Для предвыборной речи он решил пройти курс риторики и сказал об этом Давиду.
– Ты великолепно говоришь, но если считаешь, что надо, то конечно! Я тебя поддерживаю! Давай я пойду с тобой! – с готовностью ответил тот.
Давид поехал. Но до преподавателя риторики они не доехали. Давид предложил заехать «смочить горло» в ближайшем ресторане…
– Я же не успел к риторичке, – вспомнил уже вечером Александр.
– Да ну, не парься! Пошли ее подальше! Это ей надо у тебя поучиться! Ты же гений риторики!
Муж рассказал это как шутку, но Саше было не до смеха. Она понимала, что двигало Давидом. Он настроен негативно и ни на минуту не может представить, что его «брат», практически его собственность, может кого-то предпочесть ему, провести с кем-то больше времени, чем с ним. Отсюда же и ненависть к Саше. Давид был против нее с самого начала, и она это знала. Он говорил Александру: «Она старше тебя, ты представь ее через десять лет, у тебя не будет к ней никакого желания. Одумайся, пока не поздно, потом будут общие дети, вообще не избавишься». Когда Александр сделал ей предложение, он немедленно послал Давиду эсэмэску: «Представляешь, я женюсь!» И получил ответ: «Ты чего, дурак?»
Эсэмэски муж потом показал Саше. Мол, вот какой у него настоящий друг, как за него волнуется и переживает… Факт, что они стали мужем и женой, Давида не смущал и не останавливал.
Он продолжал приходить на встречи в компании разных девушек, пытаясь обратить на них внимание друга, сбить с истинного пути, разрушить духовные ценности, упорно пытаясь с кем-то его познакомить. У него это не получалось, но он не унимался. Девушек он выбирал самых красивых, из самых крутых модельных агентств. Ведь это его фишка. Все знали – самые красивые девушки всегда у Давида…
Саша вспомнила лица этих красавиц, похожих друг на друга, как участницы фольклорного ансамбля «Березка». Девушки поплыли перед ней в медленном хороводе, кружа за собой Давида, пока не утянули наконец молочного брата со сцены ее засыпающего сознания…
Когда она открыла глаза, было уже совсем светло. Она повернула голову к мужу. Он спал. На его лице застыло выражение детского, беззаботного счастья. Ей захотелось дотронуться до него. Она поднесла руку близко-близко к его ресницам, провела по глазам, лицу, губам, не касаясь, чтобы не разбудить, стараясь запомнить и сохранить в ладони это чудо. Кожа на ладони начала гореть от впитавшегося счастья.
Приступ обычного утреннего кашля заставил Сашу сесть на постели. Она отвернулась от мужа, закрыла лицо руками, чтобы подавить и приглушить кашель. Справившись с приступом и глотнув воды, она тихо легла на спину. Перед глазами был идеальный потолок. Ни единой трещинки. Белый лист бумаги с открытыми кавычками светильника, который они с мужем купили в Монако. Две серебристые параллельные дуги с плафонами молочного стекла, так подходившие когда-то к их идеальным отношениям и потолку без единой трещинки…
В Монако они были полгода назад… Эта маленькая страна, вся уместившаяся в одной бухте и похожая на гнездовья белых чаек, качающихся маленькими яхтами на волнах, осталась в Сашиной памяти восторгом и болью. Окна их апартаментов выходили прямо на казино «Монте-Карло» и огромную зеркальную полусферу, установленную перед его входом. Похожая на гигантскую каплю ртути, она отражала вверх ногами окружающую жизнь. Жизнь, которая удалась. Яркие туристические паровозики, объезжающие всю страну за полчаса, и радостное синее небо, уличные палатки, в которых запросто можно взять напрокат «Bentley» и «Lamborghini», и улыбающиеся люди, чьих денег хватило бы, чтобы жить счастливо вечно. Казалось, здесь не могло быть места для грусти.
