Дальше ничего нет. А продолжение этого эпизода… кажется, этого, но я не уверен, мне удалось прочитать в мемуарах одного эмигранта по фамилии Мещерский. Это, к вашему сведению, боковая ветвь рода Оболенских. Вот: «К тому же один из крепостных графа, позднее уличенный в преступлении, признался, что в тридцатых годах он по приказу хозяина потайным ходом выносил завернутое в ковер тело неизвестного, а также принадлежащие ему некоторые вещи, из которых кое-что он утаил от графа и спрятал в доме до лучших времен».
– Не слабо! – восхитился Колька. – А жалуешься, что ничего не узнал. По-моему, все теперь ясно.
– Ясно, что ничего не ясно, – поторопился выскочка Вовчик. – Дело ясное, что дело темное.
– Однозначно, – согласился с ним Миха.
Стемнело. Галка сняла с подоконника керосиновую лампу, поставила на стол.
Желтый язычок пламени выровнялся, осветил лица ребят. А темнота в углах терраски еще больше сгустилась. И в ней морская Колькина атрибутика создавала впечатление пиратского брига, в каюте которого морские разбойники обсуждают свои кровожадные планы.
– Колька прав, – проговорила Галка, подворачивая закоптивший фитиль. – Вы просто завидуете Костику. Он проделал большую работу и очень многое выяснил.
– Например? – подал голос Миха. – Пусть объяснит однозначно.
– Я тебе объясню, – сказала Галка. – Сомневаюсь только, что ты поймешь. Оболенский привез с собой тайные документы и сокровища. Граф по поручению губернатора должен был их у него отобрать. Не вышло. К тому же графиня, возможно, влюбилась в князя. И граф решил избавиться и от соперника, и от неугодного самодержавию человека. Известно также, что граф неоднократно избавлялся от других людей и тайно отправлял их на городское кладбище. То же он приказал сделать и с князем. И вполне вероятно, что где-то в безымянной могиле лежит убитый по его приказу Оболенский. Костик молодец. Если мы пойдем дальше по следу, который он проложил, мы откроем тайну князя Оболенского.
– А конкретно? – проворчал Миха.
– Мы можем найти и тайный ход из флигеля, и сундучок, который спрятан где-то в доме, и могилу Оболенского.
– Я не понимаю, – уперся Миха. – Мы занимаемся старинными тайнами или попытками ограбления музея?
– И тем и другим, – ответила Галка. – Это звенья одной цепи. Я уверена.
– Вот и расскажи, что ты узнала.
– Мы с Вовчиком узнали, – поправила его Галка по справедливости. – Оперативным путем мы установили двоих подозрительных людей, не считая Черновцова, которые вертятся вокруг музея.
– Мало ли кто вокруг него вертится, – пожал плечами Миха. – Я, например.
– А у тебя в кармане такое тоже есть? – и Галка положила на стол листок из все той же неистощимой тетрадки.
– Это что?
– Вещественное доказательство. Вовчик добыл. Когда они от музея шли, Жучок доставал из кармана сигареты, и записка эта выпала. Он не заметил, а Вовчик подобрал.
Все склонились к листку, освещенному лампой. На нем знакомой рукой было записано что-то непонятное:
«Меч двуруч. тевтон. XII век – $ 1500.
Часы карм. зол. раб. Буре ПДЕВ. + Цепь жел. мет. – $ 2000.
Часы кам. поз. с Ам. – $ 1200.
Ерих. Св. Мир. черн. серебр. нас. + бармица тонкого плетения».
– Шифровка! – воскликнул Вовчик. – Темный лес. Сплошной ужас.
– Да все понятно, – махнул рукой Костик. – Это список экспонатов музея с описанием и предполагаемой стоимостью в долларах.
– Пояснил бы, – сказал Колька. – А то тут не все такие грамотные.
– Однозначно, – поддержал его Миха.
– Меч двуручный тевтонский, – стал разбирать записи Костик, – полторы тысячи долларов. Часы карманные золотые, работы Павла Буре, поставщика двора Его Величества плюс цепочка желтого металла – две тысячи. «Часы кам. поз. с Ам.» – это…
– А! – перебил его Вовчик. – Все понял! Часы каменные позавчера с Америки!
– Часы каминные позолоченные с Амуром, – поправил Костик. – Мы их видели.
– А «Ерих» – немецкое имя, точно! – не смутился поправкой Вовчик.
– Ерихонка Святослава Мирного, – терпеливо пояснил Костик. – Ерихонка – это древнерусский островерхий шлем.
– Из черного серебра!
– Где это ты черное серебро видел? – рассердился Колька.
– А я вообще его никакого не видел! – признался Вовчик.
