Пробираясь вслед за Иваром по лабиринту расставленных в строгом геометрическом порядке рабочих столов, заваленных бумагами, и стульев для посетителей, я в последний раз попыталась упорядочить свои мысли. Итак, что мне кажется странным в этом деле? Да все! Но самое главное: я не понимала, почему Луциус просто не приказал мне отступить от плана спасения Стефана, пригрозив в противном случае уничтожить отысканное в архиве дело о гибели моей семьи. Это ведь было самым логичным поступком с его стороны: поставить меня перед настолько жутким выбором. На одной чаше весов — Стефан. Я до сих пор сомневалась, что люблю его, но теплые чувства во мне он, бесспорно, вызывал. А на другой чаше весов — правда, которую я так долго и так безуспешно пыталась отыскать. Даже самой интересно, какой выбор я бы сделала. Одно очевидно: я бы очень долго сомневалась в принятии окончательного решения. И это, в свою очередь, практически наверняка дало бы Луциусу необходимое время, чтобы завлечь Стефана в ловушку. Или что он там собирается с ним делать на Нерии. Но нет, вместо это Луциус разыгрывает столь сложную многоходовую интригу. Зачем? Что на самом деле ему нужно от меня? И нужно ли вообще что-нибудь?
От всех этих мудреных размышлений у меня начала болеть голова. А возможно, причиной послужило то, что эта ночь выдалась особенно богатой на события. Не выдержав, я приглушенно застонала и чуть дрожащей рукой потерла лоб. Как же все сложно! Только в одной вещи я могу не сомневаться: пока Луциус не хочет меня убивать. Иначе я не пережила бы нашу встречу на огненном мосту. Значит, я нужна ему для каких-то целей. Но для каких?
Я застонала опять, на этот раз немного громче. И тут же прикусила губу, заметив, что Ивар сбавил шаг. Нет, он не остановился, все так же настойчиво пробираясь к двери в дальнем конце общего помещения, но явно прислушался к тому, что творилось у него за спиной. Этот обычный, в общем-то, поступок вновь всколыхнул в моей душе мутную волну подозрений. Человек, находящийся под действием чар подчинения, не может реагировать на раздражители из внешнего мира. Он должен слышать только один звук — голос того, кто наслал на него заклинание. Неужели мои предположения верны, и Ивар действительно каким-то непонятным образом умудрился освободиться? Но как? Он все время был рядом со мной!
«Исключая тех минут, которые потратил Альтас на маскировку его ауры, — внезапно оживился внутренний голос. — Вспомни, гном попросил тебя выйти на крыльцо. Якобы смущался от твоего присутствия и постоянно отвлекался. Тебе не кажется это несколько странным? Помнится, раньше он подобной стеснительностью не отличался».
Я гневно мотнула головой, отгоняя эту жутковатую мысль. Нет, не может быть! Альтас бы ни за что меня не предал!
«С чего вдруг такая уверенность? — язвительно удивился глас моего рассудка. — Или поверила его постоянным заверениям о том, что ты — любовь всей его жизни? Наверное, пять бывших жен гнома тоже не раз это слышали, не говоря уж о его прочих многочисленных увлечениях. Да что там, ты сама прекрасно знаешь, что Альтас влюбляется в каждую мало-мальски привлекательную особу женского пола, которая волей судьбы оказывается в поле его зрения. Увы, Доминика, но ты — лишь одна из многих его знакомых. Как думаешь, долго бы Альтас сопротивлялся, если бы ему пообещали решить его денежные затруднения в обмен на крохотную услугу? Это ведь даже предательством в прямом смысле этого слова назвать нельзя. Так, небольшое недоразумение».
«Да, предположим, я — практически никто для Альтаса, — невольно вступила я в мысленный спор. — Но что насчет Элмера? Они ведь друзья».
«Разве это что-то меняет? — флегматично вопросил внутренний голос. — Неужели ты не знаешь случаев, когда ради денег предают друзей? Да что там друзей — и любимых, и родных. Да даже собственную мать можно продать. Вопрос лишь в цене».
Я невольно содрогнулась от циничного замечания. Но продолжить увлекательные и в то же время пугающие препирательства не успела. Как раз в этот момент Ивар обогнул последний стул, стоящий у него на пути, и остановился перед дверью, ведущей в небольшое отгороженное помещение со стеклянными стенами. Но увидеть, что находится в этой комнате, я не могла — мешали закрытые жалюзи.
Ивар молча смотрел на меня, видимо, ожидая дальнейших распоряжений. Это, с одной стороны, успокаивало, даруя призрачную надежду, что он все-таки находится под полным моим контролем. Но с другой стороны, этот пристальный немигающий взгляд нервировал. Словно мужчина выжидал, когда я потеряю бдительность и он сможет напасть на меня.
