еще больше, подурнеете, любовник от вас к молодой и стройной убежит. Хотя, думаю, альфонс проживет с вами, пока вы его деньгами снабжаете». Я чуть со стула не упала, остальные тоже глазами захлопали, не понимают, как отреагировать. Мария Геннадьевна стала бордовой и пролепетала: «Я живу одна, не нуждаюсь в кавалерах». Ну зачем она оправдываться стала? Нет бы отвернуться от Соевой, а Шитова заюлила, засуетилась, глаза у нее забегали, к нам обратилась:
– Девочки, я, честное слово, не имею мужика. Пару раз в жизни обожглась, больше не хочу беды на голову.
– Вранье! – отрезала Вера. – Не понимаю, почему вы так активно отрицаете наличие любовника. Вы не в браке и… А-а-а… Он, наверное, не свободен! Спит еще с какой-то бабой, скорей всего пожилой и значительно богаче вас!
Маша вскочила и ногами затопала.
– Какое вам дело до моей личной жизни?!
– Никакого, – согласилась Соева, – вы мне со своим хахалем неинтересны. Но зачем отрицать очевидное? Вы в последнее время постоянно улыбаетесь, постриглись, покрасили волосы, делаете яркий маникюр, используете красную губную помаду. Значительные изменения претерпел и гардероб, в нем появились юбки-карандаши, блузки. Раньше вы носили мешковатые балахоны, а теперь подчеркиваете талию. Хотите сказать, что волшебная трансформация произошла сама по себе, без появления кавалера? Ха-ха-ха! В вашем возрасте если баба меняется – это исключительно из желания понравиться мужику. Еще полгода назад вам на себя плевать было, волосы как пакля, в глазах тоска. А сейчас! Налились соком, как персик!
Нина Максимовна достала из коробки новый пакетик с заваркой и опустила его в чашку.
– Слушаю я Веру и понимаю, она права! Маша и впрямь похорошела, но как-то все медленно происходило, вот я и не заметила. Ну постриглась, ну чуть осветлилась, ну платье другое надела. Не в один день это произошло.
А Соева остановиться не может.
– Почему я думаю, что он альфонс? Серьги старые, других никогда у вас в ушах я не видела, сумка тоже «времен Очакова и покоренья Крыма», пальто затасканное. Значит, любимый подарков вам не делает, а живете вы вместе.
– Немедленно перестаньте при всех на меня клеветать и сплетничать, – взвизгнула Маша.
Вера Борисовна гаденько улыбнулась.
– Если при всех, то это не клевета и не сплетни, а правда в лицо, что вам не нравится. Вон, на подоконнике два пакета, там продукты, чьи они?
– Мои, – крикнула Мария Геннадьевна. – И что?
– Сумки прозрачные, – усмехнулась Соева, – содержимое хорошо видно. Гляньте, там палка сырокопченой колбасы, курица, сыр, масло, две бутылки пива…
Мы опомниться не успели, как Вера подошла к пакетам и давай без спроса Машины покупки вынимать.
– Три пачки дорогих американских сигарет. Мария Геннадьевна, вы же не курите! Нарезка малосольной семги, паштет с трюфелями. Маша, вы постоянно о здоровом питании рассуждали, а потом, опля, перестали и деликатесы домой таскаете! Могу дать совет: никогда не балуйте мужика, пока он на вас не женился. Потратите все деньги, а он поймет, что бабенка на бобах, и улетит к другой.
Высказавшись, Вера схватила свое пальто, сумку и унеслась. Мария Геннадьевна на нас посмотрела и давай оправдываться.
– Девочки, продукты я несу подруге, она день рождения справляет.
Соева на следующий день как ни в чем не бывало на работу явилась. Все сделали вид, что ничего не помнят. А я пошла к Полине Владимировне и отрапортовала:
– Хочу вам, как председатель месткома, заявление сделать. Соева вчера вела себя непозволительно, оскорбила коллегу, довела Шитову до нервного срыва.
И рассказала директрисе о выступлении ее любимицы. Хатунова губы поджала.
– Спасибо, Нина Максимовна, но у меня принцип: в дрязги, которые в женском коллективе возникают, не встревать. Если буду на всякую ерунду реагировать, то ко мне все с жалобами друг на друга полетят. А вам, как главе месткома, советую сосредоточиться на укреплении трудовой дисциплины и не лезть в чужие выяснения отношений.
– Красиво вас начальница отшила, – поддела я Федотову.
Нина махнула рукой.
