Я видел, как Аня впала в транс, как она раскачивалась из стороны в сторону, негромко передавая слова лесных: что-то про раздел территории, избегание конфликтов, сдерживание особо опасных направлений прогресса и прочее, прочее…
Эля вертела на среднем пальце перстень. Валентин приобнял нас за плечи и следил за собравшимися. Что он задумал?
– Не отходите от Ани, – наклонился он к нам. – Без её помощи не выберемся. И за девочкой лесной приглядывайте. Полагаю, они оставят одну из них.
– То есть? – напрягся я.
– Вторая провожатая им без надобности. А «зародышу» нужны живые жизни – мы. Иначе захиреет.
Меня аж передёрнуло. Кормить собой «кокос» во благо бессердечных эльфов не тянуло.
– Валя, – шепнула Элька, – как же я? Мне ещё артефакты прятать. Не просто зашвырнуть подальше, а так, чтобы они долежали до ритуала вызова новых арбитров и уже потом вернулись в наш мир, как только ритуал уничтожит печати.
– Хм, – защитник обернулся ко мне. – У тебя, запасливый наш, в рюкзачке верёвки лежат. Поделись с товарищем.
Я послушно снял рюкзак и извлёк два новеньких мотка верёвки. Валентин пошептал на них, потрогал тросточкой и удовлетворённо подёргал за край. Тот вытянулся, точно резиновый.
– Думаю, длины теперь хватит.
Он связал обе верёвки вместе, одним концом обвязал Тихонову за талию, другой примотал к себе на пояс и пообещал девочке:
– Теперь без моего разрешения не разорвут.
А ритуал уже завершался. По приказу главы городских Эля приблизилась к ледяной стене, макнула кольцо в кровь Славика и оставила отпечаток под текстом договора со словами:
– Скрепляю на сто лет.
На другом конце Видящая выпрямилась и протянула руку к ледяной преграде, теперь алеющей кровавыми буквами. Аня медленно высвободилась от удерживающего её Августа Денисовича и Славика, протянула свою ладонь к ладони Анзив. И лёд рассыпался водяными брызгами. А в воздухе засиял текст нового договора.
– Нож! Быстро! – подлетел к нам Славик. – Быстрее, иначе поздно будет!
Валентин нехотя протянул ему клинок. Пока вожди с не слишком довольными физиономиями мяли друг другу ладони, старательно изображая дружелюбие, а Видящие неподвижно застыли, погружённые в транс. Ли-дви-ра достала широкий нож и неторопливо направилась к Ане. Но Славик успел первым.
Зачарованный клинок сверкнул в воздухе, срезал лесной Видящей третий глаз – как будто того не бывало, и по рукоять вошёл в ствол тысячелетнего, необхватного дерева.
Продавщица вскрикнула, тряпичной куклой рухнула на землю.
– Ты что, старая?! – взревел Владыка, вырывая свою ладонь из ладони Августа Денисовича.
Ли-дви-ра выругалась, но отступила от по-прежнему ничего не соображающей Анюты.
– Заговор! – выкрикнула лесная. Воины леса выхватили мечи, приготовились защищать своего Владыку. – Вы подло нарушили договоренности! Видящая должна была остаться за нами!
– Увы! – Валентин поднял руку, и нож вырвался из древесного плена, возвратился к хозяину. – Аня, иди сюда.
Девушка качнулась и сделала неуверенный шаг в его сторону.
– Она пойдёт с нами! – воспротивился лес.
– Она вызвана заклинанием города, – резко оборвал любые возражения Август Денисович. – Ритуал проведён, договор заключён. Осталось спрятать артефакты и возвратиться к выходу. Не шумите, девочка выведет и нас, и вас.
– Если будет хоть ещё одно нарушение, моя армия и армия объединённого леса не остановится ни перед чем! – стряхнул головой лесной князь.
Август Денисович не ответил, подтолкнул Аню в спину и приказал:
– Веди.
