Послышался задыхающийся голос Терёшина:
– Командир… эта тварь… сожрала Марча! Уходите! Лазер и плазмер её броню не пробивают!
– Виль, систему отражения к бою! – скомандовал Маккена.
– Пара секунд, командир!
– Что это?! – прошептала появившаяся в рубке Роза.
– Мне надо было самому догадаться, – процедил сквозь зубы Маккена.
– О чём?!
– Такое сооружение, как Ось, должно иметь охрану! Этот «гриб» уничтожает всех, кто приближается к Оси! Найденный нами космолёт тому пример. Виль, целеуказание на обзор!
В глубине панорамного виома, в который превратились стены рубки, появился визирный крестик. Если бы инк спейсера работал, такой крестик появился бы прямо перед глазами Маккены, и ему не пришлось бы управлять стрельбой голосом. Сработало бы мысленное указание. Но Тихий был мёртв.
– Вацлав, манёвр!
«Ра» прыгнул влево, чтобы «голем» вышел из коридора поражения.
Маккена, уже занявший своё кресло и положивший руку на сенсорную панель подлокотника, тронул красную клавишу.
Спейсер выстрелил.
Пучок антипротонов, посланный к «грибо-медузе», был почти не виден, так как вокруг царил вакуум. Проаннигилировали только редкие атомы на его пути. Зато материал преследователя состоял не из экзотических частиц, а из барионов, и антипротоны пучка нашли своих «партнёров».
В пульсирующем куполе «грибо-медузы» образовалась огненная дыра. Вспыхнул ярчайший свет аннигиляции. Над куполом вырос дымно-пламенный фонтан.
«Грибо-медуза» резко затормозила.
«Голем» успел увернуться от очередного броска щупалец, рванул по прямой к кораблю.
Пламя аннигиляционного процесса погасло.
«Грибо-медуза» перестала метаться из стороны в сторону, «облизала» себя щупальцами, залатав рану, косо двинулась к спейсеру. Она явно не собиралась сдаваться.
– Командир, открываю шлюз! – крикнул бортинженер.
– Забирай его, – сказал Маккена. Повернул голову, посмотрел на побледневшую, вцепившуюся в кресло второго пилота женщину. – Простите меня, Роза. У нас нет выбора. Марча не вернёшь. Уходим.
Роза Линдсей не ответила. По щеке её поползла слеза…
Глава 11. Вышел зайчик погулять
На четвёртый день после выхода на работу в качестве инспектора ФАК Руслан ещё раз решил навестить координатора стройки, то есть бывшую жену, для решения «важных вопросов».
Конечно, в глубине души он понимал, что все свои «важные вопросы» он мог бы обсудить и с любым из заместителей Ярославы, однако покоя не давало постоянное присутствие при жене Серджо Веласкеса. Плюс – очень хотелось объяснить самому себе, почему это его так задевает. Никаких прав на личную жизнь Ярославы он не имел.
– Тихонова, – проговорил Руслан, бреясь и глядя на себя в зеркало туалетной комнаты; он уже второй день жил на территории жилого комплекса Суперструнника. – Интересно, почему она не поменяла фамилию?
Мягко проиграл мелодию визор.
– Включись, – приказал Руслан машинально.
В объёме связи появилось волевое сильное лицо. Тёмно-фиолетовые глаза сузились, разглядывая стоящего в одних плавках Руслана. Он не сразу признал в нём того самого Тихонова, бывшего мужа Ярославы, ставшего новым начальником отдела.
– Простите! – Руслан мгновенно обмотал вокруг торса полотенце.
В необычного цвета глазах начальника мелькнули иронические огоньки.
– Доброе утро, инспектор. Впрочем, у вас уже день, насколько мне известно.
Руслан понял упрёк.
– Я поздно…
– Не оправдывайтесь, это ни к чему. Звоню же я по одной причине: на вас жалуются работники компании «Асур». Вы мешаете работать.
Руслан вспомнил жёсткие действия Жозефа Поллака.
– Я выполняю свои обязанности, не более того. Это мне мешают работать! Ни один строительный чиновник не имеет права не допускать инспектора ФАК к объекту!
– Все параметры Суперструнника давно обсуждены и утверждены на самом высоком уровне. Дженворп экологически безопасен. Экспертная комиссия ФАК приняла решение утвердить проект задолго до вашего появления на стройке.
– Что же, мы не можем даже контролировать нарушения в ходе стройки? Выяснять отклонения от проекта и анализировать их влияние на работу Дженворпа в будущем?
Тихонов пожевал губами.
– Нарушений быть не должно. Но у вас есть конкретные задачи: контроль доставки грузов и материалов, удаление отходов, работа персонала. Занимайтесь ими, но умерьте свой пыл, не лезьте туда, куда не надо.
– А куда не надо? – сделал непонимающий вид Руслан.
