– Все, приехали, – удовлетворенно сказал я. – Давай, завтра созвонимся.
Дынин махнул мне рукой. Я поднялся на пятый этаж и с замиранием сердца позвонил в дверь. Через несколько секунд она открылась. На пороге все в том же цветастом шелковом халате стояла хозяйка квартиры. Я молча стал топтаться на месте.
– Извини, я без звонка, ехал мимо.
Надя улыбнулась, схватила меня за руку и потянула внутрь квартиры.
– Я сама не так давно вернулась и звонила тебе уже два раза.
Я с остервенением заявил своему внутреннему голосу, что даже если она и соврала, то все равно мне очень, очень приятно.
Мы проболтали весь вечер и половину ночи, попивая из мелких рюмок настоящий армянский коньяк. Часы показывали три пятнадцать, когда я завершал свой очередной длинный монолог о женщинах и их роли в формировании мужского счастья. Окончив свою очередную длинную фразу, я вдруг заметил, что моя собеседница мирно посапывает на диване.
Я понял, что несколько перебрал в риторике, аккуратно поднял Надю на руки и, стараясь не сильно шататься, поскольку коньяка тоже перебрал, донес до спальни, положил на кровать и укрыл одеялом. Сам же отправился в ванную, где принял теплый, расслабляющий душ. Затем я вернулся в спальню и, понаблюдав несколько секунд за спящей женщиной, аккуратно, стараясь не потревожить ее, пристроился рядом.
Закрыв глаза, я тихо погрузился в сон.
ГЛАВА 10
Широкий луч прожектора мелькал по большому бассейну, выхватывая отдельные сцены безудержного веселья. Музыка нарастала, усиливалась, словно подстегивая само веселье. Я стоял на краю бассейна, следя за мельканием луча.
Столы с напитками и угощениями были установлены прямо на воде. Повсюду раздавались веселые выкрики и женское повизгивание. Вот луч прожектора осветил пожилого пузатого мужчину, который лежал на матраце, обхватив за талию двух молоденьких голых женщин. Одна из них кормила его ножкой курицы, вторая поглаживала пузо, которое, видимо, было для него главной эрогенной зоной.
Луч переместился, и я увидел господина Шагяна, который сосредоточенно обедал, даже не пытаясь прислушаться к тому, что говорила ему его молодая собеседница. Она болтала без умолку, и глаза ее излучали безудержную радость.
В поле моего зрения попал господин Литовченко со своим новым молодым бизнес-партнером. Литовченко перевесился через стол в направлении молодого человека и, страстно глядя ему в глаза, держал его руку в своих ладонях и ласково ее поглаживал. Молодой человек при этом равнодушно отвернулся в сторону, устремляя свой взгляд на медленно идущих по воде официанток и проституток, которые обслуживали клиентов прямо в бассейне.
В свете луча появился вальяжно шагающий по бассейну Путилин. Его уже погрузневшее, но все еще мускулистое и подтянутое тело поблескивало от окатывавших его брызг. Он был в плавках, руки держал сцепленными за спиной. Босс шел между столами, раздавая дежурные улыбки и здороваясь с веселящимися. Однако взгляд его был напряженным, его что-то настораживало, словно он что-то искал и никак не мог найти.
Неожиданно я заметил, как к краю бассейна приблизился молодой человек, который увлекал за собой девушку. Он крутился вокруг нее, обходя то с одной, то с другой стороны. Девушка, повинуясь его движениям, медленно приближалась к бортику бассейна. После чего оба поднялись по кафельным ступенькам и вышли из воды. Мужчина, держа девушку за руку и талию, уводил ее прочь в темноту. Наконец парочка совершенно скрылась из вида.
Я не совсем понимал, зачем мужчина это сделал, поскольку проституток можно было пользовать прямо в воде. Однако его пример оказался заразителен – из бассейна вышла еще одна парочка. Еще один молодой человек увел другую девушку. Они вышли на другом краю бассейна и также скрылись в темноте. Наконец, когда из бассейна вышла четвертая пара, я отправился вслед за ней.
Ненадолго парочка скрылась из вида, но я упорно шел в том направлении, в котором она удалилась. Когда я уже почти ничего не различал в темноте, неожиданно увидел очертания какого-то домика. Обойдя его, я отыскал дверь. Она была не заперта, я открыл ее и заглянул внутрь.
Моему изумленному взору предстал маленький, хорошо освещенный бассейн, в котором плескались двое, мужчина и женщина. В мужчине я узнал Александра Бауэра. Он нежно держал в своих руках бултыхающуюся в воде Наталью Костенко. Что-то неестественное показалось мне в движениях обоих. Бауэр держал Наталью на вытянутых руках и почти не двигался. Наталья же, наоборот, активно мотала руками и ногами. Все ее движения напомнили мне заведенную механическую куклу.
