Когда солнце, которое в этой форме известно как Аф-Ра, приближается к вратам, второй части Дуата, которая называется Урн (река), боги первой части покидают его и не видят его лица до следующей ночи. В этот момент лодка Аф-Ра встречает лодки Осириса и его приближенных богов, и здесь Осирис выражает пожелание, чтобы усопшим дали пищу, свет и воздух. Здесь он вступает в схватку со змеями Хау и Нехахер, как, собственно, поступают все боги солнца в ночное время. Победив их, он идет на Поле богов-земледельцев, где и отдыхает некоторое время. Там он откликается на молитвы живых от имени усопших и принимает подношения, дарованные этим.
Продолжив свое путешествие, Осирис пересекает двенадцать регионов Дуата. В некоторых из них мы видим, вероятно, абсолютно независимые места обитания мертвых, например царство Секера, бога, который, вероятно, гораздо старше самого Осириса. В этом месте лодка бесполезна, поскольку в мрачном царстве Секера нет рек. Таким образом, Секер оказывается враждебен Осирису. Осирис повторяет слова заклинания, которые заставляют богов этого места провести его подземными ходами, откуда он появляется в Амбете, где расположена река с кипящей водой. Но Осирис не покидает царства Секера, пока не добирается до шестой части Дуата, где живут усопшие цари Египта и Ка, или духи-души. Именно в этот момент Аф-Ра поворачивается лицом на восток и направляется к горе Восхода; до этого он путешествовал с юга на север. В седьмой части Дуата к нему присоединяется Исида и другие боги, и здесь его путь преграждает злобный змей Апоп, через тело которого приближенные к Осирису боги направляют колесницы. Группа богов сопровождает Осириса через восьмую часть Дуата. Но затем его лодка самостоятельно проплывает через девятую часть. А в десятой и одиннадцатой он, судя по всему, переплывает несколько озер, которые, возможно, символизируют лагуны восточной дельты Египта. В последней части его путь освещается диском света, вокруг которого кольцом свернулся змей.
В одиннадцатой части находятся священные воды Ну, и там обитает Нут, воплощение утра. Прежде чем лодка натыкается на великого змея Анх-Нетеру, двенадцать богов, взявшись за нос лодки, входят в тело змея с хвоста и тянут лодку сквозь это ужасное тело и вытягивают ее изо рта змея. Но в лодке уже находится не Аф-Ра; за время этого «проезда» сквозь змея он превратился в Хепри, в образе которого он возносится на небо с помощью двенадцати богинь, которые приводят его к Шу, богу воздуха. Шу помещает Осириса в проем полукружия стены, которая представляет собой конец двенадцатой части, и теперь он является глазам смертных в виде диска света, сбросив с себя свое мумифицированное обличье, в котором путешествовал по Дуату. Победа Осириса сопровождается радостным хором сопровождающих его богов, которые нападают на всех его врагов и уничтожают их и поют Осирису хвалебные гимны.
В одной из глав Книги мертвых мы видим Осириса сидящим в большом зале, крыша которого охвачена огнем и покрыта символами истины. Перед ним – символ Анубиса, четыре сына Гора и Пожиратель Запада, чудовище, охраняющее его. На заднем плане сидят сорок два судьи мертвых. Усопший предстает перед богом, и его сердце помещают на весы. Его будет взвешивать Анубис. Тот, писец богов, стоит рядом, чтобы фиксировать результаты на своих таблицах. После того как результаты сообщены Осирису, усопший, если его сочтут достойным, предстает перед ним и произносит ему длинную молитву, в которой он заявляет, что не совершил в своей жизни зла. Тех, кто не проходил испытание, поспешно уводили прочь, и, насколько мы знаем, их поджидала опасность быть съеденными чудовищем по имени Беби, ожидавшим их снаружи. Праведники же оставались жить с Осирисом и другими богами; усопший также, как уже было сказано, мог принять образ любого животного по своему выбору.