Тихонов смерил его фигуру глазами, в которых время от времени всплывали насмешливые искорки, посчитал, видимо, что инспектор в меру туп, и веско проговорил:
– Зайдите к заместителю главного конструктора Жозефу Поллаку. Он даст вам исчерпывающие объяснения по всем темам. Надеюсь, впредь жалоб на вас не будет.
– Разрешите выполнять? – вытянулся Руслан.
Начальник отдела отключил канал связи.
Руслан расслабился, размотал полотенце, сказал задумчиво:
– Что она в нём нашла? Он же надутый индюк!
«Он красив и уверен в себе», – осторожно заметил внутренний голос.
«Индюк! – упрямо возразил Руслан. – Он уверен в своей непогрешимости, вот в чём он уверен. Если бы это было не так, они были бы с ней вместе. Она и от меня ушла, потому что я тоже был максималистом и любил покомандовать».
«Это правда», – кротко согласился внутренний голос.
Руслан усмехнулся. В последнее время внутренний голос, отражавший в какой-то мере голос совести, всё чаще брал верх, но это уже не вызывало в душе былого раздражения.
«Допустим, Тихонов и в самом деле так крут, как кажется. На кого он работает? На ФАК, на себя лично или на Вирус? Он может стоять в стороне и думать, что заботится о деле.
Индюк тоже думал, что купается, пока вода не закипела. Мне не нравится его тон, мне не нравится его напоминание о конкретных задачах. Но более всего мне не нравится его приказ зайти к Поллаку. Это Поллак должен зайти ко мне, а не я к нему!»
Внутренний голос промолчал. В данном вопросе он своего мнения не имел.
Руслан оделся, зашёл в столовую, почти пустую по причине давно начавшегося рабочего дня (работала столовая круглосуточно), позавтракал. Пока ел, сформировалась окончательная причина, по которой он мог встретиться с координатором стройки. В конце концов, федеральный инспектор имел право в любой момент задать вопросы любому работнику независимо от его ранга. От этого зависела безопасность будущей эксплуатации строящегося объекта. И Руслан отправился в деловую зону Суперструнника.
Однако его встреча с Ярославой продолжалась всего три минуты.
Она приняла инспектора ФАК, выслушала его пожелания и направила к заместителю, сославшись на срочное заседание в офисе компании на Земле.
Ошеломлённый Руслан почувствовал, как загорелись уши.
– Ярослава… – сказал он, с трудом унимая сердце.
Женщина, отвечавшая на мысленные передачи и вызовы, читавшая возникающие в столешнице сообщения, порхавшая пальцами по сенсорной клавиатуре инк-управления, оторвалась от стола, посмотрела на него:
– Слушаю вас, инспектор. Что вам непонятно?
Руслан протрезвел, поднялся.
– Извини, я зашёл, чтобы просто поговорить с тобой.
– О чём?
Он встретил её затуманенный взгляд, в котором вдруг сквозь озабоченность протаяло сочувствие, слабо улыбнулся.
– Да ни о чём. Я был неправ тогда…
– Неужели?
– Но понял это недавно.
– Поздравляю. Если тебе больше нечего сказать…
– Есть, но не в такой обстановке. Ты отдыхаешь когда-нибудь? Может, встретимся вне стройки, на Земле?
– Зачем?
– Поговорить… о жизни.
– Не имеет смысла. Мы относимся к жизни по-разному. Извини, мне надо работать.
– Когда-то наше отношение к жизни не мешало нам жить вместе.
– Это время ушло.
– И всё же предлагаю встретиться. Найдёшь время?
– Не знаю. Я подумаю. А теперь иди.
Руслан направился к двери, не чувствуя ног. На пороге оглянулся. Ярослава задумчиво смотрела на него.
– Поллак имеет право останавливать инспектора ФАК?
– Нет.
– Благодарю. – Он вышел.
Витс-телохранитель Ярославы проводил его цепким взглядом, оценивая, очевидно, степень опасности клиента. Но аура Руслана не отражала агрессивных и угрожающих намерений. Наверное, она в данный момент излучала свет странной надежды и веры. Во что? Этого он и сам не знал.
Посидев несколько минут в баре за чашкой тоника, разложив мысли «по полочкам», Руслан направился к заму Ярославы. Визит к Жозефу Поллаку был излишен. Руслан и так знал все отклонения от проекта, внесённые разработчиками в реестр исполнения заказа. Вряд ли Поллак мог откровенно объяснить инспектору, чем вызваны эти изменения. Для оценки всех изменений в конструкции Суперструнника нужен был независимый эксперт.
Серджо Веласкес, обнаруженный инспектором в своём рабочем модуле, принял его сразу, без проволочек, хотя был до предела занят: ему звонили сразу два десятка абонентов, ждали ответа какие-то монтажники, мялись неподалёку пограничники, появлялись, что-то клали на стол, забирали со стола и исчезали непонятные кибы и витсы.