— Это твой кабинет? — на всякий случай уточнила я, облизнув пересохшие от волнения губы.
Ивар склонил голову, соглашаясь. Затем вновь выпрямился, по-прежнему внимательно глядя на меня.
Я в последний раз покосилась на выход из отдела. Сейчас он казался особенно далеким и недостижимым. Интересно, что произойдет, если я развернусь и брошусь бежать? Скинет ли в этот момент Ивар маску лживой покорности или будет играть свою роль до конца? Но кто гарантирует, что мои опасения обоснованы? Будет очень глупо, если я отступлю всего в шаге от долгожданной цели, а потом окажется, что меня подвели собственные нервы. В конце концов, у меня нет никаких доказательств того, что Ивар освободился от чар. Нельзя же всерьез принять ту слабую тень усмешки на его губах за достоверное признание своего поражения. Мало ли что мне могло почудиться в тусклом свете танца умирающего мотылька.
Решив так, я глубоко вздохнула и на всякий случай задержала дыхание, словно перед прыжком в ледяную воду. Затем решительно взялась за дверную ручку, со стыдом заметив, как сильно дрожат мои пальцы. И смело вошла в комнату.
Здесь было так светло, что я растерянно замерла после первого же шага. Заморгала, силясь как можно быстрее адаптироваться и смахивая с ресниц невольно выступившие слезы. Затем прищурилась, силясь разобрать, кто же сидит за столом прямо напротив двери.
Этот человек не шевелился, видимо, давая мне возможность привыкнуть к свету.
На какой-то миг я возликовала было, решив, что передо мной Элмер, надежно обездвиженный при помощи парализующих чар. Но в этот момент я услышала, как дверь за моей спиной закрылась, и мимо меня протиснулся Ивар, не получивший на это никакого разрешения. Я в последний раз моргнула и посмотрела на сидящего за столом, уже догадываясь, кто это.
— Ты точна, как никогда. — Луциус, убедившись, что я способна его видеть, подарил мне широкую чарующую улыбку. Небрежно откинулся на спинку кожаного кресла, словно чувствуя себя в этом кабинете полноправным хозяином. — Я так и знал, что ты явишься сюда как раз перед закрытием.
Я перевела взгляд на Ивара. Понятия не имею, на что я надеялась. Наверное, в глубине души я все-таки наивно не верила, что Альтас оказался способен на такую подлость. Быть может…
Закончить свою мысль я не успела. Ивар недовольно встряхнулся, словно собака, вышедшая из воды. Его аура от этого движения вспыхнула особенно ярко, и неожиданно я увидела, что никакой маскировочной сети и в помине нет. Да, никакие сканирующие заклинания департамента не могли разоблачить мой обман, поскольку никакого обмана и не было.
— Паршивая работенка, — между тем пробормотал Ивар. — Стоит заметить, это было очень подло с твоей стороны, Луциус, заставить меня подчиняться этой самоуверенной крошке. Еще никогда прежде я не чувствовал себя настолько унизительно. Пару раз так и чесались кулаки задать ей хорошую трепку.
— За те деньги, которые я тебе плачу, можно вытерпеть куда большее, — резко осадил его Луциус. Криво ухмыльнулся: — И потом, надо все-таки отдать должное прекрасной даме: поймала тебя она самостоятельно.
— Неправда, — возразил Ивар. — Я бы успел отразить удар, если бы ты не запретил мне сопротивляться.
Луциус скептически поморщился, явно не поверив в заявление подельника, но не успел ничего сказать, поскольку в этот момент я наконец-то совладала с волнением, спазмом перехватившим горло, и хрипло спросила:
— Где Элмер?
Луциус удивленно изогнул бровь. Видимо, он ожидал от меня совсем другого вопроса. Затем с сарказмом хмыкнул и проговорил:
— Какая преданность другу! Право слово, я даже начинаю завидовать этому мальчишке. Кто бы так беспокоился обо мне!
При этом на дне его зрачков действительно мерцал отблеск какого-то странного чувства: нечто среднее между досадой и восхищением.
— А ты попробуй стать добрее, — огрызнулась я. — К примеру, откажись от убийств. Глядишь, люди к тебе и потянутся.
— Мелка собачка, а огрызается. — Ивар забулькал от сдерживаемого с трудом смеха, видимо, оценив мою невеселую шутку. Перевел взгляд на Луциуса, ожидая его реакции.
Луциус гневно сверкнул глазами, и я втянула голову в плечи, предчувствуя неприятности. Но затем с усилием заставила себя выпрямиться и с вызовом посмотрела прямо в глаза своему заклятому врагу. Сколько можно впадать в панику при первом же намеке на его неудовольствие! Да, Луциус — негодяй и мерзавец, но надо же иметь хоть каплю самоуважения. Не говоря уж о том, что дела мои сейчас паршивей некуда. Вряд ли может стать хуже.