Они гуляли по великолепным паркам, сидели в многочисленных ресторанчиках, заходили в шикарные магазины и бутики. Светильник из двух серебристых параллельных дуг с плафонами молочного стекла был уже куплен, и коробка стояла в большом шкафу в прихожей.
В тот день муж преподнес Саше кольцо с двумя небольшими бриллиантами, спросив: «Ты не мечтала о таком?» «Не успела», – ответила она и поцеловала его.
Вечером, освещенные закатом, они стояли на пирсе и смотрели, как огненное солнце тонет в море.
– Вот о такой яхте я мечтаю, – вздохнул муж и показал на большую яхту неподалеку, казавшуюся сейчас огромной розовой льдиной.
– А какая она вообще, твоя мечта, которая сделает твой взгляд счастливым? – спросила Саша.
– Мечта? – Он задумчиво посмотрел вдаль. – Вот она идёт, скользит ожившая по морю. Представляю, что стою на носу огромной стометровой яхты. Нос судна разбивает волны. Средиземное море, ночь, лунная дорожка, ветер развевает мои волосы, капельки соленой воды попадают на ресницы. Немного щиплет глаза, но я счастлив. Я знаю, что где-то здесь, рядом, моя семья, мои дети, родители и главное – эту яхту я сам купил, сам, понимаешь!
– Но ведь я же твоя семья… – растерянно проговорила Саша. – Разве мы не счастливы сейчас? Если ты не можешь быть счастливым на суше, то я придумаю, как купить для нас море.
– Ну… понимаешь… Я же говорил о мечте, а не ореальности. Я имел в виду ту семью, которая будет у меня на тот момент, когда я куплю такую яхту, – объяснил он, положив ей руку на плечо.
После возвращения из Монако Саша заехала к Люське с подарками. Люська набросилась с расспросами, но Саша отвечала вяло и без энтузиазма.
– Как ты можешь так говорить! – возмущалась Люська. – Меня девки в магазине замучили! Ты даже не представляешь, как тебе все завидуют! Он такой молодой, красивый, богатый, он дарит тебе подарки! Он в тебе души не чает!
Саша рассказала о разговоре с мужем на пирсе.
– Ну и что! – не понимала подруга. – Что он такого сказал?
– Он не сказал…
– Слушай! Он кольцо тебе подарил? Он апартаменты снял? Что ты к словам прицепилась?
– Как ты не понимаешь? Любая женщина хотела бы услышать, что на этой яхте стою я. Он, я и наши дети. А этого не прозвучало. Почему Александр этого не сказал? Чтобы сделать мне больно, или он на самом деле не придает значения своим словам и нашим отношениям? И вообще, что это за муж, который думает о другой в будущем, он же предаст в любой момент?
– Ну перестань, Саш. Не зацикливайся на мелочах. Помни одно – тебе офигенно повезло! Ты вышла замуж за мил-ли-о-не-ра! – по слогам просмаковала Люська это волшебное слово. – Тебе все завидуют! Ну, кроме меня, конечно!
– Ага… – тихо ответила Саша. – Хотите в ад? Могу подсказать адрес…
Глава 24
Саша подумала, что последний раз они виделись с Люськой, когда она вернулась из Монако, то есть три месяца назад. Так незаметно пролетело время…
Она еще немного полежала, глядя на серебристые параллели светильника, пока не услышала шумный вдох мужа, говоривший о том, что он проснулся.
– Какой сегодня день недели? – спросил он, открыв один глаз.
– Воскресенье.
– Блин. У меня встреча сейчас. А Люды нет?
– Она отпросилась на сегодня.
– Черт. Свари мне кофе. Пожалуйста.
– Хорошо. Как твоя голова? Не болит? – напомнила Саша.
– А почему она должна болеть?
– Потому что вчера ты упал, ударился головой, заблудившись в халате. Не помнишь?
– Нет.
– У Давида. После исполнения песни «Взвейтесь кострами» на всю Пресню. И сейчас не помнишь?
– Халат помню. Давида помню. Кстати, надо позвонить ему, спросить, как он. Видела, как ему картина понравилась? Красавчег мой братик. Правда?