И она повела.
Я шёл позади древнего интригана и слышал, как он ругал притворившегося старушкой Славика.
– Нашла время мстить! Хоть бы предупредила…
Я оглянулся на Валентина. Элька исчезла из виду. И только натянувшаяся верёвка указывала – Тихонова где-то не очень далеко, прячет артефакты – перо в футляре и собственный перстень.
Защитник прибывал в глубокой задумчивости. Его хмурый вид меня не радовал, как и его настороженное внимание к Славику. Я тоже задумался. Моему учителю любой ценой нужно было попасть в «кокос». И без Ани своё тёмное дельце он не провернёт.
Раненая девушка-продавщица пришла в себя и теперь громко стонала на руках одного из лесных воинов. Кровь чародеи остановить смогли, а обезболить что, не в состоянии? Невозможно ведь слушать!
Мы брели по лесу, напрочь позабыв о брошенных где-то парапланах. Потом изображение леса распалось на отдельные фрагменты, точно сильно увеличенная картинка на мониторе компьютера – на пиксели. Фрагменты повернулись, будто стёклышки в калейдоскопе, сменили цвет и обернулись городом – зимним, снежным, очень знакомым. Я даже ахнул, разглядев колонну Дворцовой площади, томящуюся в граните Неву и еле различимые на фоне снегопада (идущего, кстати, только на другом берегу) шпили Петропавловской крепости.
– Мы уже на Земле? – из дверей Эрмитажа выбежала Элька и вприпрыжку бросилась к нам.
– Тебе холодно? – как бы не в тему поинтересовался защитник.
– Нисколечко! – призналась девочка.
– То-то же. Очередная иллюзия, мираж.
Эльфы против миража не возражали. Они безропотно шагали по набережной вслед единственной оставшейся Видящей.
А та уже вела нас на мост. Там, среди несущихся сплошным потоком машин прямо по проезжей части брела девушка, поразительно напоминающая Анютку – невысокая, хрупкая, в короткой шубке. Только чёрные волосы были длинными, вьющимися крупными кольцами.
– Бриана! – вдруг сорвалась с места старуха. Нет, уже Славик. – Бриана, я пришёл за тобой!
Умелая иллюзия с молодого эльфа спала, и теперь правнук Денисовича обнимал незнакомую девушку.
Машины проносились сквозь них, не причиняя вреда. Зато Владыки – городской и лесной непонимающе переглядывались. Не ожидали. Вот отчего Славик сюда стремился! Увести из лабиринта чужой Вселенной свою потерянную возлюбленную. Впору умиляться! Но эльфы так не считали, выхватывая мечи и пистолеты.
Успел первым (кто бы сомневался) Валентин. Трость уже стала флейтой. Согретая дыханием защитника, она запела, зазвенела жалобно и печально, набирая силу, постепенно вплетая в рождающуюся мелодию задорные нотки. О, ужас, эльфы затанцевали танец с саблями. Танцевали, бросая разъярённые взгляды на Флейтиста. А тот, зажав инструмент в зубах, обматывал нас верёвкой и отстёгивал из-за спины скейт.
– Куда мы? – спросил я, поднимая с мостовой потерявшую сознание продавщицу.
– Троллейбусная линия мне здесь нравится, – отозвался защитник. – Влезайте. Аню вперёд.
Эльфы ещё плясали, когда мы зацепились за провода и помчались подальше от этих горячих парней, вооружённых колюще-режущими предметами.
Улицы таяли, изменяясь. Кажется, я узнал родной город. Нет, уже не он. Что здесь делают китайские пагоды? А высоченные небоскрёбы? А убогие соломенные хижины? Местность менялась, но постоянным оставалось одно – троллейбусная линия. Её провода, протянувшиеся высоко в небе.
Валентин вложил в руки Анюты трость и поддерживал сестру за локоть для надёжности.
– Домой, девочка, – подбадривал он её. – Ты одна знаешь, где он!