– Зря ходила к Хатуновой. Но, похоже, Полина Верке замечание сделала, потому что Соева меня с ней лбами столкнула. Да так мастерски все провернула. Мы иногда с детьми устраиваем походы, ребятам очень это нравится. Видели в холле ящик «Голосуй честно»? После каждого мероприятия гимназисты туда листы опускают, оценивают очередную вылазку. Под Новый год бюллетени достают и подсчитывают, экскурсия какого педагога больше всего понравились ребятам. Учителя стараются друг друга перещеголять, хотят, чтобы именно их экскурсию дети лучшей объявили. Дело не в пластмассовом кубке, который педагогу за победу вручают.
– Понимаю, – кивнула я.
– Ангелина Максимовна отвела школьников в цирк, им показали закулисье, зверей, репетиционные залы. Мария Геннадьевна потащила всех к реставраторам старинной мебели, она сама этим увлекается, знакома со специалистами. А я все придумать не могла, чем учащихся удивить, и вдруг заглядывает ко мне Вера с вопросом: «Нина Максимовна, летучие мыши кусаются?» Я удивилась. «Да, но в Москве они редко встречаются, а почему вы интересуетесь?» Соева давай рассказывать, что она тоже хочет в конкурсе лучших экскурсий поучаствовать и придумала направиться с детьми в удивительную пещеру на заброшенном заводе «Уникс».
– В Москве есть пещеры? – не поверила я.
– Представляешь? – всплеснула руками Федотова. – Вера Борисовна рассказала, что ее дядя служил на предприятии «Уникс», работал на оборону, там было много цехов, в один из них вела подземная железная дорога, тоннель с рельсами. Находился завод в районе метро «Полежаевская».
– Почти в центре города, – снова удивилась я. – Не Тверская, но и не за МКАДом.
– В перестройку, когда в России промышленность разваливаться начала, – продолжала Нина, – «Уникс» первым закрыли. Вера отлично изучила завод, потому что работала там секретарем у своего дяди.
– Ага, – пробормотала я.
– Соева знала, как попасть в тоннель, в нем есть пещера, где обитает удивительный вид летучих мышей, – зачастила Федотова. – Меня прямо как током ударило, это же моя экскурсия! Моя! Соева ничего про крыланов не знает, а я могу детям полную информацию дать. Подземная пещера! Школьники умрут от восторга! Я выиграю конкурс! Библиотекарь на меня взглянула и неожиданно спросила: «Что, сами хотите туда ребят сводить?» Я честно призналась: «Очень». Она улыбнулась и связку ключей из кармана достала, я никогда такой не видела, изогнутые крючки, на колечке оригинальный брелок в виде летучей мыши, расправившей крылья, на ней написано белой краской «Свобода или смерть».
– Свобода или смерть? – повторила я.
– Да, я хорошо запомнила, – заверила меня Федотова, – потому что Вера Борисовна связкой прямо перед моим носом потрясла и сказала: «Так и быть, забирайте себе идею, все материалы вам предоставлю, план тоннеля дам, ключи от дверей вручу. Но сначала договоритесь с Полиной Владимировной, спросите у нее разрешения. Только не говорите, что тему я подсказала, иначе вам победу в конкурсе не засчитают. Если Хатунова спросит, откуда про пещеру знаете, отвечайте: «На заводе когда-то работал мой парень Боб Вахметов, нам негде было встречаться, вот он и предложил в пещере иногда отдыхать. Мы хотели пожениться, но потом разбежались. Борис мне ключи дал, они до сих пор дома лежат с брелоком в виде летучей мыши, храню их как память о первой любви».
Федотова резко отодвинула от себя пустую чашку.
– И я оказалась такой дурой, что поверила Соевой. Слабым оправданием этому может служить горячее желание провести ребят по удивительному маршруту, поразить их воображение. И я, вот уж идиотка, побежала к Хатуновой, ни на секунду не задержалась, не подумала, не задала себе вопрос: почему неприветливая Вера решила меня облагодетельствовать.
Федотова резко отодвинула от себя пустую чашку.
– И я оказалась такой дурой, что поверила Соевой. Слабым оправданием этому может служить горячее желание провести ребят по удивительному маршруту, поразить их воображение. И я, вот уж идиотка, побежала к Хатуновой, ни на секунду не задержалась, не подумала, не задала себе вопрос: почему неприветливая Вера решила меня облагодетельствовать.
Нина подперла кулаком щеку.
