Отправив Аяза за напитками, Шавкут выложил на кровать оружие, любовно огладил каждый ствол. Салман, подражая ему, даже прикоснулся губами к автоматному рожку и молитвенно воздел к небу руки.
- Аллах акбар... Смерть гяурам, - пробормотал он и засмеялся, кривя и так перекошенный рот.
- Рано радуешься, - остановил его Шавкут. - Еще ничего не сделано.
- Так сделаем! Все готово. Можно начинать.
- Заткнись. Я скажу, когда будет можно.
- Твоя воля, - поспешно согласился Салман.
Раздался условленный стук в дверь. Шавкут, зажав в руке пистолет, впустил в каюту Аяза, нагруженного бутылками. Криворотый Салман, дурачась, схватил с кровати автомат, прицелился в них и затарахтел:
- Та-та-та-та-та-та!
Шавкут сделал только одно движение рукой, опустив рукоятку пистолета на голову сообщника. Салман вытянулся на полу, подрыгивая ногами. Глаза закатились ко лбу.
- Ты что? Убил его, да? - встревоженно спросил Аяз.
- Оклемается. Наука будет. Слишком веселый. А у нас дело мрачное, запомни.
- Я запомнил, Шавкут. Я хорошо запомнил, не бей.
- Ладно. Промой ему водкой рану. И запри за мной. Пойду пройдусь, погляжу на пассажиров.
В коридоре он столкнулся с невысоким лысоватым человеком, который дружелюбно улыбнулся ему. Но человек отчего-то сразу не понравился Шавкуту, и он проводил незнакомца долгим пытливым взглядом.
Каюта Лукомского, самая комфортабельная, размещалась на верхней палубе, примыкая к солярию, и состояла собственно из трех комнат. В первой находились охранники, похожие на мощных туркменских волкодавов. Через эту комнату можно было попасть в персональную столовую, где хозяин "Гнозиса" и владелец парохода питался отдельно от всех, - стюард приносил еду и оставлял её у телохранителей. В третьей комнате, спальне, Лукомский проводил большую часть времени, смотря видеофильмы и слушая музыку. Иллюминаторов здесь не было, стены обшиты специальными титановыми пластинами, которые мог пробить только выстрел из гранатомета. Кроме того, дверь изнутри запиралась хитроумным замком, и без помощи автогена в комнату попасть было бы невозможно. Лишь тут Лукомский чувствовал себя в полной безопасности. Но с ещё большим удовольствием он очутился бы в каком-нибудь сейфовом помещении швейцарского банка. Ему было чего опасаться. Фирма "Гнозис" с некоторых пор стала терпеть колоссальные убытки. В самом ближайшем будущем маячило банкротство, но знали об этом пока немногие. По полученным год назад кредитам предстояло платить, срок погашения истек, и Лукомскому уже было послано последнее предупреждение. Дальше в дело вступали другие силы. Если ему удастся обмануть их - он выживет, если нет то рейс на "Коломбине" станет для него первым и последним.
Лукомский открыл встроенный в стенку сейф, вытащил кожаный портфель, в котором хранились деньги и драгоценности (хотя основная часть капиталов была переведена на зарубежные счета). Со дна портфеля он извлек небольшую шкатулку, щелкнул крышкой и залюбовался причудливым сиянием. Зазвонил телефон.
- Принесли завтрак, - сообщил один из охранников.
- Хорошо, сейчас выйду. Стюард ушел?
- Да. Капитан просил о встрече с вами.
- Перебьется. Пусть изложит в письменном виде и идет в зад.
Лукомский отключил телефон и задумчиво посмотрел на шкатулку.
2
Второву с большим трудом удалось отвязаться от разговорчивой дамы с собачкой, которая приняла его за племянника своей двоюродной сестры. Для этого Гаю пришлось увести её в бар и угостить молочным коктейлем, а потом сыграть ещё и пару партий в бильярд. Старушка мастерски владела кием, разделав Полярника "под сухую".
- Я научилась этому в Гонконге, - говорила она, радостно хлопая в ладоши после каждого вбитого в лузу шара. Собачка при этом забавно подвывала ей. - Я прожила там сорок лет, мой покойный муж был настоящим китайцем.
- Он случайно не утонул в озере Севан? Опасное место для мужей.
- Нет, его застрелили. Триода - гонконгская мафия. Он был ювелиром, занимался огранкой драгоценных камней. Сами понимаете... Где бриллианты, там и кровь.
- Понимаю.
"Надо на всякий случай взять и её на заметку", - подумал Второв. Хотя старушка выглядела беленьким божьим одуванчиком, но... муж и жена - одна сатана. Может, она везет "Глорию", вшив алмаз в одну из жировых складок своего мопса? Все возможно в этом мире снов и иллюзий.
