– Там пусто, д-да? – удивленно спросил второй парень.
– Само собой, – Семен покачал головой. – Я, конечно, безумец, но не настолько, чтобы давать врагу в руки заряженное оружие. А что если бы один из вас оказался настолько же гнусным ублюдком, как Янкер?
– Ты обманул меня! Выставил на посмешище! – бледный отшвырнул пистолет и бросился на Радлова.
Тот легко уклонился и кинул взбесившегося юнца на землю. Тщательно обтер руки друг о друга и сказал тому, что раньше был в черной майке:
– Драться не советую. Вы мне не противники.
– Э… да, – кивнул парень.
– Отлично, что ты это понимаешь. А теперь возьми ваши вещички и свяжи приятеля.
– Сдохнешь! Ты умрешь! – прошипел бледный, в бессильной ярости царапая землю. – И черви сожрут твою плоть!
– Наверняка, – Семен равнодушно пожал плечами. – Лет через пятьдесят. А сейчас заткнись. Иначе я лишу тебя сознания. Это сделать много легче, чем убить, поверь мне.
Истеричные крики затихли. Бывший хозяин черной майки скрутил бледному юнцу ноги своими штанами, а руки – его собственными. Радлов проверил и слегка подтянул оба узла.
– Отлично, – проговорил он. – А тебя свяжу я сам. Полежите тут, отдохнете, померзнете немного. Поразмыслите. К вечеру, я думаю, сумеете развязаться. После чего, я надеюсь, вы тихо-мирно отправитесь по домам. У вас есть шанс прожить жизнь честно, без всяких глупых идей.
– А если мы заявим в полицию? – бывший хозяин черной майки подставил руки и Семен связал их окровавленной курткой от спортивного костюма. – Ведь вы убили Курта? А он все-таки гражданин Швейцарии.
– Ваш бывший лидер ранен из вон того пистолета, – на ноги пошла куртка бледного. – А чьи на нем отпечатки пальцев?
– Подонок… – прошипел бледный.
– Совершенно верно, твои, – кивнул Радлов. – Мои ты стер, когда за него хватался. Так что в полицию лучше не ходить. Ну, счастливо оставаться. Надеюсь, что никогда больше вас не увижу.
Бледный гордо отвернулся, его приятель нахмурился. Семен осмотрел землю, проверяя, не оставил ли каких следов, а потом зашагал прочь. Выждал, пока электричка проедет мимо, и сошел к путям. Перебрался через насыпь и спустился к ручейку. Несколько минут разглядывал собственное отражение, злое и помятое, а затем смыл с лица кровь.
Свою или Янкера – разобрать было сложно.
Примерно за полчаса дошел до следующей станции – Прага-Глубочепы. Тут начался настоящий город, леса остались позади, над деревьями поднялись громады жилых комплексов. Пришлось заново посмотреть на карту и свернуть прочь от железной дороги.
Узкой и крутой улочкой, похожей на ущелье, Семен добрался до широкой автострады. Завидев проехавший мимо трамвай, подумал, что идти пешком до центра необязательно.
– Почему бы и не прокатиться? – спросил Радлов сам себя. – А то от этой ходьбы скоро ноги отвалятся.
Автостраду перешел по подземному переходу. Поднялся к остановке, где скучал молодой парень с Девой Марией на майке. При взгляде на него на ум пришел Матей, его утренний звонок.
Подкатил трамвай с двенадцатым номером на боку, с шипением открылись двери. Семен забрался в полупустой салон, сел в самом хвосте, чтобы не мозолить глаза пассажирам. Вдруг кого заинтересует или напугает тип с изрядно побитой и оцарапанной физиономией?
Через пять минут езды справа показалась красивая церковь, а за ней открылась Влтава, золотисто-голубая под лучами висевшего в зените солнца. Чуть покачиваясь, трамвай проехал мимо длинного полуострова, где располагался самый большой кэмпинг в городе, и покатил на север.
Туда, где просматривались очертания стоящего на холмах Града.
Несмотря на хорошую погоду, Прага выглядела мрачно. Людей на улицах было мало, они смотрелись угрюмыми. Попадались группы молодежи, сновали полицейские автомобили, похожие на черно-белых жуков.
В один момент Семен задремал и едва не проспал. Сквозь дрему услышал, как объявили остановку «Улица Пльзеньска», поспешно вскочил и подошел к двери. Та открылась через минуту, когда трамвай остановился.
Большую часть площади, где располагалась остановка, занимал сквер вокруг костела. Поднимались его башни, и точно соперничая с ними, торчали зеленые «свечки» платанов. А пространство под деревьями было забито народом. Молодые парни и девчонки не пили пиво, не грызли чипсы. Они сидели на лавках, стояли группами, и чего-то ждали. Лица были мрачные и серьезные.