– Чернение, серебряная насечка. А бармица – это такая мелкая кольчуга, которая крепится к шлему и закрывает от ударов меча шею и плечи. Галка права – они составили список и ищут людей, которые все это захотят купить. Нужно следить за ними каждый день.
– Второй жулик, незаметный такой, на студента похож, тоже у тетки Моти живет, – сообщила Галка. – Мы их до дома довели. Так что все совпадает: двое, один пограмотнее, другой попроще – это Жучок…
– А первоклассник? Внук или внучка?
– Пусть Вовчик расскажет.
Вовчик рассказал.
…Выслеживая Мотю, он выбрал момент, когда они поравнялись с ларьком, где торговали школьными товарами.
– Теть, – нахально дернул Вовчик Мотю за рукав. – Подарите рубль, а? На тетрадку не хватает. А скоро в школу.
– Сирота, что ль? – пожалела его тетя Мотя.
– Не, мы многодетные. На всех не хватает.
Разговорились. И в конце беседы тетя Мотя пожелала ему хорошей учебы, «а то будешь, как мой внучок-оболтус. Чуть на второй год в первом классе не задержался. Пол-лета у меня жил, задания выполнял. Пойдем, милок, у меня дома от него тетрадки остались».
Вовчик благоразумно отказался – не стоило ему лишний раз светиться перед ее жильцами.
– Мне такие тетрадки не пойдут, – важно заявил он. – Мне для третьего класса нужны.
И, получив рубль, стал выбирать себе покупку.
– А вообще, – сообщил Вовчик в завершение своего рассказа, – я с этими жуликами уже подружился. Они мне поручения дают. Скоро вместе с ними музей грабить пойду, – самодовольно похвалился мальчишка.
– Это как? – все буквально остолбенели от такого нахального заявления.
– Это мой секрет. Военная тайна. Нет, – поправился Вовчик, – военная хитрость. Я им в музее ловушку устрою. Мышеловку такую.
– А как же ты их заманишь?
– Сыром. Скажу как-нибудь, что вот эти каменные часы и табакерки из Америки на реставрацию увезут, – вот они и засуетятся. Только вы мне помогите в одном деле. Потом скажу…
И в этот момент кто-то сильно и дробно постучал в стекло.
Ребята вздрогнули.
Колька – первым, а за ним остальные выскочили наружу в темноту.
Никого. Тихо. Ни убегающих шагов, ни дыхания затаившегося человека, ни лая встревоженных собак.
Глухая ночь.
Вернулись на терраску.
– Подслушивал кто-то. Однозначно, – сказал Миха.
– А стучал зачем? – возразил Колька.
– А я знаю? Назло, к примеру.
Галка переставила лампу на подоконник:
– Так нас снаружи не видно будет, – пояснила она.
И тут снова кто-то еще настойчивей забарабанил в окно. Ребята аж подскочили. И не успели закрыть распахнувшиеся рты, а Вовчик уже вылетел за дверь, сверкнув пятками, и тут же влетел обратно, сжимая в руке что-то трепещущееся.
– Вот он! Ну я тебе! – и Вовчик показал громадного, с воробья, ночного мотылька. – А ты, Колян, испугался, да?
– Все, Тема, – сказал Вася по кличке Жучка и хлопнул ладонью по столу – ровно таракана прибил. – Хватит на этого дурака горбатиться. Сундучок тот – есть ли, нет его, да и найти оказалось непросто. А вещички – вот они, бери и смывайся. Продам хорошо, надолго хватит. Идешь в долю?
Тема подумал и согласился.
– Только как мы в музей попадем? Там, этот малец говорил, новую сигнализацию установили.
– Этот малец нас и проведет. И выведет. Он большой проныра. Посулим ему какую-нибудь безделицу, и все будет в абажуре. А дурак наш сам пускай ищет вчерашний день.
– Вон он, легок на помине. Встречай.
В кухоньку вошел Владик – радостный, оживленный. Будто рубль в дырявом кармане нашел, подумал Жучка.
– Все, парни, похоже, нащупал я проход в музей. Думаю так, что там и добыча нас дожидается. Нынче вечером – тихонько ко мне. Я оттуда вас в музей проведу… Вернее, покажу, как пробраться. Поищете как следует – найдете. Тыща баксов – ваша.
Тема и Вася переглянулись. Хорошо, что «шеф» не перехватил их взгляды. Он бы прочел в них очень нелестное и неприятное для себя.
– Жду вас, друзья мои. Как музей закроется. – И Владик гордо вышел.
– Видал? – с усмешкой кивнул Жучка на захлопнувшуюся дверь. – «Тыща баксов», – передразнил он. – Мы за одну табакерку вдвое больше возьмем. Благодетель! Сам туда лезть не хочет, боится. Пошли к этому пацану. Сегодня и хапнем.