Мы с Элей с трудом сдерживали норовящую завалиться Анзив, безмерно тяжелую на такой скорости.
Сколько мы мчались – не знаю. Кружилась голова, укачивало, подташнивало. Пусть это поскорее закончится, пожалуйста-а-а!
Мои мольбы были услышаны. Под нами разверзлась пропасть, бездна… короче, дырка в земле, куда мы благополучно рухнули. Все вместе.
Падали мы глубоко и долго. Вопреки ожиданиям ударились не сильно. Благо – окружающий мир – лишь иллюзия.
Я разлепил глаза и поглядел вверх. Неба не видно. Вокруг выложенные разноцветными стёклышками стены. Песчаный пол. Колодец! Я вспомнил Анюткино предсказание. Сбылось, чтоб его!
Кстати, как сестра? Аня потирала коленку, по-прежнему прибывая в полубессознательном состоянии. Анзив бредила. Элька усердно трясла бесчувственного Валентина.
Я снял рюкзак, отыскал пол-литровую бутылку минералки и протянул Тихоновой.
– Обрызгай ему лицо, – посоветовал я.
Что мы имеем? Скейт цел – уже хорошо. Трость? С ней было хуже. Она застряла наверху, как раз между кольцами, и не желала падать вниз. Высоко, не допрыгнуть.
– Валентин! Валечка, миленький, – трясла защитника Эля. – Очнись! Сейчас эльфы придут и устроят нам кошмарняк и месть диких бронтозавров! Валечка?!
– Пульс есть? – догадался я спросить.
– Не знаю. А как его смотреть?
Я чертыхнулся и нащупал запястье чародея. Вроде, венка стучит.
– Есть шанс, что откачаем. Эль, помоги развязать узлы, освободи, – я подёргал опоясывающую меня верёвку.
– Зачем? – Тихонова после удара плохо соображала.
– Трость достать надо. Может, он без неё такой, хм, вялый.
– Трость достать надо. Может, он без неё такой, хм, вялый.
Эля послушно потянулась к узлам, минут через пять те сдались.
Я возомнил себя бравым скалолазом, попытался вскарабкаться по стенке колодца. Ботинки скользили. Тогда я разулся. Фигушки. Только упал и, как предсказывала сейчас абсолютно бесполезная сестрица, потянул ногу. Вот невезуха!
– Жень, а если её сбить чем-нибудь? – надоумила меня, тупого, Элька.
– Чем, меткая ты наша?
– Бутылкой. Брысь в сторону.
Эля встала, прицелилась, щуря кошачье-зелёные глаза и метнула снаряд. Шмяк – попала она по тросточке. Та оказалась с характером. Сдвинулась на пяток сантиметров и снова встала, точно упрямая ослица. Зато бутылочка свалилась на землю, задев Анзив.
От удара девушка застонала и схватилась за голову (хотя бутылка попала в плечо). Хорошо, что хоть в себя пришла – не на горбу тащить.
– Повторная бомбардировка, – объявила Эля и запульнула несчастной бутылкой вновь. Опять попала. Метательный снаряд в этот раз сбил палку, зато сам разбился о стену, обдав меня остатками минералки.
– Метко, однако, – процедил я сквозь зубы и принялся натягивать носки с ботинками на порядком замёрзшие ноги.
– Ты бы тоже так смог, – утешила меня подруга, – если бы у ролевиков вместе со мной тренировался.
– У меня ты есть, – проворчал я и принялся тормошить защитника самостоятельно.
По моим ощущениям на приведение этого неженки в чувство ушло минут десять. Ещё десять мы потеряли, скармливая ему для поддержания сил шоколадный батончик, бутерброд с колбасой и очередные пол-литра минералки.
– У, прожорливый, – нервничала Тихонова.
– Что, жаба за сникерс задавила? – не зло подколол я её.