Наконец, продолжая барахтаться, они развернулись в воде, и я похолодел от ужаса. Я увидел, что Бауэр мертв. В его виске, скрытом доселе от меня, виднелась огнестрельная рана, из которой тонкой струйкой вытекала кровь. Бауэр смотрел на девушку бесцветными неживыми глазами. В эту секунду его руки разжались, он отпустил Наталью и, накренившись, стал погружаться на дно.
Наталья неуклюже стала барахтаться в воде, стараясь удержаться на поверхности. Постепенно она начала захлебываться, однако на ее лице не отразилось ни тени страха, а продолжала блуждать радостная улыбка. Я был совершенно уверен, что она вот-вот может утонуть. Я упал на колени на край бассейна и, вытянув руку, ухватил девушку за волосы и потащил к себе, перехватив по пути под мышки.
Вытащив Наталью на сушу, я заглянул ей в лицо и поразился, насколько бессмысленным и ничего не понимающим был ее взгляд. Впечатление усиливала глупая улыбка. Меня вдруг охватил дикий страх. Я выбежал из домика, и изо всех сил побежал на звуки играющего оркестра, и скоро очутился у большого бассейна. Оркестр орал нестерпимо громко. Я пытался крикнуть о том, что я увидел, но меня никто не слышал. Я искал глазами Путилина, но луч прожектора почему-то не выхватывал его.
Неожиданно прожектор сфокусировался на краю бассейна, где стоял одетый в черный костюм крючконосый Анатолий Исаевич. Руки у него были засунуты в карманы брюк, а на лице блуждала ухмылка.
Я что есть силы закричал, обращаясь к нему. К моему удивлению, он услышал крик и поднял на меня насмешливые глаза. Я кричал о том, что увидел в домике недалеко от бассейна, об убитом Бауэре, о сумасшедшем взгляде Натальи и ее поведении, которое напоминало заведенную куклу.
По мере того как я кричал, Анатолий Исаевич улыбался все больше и больше и наконец сказал фразу, которую я почему-то, несмотря на гром оркестра, явственно услышал:
– Не волнуйтесь. Так надо. Они счастливы. Оба.
Я сделал шаг к нему навстречу и, поскользнувшись, упал в воду.
Я вскочил и сел на кровати, весь покрытый холодным потом, и уставился ошарашенными глазами прямо перед собой. На мое плечо легла мягкая прохладная ладонь.
– Что с тобой? Что-нибудь плохое приснилось? – ласково спросила Надя.
– Да.
– Что?
– То, чего я не ожидал. В общем, всякая чепуха.
Я посмотрел на настенные часы, висящие над дверью в спальню. Время было семь двадцать утра. Встав с постели, я отправился в душ. Холодная вода слегка успокоила мою нервную систему и привела мысли в порядок.
Выйдя из душа, я обнаружил, что Надежда уже собралась.
– Извини, мне пора на работу.
– Да-да, я сейчас, быстро, – сказал я и пошел одеваться.
Через десять минут мы уже выходили из подъезда.
– Тебя подбросить домой или ты поедешь в клуб? – спросила Надя, заводя мотор своего «Опеля».
– Нет, у меня сейчас другой маршрут. Если у тебя есть время, отвези меня в гостиницу «Колос».
Надежда удивилась, но ничего не сказала. Высаживая меня у гостиницы, она спросила:
– Я сегодня на сутки. Позвонишь мне завтра утром, если не увидимся сегодня?
– Конечно, – и, поцеловав ее в щеку, я вышел из машины.
Субботин уже был на ногах и, только что побрившись, собирался идти завтракать в ресторан. Я присоединился к нему.
– Что вас привело в такую рань? – спросил он, проглотив первую порцию заказанных нами котлет.
– Я подумал, что, поскольку нам не удается пока захватить людей из основной группы, есть смысл попробовать перебросить усилия на поиски химика.
– Поиски мы ведем, – сказал Субботин, – но они пока тоже не дают серьезных результатов. Формируется список людей, которые занимались подобными исследованиями.
– Это все хорошо. Но если попробовать подойти с другой стороны? Навряд ли химик непосредственно задействован в похищениях. Он лишь продает порции этого препарата и за это получает деньги. Остальное его, скорее всего, не интересует. Почему бы в таком случае не предположить, что этот же порошок он может продавать еще кому-то?
– Кому? – спросил, отрываясь от процесса поглощения пищи, Субботин.