– Правда, – согласилась Саша и пошла варить кофе вместо домработницы Люды, кругленькой, опрятной, бывшей учительницы.
Люда была хорошая домработница – услужливая и незаметная, но Саша не любила посторонних в доме и была рада, что ее сегодня нет.
Через двадцать минут муж в халате, на этот раз своем, сидел нога на ногу перед открытым ноутбуком, держа в одной руке чашку кофе, а в другой телефон, в который он кому-то отвечал: «Да, да. Сегодня. Я же сказал!»
Саша поставила перед ним свежие тосты, он выражением лица и одним свободным пальцем показал, что, мол, «спасибо, но ты видишь, как я занят».
Саша ушла в другую комнату и набрала Люськин номер.
– Люсь, привет. Ты чего сегодня делаешь?
– Да ничего такого не делаю. Только встала. А что? Тебя совесть замучила, что единственную любимую подругу сто лет не видела?
– Ну да, – улыбнулась Саша.
– Давай, приезжай! Мой как раз сегодня на футболе целый день. Уже умотал с утра пораньше.
Саше стало неловко от того, что она не помнила, кто это «мой», как его зовут и какой он по счету у Люськи. Как-то она совсем обособилась от своей действительно единственной подруги.
– Сейчас приеду, – сказала она.
Когда она уже собралась выходить из дома, муж еще разгуливал по квартире в халате, обещая кому-то в телефон: «Да, это тема конкретная. Обсудим. Без вопросов…»
Хорошо бы ей остаться и выяснить, что это за конкретная тема и кто так хочет обсудить ее с мужем, но это было бы слишком явно. Она решила оставить выяснение на потом. Если тема и правда «конкретная», разговор о ней обязательно всплывет еще раз.
Хорошо бы ей остаться и выяснить, что это за конкретная тема и кто так хочет обсудить ее с мужем, но это было бы слишком явно. Она решила оставить выяснение на потом. Если тема и правда «конкретная», разговор о ней обязательно всплывет еще раз.
Водителя Саша отпустила еще вчера и с удовольствием сама села за руль своей «девочки», вспомнив, как это приятно. Ей нравилось водить машину. Сегодня воскресенье, и в Люськину Марьину Рощу она доехала за пятнадцать минут. В подъезде пахло старым мусором, а на Люськином этаже жареными котлетами. Где-то уже обедали. Подруга в новом халате в активный цветочек по своему обыкновению набросилась на Сашу прямо с порога:
– Сашуля! Классно выглядишь! Как я давно тебя не видела! Какая ты молодец, что приехала! А я еще вчера подумала о тебе. Девки мои за город поперлись сегодня, там типа Дома отдыха выходного дня – природа, прогулки, лошадки, аниматоры, мужики, все дела. Меня звали. А я прям, как знала, что ты позвонишь! Не поехала, представляешь?
– Люська, ты неисправима! Какие мужики? А твой как же? Который на футболе?
– Да хрена ль нам, красивым бабам, теряться-то! – задорно ответила Люська, но когда Саша сняла пальто, оставшись в облегающем платье, вся ее активность сдулась как воздушный шарик. – Ой, да какой он мой, Саш. Так, прибился какой-то… Игорек. Нервы мотает только, больше ничего, – произнесла она растерянно, оглядывая Сашу.
– Зачем он тебе тогда?
– Зачем, зачем! Спать хоть не одной. Помнишь, как в школе было просто. Поцеловались – значит, уже встречаемся. А тут трахаешься, трахаешься – и все не понятно, как это называется…
– А где муж? Последний?
– Валерка-то? Развелись. Четыре месяца назад. Выгнала его. Не стала тебе говорить. Самой уже смешно, Саш… Так что у меня сейчас междумужье.
– Это я вовремя приехала, – улыбнулась Саша.