Жизнь усопшего, прошедшего испытание высшим судом, хорошо описана в тексте на надгробии Пахери, князя Эль-Каба, который гласит: «Ты идешь туда и выходишь с радостным сердцем и с наградой от богов… ты становишься живой душой и получаешь власть над хлебом, водой и воздухом. Ты превращаешься в феникса или в ласточку, ястреба-перепелятника или цаплю, как ты сам того пожелаешь. Ты плывешь по воде, когда начинается прилив. Ты живешь заново, и твоя душа не расстается с твоим телом. Твоя душа становится богом вместе с другими просвещенными, и с тобой говорят самые лучшие души. Ты живешь среди них и получаешь то, что дают тебе живущие на земле; ты владеешь воздухом, ты владеешь всем, чем только пожелаешь, и всего тебе дано в изобилии. Твои глаза даны тебе, чтобы видеть, а уши – чтобы слышать, рот – чтобы говорить, а ноги – чтобы ходить. Твои руки работают, чтобы поддержать тебя, твоя плоть растет, по твоим венам бежит кровь, и ты чувствуешь силу и здоровье во всех частях своего тела. У тебя есть сердце, но и твое прежнее сердце тоже принадлежит тебе. Ты поднимаешься к небесам, и тебя каждый день приглашают к столу Веннофера (Осириса), и ты получаешь то, что было принесено в дар ему, а также дары властителей некрополя».
Эта часть Книги мертвых, очевидно, представляет собой аллегорическое описание того, как солнце проходит по Подземному царству. Закат солнца наверняка заставлял древних людей задумываться над тем, где обитает светило в темный период суток, ведь для них солнце было живым существом. Древний человек мог наблюдать за его движением по небу, а свет и тепло, которые он получал от солнца, заставляли его считать светило источником всего самого доброго на земле. Человеку казалось совершенно очевидным, что его (солнца) дневная деятельность прерывалась из-за происков какого-то врага, а поскольку солнечное божество было воплощением добра и справедливости, то его враг неизбежно должен был быть воплощением зла. Постепенно этот враг приобрел в воображении древнего человека черты змея или дракона, который каждую ночь сражался со светилом и на какое-то время одерживал победу. Боги многих религий должны спускаться в Подземное царство, чтобы биться с силами тьмы и зла.
Теперь давайте обобщим основные моменты всего вышесказанного. Этот материал, по сути, представляет собой обзор всех литературных источников, имеющихся в нашем распоряжении и касающихся египетских таинств.
Плутарх говорит нам, что культ Исиды подготавливает человека к постижению знания о Высшем Разуме. Богиня дает знание о божественной истине поклоняющимся ей – тем, кто несет священную идею о богах в своей душе. Только тот является истинным слугой богини, кто, познакомившись с ее историей (или мифом), ищет скрытую в ней истину. «Очищающие обряды», связанные с этим поиском божественного, появились с целью распространения нравственности и счастья и сохранения значения некоторых ценных моментов истории или же представления некоторых природных явлений. Однако эта философия спрятана в баснях и аллегории, которые лишь приоткрывают истину или намекают на нее. Однако основная цель – это сформировать истинные понятия о природе божественного.
Миф об Исиде в том виде, как его описал Плутарх, вероятно, послужил мифической основой таинств Исиды. Однако Плутарх предупреждает нас, что существует большая разница между версией истории Осириса в его изложении и распространенной версией той же истории, рассказанной многими поэтами и сказителями, так как его, Плутарха, переложение является «отражением неких реальных вещей», что может быть подтверждено отношением египетских жрецов к обрядам, связанным с Осирисом.
Иамблих говорит, что для того, чтобы понять египетскую систему символов, следует забыть ее материальную природу и то, что завесы, скрывающие тайную истину, не рождаются из ошибочных представлений. Египтяне способны подняться до более возвышенных и вселенских сущностей – до Бога и демиургов, «не задействуя материю и не прибегая ни к каким другим способам, кроме соблюдения необходимого требования места и времени». Эта божественная тропа упоминается Гермесом, но только Битис, предсказатель царя Амона, объяснил ее суть. (Очевидно, это относится к тексту, написанному иероглифами, найденному этим святым в Саисе, но не дошедшему до нашего времени.) Сущность всего доброго сосредоточена в богах, а их власть передана жрецам. Более «божественный разумный человек», который раньше был связан с богами их образами, впоследствии переселялся в другую душу, которая адаптируется к человеческому облику, и через это становился связан узами необходимости и судьбы. Поэтому необходимо задуматься над тем, как ему освободиться от этих уз. Знание богов – единственная возможность сделать это, потому что научное знание добра – это идея счастья. Принятие зла и забвение добра составляет идею зла. Первое (знание богов, знание добра) божественно, второе (принятие зла и забвение добра) – смертно; первое – познание Отца; второе – отход от Него. Одно сохраняет истинную жизнь души; второе принижает ее до той степени, когда она становится непостоянной и изменчивой.