- Попробую угадать вашу профессию, - продолжала вгонять шары в лузы мадам Ле Чанг, урожденная Бурохвостова. - У вас открытое глуповатое лицо, но вы не из породы госслужащих. На крутого бизнесмена тоже не тянете, речь выдает человека более-менее образованного. По крайней мере, со средним образованием. Меня не проведешь. Я прочитала Агату Кристи, Сименона и эту вашу... как ее? Маринину. Документы у вас наверняка фальшивые. Какой из вас писатель? Посмотрите на свои руки! Такими кулаками стены крушить, а не с пишущей машинкой обращаться.
- Я наговариваю на диктофон и отдаю секретарше.
- Врете. Нет у вас ни жены, ни секретарши, иначе они позаботились бы о вашем гардеробе. А у вас пуговица на рубашке вот-вот оторвется. И пятно на брюках. Кетчуп с гамбургера? Не успеваете пообедать, питаетесь на ходу? Приходите домой поздно, успеваете только покормить кошку, которая поцарапала вам локоть, и брякаетесь в постель. Вы либо коммивояжер, торгующий посудой "Цептер", либо мелкий жулик. Но если вы смошенничаете по-крупному, то можете смело взять меня в долю. Не подведу. Наоборот, дам много умных советов.
- Сдаюсь. - Второв поднял руки. - Вы почти угадали. Но давайте условимся: никому ни слова. Пусть это останется нашей тайной. А ваше предложение я обмозгую.
Старушка отложила кий, оглянулась, хотя в бильярдной и так никого не было.
- У меня есть идея, - произнесла она таинственным шепотом. - Вам известно, что на нашем пароходе плывет президент фирмы "Гнозис" Лукомский?
- Ну и?..
- Слушайте дальше. Когда-то он приезжал в Гонконг к моему мужу. Бедный Чанг многого мне не рассказывал, но, насколько я знаю, Лукомский перепродает и коллекционирует редчайшие бриллианты. Есть у него одна прелестная шкатулка, в которой хранятся настоящие сокровища. И с этой шкатулкой он никогда не расстается. Так уверял меня Чанг.
- Не пойму, куда вы клоните.
Старушка посмотрела на Полярника будто на безнадежного олигофрена. Даже французский мопс залаял как-то обидно.
- Грабануть его надо - вот что! Разве не ясно?
- Ради бога, не кричите. Может быть, для начала возьмем пароходную кассу?
- Я так и думала, что вы жидковаты для крупной аферы. Не тот размах. Ну что касса? А тут - бриллианты.
"Забавная старушка, - подумал Второв. - Надо с ней дружить".А вслух заметил:
- Это непростое дело. Тут нужно основательно все взвесить.
- Взвешивайте, да поскорее. А то я найду другого помощника. Учтите, у меня готов гениальный план.
Дама премило улыбнулась ему, подхватила мопса и удалилась. Пожалуй, все это она говорила действительно серьезно. Ограбить Лукомского? Занятно. А что, если он везет в своей шкатулке этот похищенный бриллиант? Но почему Ле Чанг-Бурохвостова обратилась с таким предложением именно к Полярнику? Или у него в самом деле глуповатое лицо? Второв мастерски загнал шар в лузу и подошел к огромному зеркалу.
3
Мирный пассажирский пароход отправился в этот рейс, буквально начиненный оружием. Если бы перед трапом стоял металлоискатель, как в аэропортах, то выявилась бы следующая картина. Кроме Второва и телохранителей Лукомского, имевших разрешения на свои пистолеты, вооруженными до зубов оказались кавказцы; к тому же на "Коломбине" находилось ещё несколько человек, владевших огнестрельными средствами. Двое из компании юнцов - братья Гоголевы, сынки заместителя министра финансов то и дело похвалялись перед своими приятелями и девицами шестизарядными американскими револьверами, которые носили под кожаными куртками. В каюте капитана, в специальном шкафчике, висели три помповых ружья - на случай неожиданного нападения на пароход пиратов: в последнее время на Волге участились подобные происшествия. Атаки совершались молниеносно, с обоих берегов, на легких моторных катерах - пассажиров грабили подчистую, ценный груз реквизировали. Банд было несколько, так как пираты брали суда на абордаж в совершенно различных местах: и возле Костромы, и перед Казанью, и за Саратовом... Небольшой серебристый дамский браунинг - подарок мужа носила в сумочке мадам Ле Чанг. Правда, пользоваться им она не научилась. Целый арсенал из стреляющих авторучек, сигар, петард, взрывпакетов и прочего держал в своем кофре экстрасенс-иллюзионист Гибралтаров. У Антона Курицына был "макаров", а у банкира Флюгова - "вальтер". Почти у всех дам на пароходе имелись газовые или пневматические "игрушки". Но самое серьезное оружие было, пожалуй, у молодого человека по фамилии Гагов. Он ни на минуту не расставался с многострельным пистолетом "Кедр", который носил под просторной майкой в специальной кобуре. Даже ложась спать, он клал его рядом, на столик.