– Ну да… тебе-то чего не улыбаться, – сказала Люська зло, как показалось Саше. – Твой-то вон, во всех газетах. Александр Добродел то, Александр Добродел сё… Надежда нашей политики. А всё ты! Зря ты его пиаришь, уведут ведь…
– Люсь, ну что ты. Не надо так… А Валерка? Гулял, что ли? За что выгнала?
– За что выгнала тебе не понять. – Люська тяжело вздохнула и отвернулась к окну.
Окно выходило на большую детскую площадку, заросшую нечесаным кустарником. Саша обняла подругу. Люська пахла дешевым парфюмом и старой кухонной тряпкой. Такой запах одинокой пожилой тетки. А ведь они ровесницы…
– Ну, Люсь… Жизнь полосатая, сама знаешь. Не стоит так расстраиваться, – выдавила слова утешения Саша.
– Да, тебе хорошо говорить! – крикнула подруга, готовая сорваться на плач. – А если мужик меньше тебя зарабатывает? Не знаешь, как это?
– И что такого? Если любишь…
– Любишь – не любишь! При чем здесь это… Я же говорю, не поймешь…
– А ты объясни. Только не реви, пожалуйста, я тебя прошу. – Саша пригладила выбившуюся из Люськиной прически прядь волос.
– Да чего объяснять-то… Валерка тоже все про любовь плел сначала. Потом меркантильной меня называл, слово ему это нравилось очень. А при чем здесь меркантильность, если наше счастливое социалистическое детство с иллюзией равенства давно кануло в Лету? И хочешь не хочешь, а слои-то расслоились. А мужчина, по моему глубокому убеждению, должен быть на голову выше женщины, по всем критериям, включая финансовый, иначе ничего у них не получится. Вот и выходит простая схема: мужчина с заработком в пятнадцать – двадцать тысяч может позволить себе женщину с доходом в десять и выражать ей «респект» покупкой пива и пиццы раз в неделю. Мужчина с заработком тридцать – сорок тысяч может себе позволить женщину с заработком в двадцать и ходить с ней каждую неделю в кино или театр, раз в месяц купить ей вина, конфет и цветы. Мужчина, зарабатывающий пятьдесят – восемьдесят тысяч, может себе позволить женщину-главбуха небольшой компании и ездить с ней в дома отдыха или за границу раз в год. Но зато поход в ресторан для этих людей просто обед. Заработок в сто – двести тысяч и выше дает мужчине иллюзию, что он может иметь любую женщину. Потому как мужчины уверены, что женщина больше шестидесяти – семидесяти тысяч мозгами заработать не может. Заходят к нам такие иногда холеные дяди. Смотрят на всё как на товар. Не важно, брюки, продавщица, начальница отдела…
– Валерка же не такой.
– Все они такие. Есть два пути стать выше женщины на голову – подняться самому либо ее опустить. Я еще не встречала мужика, чтобы выбрал первый путь…
– А любовь-то где в твоей схеме доходов и расходов, Люсь? – спросила Саша.
– Где-где… Где рифма! Чего я тогда с той горы не поехала? Тебе вот жизнь устроила, а сама… Простить себе не могу…
Саша удивленно и расстроенно молчала, а Люську уже несло:
– С жиру бесишься, подруга, понимаешь ты это? Живешь как у бога под мышкой. Водитель тебе, домработница, платье вон какое, выглядишь моложе меня лет на десять, а мы ведь одноклассницы с тобой! И всё не так чего-то тебе…
– Люсь… – Саша не знала, что сказать.
– Что Люсь! Я уже тридцать лет Люсь! – захлюпала подруга и вдруг повисла на Саше. – Сашуль, извини…
– Я поеду… – сказала Саша. – Мне, правда, пора. Самолет во вторник в Челябинск. Дел много… Симпатичная сумочка какая, – заметила она, одеваясь в прихожей.
– Вот эта?
– Да, вот эта кожаная. Классная, – Саше хотелось поддержать подругу. – Где купила?