Серджо Веласкес, обнаруженный инспектором в своём рабочем модуле, принял его сразу, без проволочек, хотя был до предела занят: ему звонили сразу два десятка абонентов, ждали ответа какие-то монтажники, мялись неподалёку пограничники, появлялись, что-то клали на стол, забирали со стола и исчезали непонятные кибы и витсы.
– Слушаю вас, – бросил заместитель Ярославы, ловко манипулируя органайзером: над столом светилась многослойная световая панель управления стройкой.
– Вам передали мои вопросы по персоналу?
Веласкес вскинул на посетителя глаза.
– Персоналом занимается третий зам координатора Су Чонг.
– Су Чонг не решает вопросы по должностям первого уровня.
– А что там у нас с должностями первого уровня?
– Во-первых, их слишком много. Налицо дублирование выполняемых функций. Во-вторых, обнаружились «мёртвые души».
– Как вы сказали? – собрал складку на лбу Серджо Веласкес. – «Мёртвые души»?
– Гоголя вы не читали.
– Назовите того, кто в наше время читает книги. Достаточно просмотреть видеодайджест классики. Но я не понял, о чём идёт речь.
– В вашем департаменте числятся люди, которых на самом деле не существует. Возможно, они и существуют в реальности, однако в строительстве не участвуют. Но и это ещё не всё. Вокруг вас толкутся люди, которых здесь быть не должно. Они утверждают, что назначены экспертами, помощниками и консультантами по разным вопросам, но через службу трудоустройства на Суперструнник они не проходили.
– Пример? – хмыкнул Веласкес.
– Китайский астроном Сю Синьцзы.
– Не знаю такого. Я с ним не сталкивался. Кто ещё?
– Я дам полный интенсионал по этой проблеме. – Руслан протянул прорабу матрикат[20]. – Разберитесь, пожалуйста.
Веласкес с сомнением взял тонкую золотистую пластинку, небрежно бросил на стол.
– У вас всё?
– Темпы строительства внезапно ускорились. Не скажете, кому нужна такая спешка? Не скажется ли она на качестве монтажа и контроля систем?
– Не скажется, – мотнул головой Веласкес. – На нашу компанию ещё никто не жаловался. Что касается ускорения темпов строительства, то это распоряжение Херцига. Причин я не знаю, спросите у него лично.
– Благодарю, – поклонился Руслан и направился к двери, боковым зрением отмечая общее движение посетителей – их в кабинете прораба набралось больше десятка – к столу.
В коридоре он пропустил группу спорящих о чём-то парней в универсальных «кокосах», медленно двинулся к транспортному отсеку. Веласкес наверняка был в курсе всех обозначенных инспектором проблем, но решать их не спешил, подчёркивая свою занятость. Что у него было на душе, находится ли он в более тесных отношениях с Ярославой, понять было трудно. Раскрывать свои чувства он не хотел. Интересно, знает ли он, что Ярослава – бывшая жена инспектора Горюнова?
– Что? – оглянулся старик в белом унике с эмблемой компании «Асур» на рукаве.
Руслан понял, что последние слова он произнёс вслух.
– Извините, это не вам.
Ноги сами принесли его в бар. К счастью, знакомых в нём не оказалось, и Руслан с облегчением заказал горячий шоколад. Несколько минут он размышлял о своей несостоятельности как агента контрразведки. Потом зашёл к себе в жилой модуль, набрал код-номер консорт-линии Воеводина. Однако тут же дал отбой и прислушался к своим ощущениям. Показалось, будто на него внимательно посмотрела стена комнаты.
«Зараза! – мысленно проговорил он, имея в виду неизвестного негодяя, пытавшегося подсмотреть, что делает хозяин бокса. – Где ты засел, гад?»
Руслан активировал систему поиска «наноклопов», вшитую в рабочий уник, и с удивлением обнаружил источник «глухого молчания», указывающий на наличие в комнате загадочной «неправильности». Все детали интерьера гостиничного номера «фонили», то есть светились в инфракрасном диапазоне или испускали слабое микроволновое излучение. Но одна небольшая зона в самом углу комнаты, размером с половину ногтя, не излучала ничего. Объяснить сей феномен можно было только присутствием в данном месте микроаппарата, поглощающего все виды излучений – для защиты скрытого от глаз устройства. Не чем иным, кроме как «ухо-глазом», то есть видеокамерой, это устройство быть не могло.
«Шустрый, – мысленно позвал Руслан терафима, – запусти «муравья».
Терафим ответил обычным «слушаюсь» и запустил особую поисково-активную систему, которую контрразведчики называли «муравьём». По сути, это был «наночервь», способный находить и уничтожать подобных ему «червей». В комплект защитных средств, переданных Руслану помощником Воеводина Иваном, входило два десятка таких «муравьёв».