— А ты попробуй стать добрее, — огрызнулась я. — К примеру, откажись от убийств. Глядишь, люди к тебе и потянутся.
— Мелка собачка, а огрызается. — Ивар забулькал от сдерживаемого с трудом смеха, видимо, оценив мою невеселую шутку. Перевел взгляд на Луциуса, ожидая его реакции.
Луциус гневно сверкнул глазами, и я втянула голову в плечи, предчувствуя неприятности. Но затем с усилием заставила себя выпрямиться и с вызовом посмотрела прямо в глаза своему заклятому врагу. Сколько можно впадать в панику при первом же намеке на его неудовольствие! Да, Луциус — негодяй и мерзавец, но надо же иметь хоть каплю самоуважения. Не говоря уж о том, что дела мои сейчас паршивей некуда. Вряд ли может стать хуже.
— Жив твой Элмер, — неожиданно проговорил Луциус, и я с нескрываемым изумлением услышала в его голосе непривычные мягкие нотки. — И все это время он был к тебе намного ближе, чем ты могла представить.
И в этот момент я поняла часть замысла Луциуса. По-моему, я даже услышала щелчок, с которым встали на места несколько кусочков головоломки.
— Никакого обвинения в убийстве не было и в помине, — медленно проговорила я, в упор разглядывая Ивара. Именно по его лицу я надеялась увидеть, верна ли в своих рассуждениях. Печальный опыт показывал, что на Луциуса в подобных случаях лучше не смотреть. При желании его лицо становилось совершенно каменным, и он искусно прятал все эмоции под одной из своих многочисленных масок.
Как и следовало ожидать, Ивар был не столь опытен в плане владения мимикой. Улыбка, будто приклеившаяся к его губам, несколько поблекла, но полностью не исчезла.
— Все было разыграно с самого начала, — продолжила я, с каждым произнесенным словом все более и более убеждаясь в собственной правоте. — Не было разрешения на арест Элмера. Не было и самого ареста. Было обычное похищение с применением парализующих чар. Интересно, как на это отреагирует твое начальство, Ивар? Да, служащим департамента позволено многое, чего не дозволяется обычным жителям Хекса, но подобное вряд ли сойдет тебе с рук.
— А разве об этом кто-нибудь узнает? — с нарочитым удивлением спросил Ивар, вновь нагло ухмыльнувшись. — Доминика, солнышко мое, ты абсолютно права. Элмера действительно никто не арестовывал. Я ворвался в ваш дом и просто забрал его. Все это время он катался с нами в повозке, будучи надежно упакованным в багажнике. Благо, что особых неудобств он не чувствует, будучи под воздействием чар. Правда, после того, как его освободят, ему придется несладко, но не маленький мальчик, перетерпит, чай.
— Если его освободят, — внезапно подал реплику Луциус.
Но вопреки его ожиданиям я не испугалась. Сейчас я была абсолютно уверена, что истинная цель Луциуса — отнюдь не Элмер. Негодяй просто хотел потрепать мне нервы своим замечанием. Хотя казалось бы — куда уж больше. Я и без того напоминала сейчас натянутую до предела струну — тронь посильнее, и произойдет нечто страшное. Однако это испытание я перенесла с честью. Лишь нетерпеливо сдвинула брови, предлагая Ивару вернуться к рассказу, когда тот смолк, озадаченно глядя на своего подельника.
— Если его освободят, — покорно исправился тот, тем самым лишний раз доказав, что главным в этой паре был именно Луциус. Помолчал немного, собираясь с мыслями, и продолжил разъяснять мне уже разгаданный замысел: — Я прекрасно знал, что Лейра пошлет тебя подальше, когда ты явишься сюда в надежде узнать судьбу друга. Вообще-то, она могла бы дать тебе нужные сведения, не только для красоты в приемной сидит, но пара шоколадок и обещание романтического вечера гарантировали мне, что проблем с этой стороны не будет. Да, на официальный запрос от лица с необходимой лицензией не отреагировать она не имела права. Но было понятно, что ты вряд ли станешь тратить драгоценное время на поиски адвоката. К тому же наши сородичи привыкли подобные проблемы решать самостоятельно, а ты, как ни крути, хекстянка до мозга костей. Поэтому ты при всем желании не сумела бы узнать, что Элмер не числится среди задержанных. Да что там, ты даже не догадывалась о том, что на самом деле никакого убийства не было, и Астрелия Альшер — целиком и полностью выдуманный персонаж.
— В пылу моего спора с Лейрой появился ты, — медленно протянула я, когда Ивар сделал паузу и взял со стола стакан воды, желая смочить горло. — Дальше все было элементарно. Потискать меня в коридоре, предложить свою помощь в том, чтобы вытащить Элмера из беды. Естественно, не забесплатно, а за определенную услугу с моей стороны. Затем отправить в повозку. И тут на сцену вступил ты.