– Ты не поверишь, – усмехнулась Люська. – Соседка выбросила. Тут мент квартиру купил. Так его жена, добрая женщина, все время чего-нибудь выносит к мусоропроводу. То сапоги, то вот сумки. Там еще другие были, я девчонкам отнесла в магазин, продала. Сумки новые, с ценниками, по триста, пятьсот долларов, натуральная кожа! Представляешь, как она, бедная, мучается? Не лезет хламье в квартиру уже…
– Здорово… – только и смогла сказать Саша.
Мужа не было дома. О его недавнем уходе сообщали запах парфюма, пара цветных галстуков, кинутых на диван, и вскрытая упаковка от новых носков. На кухне стояла недопитая чашка кофе, валялись скомканные салфетки, крошки на столе. Люды не было, убрать было некому. Саша не спеша принялась наводить порядок. Открытый работающий ноутбук привлек ее внимание не сразу. На мониторе висело письмо от Давида, пересланное от какого-то Виктора Степанова.
Саша прочла:
«БПЛА появились в середине 1930-х годов. Это дистанционно управляемые воздушные мишени, используемые на учебных стрельбах. В 50-х годах были созданы беспилотные самолеты-разведчики, в 70-х – машины ударного назначения. Разработками занимались конструкторские бюро П.О. Сухого, А.Н. Туполева, В.М. Мясищева, А.С. Яковлева, Н.И. Камова. Из туполевского КБ вышли беспилотные разведчики “Ястреб”, “Стриж”, “Рейс” (на вооружении и сегодня), а также ударный “Коршун”. Беспилотные самолеты мини-класса разрабатывались в КБ Яковлева. Наиболее удачный из них комплекс “Пчела”. ОКБ В.М. Мясищева разрабатывало машину макси-класса “Орел”, но дальше макета дело не пошло. Программу “Орел” закрыли. Та же судьба у БПЛА “Ромб”, оснащенного радиолокационной системой “Резонанс” конструктора Шустова. Сегодня БПЛА мини– и миди-класса производят во многих странах, эта задача под силу небольшим производствам. Для создания аппаратов класса макси нужны ресурсы авиастроительного комплекса.
В 70-80-е годы СССР был одним из лидеров по производству БПЛА. Сегодня российские беспилотники не удовлетворяют требованиям рынка по скорости, высотности, разрешающей способности аппаратуры. Минобороны РФ потратило на разработку БПЛА 5 млрд рублей, но вложения не принесли результата.
Основной лидер по производству БПЛА сегодня – Израиль.
Преимущества БПЛА по отношению к пилотируемым самолетам.
1. На порядок дешевле. Их не нужно оснащать системами жизнеобеспечения, защиты, кондиционирования. Отсутствие затрат на подготовку пилотов.
2. Легче по массе, поэтому потребляют меньше топлива. Для них более реальна перспектива перехода на криогенное топливо.
3. Не нужны аэродромы с бетонным покрытием. Достаточно грунтовой взлетно-посадочной полосы 600-м. Это серьезный аргумент, поскольку из ста сорока наших аэродромов 70 % нуждаются в реконструкции, а темпы ремонта – один аэродром в год.
4. Ниже стоимость. Благодаря удешевлению компьютерной техники дешевеет «начинка» беспилотников.
Потребность мирового рынка в БПЛА представлена в виде диаграммы на рисунке 1…»
Далее шли диаграммы, графики, таблицы, встроенные в еще несколько страниц текста.
Саша дочитала до конца и задумалась. Письмо от Давида, подготовленное неким Виктором Степановым. Откуда эта тема про БПЛА? Какое Давид имеет к этому отношение? И кто такой Виктор Степанов? При чем тут Александр? И почему муж оставил ноут включенным? Он не страдал рассеянностью. На все эти вопросы не было ответов. Но похоже, это не простое совпадение. Если бы Люда сегодня работала, крошки и галстуки были бы убраны и по поводу забытого ноута она непременно позвонила бы мужу, напомнив своим скрипучим, ответственным голосом: «Александр Алексеевич! Могу я выключить ваш переносной компьютер?» Она его так именовала. Из уважения перед неизведанным.