Перед глазами Горюнова развернулся видимый только ему визирный лист целеуказаний. Он навёл зелёный крестик прицела на «точку глухого молчания» в комнате, мысленно скомандовал:
«Пуск!»
Вспыхнула алая искорка «муравья», пулей пронзила пространство комнаты и вонзилась в стену.
Самого «муравья» Руслан, естественно, не увидел, так он был мал. Но это не играло никакой роли. Процессом поиска подслушивающего устройства занималась инконика костюма, которая знала своё дело.
Пульсирующая алая искорка поелозила по стене, стала ярче, исчезла. «Муравей» выполнил задание и самоликвидировался.
«Всё чисто», – доложил терафим.
«Интересно, кто подбросил мне «клопа»?»
«Не могу знать, – сказал Шустрый. – Надо было оставить в двери «глаз».
Он имел в виду видеокамеру слежения.
«Повесим», – согласился Руслан, теперь уже без опаски включая рацию.
Воеводин не включил со своей стороны «обратку», виом остался прозрачно-пустым, но голос начальника контрразведки был слышен отчетливо:
– Что случилось?
– Я только что ликвидировал «клопа».
– Этого следовало ожидать. Выходите на связь только вне Суперструнника. Причина вызова?
– У меня возникли сомнения в необходимости переделки Суперструнника. Нужна консультация. Но эксперт должен быть высокого уровня, не ниже уровня самого Херцига.
В объёме передачи «пошёл снег»: замелькали косо вращавшиеся «снежинки». Это означало, что кто-то пытался вскрыть канал связи, используя высокоскоростные программы декодирования.
– Чёрт, нас всё равно пытаются подслушать!
– Вижу, – спокойно отозвался Воеводин. – Отбой связи. Я найду вам консультанта и позвоню.
Виом собрался в световую нить, исчез.
Руслан невольно посмотрел на потолок, будто мог увидеть за ним тайного агента или техническое устройство, караулившее каждое его движение. Погрозил потолку кулаком. Было ясно, что Вирус взял его под контроль, а он только теперь обнаружил элементы слежки.
«Кто живёт под нами? И над нами?»
«Не знаю».
«Выясни».
«Слушаюсь».
Руслан посидел немного в расслабленной позе, ловя себя на мысли: не зря ли он взялся за эту работу? Насколько проще было заниматься привычным делом в Спас-центре!
Мысль затронула самолюбие. Усилием воли Горюнов подавил рефлексию и начал действовать.
Сначала прицепил к двери номера «глаз» – микровидеокамеру размером с десяток бактерий. Вторую такую же камеру он подвесил к потолку. В случае проникновения в бокс непрошеных гостей видеокамеры должны были подать предупреждающий сигнал и зафиксировать действия гостей.
Затем Руслан сел в кабину флайта и, не предупреждая погранслужбу, вылетел за пределы жилых пирамид Суперструнника. Захотелось самому полюбоваться конструктивными доработками Дженворпа и оценить их необходимость. Или отсутствие таковой.
«Рога с ушами», представлявшие собой, по словам разработчиков проекта, дополнительные антенны системы настройки генератора, значились в маршруте Руслана первыми. Он решил начать с них для очистки совести, не ожидая от антенн никакого подвоха.
Флайт «Пассат» взлетел над сверкающей фермой Суперструнника, влился в реденький поток летательных аппаратов, вьющихся вокруг фермы, как пчёлы вокруг улья.
Снова на Руслана снизошло чувство масштаба, охватывающее душу каждый раз при взгляде на бескрайнее звёздное поле космоса. Паутинка Суперструнника внизу, приходящая из ниоткуда и уходящая в никуда, не впечатляла. И всё же именно это «хлипкое» на вид сооружение, весившее бы на Земле миллионы тонн, запросто могло взбаламутить космос, изменить условия его существования таким образом, что людям в «новом континууме» не нашлось бы места.
Руслан поёжился.
Он не знал, чего добивался Вирус, инициируя создание человеческой цивилизацией подобного сооружения, но не сомневался, что цели Вируса благими не были.
На блестящей ниточке «железной дороги» появились «рога» – те самые антенны, которых не было в изначальном варианте Суперструнника. Издали они казались лёгкими и хрупкими, как крылышки стрекозы, но вблизи закрыли собой весь обзор, создавая странное впечатление внутренней мощи. Руслан с недоумением и опаской облетел вокруг стометровых «стрекозиных крылышек», гадая, что изменилось с момента первого облёта антенн, и вдруг понял, что ажурные лопасти, прилепившиеся с четырёх сторон фермы, соединяются глыбой кристаллического стекла, близкой по форме к веретену. Диаметр глыбы составлял около десяти метров. Раньше этого узла, расположенного внутри фермы, над её центральной трубой, не было.