У многих на шеях висели тяжелые кресты на цепочках, а на одежде виднелись христианские символы.
– Ничего себе, – пробормотал Семен, обнаружив указатель, сообщающий, что костел посвящен Святому Вацлаву. – Это что, и есть та демонстрация, о которой упоминал Матей?
Заинтересовавшись, сделал несколько шагов в сторону собора. И в этот момент широкие, окованные железными полосами двери открылись. На улицу вышел священник, тощий, гладко выбритый, с лысиной на макушке и яростно горящими глазами. Вскинул крест размером с лопату, сказал что-то по-чешски.
Толпа ответила радостным гулом и начала уплотняться. Молодые люди спешно покинули лавки и потянулись ближе к храму.
– Позор! – выкрикнул священник, и Семен не сразу вспомнил, что обозначает это всего-навсего «внимание».
А потом началось что-то вроде проповеди, горячей и страстной, с биением в грудь и вырывание клочьев волос. Святой отец не жалел себя, орал так, что перекрикивал дорожный гул. Толпа слушала его, затаив дыхание, многие крестились, на глазах девушек блестели слезы.
Радлов понимал отдельные слова. Судя по ним, речь шла о произволе мирской власти. Священник призывал на головы полицейских начальников гнев Божий, так и сыпал цитатами из Библии.
– Что делать нам? – выкрикнули из толпы, когда он замолк, чтобы перевести дух.
– Сражаться! – был ответ. – Ибо супротив Диавола не можно складывать оружие! Надо биться за права свои! Ибо если притесняют брата твоего, кто вступится за него, как не ты?
Дружный рев огласил площадь, над толпой поднялись плакаты с какими-то надписями и рисунками мучеников в кандалах. Через минуту стало ясно, что молодые люди вооружены не только истинной верой. В руках появились выкидные дубинки, бейсбольные биты и даже ножи.
– Ничего себе, – Семен покачал головой. – Пожалуй, мне пора уходить…
Но он не успел. Из переулка вынырнул черный грузовик с белой полосой на борту. Резко затормозил напротив остановки. С грохотом распахнулись дверцы. Из кузова полезли стражи порядка – в бронежилетах и шлемах, напоминающих о «Звездных войнах», со щитами из небьющегося стекла и дубинками в крепких руках.
Зазвучали отрывистые команды.
За первым грузовиком притормозил второй, за ним появилось несколько патрульных «Шкод». Следом на площадь стали выбираться автобусы, на чьих окнах красовались решетки.
Священник у входа в костел прокричал что-то воинственное. Толпа разразилась сердитым гулом – словно палкой ударили по улью размером с небоскреб. Издалека, со стороны Малой Страны, донесся вой сирен.
«Вот так попал, – подумал Семен, зажатый между разъяренной молодежью и полицейскими, чьи лица за забралами шлемов выражали никак не милосердие. – Не хватало еще быть арестованным за участие в массовых беспорядках. А в отделении наверняка начнут тщательно проверять документы, и выяснят, что Оскар Столпник принадлежит к «Христианской молодежи Праги»…
Стражи порядка выстроились в линию и подняли щиты. Радлов огляделся и понял, что сквер и костел заблокированы со всех сторон. Даже за высоким забором, что закрывал собор сзади, обнаружились полицейские.
– Немедленно прекратить несанкционированный митинг! – донесся от одной из «Шкод» искаженный мегафоном голос. – Всем бросить оружие! Выходить с поднятыми руками!
У юго-западного угла площади, где сходились две линии оцепления, был оставлен проход. За ним виднелись прижавшиеся к тротуару автобусы с гостеприимно открытыми дверями.
Предложение оказалось встречено раздраженными выкриками. Вслед за ними полетели непонятно откуда взявшиеся камни. Несколько с глухим стуком ударились о щиты, один с громыханием ткнулся в борт грузовика.
– Не усугубляйте свое положение! Инициаторы вооруженного сопротивления будут строго наказаны! – завел новую песню голос из мегафона. – Повторяю: выходить по одному с поднятыми руками!
Дальше слушать Семен не стал. Воспользовавшись тем, что несколько парней с бейсбольными битами рванули вперед, он принялся протискиваться вглубь толпы. Его толкали, пихали, смотрели зло, бросали недружелюбные реплики, чуть ли не плевали вслед.
Но Радлову было все равно. Он не собирался влипать в чужие неприятности.
Ближе к костелу толпа стала пожиже. Семен прошел мимо продолжающего вопить священника. Обогнул собор и оказался перед высоким забором из толстых железных прутьев. Несколько патрульных с другой его стороны подозрительно уставились на чужака.