Первое – это основная тропа к счастью и известна нам как Врата в сферы демиургов, или Дворец Добра. Вторая стадия на этом пути – это адаптация разумной силы к сотрудничеству с добром и к его видению. В конечном итоге рождается союз с богами. Более того, после того как произошло соединение души с разумными частями Вселенной, душа отправляется в царство демиургов и объединяется с Вечным Разумом.
Апулей вносит в наше знание о таинствах очень важный момент, который касается ритуала египетских таинств. Его герой Луций заносит свое имя в список «священного воинства» богини Исиды и снимает себе жилье в ее храме после того, как его допускают к неким тайным обрядам для вновь посвященных, до того остававшимся для него тайной за семью печатями. По ночам ему являлось видение, и богиня предупреждала его, что ему необходимо ждать, пока она сама повелит инициировать его.
Инициация считается добровольной смертью и последующим возрождением. Как становится ясно из речи Исиды, время для инициации каждого человека выбирается при помощи астрологических вычислений.
Затем жрец познакомил Луция с выдержками из древних книг, написанных египетскими иероглифами, и с тем, что, судя по всему, являлось мнемоническими символами кельтских друидов. Затем Луций искупался в ванной неофитов, и его провели к жрецу, который затем доверил ему некоторые тайны, слишком священные, чтобы быть произнесенными вслух. После этого он постился десять дней.
Вечером в день посвящения Луций получил дары от посвященных, обрядился в льняные одежды и был введен в святая святых этого священного места. Он подошел вплотную к грани смерти, вступил в пределы Прозерпины, переродился во всех своих элементах и вновь вернулся на землю. Он увидел, как ночью усопшим светит солнце, приблизился к высшим и инфернальным богам и лично вознес им молитву.
Утром, после завершения всех обрядов, его обрядили в священную одежду из двенадцати накидок, как это положено посвященным. Он стоял на деревянном пьедестале с горящим факелом в руке, а на голове его красовался венец из пальмовых веток.
Затем собрались люди, чтобы посмотреть на него, и начиналось пиршество. На следующий день инициация продолжилась, когда он прервал свой пост.
Книге мертвых предшествовали Тексты Пирамид, которые рассказывали о том, как египетские цари соединялись с богами. Душа царя купалась в священном озере, затем его ждало омовение в водах Нила, после чего он пересекал Озеро Лилий на пароме. Он поднимался по солнечной лестнице и добирался до Города Солнца, открыв его ворота при помощи магического заклинания. Это заклинание было сообщено ему небесными глашатаями.
Более поздние надгробные тексты также дают нам представление о загробном путешествии и описывают опасности, которые могут подстерегать душу на этом пути.
В самой Книге мертвых эти идеи выражены в сжатом виде, а именно – строгом каноне или некой формуле, которые должны быть использованы духом после смерти. Нет необходимости приводить эту формулу на этих страницах, поскольку мы подробно рассмотрим ее в главах, посвященных обрядам таинств.
Давайте же попытаемся кратко и четко сформулировать информацию, предоставленную нам Плутархом и Иамблихом, которые, как просвещенные иерофанты, имеют дело с духовной сущностью, или теологией, таинств. Плутарх жил во время, когда было еще возможно узнать что-то о таинствах непосредственно от египтян, а по Египту он путешествовал очень много. Что касается Иамблиха, то он, будучи священником, обладал огромным знанием об элевсинских и других таинствах, и его пытливый ум, должно быть, собрал очень много ценного о египетских таинствах. Он пишет о них так, как будто они все еще совершаются.
У Плутарха мы находим, что:
1. Культ Исиды был подготовкой к достижению знания о Высшем Разуме.
2. Последователи этого культа, которые хранят его священную идею «глубоко в своем сердце», изучают историю Исиды (или миф) и пытаются отыскать скрытые в нем истины.
3. «Очищающие обряды», или таинства Исиды, преследуют одну цель: сохранить значение важных и ценных отрывков из истории, а также отобразить явления природы.
4. Эта философия окутана завесой сказок и аллегорий. Цель этого: сформировать истинные понятия о божественной природе.