– Что ты, Женечка, жаба у меня уроки берёт, – проворковала Эля. Она помогла Валентину подняться и принялась бесцеремонно пинать девушек. – Что медитируете, как буддийские монахи на грани нирваны? Не ждите, что вас посетит Вселенская мудрость. Подъём!
– Всех эльфов округи созовёшь, – вздохнула Анюта, держась за стеночку. – Знали бы, как меня после их ритуала мутит. А ей ещё хуже, – поддержала она Анзив.
– Тоже мне, сборище инвалидов! Военный госпиталь на параде, – продолжала бушевать юная чародейка. – Быстро сообразили, как вылезти наружу!
Валентин выдал девушкам по шоколадке для поддержания сил и укоризненно покачал головой в сторону Эльки:
– Тебя во вражеский тыл можно забрасывать – революции устраивать. Эффективность гарантирована.
Он отряхнул от песка скейт, взял трость, задумчиво повертел её в руках и кивнул своим мыслям.
– Женя, кто тебя отвязал? Сейчас в связке поедем, как альпинисты.
Меня обратно запутали. Прицепили край верёвки к скейту. Валентин примотал тот себе к животу, встал на колени перед мозаичной стенкой, прижавшись к ней колёсами. Мы без восторга взирали на его манипуляции: что он задумал?
– Как вагоны к паровозику крепятся, видели? – поинтересовался он, точно всю жизнь проработал на железной дороге. – Верёвка крепкая, но вы всё равно держите друг друга за ноги. На счёт три отправляемся.
Я встал на четвереньки и ухватился за ноги Флейтиста, Элька за мои. К ней прицепились девушки. Мне было смешно. Паровозик, понимаешь. Ту-ту в дурдом.
– Три! – без предупреждения выкрикнул защитник. И взмыл на скейте вверх…
Меня протащило по обложенному стеклом бетону, затем по песку. В рот и нос набилось пыли. Хорошо, хоть глаза зажмурил. Отплевавшись, я огляделся. Всюду, куда дотягивался взгляд, была пустыня. Бело-жёлтый песок блестел под выцветшим от жары белёсым небом. Песок, расплескавшийся волнами барханов…
– Аня, – Валентин заметно побледнел, – выводи нас скорей. Мне здесь нехорошо. Песочек поедает магию со скоростью засидевшегося на диете аллигатора.
Сестра встала, отряхнулась и уверенно зашагала к ближайшему бархану.
– Надо внутрь, – ошарашила она нас.
– То есть? – недоверчиво уточнил я. – Раскопать горку?
– Ну да, – увязая по щиколотку, Аня полезла наверх, по ходу разгребая руками песок.
– Это ты к заключению следующего договора не успеешь, – защитник догнал сестру и оттащил её прочь. – Чур, я поработаю экскаватором.
Он снял с шеи связку амулетов, отобрал несколько и зашвырнул на вершину облюбованной Анюткой песочницы. Ещё несколько разложил вокруг нас. И взмахнул руками.
Завыли, заверещали ветра. Встрепенулись пустынные джинны (или кто в такой жаре обитает?). Песчаные крылья взмахнули и осыпались в разные стороны, освобождая наши парапланы.
– Предупредить не могла? – расстроился Валентин, подойдя поближе к находкам и трогая спутанные стропы потрёпанных тряпичных куполов.
– Прости, не догадалась, – не на шутку расстроилась сестра, уже готовая расплакаться.
– А здание где же? Мы приземлялись на пирамиды… – не позволяла забывать о себе Тихонова.
Валентин промолчал. Он извлёк кинжал и обрезал стропы.
– Что ты делаешь? – вертелась подле него и требовала объяснения Элька.
– Домой хочешь?
– Ну да, что за глупый вопрос? – удивилась девочка.
– Скейт колёсами вверх подержи.
Зачем к осям привязывать два купола от параплана, я понял, когда доска выгнулась колёсами вовнутрь, превращаясь в парусную лодочку, а призванный чародеем ветер требовательно наполнил паруса.