Он поглядел вправо, влево, высматривая, где на ближайших домах висят камеры.
А потом разбежался и прыгнул. Услышал полный удивления крик, забор мелькнул внизу. Земля стукнула в подошвы, инерция понесла вперед, так что пришлось упасть и перекатиться.
– Стоять! – рядом объявился страж порядка с вскинутой дубинкой.
Семен вскочил прежде, чем она опустилась. Одним ударом отправил полицейского в нокдаун и, не обращая внимания на его коллег, ринулся прочь.
Перебежал улицу под аккомпанемент визжащих тормозов. Перепрыгнул через припаркованную машину, увидел выпученные глаза шедшей по тротуару женщины. Узким проулком помчался туда, где возвышалась поросшая зеленой «шерстью» из деревьев громада холма Петржен.
Оглянулся, понял, что преследователи безнадежно отстали, и повернул налево, на извилистую улочку, ведущую к торговому центру «Новый Смихов». Здесь перешел на шаг.
Рывок дался тяжело. Рана на боку, судя по всему, открылась. Правую ногу свело судорогой по задней поверхности, от пятки до седалища. Семен еле доковылял до торгового центра, шипя и ругаясь под нос, потом стало чуть легче. Внутри, оглядевшись, захромал в сторону туалета.
«Новый Смихов», перестроенный совсем недавно, походил на огромную бочку. В ее центре виднелась стеклянная колонна, по которой скользили капсулы лифтов. Вдоль стенок шли ярусы магазинов и кафе. Верхний этаж, под огромным куполом, занимал кинотеатр.
Видеокамеры попадались на каждом шагу.
Но пока еще полиция догадается, куда именно делся беглец. Пока свяжется со службой безопасности центра, которому принадлежат камеры. Скорее всего, стражам порядка окажется не до того, чтобы ловить Радлова. Им хватит проблем с собравшейся около собора Святого Вацлава молодежью.
В туалете он привел себя в порядок, оглядел в зеркало собственную физиономию. Шрамы немножко поджили и выглядели не так страшно, как вчера. Но ясно было, что они не исчезнут, останутся навсегда.
Побродив по нижнему ярусу «Нового Смихова», Семен через главный вход вышел на Пльзеньскую улицу. Осмотрелся и зашагал направо. Прошел под мостом, уводящим ко входу в автомобильный тоннель, миновал трамвайную остановку. И остановился, осознав, что следующий дом принадлежит АСИ.
Розовый трехэтажный особняк ничем не выделялся. Разве что между ним и соседним домом, где располагался продуктовый магазин, оставалось необычно большое пространство. Въезд закрывал шлагбаум, за ним стояли несколько автомобилей.
На углах особняка висели камеры, подоконники щетинились датчиками контактной сигнализации. Окна казались непрозрачными благодаря тонкой пленке защитного поля.
– Вот я и дошел, – к собственному удивлению, Семен не ощутил злости. Лишь глухое, какое-то вялое раздражение, словно по поводу соседей, что по ночам громко слушают музыку.
Напротив особняка, на другой стороне улицы, тянулся увитый плющом забор. Из-за него поднимались очень старые деревья, между ними виднелось огромное кубическое надгробье со статуей наверху. Она изображала молящегося человека в сутане, с тонзурой на голове и четками в руках.
Если верить карте, это было давно заброшенное Малостранское кладбище.
«Идеальное место для наблюдения, – подумал Радлов. – Если там нет сторожей и собственной сигнализации. Главное, чтобы Ашугов был внутри. Хотя куда он денется? Ведь операция по моей поимке в самом разгаре».
Он вернулся немного назад, перешел улицу. Миновал церковь и обнаружил ворота в кладбищенской стене.
Судя по виду замка, открывали их последний раз лет двадцать назад. Дужку покрывала ржавчина, сенсорный блок потрескался и вряд ли находился в рабочем состоянии.
Семен просто дождался, когда рядом не будет прохожих, и перелез через ворота.
Кладбище напоминало заброшенный парк. Вдоль забора росли кусты, дорожки покрывали сухие листья, надгробий почти не было видно за высокой травой. Там и сям торчали старые, покосившиеся оградки. И словно памятник вождю времен социализма поднимался центральный монумент.
Священнослужитель на нем выглядел скорбным, но одновременно и грозным, точно инквизитор, открывающий сезон охоты на ведьм.
Пахло сырой землей и грибами, как в подземелье.
Семен невольно поежился и двинулся в ту сторону, где забор выходил на Пльзеньскую улицу. Покачал головой, пройдя мимо нескольких семейных захоронений. Судя по надписям, людей тут погребали из поколения в поколение.