– Например, молодежи. Для повышения ее сексуальной активности. Ведь это наркотическое средство может потреблять кто угодно. Диапазон его применения пока неизвестен. Насколько я знаю, среди молодежи популярны секс-стимуляторы типа экстази. Но экстази довольно дорогой наркотик, а препарат химика наверняка дешевле, поскольку отсутствуют какие бы то ни было накладные расходы.
– Кому? – спросил, отрываясь от процесса поглощения пищи, Субботин.
– Например, молодежи. Для повышения ее сексуальной активности. Ведь это наркотическое средство может потреблять кто угодно. Диапазон его применения пока неизвестен. Насколько я знаю, среди молодежи популярны секс-стимуляторы типа экстази. Но экстази довольно дорогой наркотик, а препарат химика наверняка дешевле, поскольку отсутствуют какие бы то ни было накладные расходы.
– Что вы предлагаете? – спросил Субботин, окончательно перестав жевать.
– Может быть, есть смысл вашим оперативникам потрясти дискотеки и прочие молодежные тусовки?
– Что ж, это идея. И ею надо заняться немедленно.
– А что с Литовченко?
– Пришлось отпустить, предупредив, чтобы он молчал о нашем разговоре.
В районе девяти в номере Субботина стали собираться сотрудники его группы. Появился и Дынин. Субботин тут же дал задание своим подчиненным прошерстить дискотеки. Был утвержден план действий на сегодняшний вечер. Каждый из оперативников должен был задействовать всю имеющуюся у него агентуру среди молодежи для решения поставленной задачи.
После обеда у Субботина снова собралось совещание. Двое оперативников сообщили о том, что работавшие на них информаторы подтвердили, что на молодежных тусовках появилось в ходу новое средство, серьезным образом повышающее половую активность. При этом средство было достаточно универсально – его можно было применять по-разному. Продается оно в гранулах, которые можно растолочь и ввести себе внутривенно или внутримышечно. При желании можно было растворить содержимое в воде и принять внутрь. В этом случае эффективность препарата была меньше.
Почувствовав приближающуюся удачу, Субботин перебросил все имеющиеся людские ресурсы на поимку людей, продающих наркотики.
– Чем скорее мы это сделаем, – произнес он под конец планерки, – тем быстрее выйдем на химика. Он же выведет нас на банду, которую мы ищем.
В шесть часов вечера мы с Дыниным сидели у него в кабинете, просматривая список молодежных мероприятий по городу на сегодняшний день. Должно было состояться пять дискотек в различных молодежных клубах. Кроме этого, готовилось несколько облав в наркотических притонах.
Через два часа стала поступать первая информация. К десяти информация пошла потоком. Однако ничего обнадеживающего не произошло. Облавы в притонах привели к задержанию нескольких разыскиваемых лиц и изъятию небольших доз известных наркотиков – марихуаны, гашиша, героина.
Дискотеки еще продолжались, но, кроме двух драк, никаких других инцидентов там зафиксировано не было.
В одиннадцать мы с Дыниным нервно курили. Он только что вернулся от Субботина и ничего нового мне не сообщил. Наше молчание прервал телефонный звонок. Майор загасил окурок в пепельнице и поднял трубку.
– Алле... Да ну?! Где? Понятно. А много у него было?... Давай вези его сюда, я с ним сам поговорю!
Дынин положил трубку и помпезно заявил:
– Попался! Кажется, наш клиент.
– Какие основания для подобных выводов?
– Наши стукачки на него показали, что он сдавал наркоту для секса. Ребята его аккуратно в сторонке зажали, а при нем приличная доза порошка. Медицинского названия сам не знает, называют по-разному: то «веселушка», то «трахушка», то просто «трах». Сейчас его привезут.
И действительно, через пятнадцать минут в управление был доставлен молодой человек субтильного телосложения со светлыми волосами, заплетенными сзади в косичку. На этом радостные события не кончились. Следом за ним привезли еще одного. Он был постарше, высокий, крепкий, одетый в джинсовый костюм.
Дынин подошел к Субботину и сказал:
– Дайте их мне.
– Бери, только не переусердствуй.
– Ничего, у меня и не такие заговаривали. Начну с того, белобрысого. Через полчаса он у меня в таком сексуальном экстазе забьется, что как миленький все выложит.
К Дынину в кабинет завели пацана. Я задумчиво глянул на него и вышел в коридор. Допросы обоих продолжались целый час. К моему удивлению, из белобрысого выжать ничего не удалось, он был просто «шестеркой» парня в джинсовой куртке. Именно крепыш поставлял белобрысому порошок.