Глава VIII Оперативная информация
– Я по тебе уже соскучился, – усмехнулся Ратников, наливая Костику молока. – Как там, в музее?
– Все, парни, похоже, нащупал я проход в музей. Думаю так, что там и добыча нас дожидается. Нынче вечером – тихонько ко мне. Я оттуда вас в музей проведу… Вернее, покажу, как пробраться. Поищете как следует – найдете. Тыща баксов – ваша.
Тема и Вася переглянулись. Хорошо, что «шеф» не перехватил их взгляды. Он бы прочел в них очень нелестное и неприятное для себя.
– Жду вас, друзья мои. Как музей закроется. – И Владик гордо вышел.
– Видал? – с усмешкой кивнул Жучка на захлопнувшуюся дверь. – «Тыща баксов», – передразнил он. – Мы за одну табакерку вдвое больше возьмем. Благодетель! Сам туда лезть не хочет, боится. Пошли к этому пацану. Сегодня и хапнем.
Глава VIII Оперативная информация
– Я по тебе уже соскучился, – усмехнулся Ратников, наливая Костику молока. – Как там, в музее?
– Здорово интересно, – выпалил одним духом Костик. – Илья Муромец, оказывается, историческое лицо. Яблоки в старину чистили специальными машинками. А пылесосы монтировали прямо в стены. Здорово?
– Здорово. Нам бы такой…
– Я сейчас подмету, – догадался Костик и достал из кармана железячку, подобранную на полу возле двери его номера. – Что это такое, дядя Андрей?
Ратников взял железячку в руки и присвистнул:
– Откуда это у тебя?
– Нашел, – Костик допил молоко, отнес стакан в кухню, взялся за веник.
– Где?
– Валялась где-то, подобрал.
– Это отмычка, – сказал участковый. – Воровской инструмент. Надеюсь, ты…
– Как вы могли подумать? – театрально возмутился Костик, даже веник выронил.
– Такой отмычкой можно открыть практически любой отечественный замок. Постарайся все-таки вспомнить, где она «валялась». Это важно, может, кто-то готовится совершить преступление.
– Да что вы говорите, дядя Андрей! – Костик широко распахнул глаза. – Какие плохие люди! Я обязательно вспомню! И сразу вам скажу. Как только – так сразу! Клянусь веником! – он поднял свое орудие труда высоко и торжественно над головой.
Ратников усмехнулся, стал собираться в горотдел.
– Что у вас там новенького? – спросил Костик. – Как идет борьба с преступностью?
– Довольно успешно, – опять улыбнулся участковый. – А что конкретно тебя интересует? – Он уже понял, что вопрос этот мальчик задал не случайно.
Костик отставил веник, сделал вид, что задумался, и деловито спросил:
– Вам что-нибудь говорят такие фамилии, как Жучков и Андреев?
– Говорят. Василий Жучков и Артем Андреев – профессиональные квартирные воры. «Работают» они в паре: Артем выбирает «объект», проводит разведку, Жучков осуществляет кражу. Их так и зовут в определенных кругах – Тема и Жучка. А почему ты спрашиваешь?
– Они возле музея вертелись. Что-то высматривали.
– Если опять появятся там, дай мне знать – я разберусь.
Участковый среди массы дел и обязанностей про музей не забывал, но и особо за него не беспокоился. Новая сигнализация работала как часы: сигнал тревоги поступал не только на пульт, но и прямо в патрульную машину. За полторы минуты ограбить музей невозможно. Но тем не менее забывать о его охране не следовало.
И в то же время милиционер был рад, что ребята прижились в музее. Во-первых, при деле, при хорошем деле, а во-вторых, от их острых любопытных глаз не укроется ничего подозрительного или необычного.
– Ты готов? – спросил Ратников Костика у порога. – Могу подбросить тебя до Дубровников.
– Когда вам машину выделят, дядя Андрей? – поинтересовался мальчик, забираясь в коляску мотоцикла.
– А зачем? По нашим дорогам – самое оно.
В Дубровниках Андрей высадил Костика у музея. В это время к зданию подходил француз – в шляпе с перышком, с мятым портфелем в руке и с темными очками на носу.
– А это что за пижон? – вполголоса спросил участковый Костика.
– Как вы догадались? Это Николя Пижон, французский журналист. Собирает материалы о музее. Чудак. Почти придурок.
– Костик!
– Ну а если это так? Другим словом его не назовешь. Ну никак! Все уговаривает меня поменяться с ним комнатами. А я из вредности не соглашаюсь.
– А зачем ему это? – поинтересовался Ратников.
– Не знаю. Говорит: «Мой работать твой апартаментер люче два ста раз».
«Странно, – подумал участковый. – Что-то они все завертелись вокруг музея?» А вслух сказал:
– А ты сам не подумал, зачем ему твоя комната?