И что самое удивительное, "Коломбина" перевозила груз, который числился по официальным бумагам как гуманитарная помощь для пострадавших от наводнения в устье Волги, а на деле предназначался одному из прикаспийских князьков и состоял из самых современных автоматов, пулеметов, гранатометов, противопехотных мин, толовых шашек и боеприпасов. Все это хозяйство было скуплено по дешевке в одной из частей Московского военного округа. Сделкой остались довольны и генералы, и Лукомский, и местный феодал.
Взрывоопасный пароход увозил из Москвы не только оружие и бриллиант "Глория", но и вмонтированную в наручные часы микропленку. Она стоила дороже самой "Коломбины" со всем её грузом и пассажирами и содержала секретную информацию о стратегических ядерных установках России. Микропленку должен был доставить к месту назначения обладатель этих необычных часиков. Фактически это решало для Запада основную задачу: ликвидацию последнего военного потенциала России и закрепление за этой страной статуса колониального государства. Следующим этапом хорошо продуманного в кулуарах "большой семерки" плана было мгновенное взятие под контроль международными силами быстрого реагирования всех ядерных стратегических объектов, включая АЭС, ликвидация и замена охраны, подавление возможного сопротивления оппозиции. Впрочем, аналитические службы уже хорошо просчитали, что в нынешнем своем положении Россия к сопротивлению не только не готова, но даже и не испытывает в том национальной потребности. Армия развалена и дезорганизована, чиновничество коррумпировано, народ находится в состоянии депрессии, апатии и политического безволия. Самое время окончательного уничтожения России как государства и расчленения её на десятки карликовых образований.
Но было и ещё нечто, что пряталось в одном из трюмов парохода, за ящиками с фальшивой гуманитарной помощью. Это нечто имело две руки, одну ногу, голову и туловище. Оно время от времени грызло припасенные сухари, а ночью выбиралось тайком на палубы, чтобы напиться из бака воды. Пробравшийся за день до отплытия на "Коломбину" бомж был известен на подмосковных помойках под кличкой "Костяная Нога". Не снимавший ни зимой, ни летом теплой телогрейки, заросший курчавой бородой, мывшийся последний раз в годовщину тысячелетия введения на Руси христианства, он давно подумывал перебраться в места более жаркие и арбузные. Встретив знакомого земляка-матросика с парохода, он уговорил его пособить в переезде на "новую квартиру". Таким образом Костяная Нога оказался в трюме и, лежа на ящике с динамитом, покуривал собранные в дорогу "бычки".
4
Итак, Гай Второв успел переговорить и познакомиться со следующими пассажирами: кинорежиссером Микитчиком, контр-адмиралом Вахрушиным, Юлией Полужанской, мадам Ле Чанг-Бурохвостовой. Со старым приятелем Антоном Курицыным просто нажрался, как в студенческие годы. С Алисой Ширшинадзе обрел взаимосимпатию, испытывая какое-то давно забытое трогательное чувство. Видел воочию супругов Шиншиловых, компанию юнцов, кавказцев, семейство банкира Флюгова, Лукомского с телохранителями, эстрадного певца Дивова, экстрасенса Гибралтарова, хирурга-пуштуна Захира Мезари, замкнутого молодого человека в темных очках Гагова и двух болтливых спортивных студенток. Единственной пассажиркой, которая пока не появлялась в поле его зрения, была строгая, чопорная женщина в белых накладных буклях, появившаяся сейчас на палубе. В списке она значилась под фамилией Скоромордова. На вид ей было около пятидесяти лет и держалась она надменно-отчужденно, прикладывая время от времени к близоруким глазам старинный лорнет. "Настоящая старая дева", - решил Второв. Впрочем, его почему-то не покидало такое ощущение, что на этом пароходе каждый из пассажиров выдает себя не за того, кем является на самом деле. Возможно, и эта женщина с зонтиком под мышкой, лорнетом и томиком стихов в руках окажется не безобидным растением, а... наемным убийцей.
Полярник встал неподалеку от нее, вглядываясь в высокую насыпь Московского моря.
- Замечательный вид! - произнес он с воодушевлением. - Как в кино.
- Пакостная картина. До чего довели природу! - ответила женщина, едва взглянув в его сторону.
- Совершенно с вами согласен. Разрешите представиться - Чарский, литератор.
- Капитолина Захаровна. Дегустатор, - добавила она, немного повременив.