– Только я разговор про «Уникс» завела, как директриса в лице изменилась: «Где вы про пещеру слышали?» И я по наущению библиотекарши про Боба Вахметова сказала. Полина Владимировна слушала внимательно, смотрела приветливо, но я видела, что у нее над губой пот выступил и веко задергалось. Мне тревожно стало, а директриса очень спокойным голосом говорит: «Нина Максимовна, я крайне удивлена, что вам, разумной женщине, пришла в голову сумасбродная идея повести школьников на заброшенное предприятие. Как вы собираетесь обеспечить безопасность детей?» Минут десять она меня как нашкодившую первоклашку отчитывала, потом сказала: «Отдайте мне ключи. Немедленно». Я отказалась, дескать, это память о Бобе Вахметове, понесла какую-то чушь. Полина Владимировна на меня так посмотрела!
Федотова поежилась.
– Дырку глазами во мне прожгла и каменным голосом отрезала: «Понятно. Ступайте из моего кабинета и более без приглашения сюда не являйтесь. Запрещаю вам участвовать в конкурсе. И подумайте, может, вам лучше подыскать себе другое место работы с более интенсивным графиком? У нас небольшая нагрузка, а вы человек деятельный, потому вам и лезут в голову экстремальные идеи».
Я испугалась, побежала к Вере Борисовне, говорю ей:
– Хатунова на меня разозлилась, грозится выгнать, требует ей ключи отдать. Что делать?
Соева от книги оторвалась.
– Не понимаю вас. О чем речь?
Я, дура, повторила:
– Полина Владимировна запретила мне даже думать о походе в пещеру, велит связку от дверей ей передать.
А Соева опять за свое.
– Нина Максимовна, уж извините, я никак не соображу, про что вы толкуете? Какие ключи? От каких дверей?
Я на ее сумку показываю, объясняю:
– Ну, эти крючки на колечке, с брелоком в виде летучей мыши, где «Свобода или смерть» написано. Вы их мне час назад в кабинете биологии показывали.
Вера заморгала.
– Нина Максимовна, вы что-то путаете, я сегодня из библиотеки даже в туалет не выходила.
И только тогда до моей чугунной головы дошло! Соева меня подставила, я поперлась к директрисе и кретинкой себя выставила, теперь Хатунова может меня выгнать. Побрела я на первый этаж, и эсэмэска прилетела с неопределяемого номера. «Ябеде первый кнут». Мне вся кровь в голову хлынула. Вот оно что! Полина Веру втихаря за хамство по отношению к Марии Геннадьевне отчитала, сказала, что я прибегала на нее жаловаться. Библиотекарша решила отомстить, и ей это удалось. Полина Владимировна, правда, больше злость не выказывала, общалась со мной как всегда. Уж не знаю, что дальше получилось бы, но Хатунова умерла.
Я задала вопрос:
– Когда эти события произошли?
– За четыре дня до кончины директрисы, – пояснила собеседница.
– Разрешите войти? – пробасил кто-то от двери.
Глава 19
Мы с Федотовой разом обернулись и одновременно воскликнули:
– Ой! Здравствуй, Дедушка Мороз!
– Здравствуйте, дети, – в тон нам ответил мужчина и рассмеялся. – Где можно найти вашего директора?
С лица Нины мигом испарилось радостное выражение.
– Зачем она вам?
– Так на сегодня заказывали поздравление учеников и сотрудников, – ответил артист. – Вот он я, пришел вовремя. Где мероприятие проводить будем?
– Впервые об этом слышу! – поразилась Федотова. – У нас праздник всегда проводится тридцатого декабря в полдень. Дети надевают карнавальные костюмы, педагоги при параде, сегодня все в обычном виде. Кстати, Виола Лаборантовна, вы как нарядитесь?
– Снежинкой, – пошутила я, – как раз сейчас бегаю по городу в поисках марли.
Собеседница восприняла мои слова всерьез.
– Неужели у нас, как в прежние года, проблемы с марлей? Вроде ее теперь в каждой аптеке продают. И роль Снежинки уже занята.
– Занята? – удивилась я. – Хотите сказать, что кто-то из учителей решил облачиться в платье с блестками и мне не следует повторять этот костюм?
– Да-да-да, – затрещала Нина, – в первый год существования гимназии педагоги, не сговариваясь, пришли на новогодний праздник в костюмах Фей. На мой взгляд, получилось забавно: толпа тетенек разного размера в колпачках и с волшебными палочками в руках. Но Хатуновой это не понравилось. С тех пор у нас список разрешенных начальником ролей. Снежинка уже занята нашим психологом. Зайчик, Лиса, Ежик, Гномик, Белоснежка и Красная Шапочка – ее станет изображать Карелия, – тоже. О! Вы можете превратиться в госпожу Метелицу, это место вакантно.