– Разве, дядя Андрей, угадаешь, что у психа на уме?
– А ты постарайся.
– Вообще-то эта комната легендарная, с привидениями. Кто-то стучит в стенки. Кто-то подбрасывает записки…
– Кто-то теряет у порога отмычки, да?
– Ну… не совсем так, – увильнул Костик.
– А вещи не пропадают? – серьезно спросил Андрей.
– Нет, – удивленный таким вопросом, ответил Костик.
– Мой совет, будь повнимательней. И чуть что – меня информируй. Договорились? Так будет лучше.
– Ага. В два ста раз.
И Костик пошел в гостиницу. Ему оставалось проработать еще два документа, и он надеялся, что после этого картина с исчезновением князя Оболенского прояснится окончательно.
…Но этого не случилось. Наоборот, картина стала еще более запутанной.
Документов в номере не оказалось.
Ни на столе, где они до этого лежали. Ни в столе, куда иногда, уходя надолго, складывал их Костик. Ни на кровати. Ни под кроватью. Их не было нигде. Будто и не было никогда.
Костик похолодел. Ему доверили ценные исторические бумаги, а он их утерял. Не сберег. И кому они могли понадобиться?
Он лихорадочно перерыл весь номер – напрасно. Бумаги бесследно исчезли.
Костик выбежал в коридор.
Оля была на месте.
– Что с тобой? – с улыбкой спросила она. – Привидение увидал?
– Ага! – Костик перевел дыхание. – Ко мне никто не заходил?
– Ну что ты! – Оля чуть заметно смутилась. – Как можно! Да что случилось-то?
– Из номера исчезли все архивные материалы, которые дал мне Саша.
– Что ты говоришь! – Оля прижала ладони к щекам. По всему видать, она испугалась по-настоящему. – Ты хорошо смотрел?
– Даже в стаканчике для зубных щеток, – нашел в себе силы пошутить Костик.
– Пойдем, вместе посмотрим, – Оля захлопнула книгу.
В номере она старательно вела поиски, но Костику показалось, что ищет она совсем не то, а что-то другое. Не записку ли, подумалось ему. И снова нехорошее подозрение кольнуло где-то внутри. То ли у сердца, то ли в желудке.
– Пойдем к Саше, – вздохнула Оля. – Может, он забрал их. Вдруг что-то понадобилось уточнить?
– А как он в номер попал?
Оля в ответ пожала плечами. Видимо, это означало: откуда я знаю или – ты что, Сашу не знаешь?
И то, и другое Костика не успокоило. Не успокоила его и реакция Саши.
– Как же ты так? – не на шутку огорчился тот. – Я эту подборку несколько лет создавал. Это же материал моей будущей диссертации.
Костик опустил голову. Что он мог ответить?
– Ты ключи никому не давал?
– Ну что ты!
– Не терял? Не оставлял где-нибудь?
Костик покачал головой.
– И кому они могли понадобиться? – Саша поскреб затылок. – Ничего в них особенного нет. Частная история, давняя притом…
Но у Костика вдруг что-то мелькнуло в голове. Мимолетное. Что никак не вспоминалось.
– Я дяде Андрею скажу, – произнес он.
– Участковому?
Костик кивнул.
– Вряд ли его это заинтересует. Это ведь даже не экспонаты еще.
– Я попрошу, он поможет.
– Валяй, – без особой надежды вяло согласился Саша.
Вечером Костик едва дождался Ратникова. И с ходу выложил ему все: о попытке неизвестного проникнуть в его номер, об угрожающих записках, о пропаже старинных бумаг.
– Записки у тебя? Давай их сюда. А завтра попробуй взять у работников музея образцы почерков. Сможешь? Только не явно, придумай что-нибудь. Я отдам их на графологическую экспертизу. И постарайся припомнить, что все-таки важное, с определенной точки зрения, могло заинтересовать неизвестных лиц в этих бумагах? Какой-нибудь компромат? Сведения о кладе? Еще что-нибудь в том же духе.
И тут Костик вспомнил! В тех материалах, которые он не успел изучить, был перевод воспоминаний какого-то царского чиновника о всяческих «роскошах и причудах» в доме графа Шувалова. Он начал читать восторженные строки о павлинах в саду, о зверинце, в котором содержались диковинные животные дальних стран, о пальмах и апельсиновых деревьях в оранжерее… Вот-вот! А дальше была такая фраза: «И тут, государи мои, граф любезно посвятил меня в тайну, ведомую ему одному. Из оранжереи, в конце коей была потайная дверца…» На этом лист заканчивался, а следующую страницу Костик начать не успел – ребята позвали в музей.
Может, эта потайная дверца и заинтересовала неизвестного? Чтобы этим путем проникнуть в музей. А кому это надо? Теме и Жучке!