Я выжидающе перевела взгляд на Луциуса, показывая тем самым, что говорю именно о нем.
— Я знал, что ты откажешься от предложения Ивара, — проговорил тот, чуть пожав плечами. — Ты не из тех девиц, которые считают свое тело разменной монетой и готовы с легкостью расплатиться постельными утехами. И в то же время я понимал, что так просто Элмера в беде ты не бросишь. Есть в тебе все-таки что-то такое… старомодное, что ли.
Я скептически хмыкнула, услышав столь своеобразный комплимент. С каких это пор верность другу стала старомодным понятием? Хотя, сдается, Луциус прав. Я считала, что Альтас неспособен на предательство. И вон как больно обожглась в итоге. Видно, гном в этом вопросе придерживается более современных тенденций.
— А еще я догадывался, что за друга ты будешь биться до последнего. — Луциус с неожиданной теплотой улыбнулся мне. — Ты ведь очень упрямая, Доминика. Не отступишь, пока не испробуешь все пути решения проблемы. Поэтому я был почти уверен, что ты попробуешь взять Ивара в плен. Так и вышло в принципе. Не думаю, что это заняло у тебя много времени и сил.
— Я поддался ей, — небрежно напомнил тот, покоробленный насмешливым тоном Луциуса. — Мог бы отбить ее удар, но специально пропустил.
Луциус в ответ иронично вскинул бровь. Видимо, сам он не поверил в слова подельника, но возражать не стал, не желая ранить его и без того уязвленное самолюбие.
Ивар недовольно засопел, догадавшись о мыслях Луциуса, и вновь припал к стакану с водой. Осушил его, затем налил себе еще из графина. Бедный! Как его жажда-то замучила!
— Как вы заставили Альтаса вам помогать? — спросила я, обращаясь сразу к обоим. При имени гнома сердце болезненно сжалось, и я скривилась, не в силах удержать гримасу гнева и разочарования. Ну надо же! А ведь меня действительно сильно задело это предательство. Наверное, больнее было бы, только если Дарреш — бармен в моем любимом заведении и старинный приятель — поступил бы так же в похожей ситуации.
— Это было нелегко. — И опять мне почудились в голосе Луциуса легкие нотки сочувствия. Странно, неужели он жалеет меня? Впрочем, чушь! Наверное, так хищник жалеет свою жертву перед тем, как ринуться в смертельный прыжок и разорвать ей горло.
— Это было очень нелегко, — с нажимом повторил он после краткой паузы. — Мне пришлось надавить сразу на все болевые точки этого упрямца. Впрочем, повезло, что слабых мест у этого рыжего сластолюбца с избытком. В конечном итоге пришлось обещать, что эта затея не будет стоить жизни ни тебе, ни Элмеру.
От столь неожиданного заявления я чуть не подавилась и закашлялась. Нет, с одной стороны, это, безусловно, радует. Если, конечно, Луциус не солгал Альтасу. Но с другой стороны, как ни печально осознавать, но я совершенно запуталась! Тогда зачем Луциус плел столь изысканную интригу?
«К слову, о том, что конечной его целью является не твоя смерть, можно было догадаться намного раньше, — ворчливо заметил внутренний голос. — Как ты сама не так давно прозорливо заметила, в противном случае все закончилось бы намного раньше — еще на огненном мосту. Так что думай, Доминика, куда на самом деле ведут нити кукловода. Иначе так и будешь играть роль его послушной марионетки».
Последняя мысль была особенно неприятна, и я кашлянула опять, однако в горле продолжало першить.
— Можно воды? — сипло попросила я, посмотрев на почти опустошенный графин. Ивар, видимо, тоже страдал от жажды, поэтому пил уже третий стакан подряд.
— Да, конечно. — Тот равнодушно пожал плечами и потянулся к столу. Однако в тот же момент Луциус вдруг подался вперед и резко смел поднос в сторону. Графин и стаканы, стоящие на нем, отлетели к стене, где с оглушительным звоном разбились вдребезги.
— Какого демона?!. — Ошеломленный Ивар круглыми от удивления глазами уставился на Луциуса. — Ты что творишь?
— Сейчас поймешь, — как-то загадочно ответил он и принялся считать: — Раз. Два. Три…
Глаза Ивара вдруг закатились, и он рухнул лицом вперед на пол. Это выглядело очень страшно. Словно высокому мужчине кто-то подрубил ноги. Он даже не попытался каким-либо образом смягчить свое падение, хотя бы выставить руки. Перед ним стоял стол, поэтому головой Ивар ударился о него с неприятным гулким стуком, от которого тошнота подкатила к моему горлу.