– Госпожа Метелица была старухой с ревматизмом, – пробормотала я, – у нее ныли древние кости, поэтому она редко оказывалась довольна тем, как дети взбивали ее перину.
– Ну, тогда остался последний вариант – кучер-крыса кареты Золушки, – радостно предложила Федотова, – у меня такой костюм с прошлого года в шкафу висит. С удовольствием вам его за полцены продам. Хотя, на мой взгляд, госпожа Метелица лучше, она владеет магией. Дорогая Виола, подумайте! Вы можете взять в руки волшебную палочку! Хотя вам пойдет любой костюм, правда, Дедушка Мороз?
– Девушки, мне без разницы, кто как выглядит, – пробасил Дед Мороз, – хоть в ластах, хоть верхом на обезьянах. Фирма дала заказ, я обязан его выполнить, деньги школа уже перевела, я на месте, что еще надо? Пожалуйста, сообщите о моем визите руководству.
– Посидите тут минут пять, я сбегаю к начальству и все выясню, – пообещала Нина Максимовна и пошла к двери.
– Дед Мороз, хотите чаю? – гостеприимно предложила я.
– Борода приклеена, грим на лице, лучше не буду горячее пить, еще пролью его и стану самым чумазым волшебником на свете, – прогудел актер.
Несколько секунд мы сидели молча, потом я сделала новую попытку завязать беседу.
– Интересный у вас мешок, на колесах, как хозяйственная сумка, квадратный, жесткий и очень большой. Подарки будете раздавать?
– Это реквизит, – пояснил гость, доставая из кармана красного халата совсем не сказочный аксессуар: мобильный телефон. – Простите, надо эсэмэску на фирму отправить, диспетчер просил сообщать о прибытии к заказчику. Да, торба у меня оригинальная, я фокусы показываю. Видели, как из шляпы кроликов вытаскивают?
– В детстве обожала это зрелище, – засмеялась я, – в мою школу в конце декабря тоже приходили Дед Мороз и Снегурочка, они с нами водили хороводы, а потом работали, как иллюзионисты.
– Детям это нравится, – подхватил артист.
– А где ваша Снегурочка? – удивилась я.
– В машине, переодевается, – пояснил он.
В учительскую заглянула Ангелина Максимовна.
– Виола Лавашевна, сделайте одолжение, помогите, никак не можем гирлянду к окну привязать. Ой! Дедушка Мороз! Здрассти!
Я встала.
– Не обидитесь, если я оставлю вас одного на некоторое время?
– Не маленький, чтобы меня развлекали, ступайте по своим делам, – ответил гость.
– Знаю же, что Деда Мороза не существует, в учительской артист, а все равно при виде человека в красном халате и с бородой радуюсь и жду чуда, – засмеялась я, шагая по коридору.
– И у меня те же чувства, – улыбнулась Ангелина. – К Деду Морозу всегда чувствуешь расположение, надеешься на подарки.
– Девочки, вы Карелию не видели? – спросила Нина Максимовна, выходя из левого коридора. – В актовом зале ее нет.
– Линькова на чердаке, – сообщила Жорина.
– Что она там делает? – изумилась Федотова.
– Краем уха утром слышала, что Карелия хотела проверить старые гирлянды, которые мы раньше, до того, как Полина Владимировна решила на электричестве экономить, вешали на внешней стене гимназии, – пояснила Ангелина.
– Вот уж странность, – поразилась Нина, – насколько я помню, от иллюминации отказались не из желания уменьшить расходы, а после статьи в газете «Российская гимназия с привкусом Америки». Идиот-корреспондент брал у Хатуновой интервью, вроде все ему понравилось, а потом вышел во двор, увидел украшенное здание и написал: «В гимназии ученикам с детства прививают любовь к США. На всю округу сияют на фасаде гирлянды со словами «Happy New Year» и «Merry Christmas». А где же наше «С Новым годом!»?» Получился скандал, Полина Владимировна оправдывалась: «Нам гирлянды подарил отец Лени Коготкова, он их из Китая привез». Неприятная была ситуация, с тех пор школу больше снаружи не украшали лампочками.
– Уж извините, Нина Максимовна, вы спросили, я ответила, – остановила коллегу Ангелина, – а что творится в голове у Линьковой, понятия не имею. Если вы не нашли Карелию в зале, значит, она на чердаке.