Дынин уже вдвоем с Субботиным взяли его в оборот. Через полчаса появились результаты. Дынин вышел из кабинета и, вытирая платком пот с шеи, сказал:
– В общем, так... Химик, похоже, нам известен. Он назвал фамилию и имя. Сейчас через справочную выяснят адрес. Некто Семенов Григорий Петрович, работает преподавателем технологии химического производства в технологическом колледже. Сам парень – студент этого колледжа. В общем, сейчас поедем брать.
Мы увидели приближающегося к нам по коридору Субботина.
– Майор Дынин! Бери оперативников и на выезд! Вот адрес, по которому проживает Семенов.
Дынин зашел в кабинет, взял пиджак и снова вышел в коридор.
– Я с вами, – сказал я.
Через двадцать минут «уазик» остановился у обычной хрущевской пятиэтажки на улице Высокой. Дом находился на окраине городского парка. Дынин с двумя сотрудниками вышел из машины и сказал мне:
– Лучше здесь подожди. Мало ли что там может быть.
И группа из трех человек скрылась в подъезде. Я же остался сидеть в машине рядом с водителем. Ночь была тихая, и мне показалось, что из парка слышалось пение соловья.
Я вышел из машины, закурил и представил себе, как Дынин сейчас солирует при аресте химика Семенова. Прошло десять минут, и вдруг неожиданно раздался грохот разбитого оконного стекла. Вслед за этим послышались крики, и недалеко от меня приземлился мужчина, выпрыгнувший из окна второго этажа.
Вскочив на ноги, он что есть силы побежал в направлении городского парка. Шофер выскочил из «уазика», заорал:
– Стоять! – и выстрелил в воздух.
Неожиданно для меня мужчина развернулся и выстрелил в ответ. Пуля пробила ветровое стекло автомобиля.
Спустя несколько секунд из подъезда выбежали Дынин и двое оперативников.
– Куда он побежал? – спросил на бегу Дынин.
Я указал пальцем направление. Милиционеры бросились вслед убегающему, тень которого мелькала между деревьями в парке. Через минуту-другую снова раздались выстрелы. Я в замешательстве стоял около машины, глядя то в направлении погони, то на высаженную раму второго этажа.
Похоже, впопыхах Дынин не успел вычислить этаж квартиры и поставить людей внизу на всякий случай. В голове майора, видимо, витал образ субтильного ученого с бородкой и в пенсне, погруженного в свои формулы. Он же оказался весьма проворным малым.
Из парка прибежал шофер и, схватив рацию, поднял всеобщую тревогу, дав команду оцепить территорию городского парка. Через несколько минут до меня донесся вой милицейской сирены. Началась операция по блокированию горпарка.
На место происшествия приехал и Субботин. Я вкратце объяснил ему суть случившегося. Субботин сплюнул и громко выругался.
К этому времени из парка к нам присоединился Дынин. Следователь лишь зло взглянул на него, но ничего не сказал. Дмитрий выглядел совершенно убитым. После такого напряженного поиска вдруг выпала удача, но увы... Похоже, какой-то злой рок висел над этим делом.
Нашли Наталью Костенко в Германии, но выяснить истину помешала смерть Бауэра. Вычислили химика, но он сбежал.
Я, Субботин и Дынин уселись в кабину «уазика» и закурили. Субботин после некоторой паузы произнес:
– Ситуация критическая. Если сейчас не поймаем химика, он точно предупредит всю банду. И тогда – все, дело можно будет закрывать.
Дынин выбросил в окно едва начатую сигарету и, схватившись руками за свою лысую голову, стал активно тереть лоб.
– У меня есть одна идея, – сказал я. – Я не хотел решаться на это до последнего момента. Но сейчас, видимо, такая ситуация, что надо идти ва-банк. Получится – так получится, не получится – так и так дело может накрыться. Времени у нас немного. Отвезите меня в клуб «Помпей».
– Что за идея? – спросил Субботин.
– По дороге объясню.
Субботин размышлял несколько секунд, потом резко вышел из «уазика». Я последовал за ним. Мы сели в подъехавшие милицейские «Жигули».
– Клуб «Помпей», быстро! – скомандовал он водителю.
И, развернувшись ко мне вполоборота на заднем сиденье, приготовился слушать.
За квартал до клуба машина остановилась. Субботин сидел в неподвижной задумчивости.
– Ну, бог с ним! Хотя то, что вы мне рассказали, конечно, весьма необычно, но другого шанса у нас нет. Будь что будет. Перед разговором еще раз убедитесь, что запись идет нормально.
– Хорошо, – сказал я и, выйдя из машины, направился к дверям клуба.
Войдя в зал и окинув его беглым взглядом, я убедился, что все постоянные клиенты, несмотря на поздний час, на месте. Я поднялся на второй этаж и вошел в кабинет Путилина. Он о чем-то беседовал с Надеждой. Оба недоуменно на меня посмотрели.