– По коням! – не в тему провозгласил защитник и первым запрыгнул на необычное средство передвижения.
Мы отчалили, набирая разбег с вершины бархана. Аня указывала Валентину, в какую сторону дуть ветру.
Пейзажи сменялись, точно рекламные картинки в телевизоре: пустыня, реки, моря. Мы даже по рельсам неведомым образом прокатиться умудрились. Нас поливали тропические ливни, хлестали ветки непроходимых лесов, не успевших убраться с дороги. Валентин размахивал тростью, убирая с пути все возможные преграды, но и он был не всесилен.
Мы мчались, измождённые бесконечным днём, пока Аня не скомандовала:
– Стоп. Где-то тут.
Неприятно дребезжа под тяжестью нашего веса, скейт протащился пару метров по асфальту и встал. Бережливый Валентин отвязал от колёс купола, аккуратно скатал их и запихнул в мой рюкзак – на всякий случай.
Мы пошли мимо пустых домов с выбитыми стёклами и дверями, оставляя отчётливые следы на покрытом пылью и песком асфальте. Одна из картин человеческой истории – реальная или придуманная, кто теперь разберёт, приняла нас. Красное небо с отсветами пожаров, отзвуки дальней канонады… Я убеждал себя – это очередная иллюзия, но всё равно озирался вокруг, подыскивая убежище.
Мы прошли пару кварталов, когда Аня внезапно остановилась и испуганно обернулась к Валентину.
– Они там, – одними губами промолвила она.
– Кто?
– Эльфы.
– …! – сказал Валентин и потянул нас в выбитую дверь полуразрушенной трёхэтажки.
Он поднялся на второй этаж (лестница на третий обвалилась), вошёл в первую попавшуюся квартиру и приник к окну. Я проигнорировал возражения Эльки, умаявшейся с полубесчувственной Анзив, и выглянул через плечо защитника. Аня, полагаю, видела сквозь стены. Она взобралась на кровать и обняла руками колени. Кстати, кровать – это слишком громко сказано. Относительно целым остался только матрас, из которого местами торчали пружины. Остальной, разбитый в щепу хлам назвать мебелью язык не поворачивался.
– Уходят! – не находя себе места от волнения, прошептал защитник. – Вывела их местная!
Неведомая нам Бриана, опекаемая Славиком, тронула ладонью болтающуюся на одной петле изрешеченную пулями деревянную дверь, потянула за собой в темноту коридора моего учителя. За ними толкаясь и, наверняка, переругиваясь, полезли остальные.
– Ушли, – констатировала Аня, даже не повернувшись в сторону окна. – Если поторопимся, и мы успеем.
Валентин сориентировался быстро. Он перекинул через плечо слабо сопротивляющуюся Анзив и, пригнувшись, побежал к лестнице. Нас упрашивать не пришлось. Вот и дом, скрывающий проход в наш мир.
Мы нырнули вслед за Аней и оказались в знакомой пещере. Ага, ящики с эльфийским снаряжением! Один из парапланов, так и не пригодившийся, лежит на камнях. И больше никого. Мы выбрались к краю «червоточины». Она уже начала зарастать, затягиваясь полупрозрачной плёнкой. В небе таяло корытце подло сбегающих эльфов.
– Всё-таки принесли жертву! – крикнул защитник, указывая на закутанную в кокон плёнки фигуру.
Кто это мог быть, мы не поняли, но прикасаться к ещё шевелящейся жертве было боязно.
Защитник сгрузил бывшую лесную Видящую и кинулся к брошенному снаряжению.
– Женя, помогай! Нам нужен транспорт.
Вдвоём мы разломали ящики, отыскали нечто, напоминающее байдарку или каноэ (понятия не имею, как эти узкие длинные лодки называются), рассчитанное максимум на троих человек.
– Сгодится, – защитник стянул с пальцев несколько колец и бросил на дно. Лодка заметно подросла. – К выходу.