Профессия Скоромордовой несколько озадачила Второва. Трудно было заподозрить в этой с виду ханже специалиста по винам. Может быть, и она притворяется? Одинокие женщины любят выдумывать о себе легенды, чтобы скрасить свою скучную жизнь. Внимание Второва привлекли массивные мужские часы на её руке - настоящий хронометр. И тем не менее, как он успел разглядеть, время они показывали неверное. Секундная стрелка вообще не двигалась. Зачем она носит неисправные часы? Чудачество, вроде допотопного лорнета, зонтика и высовывающегося из кармана веера?
- Правда ли, что сейчас в России не осталось настоящих вин? - спросил он, чтобы как-то завязать разговор.
- Не имею понятия. Я дегустирую запахи духов, - высокомерно ответила она, поведя длинным крючковатым носом. - У меня исключительный нюх.
- Любопытно. И вы можете определить любые компоненты?
- Даже то, что у вас находится сейчас в карманах. Встаньте-ка с наветренной стороны.
Второв повиновался, с интересом приняв участие в этом эксперименте. Дегустаторша, не приближаясь, закрыла пальцем одну ноздрю, другой втянула воздух. На некоторое время задумалась.
- Значит, так. В нагрудном кармане рубашки у вас лежат какие-то табачные изделия. Скорее всего, сигары. И бензиновая зажигалка. Это понять не трудно - ингредиенты запахов очень сильны. В брюках... В левом кармане жареный арахис, в правом - носовой платок, который вы забываете постирать уже несколько дней. И деньги. Кроме того, сегодня утром вы мыли голову шампунем "Камея" и втирали в кожу после бритья лосьон "Для мужчин". Продолжать?
- Нет, не стоит, - покраснел Второв. Экая ведьма! Все-то угадала. Одного не могу понять: куда нам деть древних римлян? Ведь это они, мерзавцы, утверждали, что "деньги не пахнут". Врали?
- Пахнут, ещё как пахнут, - подтвердила Капитолина Захаровна. Тысячами пальцев. У них особый запах, ни с чем не спутаешь. А вот, кстати... - Она подождала, пока мимо пройдет молодой человек в просторной майке и шортах. - Вот, кстати, характерный запах намазанного маслом оружия. У него пистолет под мышкой.
Второв внимательно поглядел в спину удаляющегося Гагова. "Замечательная женщина, - подумал он. - Была бы в "Прим" неоценимым сотрудником".
- А что вы учуяли у этих? - поинтересовался он, когда мимо пробежала компания юнцов.
- Наркотики, - коротко ответила она, поведя своим бесценным носом.
5
Спецподразделение "Прим" было создано в начале девяностых годов на базе нескольких управлений разваленного КГБ. Туда подбирались люди, прошедшие боевую подготовку в "горячих" точках, участвовавшие в международных локальных конфликтах, обладающие отменными физическим данными, аналитическим способностями, техническими навыками и имеющие как минимум шесть-семь специальностей. Вначале "Прим" выполняло чисто охранные функции, на вскоре стало браться за деликатные поручения политиков и бизнесменов, вне зависимости от их взглядов. Но это время быстро прошло. Ценную и дееспособную организацию стали перетягивать то в одну, то в другую сторону, каждому из окружения Президента и деятелей оппозиции хотелось приобрести над ней бесконтрольную власть. Чтобы сохранить лицо, "Прим" пришлось раствориться на российских просторах, дематериализоваться. Оно как бы и существовало где-то, но стало невидимым. О "Прим" знали, помнили, но выйти на связь с ним не могли. Организация, имея хорошо разветвленную сеть агентов и осведомителей, вплоть до самых высших слоев, сама ставила перед собой необходимые задачи, находила клиентов, оказывалась в нужное время там, где все другие органы и силовые структуры были бессильны.
Большинство предотвращенных террористических актов, ликвидированных грозных авторитетов, раскрытых и переданных следствию компроматов - все это можно было отнести на счет "Прим". Она не работала ни на какую политическую партию или движение, ни на государство, ни на частных лиц. Главное, чтобы осуществляемое мероприятие приносило пользу России. Из этого и исходило руководство, принимая то или иное решение.
Сотрудники "Прим" практически не знали друг друга в лицо, инструкции они получали по телефону и в так называемых "гнездах" - конспиративных квартирах. Они обеспечивались всем необходимым: документами, валютой, орудием, спецсредствами. Организация обладала отменной материальной базой, финансовой мощью, политическим влиянием, сохранив доступ в самые закрытые учреждения и различные слои общества. По существу, "Прим" являлось тайной пружиной, которая то распрямлялась, нанося удар, то снова сжималась, ожидая своего часа. А Гай Второв был одной из многих деталей всего механизма.