А затем перестали.
У забора довольно быстро отыскал укромное место, откуда хорошо был виден принадлежавший АСИ особняк, но которое не просматривалось из его окон. Скинул рюкзак и приготовился к длительному ожиданию.
Но приготовления оказались излишними.
Двери розового особняка открылись. На улицу вышли двое мужчин. Один был усат, плечист и плотен, другой – невысок и строен, как юноша. И, увидев его, Семен ощутил, как от злости мутится рассудок.
Ашугов и его коллега свернули налево. Шлагбаум поднялся, из-за него выехал большой черный «Бентли». Радлов подобрался, схватил рюкзак, готовясь перескочить через ограду и бегом преследовать автомобиль.
Но одна мысль заставила его остановиться – у столь высокого чина, как полковник, должна быть персональная машина. Так что вряд ли он отправится в гостиницу в компании кого-либо из коллег. Скорее всего, двое асишников поедут куда-либо по делам или пообедать. А значит – бежать смысла нет, нужно только подождать, когда они вернутся обратно. Ну и перекусить самому, чтобы потом не свалиться с ног от голода.
Двое офицеров Агентства сели в «Бентли». Тот величественно развернулся и покатил по Пльзеньской вниз, в сторону Влтавы. Когда пропал за поворотом, Семен выругался и отправился к воротам кладбища.
16.1
25 мая 2035 года
Прага
Ресторан «La Perle de Prague» находится на верхнем этаже «Танцующего дома», известного среди пражан как «стакан». Сам дом, построенный в конце двадцатого века, стоит на набережной и из его окон открывается прекрасный вид на Влтаву и на старый город за ней.
Неудивительно, что все столики днем пятницы были заняты, а на свободных мерцали таблички «Reserved».
Когда у дверей ресторана появились двое солидных мужчин, метрдотель поспешил навстречу, изобразив на лице самое искреннее сожаление.
– Добрый день, господа, добрый день, – начал он. – Прошу простить, но мест у нас сегодня нет. Будем рады видеть вас в люб…
– Боюсь, что вы ошибаетесь, места есть, – сказал тот из мужчин, что с пушистыми русыми усами, и неприятно улыбнулся.
– То есть как? – метрдотель на мгновение опешил.
Он нередко сталкивался с богатыми чудаками, считавшими, что деньги открывают любые двери. Но эти двое не походили на миллионеров, они выглядели настолько обычно, что внушали опаску…
Обычные люди в «La Perle de Prague» не ходят – слишком дорого.
– Очень просто, – второй извлек из кармана серую карточку удостоверения, и метрдотель покрылся холодным потом.
АСИ, всеведущая и всемогущая контора, о которой стараешься даже думать как можно реже, чтобы твои мысли не подслушали. А, судя по золотому обрезу на пластике, ресторан посетили не рядовые сотрудники.
– Э… прошу за мной, что-нибудь придумаем, – заюлил метрдотель. – Вот сюда, прошу за мной, присаживайтесь…
Гостей усадил за один из столиков, что всегда держат свободными на случай вот таких посетителей.
– Вот меню. Извольте ознакомиться. Может быть, вам чего-нибудь порекомендовать?
– Сами справимся, – недружелюбно отозвался Ашугов, открывая кожаную папку. – Так, что тут у нас?
– Суп из омаров, – хмыкнул Раух. – Вина, французского, само собой. Урожая две тысячи десятого года, – начальник пражского отделения АСИ был гурманом и не скрывал этого, – марсельских виноградников. Есть у вас такое?
– Конечно. Сейчас принесем.
– Устриц и сыра на закуску, – поддержал Ашугов. – А еще я возьму утиную грудку в портвейне…
– А я рыбу «Сен-Пьер» в шампанском, – подвел итог Раух. – Десерт закажем потом. Все поняли?
– Так точно, – и метрдотель вихрем умчался в сторону кухни.
– Коллега, вам срочно надо выпить, – начальник пражского отделения покачал головой. – И не вина, а чего покрепче. А то вы выглядите мрачным, точно безлунная ночь где-нибудь в Лондоне.
– Просто устал, – Ашугов пригладил волосы. – Кто знал, что это задание окажется столь тяжелым?
Он сам себе боялся признаться, что тревожит его вовсе не утомление, а неизвестно куда пропавший Семен Радлов. Полковнику казалось, что тот все время рядом, следит за ним.
Полчаса назад, выходя из отделения, Роберт почувствовал на себе чужой взгляд. В последний момент удержался от того, чтобы полезть за пистолетом. Тогда разозлился на себя и решил, что с расшатанными нервами надо что-то делать.