Что касается Иамблиха, то он говорит нам, что:
а) египетский символизм имеет духовную природу;
б) через свою священную теургию посвященные Египта, соблюдая точный выбор времени[6], могут попытаться соединиться с божественным;
в) суть всего доброго заключена в богах, а их силой наделены жрецы;
г) божественный разумный человек, ранее соединенный с богами образами, физически пал, и его душа приобрела смертную форму, связанную узами судьбы и необходимости;
д) свобода от этих оков может быть достигнута только путем научного познания божественного;
е) первый шаг к этой свободе известен как Врата в обитель Демиургов; второй – это адаптация силы разума к взаимоотношению с божественным и его образом; третий шаг – подразумевает союз с богом.
Теперь становится очевидным, что эти утверждения Плутарха и Иамблиха дополняют друг друга. Положения Плутарха отличаются методичностью и в большей степени описывают культ, а положения Иамблиха более психологичны и оказывают познавательное воздействие на душу.
К этому нет необходимости что-либо добавлять. Что касается выводов нашего исследования, то читатель сможет ознакомиться с ними в главе «Философия таинств».
Глава 4 ПРОИСХОЖДЕНИЕ ТАИНСТВ
Своими корнями египетские таинства уходят в глубокую древность, и в данном случае это не просто метафора. Возникнув из патриархальной практики вступления в контакт с божеством, они впоследствии были систематизированы и превратились в регулярно совершаемый обряд и аллегорию, носящие ассоциативный характер; причем это действо совершалось под руководством и при активном участии жреца. Вполне естественно, что с течением времени обряды утратили свою изначальную простоту и эффективность, но они все равно на века остались наивысшим проявлением того стремления человека к высшему, которое человеческий дух всегда считал необходимым для своего роста и благополучия.
То, что подобные братства тайных знаний существовали и среди древнейших народов Азии, Америки, Африки и Австралии, является самым убедительным доказательством древнейшего происхождения таинств религии во всех уголках мира. Кроме этого, имеющиеся факты, возможно, свидетельствуют о том, что рассматриваемый нами культ зародился и начал свое развитие в Стране Нила, хотя в нем есть особенности, которые дают основание предположить, что изначальная родина этих верований и системы обрядов была где-то на западе – возможно, в Испании или даже Северо-Западной Африке. Как бы то ни было, именно в Египте этот культ достиг своего расцвета.
Отношения между таинствами и низшими культами – тотемизмом, анимизмом и им подобными – поднимают вопрос, ответ на который найти чрезвычайно трудно. Как мы уже отмечали, исследования Ланга со всей очевидностью доказали, что даже народы, находящиеся на самом примитивном уровне развития, обладают знанием о божестве, или Отце всех людей, обладающем нечеловеческой силой, а также о простых божках, связанных с тотемными или другими древними племенами. Однако до сих пор остается неясным, предшествовала ли эта концепция тотемизму или анимизму или явилась их порождением. Некоторые выдающиеся ученые сходятся во мнении, что тотемизм, религиозная составляющая часть которого включает в себя кровосмесительные отношения с животными, появился на относительно позднем этапе развития религии. Можно даже сказать, что это одна из стадий выражения религии. Другие же считают, что развитие тотемизма шло одновременно с развитием веры в Отца всех людей. Однако, как кажется, все указывает на то, что эта система чрезвычайно раннего происхождения, об этом прежде всего говорит ее тип, чрезвычайно длительное существование и широкое ее распространение. Практически нет сомнений в том, что религиозная, да и социальная подоплека тотемизма не только предшествовала, но и шла рука об руку с практикой таинств в Древнем Египте и других странах в течение очень многих поколений.
При этом не стоит делать поспешных выводов о том, что похожие на животных боги Египта сохраняли свое тотемное значение в династический период, то есть в эпоху просвещения. Ни один трезво мыслящий ученый, занимающийся древними религиями, не может подвергать сомнению тот факт, что изначально эти боги имели тотемную природу, но вполне вероятно, что на более позднем этапе в них стало преобладать аллегорическое значение. Более того, существует еще один, более весомый довод в пользу этой теории. Тотемизм (или, по крайней мере, его «религиозная сторона») был связан с идеей жертвоприношения, союза молящегося с его покровителем, возникающего в процессе обрядового поедания плоти последнего в строго определенные периоды времени. То, что эта идея на века сохранилась и стала частью таинств, а также частью более светлых религий и даже в самом христианстве, хорошо известно (причащение). Однако в своей более грубой и примитивной форме эта идея довольно скоро перестала существовать в практике высших культов, где она уступила место идее духовного, а не материального союза (или единства) с Богом.